Не спи! Вслед за темным даром

32.

— Ты был прав! — Ройс выглядел довольным. — Ее надо искать где-то здесь!

Они стояли недалеко от храмовой площади. Сейчас мало кто узнавал в них охотников. Идэн и его друг оставили в доме свои плащи, разведчик был одет в простые холщевые штаны и рубаху, как и большинство работяг города. Голову он обвязал каким-то платком, будто защищаясь от солнца. На охотнике был его привычный костюм, но он выпустил рубаху поверх брюк и надел принесенную откуда-то Ройсом странную жилетку, отвлекающую взгляд от белизны сорочки. На голову Идэн надел шляпу, из-под полей которой почти не было видно его глаз.

— Сид только успел выйти из Храма, шел к торговым рядам, — напомнил охотник. — Ленц тоже лишь прошел тогда от этой площади полквартала. Молоко киснет тут во всех домах в округе, а в рядах уже все нормально. Но главное, сам жрец.

— Ты думаешь, он причастен? — Ройс тут же нехорошо прищурился.

— Когда только мы приехали в город и узнали о порче скота, — пояснил ему друг. — Люди сразу сказали нам о жене коновала. Она исцеляет животных.

— Редкий дар, — одобрительно заметил разведчик.

— Но ее имя Дирк мне не назвал, — возразил Идэн. — Как и имя Катарины. Хотя знал, что должен рассказать обо всех носителях дара в городе. Целительница, работающая со словом, умерла всего две недели назад. Знать о ней было важно для нас. К тому же, именно Катарина брала учеников, о чем он тоже умолчал. Но я не знаю, сделал он это сознательно или сам находится под влиянием ведьмы.

— Мы не смеем это проверять, — с досадой заметил разведчик. — К тому же он всегда может сослаться на забывчивость или еще какие причины. Но… Храм в городе единственный. А горожане чтут Богов. Когда рядом такая обитель, это ожидаемо. Я узнавал, многие приносят сюда дары. И так же немало подношений попадает и самому жрецу. Денег у людей немного, зато из кварталов у реки несут мед, корицу и мак.

— Я предположил и самое худшее, — угрюмо признался охотник. — Ты сам рассказал, что после Джул тела детей нашли в болоте. Сейчас ведьма действует в пределах города. Но мы не нашли погибших. А Храм огромен. И в его подвалах можно спрятать многое.

— Опасная догадка, Идэн, — Ройс занервничал. — Но… Город полон людей. Тут все на виду. Тела не зароешь у себя на заднем дворе. Соседи все равно могут заметить лишнее. А когда все боятся ведьмы. Такой слух разлетится быстро. А вот Храм… кто знает, что там за деревьями, что его окружают. Но если так… Уже не важно, как связан жрец с ведьмой, его ли воля помогать ей, или ее сила. В таком случае его ждет казнь.

— Только пока мы все равно не смеем обыскать дом Богов, — с сожалением отозвался охотник. — Если ты прав, и завтра Мэлвин будет здесь, ему Дирк не посмеет отказать.

— Особенно, если экзекуторы пойдут в город с магистром, — добавил сын главы Ордена. — Но есть и другое. Если ты ошибся насчет него, наказание постигнет уже тебя.

— Знаю, — спокойно кивнул Идэн. — Пойдем в дом Катарины. Он совсем рядом. Всего полквартала на север.

Улица, на которой раньше жила целительница, была шире, чище и богаче, чем в мастеровых кварталах, но все же, она вела к Стене. Дом Катарины был крепким, кладка ровная и умелая. Два этажа с высоким подклетом. Он стоял за аккуратным забором, был окружен яблонями. Охотники шагнули во двор, поднялись на крыльцо. Здесь Идэн снял свою шляпу, но Ройс остался в своей косынке, будто он простой работник, сопровождающий рыцаря.

