Не спи! Вслед за темным даром

31.

Утро казалось удивительно тихим и солнечным. Хотя именно сегодня ощущались первые заморозки. Но в доме была натоплена печь, на столе Идэна ждал горячий завтрак. Ройс, вернувшийся ночью, уже не выглядел таким недовольным и насупленным. Лисса вернула себе обычную уверенность и прежний веселый вызов в глазах.

— А ты научился быть хитрым, — заметила она чуть насмешливо, ставя перед охотником миску с кашей и тушеным мясом.

Ройс посмотрел на нее с удивлением. Без раздражения или недоверия, скорее даже с любопытством.

— Не замечал за собой, — отозвался Идэн, хотя тут же припомнил слова Гилла, что охотник даже в детстве был находчив. — О чем ты?

— Вчера ты многое рассказал людям, — уже серьезнее сказала целительница. — О Джул, о той ночи. В твоих словах было много правды, но не меньше ты смог утаить.

— Я предупредил, что не раскрою всех секретов Ордена, — охотник принялся за еду.

— Я не о ваших тайнах, — возразила женщина. — А о том, как умело ты отвел их от многих вопросов, какие они могли тебе задать. Ты дал им дело, составил план. Стефан и Гилл простые, они не додумаются лезть глубже.

— Но у тебя вопросы есть, — заметил Ройс, и даже чуть улыбнулся Лиссе.

— Верно, — она скрестила руки на груди, облокотилась о рабочий кухонный стол. — И прежде всего, лично меня очень беспокоит и настораживает один момент. Джул, и та, кто пользуется ее даром сейчас, забирали детей, у кого только начали проявляться способности. Но тогда как ведьма оказалась здесь, в этом доме? Ведь у тебя, Идэн, никогда магии не было.

— Точно! — Ройс повернулся к другу и смотрел на него с беспокойством. — Тебя проверяли экзекуторы. Ни грана магии. Но тогда…какой смысл?

— Это странно, — согласился задумчиво охотник. — На днях я был в доме Ардэны. Она вспомнила, что когда лечила меня в детстве, тоже думала, что у меня проявится дар. Но когда пришла ведьма, мне уже исполнилось двенадцать. Магия же дает о себе знать с семи-восьми лет. К десяти ребенок уже определяется со способностями. У меня их точно не было.

— Я помню тебя, — согласилась Лисса. — И тоже могу это подтвердить. Потому появление ведьмы в вашем доме выглядит просто странно.

— Не знаю… — Ройс чуть хмурился. — Джул. Она же практически не бывала в городе. Но в течение двух недель она ходила вдоль Стены и собирала детей. Кстати, все они были младше Идэна. К тому же, опытный носитель дара всегда может определить способности ребенка. Только мы знаем, что и сама ведьма была слаба магией. Пока не обратилась ко злу.

— Ты ведешь к тому, что был некто, кто указывал ей, кого забирать? — предположил Идэн.

— Это возможно, — тут же уверенно подтвердила целительница. — Зло слепо. Я видела это много раз. Джул была безумна. И если ее направляли… Но снова! Почему она оказалась здесь?

— Та, которую мы ищем сейчас, — по лицу Ройса было понятно, что он нашел некий неожиданный ответ. — Она точно не поддалась безумию. И мы твердим все одно и то же. Ею движет месть. Привести в дом врага безумную злонамеренную ведьму, разве это не тоже самое?

Лисса согласно кивнула.

— Но кого она считала своим обидчиком? — спросила она. — Колина или Идэна? И если мы вспомним снова, что она пыталась избавиться от охотников с момента их приезда в город, зная, что один из них как раз Идэн…

— Но… как? — охотник не скрывал своего замешательства. — Я был обычным мальчишкой. Что и кому я мог сделать такого? Отцу было трудно растить меня одному. Я старался быть ему полезным лет с шести. Как мог, вел дом, стряпал, если получалось, зарабатывал мелкие монеты на посылках. У меня не было времени на многое. Даже иногда на игры. Но так ведь жили все! Потому не могу вспомнить, чтобы у меня было много друзей, тем более, не могло быть врагов. Ну, часто мы виделись с Гиллом. В кузне нужны были руки для уборки, и я ходил туда, за что его мать давала мне продукты. Вот с ним мы говорили, часто спорили, иногда мерились силами. Хотя не враждовали, это точно. Когда мог, бегал играть с мальчишками с соседних дворов. Вообще, нас можно было насчитать немало в квартале. Только снова не получалось с кем-то сойтись близко. Так, чтобы потом кого-то сильно обидеть или разозлить. Даже тебя, Лисса, я встретил только летом того года. А раньше даже не знал, что ты есть. Хотя и жили недалеко.

