Не спи! Вслед за темным даром

22.

— Идэн! — кто-то тряс его за плечи.

Голос был знакомым и явно встревоженным.

— Парень! Ты сам-то живой?

Рыцарь подавил приступ тошноты и слабость. Заставил себя открыть глаза, даже не вспомнив, как болезненно зажмурился, уловив проклятый аромат. Охотник все еще стоял на коленях рядом с трупом Дика. А Стефан сидел прямо на полу и пытался привести Идэна в чувство.

— Живой, — буркнул рыцарь.

— Слава Богам! — облегченно выдохнул старейшина. — Есть еще справедливость…. Но… Как же так…

— Не я… это не я…

Идэн с трудом повернул голову. Дочка хозяина таверны все еще была здесь, все так же сидела у стены и плакала. Отец пытался ее утешить.

— Я же просто говорила с ним, — захлебываясь и постоянно всхлипывая, говорила девушка. — Деньги отдал. Такой вежливый был…Живой! Я еще стол хотела накрыть. Ну… На прощание. Он молока попросил. Я и пошла… А оно скисло! Все скисло! Я обратно бежать. Хотела попросить подождать. А он…

Она снова заплакала навзрыд, ткнувшись в грудь отца.

— Мы вместе с торгов шли, — пояснил Стефан охотнику. — С ее отцом. Увидели, как ты внутрь сорвался. Понятно же, стряслось снова что-то. А тут…

— Успокойте ее, — сейчас напускное спокойствие давалось Идэну как никогда трудно. — Я знаю, это не она. Выйдите.

— Но… — старейшина забеспокоился. — А ты? Он же остыл уже и…

— Она убила его проклятьем, — охотник заставил себя подняться с пола.

Он еще чувствовал слабость, все еще темнело в глазах. Но теперь он оказался чуть дальше от тела Дика, от проклятого запаха, и ему стало немного легче. Физически. Но страх от осознания не проходил.

— Ведьма заколдовала вещь, — продолжил объяснять Идэн, уже не задумываясь, что раскрывает тайны своего Ордена чужакам. — Только так можно убить охотника. И эта вещь еще здесь. Это опасно.

Хозяин таверны тут же стал вытаскивать дочку прочь из комнаты. Стефан не тронулся с места.

— Что искать? — спросил он у охотника. Спокойно и как-то устало. — Ты уверен? Она же могла затаиться здесь и просто броситься на твоего парня.

— Нет, — рыцарь заставил себя собраться, и теперь внимательно осматривал комнату, все предметы. — Ты же знаешь, темная магия не властна над охотниками.

— Ага, — наконец, и старейшина поднялся на ноги. — Если и это не байки, какие вы о себе любите распускать.

— Это правда, — возразил Идэн. — Прямая атака не действует. Дик просто убил бы ее. Их же последнее проклятье становится щитом. Только хитрость. Она заколдовала вещь. Дик взял что-то в руки, и тогда магия сработала. Он не смог бы почувствовать ее раньше.

— Но почему? — удивился старейшина. — Зло же осталось на вещи. А вы это чуете.

— Не всегда, — устало отозвался Идэн. — Алида творит магию руками. Она воздействует прямо на болезнь человека. Это можно учуять. Верина делает амулеты. Она вплетает магию в предмет, и потому ее дар остается там и он заметен. Рядом с моим домом живет старая женщина. Ее дар не был выявлен. Она печет пироги, и в них ее магия. Такое тоже можно выявить. Но если ведьма берет готовую вещь, и на нее наводит проклятье, она не вплетает магию в суть вещи. Не затрагивает изначальное. Она делает это не здесь, ни при охотнике. След остается там, где проклятье было создано. А потом оно спит в нужной вещи. Пока ее не коснутся и не разбудят магию. Как такое почувствуешь?

— Ясно, — огорченно выдал Стефан и указал на сорочку, валявшуюся у койки на полу.

— Скорее всего, — согласился рыцарь, и осторожно приблизился к упавшей вещи.

Аромат черемухи стал сильнее.

— Она хоть чья? — поинтересовался старейшина. — Не твоя ли?

— Его, — коротко признал рыцарь. — Она шла именно за Диком.

— Но как? — развел Стефан руками. — Не спорю, тут легко пройти мог, кто угодно. Но девчонка же была на хозяйстве. И так, через главный вход… теперь-то ее вспомнят.

— Нет, — Иден смотрел на окно. По подоконнику спокойно бежал паук.

Каким-то образом, эти твари чуяли ведьм не хуже собак. Там, где сработала темная магия, всегда появлялись пауки и начинали плести свои сети. Магистр когда-то сказал Идэну, что пауки очищают мир от зла. Их паутина поглощает остатки магии, вычищая места, где зло случилось.

Охотник шагнул к окну, аккуратно снял паука на стол, толкнул створку, которая тут же легко распахнулась. Идэн осмотрел стену снаружи. Возле самого окна темнел след. Тот самый последний знак, который охотники всегда находили в местах, где совершалось темное колдовство. Просто пятно, будто краской плеснули, или будто след копоти. Охотник в очередной раз наткнулся на запах черемухи. Ненавистный аромат, которого тут просто не могло быть.

Он чудом заставил себя не делать резких движений. Хотя так хотелось просто отшатнуться от окна прочь.

— Она пришла отсюда, — сообщил он старейшине, и сделал острожный шаг назад, а потом развернулся и снова осмотрел комнату.

Все остальное было в порядке. У изголовья койки Дика лежал плащ, рядом, сложенный камзол и еще пара рубах. А вот кинжал охотника валялся на полу. Идэн вспомнил, что когда он вошел, тело Дика было там же, пока сам рыцарь не перевернул его. Охотник поднял кинжал. На лезвии запеклась кровь.

— Чего это он? — Стефан указывал на труп Дика. — Зачем?

На запястье охотника зияла рана. Идэн осмотрел порез. Кровь на краях раны была странного слишком темного цвета. Черного с легким оттенком бордового. Он понял, что умирая, товарищ оставил командиру знак. Тот самый цвет магии, какой Дик смог увидеть. Цвет, похожий на сок ягод черемухи…

— Его надо в покойницкую, — сказал он старейшине.

— Возьму повозку тут, — решил Стефан. — Ты сам-то как теперь? Тебе бы спрятаться. Ты остался один.

— Справлюсь, — уверил его рыцарь. — Но сейчас я с тобой.

Он просто не мог остаться в одиночестве, наедине со своим страхом и жутким открытием.