Не спи! Вслед за темным даром

13.

Идэн повернулся и зашагал по улице. Дик поджидал его, стоя чуть дальше, не мешая разговору. Да и когда отправились по делам, младший из рыцарей молчал. У командира было время подумать. О Лиссе. Не о девочке, которую он помнил, а о взрослой женщине. О той, кто лишает разума его людей. Все сходилось вокруг нее. Все, что происходило в этом городе. Пусть он сказал Стефану, что злодеяния разные, как и, возможно, потраченная на них магия, но…

Гиацинтовой ведьме доверяли в обители, она легко могла убить экзекутора. В городе ее тоже знают, особенно в мастеровых кварталах. Она везде своя. Дочь травницы, сама колдунья. Люди привыкли получать помощь от носителей дара, и даже не подозревали, что однажды, их целительница может обернуться злонамеренной ведьмой. Лисса имела возможность убивать.

Охотник запомнил и слова Стефана о гибели мужа этой ведьмы. Он пока не знал деталей, но потеря близкого или возлюбленного могла стать тем самым важным мотивом, почему Лисса использовала свой дар не с добрыми намерениями. Она могла мстить. И в этом случае, поймай ее Идэн, ведьма может потребовать суда. Потому что она не потеряла рассудок и не губит людей просто так, не вырезает им внутренности для своих темных ритуалов. Не бросается в открытый бой с рыцарями. Она не убила никого из его людей, но значительно ослабила отряд. И снова, за это ее не казнят. Суд может принять решение о другом, более мягком наказании.

Хитрый план у гиацинтовой ведьмы. И да, даже та девочка, которую помнил Идэн, та Лисса, могла такой придумать. Он не мог этого отрицать, но, будучи честным перед собой, хотел бы доказать обратное. Охотнику тяжело было верить, что та золотоволосая девочка стала злонамеренной ведьмой. Он тоже верил ей. Тогда. И все еще не мог разучиться верить сейчас.

А еще… В обрывках воспоминаний о той ночи, какие Идэн все же смог сохранить, все еще звучал девичий настойчивый голос, твердивший ему — «не спи». Голос той, кто каким-то образом спасла его память и душу от посмертного проклятья. И если это был голос Лиссы…

— Зеленый, — вдруг заявил Дик, и указал на дом, мимо которого они проходили.

Охотники уже были в самом центре мастеровых кварталов, шли по одной из широких улиц, что вела от центра города к Стене, очерчивающей границу города. Дом, на который указывал Дик, мало чем отличался от соседних. Высокий подклет, широкие окна, неровная кладка стены.

Идэн помнил, кому принадлежит этот дом.

— Целительница, — пояснил он своему товарищу, увидевшему цвет магии местной носительницы дара. — Ардэна.

И сам указал Дику через площадь. Там как раз жила одна из женщин, чью дочь похитила ведьма. Стефан говорил о цветочнице с этого перекрестка.

Младший из рыцарей только понятливо кивнул, и направился в указанном направлении. Идэн поднялся по ступеням крыльца, вежливо постучал в дверь.

Здесь внутри охотник нашел все те запахи, которые ожидал ранее почувствовать в доме Алиды. Сухие травы и готовые теплые отвары. И сам запах магии Ардены. Ромашка. В чем-то очень совместимый с цветом, который увидел Дик. Саму целительницу охотник нашел такой, какой помнил еще с детства. Сначала ему показалось, что она за эти годы совсем не изменилась. Ардэна была стара уже тогда. Сейчас она стала еще более худой, волосы совсем седые, горбится больше. Но глаза такие же внимательные и умные. А еще — осторожные. Алида была смелее.

— Идэн? — назвала она рыцаря по имени. — Ты вырос большим и здоровым. Хотя ты всегда был крепким. Я была в доме твоего отца лишь дважды. Ты упал и сломал ключицу, когда тебе было десять. А раньше, когда был совсем маленьким, я приходила к тебе и твоей матери.

Она тяжело вздохнула.

— Моего дара тогда уже на нее не хватило, а ты выжил, потому что дети крепче и сильнее, — призналась она.