На стук им открыли не сразу. Наконец, после пары минут ожидания, дверь отворилась. На пороге стоял высокий, широкий в плечах мужчина, по виду, чуть старше Идэна. На нем была дорогая одежда, на руках блестели перстни.

— Поздно пришел, — насмешливо глядя на охотника, заявил незнакомец. — Она мертва. Хотя ждала кого-то из Ордена всю свою жизнь.

— Зачем? — коротко осведомился рыцарь, уверенно ступая через порог.

Мужчина посторонился, пропустил незваных гостей внутрь, махнул рукой, указывая, куда им пройти. В кухне, было слишком чисто. Печь стояла холодной. И вообще, создавалось впечатление, что в доме не живут.

— Мать ни разу не проходила испытания, — с прежней странной насмешкой, сообщил им хозяин. — Но боялась его всю жизнь. Наверное, было, что скрывать.

— Ты сын Катарины? — все же уточнил Идэн. — Не похож на владеющего даром.

— Повезло, — все в той же манере и с явной чуть ли не брезгливостью, отозвался мужчина. — Я не лез в ее дела. Давно ушел с отчимом. Мне здесь не было места.

— Ты не ладил с ней? — Ройс посмотрел на мужчину с неким сочувствием. — Только из-за того, что сам лишен магии? Она не хотела тебя принять?

Мужчина посмотрел на разведчика с удивлением. С чего обычный работяга вдруг влез в разговор? Но так как охотник не протестовал против вопросов своего спутника, хозяин дома решил тоже отнестись к этому спокойно.

— Она принимала, — бросил сын Катарины. — Но я не хотел быть здесь. Да и не слишком-то я верю в чудеса магии. Если бы это было от Богов, то давалось бы всем поровну. А так…

Он махнул рукой.

— Да и зачем бы я ей был нужен? — давняя обида все равно прорывалась в его голосе, пусть он и пытался скрыть это за злой иронией. — В ее доме всегда хватало других детей.

— Потому я здесь, — честно признал Идэн. — Хочу знать о ее учениках. Кого ты помнишь из них?

— Никого, — тут же отказал ему сын целительницы. — Не запоминал. Тут всегда кто-то ошивался. Я же бывал в этом доме слишком редко и недолго, чтобы сходиться с ее детьми.

— Она так привязывалась к своим ученикам? — охотник остался равнодушен к чувствам этого человека, потому не считал нужным говорить с ним мягко и прибегать к такту.

— Мать была строга со всеми, — казалось, мужчина устал от собственных чувств и неприятия. — С ними, со мной, с теми, кто приходил в ее дом с просьбами.

— Это странно, — удивился Ройс. — Обычно ведуньи преданы своему дому и тем, кого считают близкими.

— Не она, — покачал головой сын Катарины. — Я не знал своего отца. И она никогда мне не говорила даже его имени. Всегда лишь отмахивалась, что он не имеет значения. Потому что не владел магией. Меня она держала при себе. Потому что, я думаю, ей бы перестали доверять, отдай она своего сына в дом сирот. Но она же была не одна в городе. Та же Алида сильна магией не меньше матери. А Ардэна продает свои услуги дешевле. Так мать заполучила себе моего отчима. Он хороший купец, хваткий. Отсюда и этот дом, и многое другое. Только жить он с ней долго не смог. Я ушел с ним.

— Но твой отчим оставил ей все это, — заметил Идэн.

— Дешевле было отдать ей то, чего она желает, — хозяин не скрывал презрения. — Мать была жадной во всем.

— И в магии тоже? — аккуратно спросил разведчик.

— О чем ты? — искренне не понял его сын целительницы.

— Она брала много учеников, — стал пояснять Ройс. — Ты сам сказал. Но часто учитель делится с ними и своей силой, а не только секретами ремесла.

