Не спи! Вслед за темным даром

17.

Он знал, это глупо. Это не имеет смысла. И все же Идэн шагал к стене. К тому самому узкому кривому проходу, куда прошлой ночью стремилась Ивона. Охотник не собирался искать ответы в лесу. Его цель была иной.

Тропа от разлома в стене ровно шла в чащу, туда, где начинались топи. Где росли самые дорогие лекарственные травы и самые крупные и вкусные ягоды. Считалось, что пятнадцать лет назад оттуда пришла в город злонамеренная ведьма, которая убивала людей в мастеровых кварталах. Та самая, которую Идэн и убил тогда.

Но сейчас даже это охотника не интересовало. Он искал другую ведьму. Он искал Лиссу. Тропа раздваивалась буквально через десять шагов за стеной. Вторая дорога вела вправо, по кромке леса, чуть дальше, в небольшое поселение, где жили те, кто был близок к Природе. Или же люди, у кого не было денег, и кто не смог найти себе дело в городе.

Деревня в десяток дворов. Деревянные срубы, крохотные дворы, тихое место, где только иногда выли местные псы. Охотник прошел дальше. Там, за последним забором начиналось кладбище. Владения мертвых. В детстве он иногда приходил сюда, вместе с другими мальчишками. Они тогда считали себя очень смелыми, так как нарушали покой кладбища. Легкая детская бравада.

Однажды он был здесь ночью. Один. Пошел на спор с Гиллом. И тогда он встретил ее. Девчонка напугала его жутко. Хрупкая фигурка среди могил. Тонкая, светлая, так похожая на призрак. Лисса.

Сейчас Идэн уверенно шагал между небольшими надгробными холмами и торчащими из земли невысокими столбиками, на которых были прикреплены таблички с именами усопших. Охотник стремился дальше. Снова к опушке леса, где стоял еще один одинокий дом. Там когда-то жила целительница. Лесная ведьма. Та, кто приходила на зов любого, не просила денег, кто отдавала свой дар за хлеб и квас. Мать Лиссы.

Рыцарь увидел темные стены издали. Сруб сохранился. Только в окнах не горел свет. А ведь это единственное место, где он надеялся заставить гиацинтовую ведьму. Даже он, лишенный памяти, как считалось, лишенный родины, приехав в город, нашел свой дом. Она не может забыть свое детство. Свое место. Дом, где была счастлива. Она должна быть здесь.

Охотник решительно растворил калитку, прошел по тихому пустому двору. Он уже видел, что место заброшено, но по-прежнему не хотел верить в это. Идэн поднялся по ступеням и открыл дверь.

Пусто. Дом точно был заброшен. Здесь не было кухонной утвари, не было даже случайно забытых вещей. Ничего. Только затхлый запах оставленного жилья и пыль. Она лежала толстым слоем повсюду. Было понятно, что за последние годы никто не заходил сюда до охотника. Идэн остановился у стола. Просто стоял и не знал, что делать. Он чувствовал себя странно. Будто потерял что-то важное. Не просто проиграл или ошибся. Будто у него отняли часть его самого. Его прошлое. Будто случилось то, что не смогли сделать жрецы во время испытаний.

Это ноющее противное чувство рождало еще и злость. Так не может быть. Не должно. Он не смирится. … Сам не зная, зачем он это делает, охотник потянулся к столешнице, и стал выводить по слою пыли буквы. Идэн даже не знал, умеет ли Лисса читать. Но…Он все равно писал для нее. «Поговори со мной». Это было его желанием. Странным, опасным, но сильным и важным. Он хотел увидеть ее, не бежать за ней по улицам, не опасаться, что погоня закончится боем и смертью одного из них. Он хотел стоять рядом, слушать ее. Хотел убедиться, что все еще поправимо.

Потом он ушел. Так же уверенно и быстро, как стремился в этот забытый дом. Не оборачиваясь, не замечая ничего вокруг. Идэн шел домой. Туда, где чувствовал себя в безопасности, где мог верить и надеяться. Как когда-то в детстве.