— Но дело точно не в твоем отце, — уверенно заявил Ройс. — Он был простым каменщиком. И что это могло быть? Кому-то не угодил на строительстве? За это наказывают деньгами. Ваш дом? Для себя твой отец построил добротное жилище. Но даже если кто-то хотел это себе, это место не пустовало бы все пятнадцать лет. И мы знаем точно, в ту ночь, здесь побывал ребенок. Нет, это точно твой враг, Идэн.

— Мы еще кое о чем говорили вчера, — вспомнила Лисса. — Ты же сам догадался. Каким-то образом, ребенок следовал сам за Джул. Как-то он смог прорваться сквозь ее безумие и остаться с ней, не погиб, как остальные. И это личный дар той, кого мы ищем. Так же своей магией она могла заставить ведьму идти именно за тобой в ту ночь.

— Похоже на то, — закивал разведчик. — Что до причин… Ты пытаешься вспомнить открытую вражду или хотя бы ссору. Но многие люди думают иначе. Кто-то из детей мог просто за что-то тебя невзлюбить. За теплый дом, за любящего отца. Мало ты сам встречал таких, когда они повернулись ко злу?

— Таких было много, — согласился охотник. — Вот только почему тогда этот ребенок просто не убил меня в ту ночь? Если он был там, если видел, что я как-то смог убить Джул. Лисса сказала, что когда она пришла, я сам казался умирающим. То есть слабым. Почему меня просто не добить?

— А зачем? — с горькой усмешкой поинтересовалась целительница. — Ты, правда, выглядел умирающим. Все же знают, насколько сильно посмертное проклятье. Той девочке было всего десять. Да что там! Столько же было и мне! И тогда, спасая тебя, я понятия не имела об Ордене, о том, как становятся охотниками. Хотя моя мама как-то говорила о них. Откуда же тот ребенок мог знать, что ты выживешь.

— К тому же, — добавил разведчик. — Туда пришла Лисса. И та, кого мы ищем, спряталась. Так что, похоже, шанс быть убитым ее руками, у тебя был. Ее просто вспугнули. Зато… Кажется, я начинаю радоваться, что ты не потерял память. Приехав сюда, я повторил путь Джул за те дни, когда она убивала. Мы сегодня можем пройти эти дворы. Может быть, ты и назовешь имя новой ведьмы, Идэн.

Охотнику хотелось, чтобы это сработало, но он мало верил в такую удачу. Ведь та же Верина с Умилой жили в двух домах от него, но он не помнил их в детстве, как удастся найти девчонку из прошлого, на каких Идэн тогда и не обращал внимания.

— Да, еще, — вдруг сменил Ройс тему. — Мелисса права. Вчера ты так легко рассказал, почему мог погибнуть экзекутор. Только вот я сомневаюсь. Ты знаешь многие тайны Ордена, но не Храма. Темный дар. Если бы у Валия были хоть малейшие сомнения хоть в ком-то, он проводил бы столько проверок, сколько посчитал нужным. Это необходимо. И поверь, он смог бы выявить зло уже тогда. Она бы не прожила эти годы, если бы тогда попалась экзекутору.

— Верно, — поддержала его целительница. — Я это знаю по себе. Я уже говорила это тебе, Идэн. Я проходила испытания и тогда, и позже, когда мама убила магией человека при мне. Но хуже всего пришлось в третий раз.

Она поморщилась от этих воспоминаний и машинально коснулась пальцами шрама на своей шее.

— Я чуть не умерла, отменяя зло в Черную Луну, — продолжила Лисса. — Но когда я пришла в себя после всего этого, экзекуторы проверяли меня очень тщательно. Ведь никто не знал, вдруг зло, с каким я сама боролась, оказалось на мне. Так что точно, если бы у Валия было бы хоть малейшее подозрение тогда, он бы смог выявить темный дар. И мстить ему уже было бы некому.

— Не верно, — вдруг возразил ей Ройс. — Мы же знаем, что тогда в обитель увезли только тебя с матерью и двух других девочек. И все. Валий вообще не мог проводить испытаний той, которую мы ищем. Когда пришли горожане, ее здесь не было. И о ней никто не знал. Как можно проводить испытание, если ты не подозреваешь наличие зла?