— А! — мужчина усмехнулся. — Не здесь. Потому-то часто ученики и менялись, я думаю. Приходилось бывать у нее. Отчим мой человек вообще добрый. Мягкое сердце. Он все полагал, будто любая мать скучает по своим детям, и часто отправлял меня к ней, проведать. Я ходил, чтобы его не расстраивать. Не люблю, когда он нервничает или беспокоится. Отец уже в возрасте, и сердце у него пусть и доброе, но больное. Так вот, часто я слышал ссоры, когда был у матери. Только я сказал, что далек был от ее магии. И не понимал, что не поделили с ней те, кого она принимала. А ты сейчас подсказал.

— Не вспомнишь, хоть кого-то, кто так хотел ее дара? — задал Идэн следующий вопрос.

— Была девчонка, — начал неуверенно сын Катарины. — Сейчас ей за двадцать уже. Жила здесь лет пять назад. Она была сильной. Слышал, мать ворчала об этом. Не любила она, когда кто-то ее в чем-то превосходил. Выгнала мать ее. Девчонка честно сказала, что учительница ее уже стара, сама скоро все растратит, а так могла отдать, чтобы в землю не отпускать. Это же про дар?

Ройс поспешил кивнуть.

— Только эта женщина? — уточнил он. — И где она сейчас? В городе мало молодых ведуний.

— Уехала она, — пояснил молодой купец. — Я сам ей денег дал и в караван отцов пристроил. Мать бы не позволила ей работать в городе нормально. А еще… еще были две девочки. Но они не хотели ее дара. Только учились. Обе, как я понял, имели сильные дары. Им не нужно было от матери ее магии. Ушли сами. Но знаю, что мать еще потом несколько лет брала с них деньги за свои уроки.

— Верина и Умила, — понял разведчик. — А вот в то самое время? Как раз, когда были эти ведуньи? Или после них? Никого не помнишь?

— Тогда она забрала себе человек пять, — теперь сын целительницы рассказывал увлеченно. — И не за всех могли платить. Она давала уроки в долг. Как сама говорила. Там были три девочки и два мальчишки. Года три тут жили. А дальше… Тогда мы поссорились с матерью и бывал я редко. Не знаю, куда ушли эти дети.

— Ты сказал, не все могли платить, — поймал Идэн важную деталь. — А не были ли эти ученики из дома сирот?

— Возможно, — подумав, кивнул мужчина. — Две девочки и мальчик. Он был младше девчонок. Тонкий такой, гибкий. Серьезный очень. Даже угрюмый. И упрямый. Но не помню имени. Наверное, никогда и не узнавал, как зовут. А девочка одна на меня заглядывалась. Красивая. Ей сейчас где-то двадцать три. Второй больше будет. А! Последняя отсюда прямо замуж сбежала! Мать злилась на нее очень. Думал, магией своей ее со света сживет. Если, конечно, они могут друг друга так проклинать.

— Я понял, спасибо, — поблагодарил его охотник за сведения. — Не знаю, есть ли в тебе грусть по ней, но все же прости за вопрос, если так. Как Катарина умерла? И что стало с ее даром?

— Меня отпустило давно, — буркнул сын целительницы. — Померла она сама. Болела и знала об этом. Говорила, магии ее не хватает эту дрянь из себя выжечь. А к той же Алиде не пошла бы из гордости. Как поняла, что час близок, отдала дар земле, вызвала меня, потом просто легла и померла.

— А что за болезнь ее убивала? — решил уточнить Ройс.

— Говорила она, что кишки ее отказывают, — припомнил купец. — Еда боль приносить стала. Истощала она сильно к смерти. Это факт. Много маковой настойки пила, чтобы боли снять. Так, я думаю, жить тяжело. Вот она и сдалась.

— Ты сказал, она призвала тебя, — напомнил Идэн.

— Дом отписала, — коротко отозвался сын целительницы. — Чтобы чужим не достался. Велела не продавать. Но это теперь уже мое дело.

— Оно и верно, — поддержал его разведчик. — Только вот… Ты сам видел, как она дар в землю отпускала?

Получилось у него это красиво, будто простой человек о чуде любопытствует.