А потом вдруг улыбнулась. Не очень искренне, как-то жалко, и сменила тему.

— Чаю будешь?

— Молока бы, — привычно попросил охотник.

Целительница удивилась.

— Есть немного, — сказала она, и жестом позвала его с собой в широкую кухню, занимавшую весь первый этаж. — Утром доили. Держи.

Идэн привычно неохотно пригубил напиток. Молоко не скисло. И эта колдунья о смысле его просьбы не знает.

— Я пришел к тебе поговорить о пропавших детях, — перешел охотник к делу.

В глазах Ардэны промелькнул испуг.

— Ты думаешь, я бы могла…

— Я хочу знать, лечила ли ты кого из них, — сразу пояснил он.

Казалось, женщина испытала облегчение, но вместе с тем, и какое-то еще грустное чувство поражения.

— Я мало занимаюсь ремеслом, — призналась она. — Мой дар растрачен за годы. Да и раньше он не был силен. Это Алида держит свою магию в руках и способна лечить прикосновением. Я же только знаю травы, и усиливаю то, что вложила в них природа. Это не требует многого. А дети… Одна девочка болела. У матери не было много денег, хотя живут они в торговых кварталах. Она просто швея. Я взяла с нее ее же мастерством. Девочка была немного слаба, плохая кровь. Часто была сонной и вялой. Года два назад. Но это не болезнь.

— Тогда что? — задал Идэн ожидаемый вопрос.

— Дар, — целительница пожала плечами. — Первые признаки. Девочка совсем мала. Ей сейчас всего восемь. Но проявляться талант начал уже тогда. Только еще намеки. Так бывает у многих. Сначала тело должно свыкнуться, быть готовым принять дар, потом уже душа, сердце. И последним будет разум.

— Девочка имела магические способности, — для рыцаря это была важная информация. — Ты не собиралась брать ее в ученицы? Или слишком рано?

— И то, и другое, — сказала Ардэна. — Я не учу. Только свою дочь. Но ее дар был ярким с самого начала. Я мало что смогла ей дать. И на этом все. Меня не хватит на учеников. И да, тот ребенок был еще слишком мал.

— Только она? — коротко осведомился охотник.

— Про вторую ты знаешь, — она указала в окно.

Там, на другой стороне площади Дик стоял рядом с какой-то женщиной. Она плакала, прятала лицо в ладонях. Охотник смотрел на окна дома, где так же недавно пропала девочка. Значит, и этот ребенок имел способности.

— Те, кто обладает даром, почти никогда не болеют, — зачем-то пояснила ему целительница. — Магия защищает их, даже когда они к ней еще не готовы. Я когда-то думала, что, возможно, что-то есть и в тебе.

— Экзекуторы проверяли, — ответил Идэн. — Нет. Ты ошиблась. А там ты уверена?

Он чуть кивнул в сторону окна.

— К ней ходила Верина, — объяснила Ардэна. — Ей нужны ученики.

О такой колдунье охотник не знал. Но расспрашивать не захотел. Список всех обладающих даром, кто его использует в городе, должен был отдать Сиду еще вчера жрец городского храма. Но только при охотнике такого списка командир отряда не нашел. Может, потому ведьма и напала на Сида? Но Идэн все равно узнает все, что нужно, снова навестив жреца.

— Я понял тебя, — больше здесь охотнику делать было нечего. Разве что…

— Ты любишь ромашку? — снова он рискнул, задавая такие вопросы.

Свое умение различать следы ведьм рыцари тщательно скрывали от чужаков, тем более, от самих носителей дара. Такие вопросы, как этот, могли удивлять и вызывать подозрения. Но все же, интуитивно Идэн знал, что поступает верно.

Ардэна удивилась и растерялась.

— У нее много полезных свойств, — заметила целительница. — Я использую ее в своих рецептах. Когда-то я осознала свой дар, собирая именно ромашку на поле у реки. Но мне самой она не помогает.

Охотник только кивнул, и развернувшись, направился к дверям.