— Темный дар остается темным, — холодно заметила целительница. — Он все равно проявит себя. Не тогда, так позже. У той девочки все равно была магия! И она должна была пройти проверку. Пусть не после той ночи, пусть даже парой лет позже. Но зло точно себя проявит.

— Нет, — твердо парировал разведчик. — Зло проявит себя, если носитель дара сам обернется к темной стороне. И только так.

— Ты не имеешь магии, — рассердилась Лисса. — И не можешь судить!

— Могу… — Ройс посмотрел на Идэна, будто просил помощи. Но охотник не знал, вправе ли они раскрывать эту тайну.

— Я расскажу, — все же решился разведчик. — Я должен тебе. За его спасение. За то, что вначале сам подозревал зло в тебе. … Раньше Орден был другим. Таким, что люди боялись смотреть в глаза рыцарям, опасались их не меньше, чем злобных ведьм. Тогда магистром был Ладий дэр Райфин. Он сам был жесток. Бездушен. Его судьба была печальна, и его первое проклятье выжгло его душу целиком. Он возглавлял рыцарей и воспитывал их подобными себе. Своего сына он сознательно готовил в охотники.

— Тогда бы мальчик забыл семью и отца, — несколько растеряно заметила целительница. — Но… зачем?

— Чтобы сын возглавил Орден после него, — пожав плечами, пояснил Ройс. — Стал его копией. Но не все удалось. В том городе, куда Ладий привез Мэлвина, юноша встретил девушку. Им было по пятнадцать. И они полюбили друг друга. И когда Мэлвин пошел убивать зло, девочка была с ним. Только тогда, как и сейчас, магия ведьмы не ушла в землю. Избранница будущего охотника пыталась прикрыть его своей силой, так злой дар перешел в нее. К тому же, сам охотник, получив последнее проклятье, лишился памяти, но сохранил душу. Как ему это удалось, я не знаю.

— Потому что ты не обладаешь даром, — Идэн увидел в глазах Лиссы привычный вызов. Она даже чуть насмешливо улыбнулась, произнося это. — Любовь ведьмы. Такие, как та девочка. Как я, или Верина и Умила, мы любим лишь один раз. И навсегда. Это, похоже, часть нашего дара. И если человек отвечает ведьме взаимностью, такую связь невозможно разорвать. Даже другой магией. Потому тот юноша сохранил душу.

Ройс смотрел на нее с каким-то странным выражением лица. С некоторой надеждой и благодарностью. И вдруг, неожиданно улыбнулся, счастливо и открыто.

— Спасибо, — сказал Ройс и даже чуть поклонился женщине. — Это важно для меня. Знать такое! И теперь… я понимаю больше. Ведь дальше Мэлвин и Солина попали к экзекуторам. Они прошли более десятка испытаний. И никто не знал, сколько бы это еще продолжалось. Зло не проявилось в ней, а Мэлвин был полностью готов для Ордена.

— Их оставили в покое? — спросила целительница. Она явно была поражена этой историей.

— Алларих, — эту часть Идэн хотел рассказать сам. — Старший экзекутор столичной обители. Он не дурак. Он провел первые три испытания, и все три раза получал отрицательный результат. Для храма этого было достаточно. Но не для Ладия. Род Райфинов близок королевскому, и Магистр имел большую власть. Он настаивал продолжать. Но Алларих старался, чтобы остальные проверки были уже не так жестоки. А однажды случилась история, каких бывает много по стране. В обитель привезли девочку. Думали, что больна. Оказалось, она обладает даром, который сразу раскрылся злом. Она напала на жрецов. И только Солина и Мэлвин смогли ее удержать и убить. Они вдвоем спасли жизни экзекуторов, кто мучил их более десятка раз. Храм отказался от требований Ладия.

Ройс кивнул другу, как бы благодаря за помощь в рассказе, и закончил сам.

— Больше испытаний не было. Но после каждого задания Мэлвин проходит проверки. Каждый новый мальчик в Ордене под личной ответственностью нового Магистра.

— Боги миловали, — прокомментировала это Лисса. — Вот только бессмысленно это. Ведь если бы у них был сын…Его тоже оставили в Ордене. После всего этого видеть, как их ребенок забывает отца и мать…

— Потому я лишь разведчик! — усмехнулся в ответ Ройс. И целительница так же весело улыбнулась в ответ.