— Не смотрел особо, — отмахнулся купец с напускным равнодушием. — Всегда старался не видеть ее магии. Тогда она позвала свидетелей, как по закону положено. Был жрец из городского Храма. И почему-то коновалова жена. Хотя они не знались раньше особо. Я только видел…будто туман. Мать окутал, а потом растаял. На самом деле, будто в землю ушел. Но странный то был туман. Почему-то синеватый.

Идэн лишь кивнул. Тут им больше делать было нечего. Развернувшись, он направился к выходу. Ройс все же что-то сказал на прощание купцу, поспешил за командиром.

— Точно она свой дар берегла, — уже на улице тихо заметил разведчик. — И полностью земле отдала. Не делилась ни с кем.

— Не важно, — угрюмо заметил Идэн. — Но там был Дирк и жена коновала, о которой жрец промолчал. И девочка, о которой говорил этот человек. Узнать бы о ней в доме сирот.

Дом коновала разительно отличался от жилища Катарины, хотя стоял буквально в ста шагах на той же улице. Длинный, приземистый, с широкой верандой. Стены обмазаны глиной, крыша крыта хворостом. Бедный дом, но в нем чувствовалось какое-то человеческое тепло и уют. По всему немалому двору бродили животные. За загородкой без всякой привязи стола корова, монотонно пережевывающая заготовленное сено, рядом бродила спокойно коза. Куры держались ближе к своему курятнику, на веранде спали нисколько разномастных псов, грелись на солнце штук пять кошек. У дальней ограды стоял сарай — место печальной работы хозяина двора, но животные будто и не чуяли опасности от такого соседства. Не смотря на то, что живности тут было больше нужного, хозяйство выглядело очень опрятным.

Жена коновала работала тут же, сидела на ступенях и вязала из тонких прутьев корзину. У нее на коленях спал крохотный щенок.

Охотников она встретила спокойно приветливо и без опаски.

— А мне чего бояться вашего цеха? — улыбнулась она. — Дар мой лишь для животины годен. Мне и проверку-то проводили один раз, давно, да и больше для формы. С людьми никогда дело не имела. И не хотела никогда. Мне малыши мои ближе.

Она тут же рассеяно ласково потрепала щенка по голове.

— Мы как раз по твоей части, — сказал Идэн. — То, что ведьма с животными творит. Откуда она эту хворь взяла? Видели ли когда-то раньше такое?

— Было, — грустно отозвалась она и теперь отложила свою работу. — Это называют белой гнилью. Не знаю уж, откуда такое берется, но…

Она тяжело вздохнула.

— Кошка была у меня, — стала рассказывать женщина. — Хорошенькая. Пушистая, рыжая. И не скажешь, что я ее котенком в канаве выловила. Как принцесса красивенькая. Жила долго, да под старость совсем была плоха. У нее меж лапок будто сума выросла. и никак не убрать. А как померла моя кошечка, я не выдержала. Не хотела ее такой зарывать. Взяла нож, да отрезала этот мешок. А там… Вот как раз она, эта гниль. Как и внутри все такое же. Вот и у скотины, что померла недавно, тоже самое, тоже по всему нутру.

— Эта болезнь развивается быстро? — продолжал расспрашивать охотник.

— Нет, — возразила ведунья. — Она может растянуться на годы. Но сейчас ведьма растит гниль быстро. Это магия. Я видела ее след на тех животных, к кому меня звали. Черное пятно, будто ожог, на боку у Сая, у той коровы на вымени было. Теперь не хожу я, когда меня зовут к таким. Не могу видеть их смерть. И помочь не в силах. Тут никто не поможет.

Женщина явно была расстроена.

— У людей такого не бывает? — с показной тревогой любопытствовал Ройс.

— Как же? — даже немного удивилась ведунья. — Бывает. Редко, но случается. Сама видела. Вон же! Катарина от того и померла. От болей жутких мучилась.

— Дружила с ней? — спросил коротко Идэн.

— Нет, — женщина только пожала плечами. — Характер у нее был неудобный. Для других. Не знались почти, хотя живем на одной улице.

— Тогда почему она именно тебя в свидетели позвала? — задал следующий вопрос Ройс с все таким же своим простецким любопытством.

— Она и не звала, — все так же безмятежно сообщила коновалова жена. — Это меня Дирк попросил.

— Так ты с ним дружна? — тут же заинтересовался охотник.

— Тоже нет, — отмахнулась женщина. — Нам и с ним особо говорить не о чем. Но жрецам ведь не отказывают.

Ройс чуть усмехнулся понимающе.

— Но ты же говоришь, что экзекуторы тебя не мучили, — напомнил он.

— Повода не было, — снова спокойно и даже как-то легко отозвалась женщина. — У меня дар-то и появился поздно. Уже и замужем была. Зверушек всегда привечала, тянулись они ко мне. А тогда, привели собаку. Такая милая, но хворая. И… так хотелось ее вылечить. И вдруг получилось. Валий после мне сказал, что выбери я другого мужа, кто от скотины далек, так может, дар у меня и не открылся бы вовсе.

— Все же странно, — заметил Идэн. — Говорили, что Катарина животом мучилась. А те, кто умирал от проклятья ведьмы, и животина, и люди, они все больше кашляли. Да и… старели, говорят, быстро, память и человеческий вид теряли.

— Гниль куда попадет, там и приживется, — пояснила ведунья. — А что до остального. Так на то и магия злая. Ни одна болезнь такого не сделает. И гниль, я же говорю, так быстро не растет. Это только ведьмино зло.

Они больше не стали ни о чем спрашивать, собрались дальше. Идэн аккуратно вложил в руку женщины монету.

— На еду, — сказал он. — Сама решишь, тебе или твоим малышам.

Жена коновала радостно улыбнулась, и снова погладила щенка. Был понятно, на что пойдут деньги.

— Сюда-то зачем? — пробормотал недовольно Ройс, когда они подошли к дому могильщика.

— Катарина имела в себе гниль, — напомнил Идэн. — И только после ее смерти начала убивать ведьма. Может, потому что было, где взять ингредиент для своего зла?

Разведчик только кивнул.

— О! — обрадовался охотнику хозяин этого дома. — А говорили, и ты сгинул!

Он метнул взгляд на Ройса.

— Этот тоже больше на живого похож!

Юмор у могильщика был под стать ремеслу.

— Пришел узнать о Катарине, — привычно ровно сказал Идэн.

— Она-то что? — удивился могильщик. — Жрец документы принес. Ее дар земле отдан. Все честь по чести.

— Но ее тело, — уточнил охотник. — Болезнь та же?

— О! — было похоже, что хозяина этого неуютного места только сейчас осенило. — Твоя правда! Ведь тоже…Хотя… Выглядела она обычной покойницей. Только кишки воняли.

— Ты ее вскрывал? — позволил себе вмешаться Ройс с удивлением и даже возмущением. Такие вещи были запрещены жрецами по велению Богов. Тела умерших должны были оставаться неприкосновенны, дабы и души пришли на Суд Высочайших в своем нетронутом виде.

— Зачем? — даже испугался могильщик. — У нее такая дыра в животе была. Будто эта дрянь, что внутри сидела, просто разорвала Катарину после смерти.

— Ее такой и привезли? — снова осторожно уточнил охотник.

— Богами клянусь, — приложив руку к сердцу, торжественно заявил мужчина. — Я лишь обмыл, зашил, как мог и подготовил к последнему обряду.

— Спасибо, — Идэн развернулся к выходу. Все, что было нужно, они узнали.

— Ты это… — в спину заявил ему могильщик. — Если что еще, заходи. Но сам. А не чтоб ногами вперед внесли.

— Приду, — обернувшись, чуть улыбнулся рыцарь. — Жди, когда тебе ведьму принесут.

Могильщик с готовностью закивал.