— Что же, — заметила она. — Тогда я верю тебе. Темный дар проявляется лишь у тех, кто сам хочет его возродить. Но… Тогда точно Валий не мог хоть как-то узнать в очередной девочке ту, кто получила магию Джул. И все же он был ею убит.

Она чуть грустно вздохнула.

— Я же была там, — напомнила целительница. — В обители. Брат пропал. Я искала его везде, хотя уже понимала все. И вечером вернулась туда, как домой. Валий был совсем плох. Хотели звать Алиду, да он запретил. Наверное, сам понимал, что это не имеет смысла. Но я все равно пыталась.

Женщина обреченно помотала головой.

— Мне такое проклятье преодолеть не удалось, — созналась Лисса. — И возможно, это тоже важно. Та, кто наводит такую порчу. Она знает много о своих жертвах. О всех нас. Значит, и о моем даре. И она на самом деле растила это зло с помощью магии ворованных ею детей. До такой силы, что никто не сможет повернуть ее заклятье вспять.

— Печально, — коротко прокомментировал Ройс. — Но тогда мы все же не знаем, почему она убила экзекутора. Как и остальных. Хотя… Я провел в городе три дня не просто так. Не знал, что все имеет отношение к старой истории, а потому просто узнавал больше о тех, кто погиб от рук ведьмы сейчас. Мы ищем связи в той ночи, но…

Он чуть пожал плечами.

— Я говорил, — продолжал разведчик. — Что жил в доме жестянщика. Его жена не может оправиться после смерти мужа, а потому любит говорить о нем. Так вот, недели за три до своей смерти он заболел. Уже был не молод, легко схватывал простуду. Денег обычно жалел, вызывал в таких случаях одну старую целительницу, кто может лишь поить настоями.

— Ардэна, — определил Идэн.

— Кажется так, — Ройсу имя ведуньи было не интересно. — Но в этот раз за дело взялась как раз жена. Она позвала молодую девицу с восточных окраин. Та берет чуть больше денег, но силы в ней тоже больше. Она своей магией буквально вычистила жестянщику нутро, чтобы мог нормально дышать. И похоже, как-то ее дар освежил его память. Потому что, как только он встал на ноги, сразу засуетился о каком-то старом деле. Жене подробностей не говорил. Но вот ходил он с этим делом как раз к портному.

— К Гаю? — уточнил охотник. — Тому, кто тоже погиб после?

— Кто погиб раньше жестянщика, — уточнил его друг. — И оба они очень этим неизвестным делом были встревожены. В чем суть, не разберешь. Кто-то из них кого-то где-то видел, и это настораживало обоих. Настолько, что они подгадывали приезд в город старшего инквизитора и хотели с ним увидеться. Более того, как поняла жена жестянщика, встреча эта удалась.

— В тот день, когда ведьма поймала Валия в городе, он как раз должен был с кем-то повидаться, — тут же вспомнил Идэн. — Я думал, что как раз с носительницей темного дара. Но возможно, речь как раз о разговоре с этими двоими.

— С одним Жаном, — возразил Ройс. — Портной уже был мертв. И жестянщик вполне мог ждать Валия где-то недалеко от той лавки, куда экзекутор привык заезжать, — дополнил Ройс. — Кстати, в тот день, как я узнал, Валий был еще и у городского жреца. Не потому ли точно делу?

— Ты сказал, что воспоминания о ком-то или чем-то вернулись после лечения магией, — задумчиво заметила Лисса. — Если мы предполагаем, что ведьма владеет словом, то ранее, когда-то давно, она могла запечатать что-то в памяти Жана. А недавно это вышло наружу. И секрет был так важен, что о нем решили донести экзекутору. Тайна касалась магии. Темной магии. Тогда… Гая и Жана убили за этот секрет. Они знали ведьму. А Валий умер прежде, чем смог добраться до нее с проверкой.

— Похоже, — согласился Идэн. — Та ночь многое значила для ведьмы. Но… после нее она прожила еще пятнадцать лет. И не все ее жертвы могли быть связаны с тем, что происходило тогда.

— Обид у нее могло вообще накопиться много за эти годы, — согласился Ройс.

— Что еще ты узнал? — спросил рыцарь.

— Про каменщика и Мать сирот, ничего не успел, — с досадой признался его друг. — Тогда мне было уже не до расспросов. Но вот опять про этого портного. Его и близко тут не было в ту ночь. Его отец и еще человек пять шли вдоль дальних дворов. В ту ночь они попали сюда последними. Кажется, что-то такое Стефан и говорил. Еще же мне про этого Гая рассказали нечто странное. Шил он виртуозно. Боги талантом наградили. И перебраться из бедных кварталов тоже мечтал. Отец его понимал, старался помочь. Лет десять назад портной встретил женщину. Говорят, любили они друг друга очень. И дело шло к свадьбе. Тогда этот Гай и выкупил себе дом ближе к центру города. К свадьбе подарок. Отец ему подсобил деньгами, как раз на такой случай и копил. Да только свадьбы тогда не случилось. Никто толком ничего и не понял, но разошлись они с невестой буквально за месяц. Даже пожить вместе не успели, обид бытовых собрать. А после и полгода не прошло, как она стала женой другого. Гай тоже потом женился все же, но… История эта странная. Мать Гая ее помнит, но не понимает. Говорит, как-то сын обмолвился, что невеста кого-то не приняла. О ее странной жестокости. Но если мать пыталась что расспросить подробно, он как-то отмалчивался или твердил, что и не помнит уже в чем было дело.

— А невесту кто-нибудь спрашивал? — поинтересовалась Лисса.

— Мать Гая вроде даже ходила к ней, — послушно ответил разведчик. — Но только та не приняла женщину вовсе. Сказала, дело это личное, да и давнее. Мол, не помнит она. А ведь прошло-то тогда всего несколько месяцев.

— Странная забывчивость, — заметила целительница.

— Такая же, какая была у Жана, — отозвался Идэн. — Но теперь точно понятно, что их всех связывала некая тайна или история. Если успеем сегодня, можем попробовать уже кое-что узнать. Но и без того дел много. Лисса?

Он посмотрел на целительницу.

— Мы уходим сейчас, и я бы не хотел, чтобы ты оставалась в этом доме одна, — мягко произнес охотник. — Не думаю, что она решит снова попытаться оставить мне ловушку, но все же.

— Я пойду в дом сирот, — решила целительница. — Если даже Умила и Верина всю ночь держали защиту по очереди, обе уже достаточно измотаны. Я дам им хотя бы несколько часов отдыха. К тому же, туда наверняка стекаются сейчас все вести. Мало кто еще что расскажет.

— Хорошо, — благосклонно кивнул Идэн. Ему было спокойнее знать, что целительница будет среди людей, среди тех, кто способен принять бой. — А у меня есть еще один вопрос, один из тех, что я не стал раскрывать Стефану и Гиллу вчера. Катарина.

— Та, кто, возможно, обучала ведьму? — целительница чуть нахмурилась. — Она единственная в городе, кто брала учеников.

— И она умерла недавно, — напомнил охотник. — Не знаю, но может ли ее смерть быть связана с тем, что задумала ведьма.

— Она могла быть первой? — понял его Ройс. — Возможно, тогда старая ведунья должна была точно знать о темном даре ученицы. Это важно.

— Важно понимать, что передала ведьме Катарина, — дополнил рыцарь и тут же чуть нахмурился. — Я не обладаю магией. И никогда не мог понять, как та, кто, например, владеет магией земли, может воспитать боевого мага?

Его вопрос развеселил Лиссу. Она хитро улыбнулась.

— Идэн, — обратилась она к охотнику. — Помнишь тот день? Мы увидели бродячую кошку, у которой была сломана лапа. Я жалела ее. Хотела вылечить. Но она не давалась в руки. Что ты сделал тогда, чтобы поймать ее.

— Приручил, — он был удивлен ее словами, но говорил привычно ровно, не показав эмоций. — Меня научила этому мать Гилла. У них во дворе был пес, кто не любил меня. Тогда Кайла мне показала, как это исправить. Тоже самое я делал и с кошкой. Сначала я стоял напротив, дав ей привыкнуть ко мне. Потом протянул вперед руку, но не касался кошки. Чтобы она узнала мой запах и поняла, что угрозы нет. Потом приблизился и чуть погладил за ухом. Потом она дала взять себя на руки.

— Скажи, — продолжила Лисса. — А если бы ты встретил в лесу дикого зверя, и не было бы возможности бежать, ты бы попробовал сделать тоже самое?

Идэн только утвердительно кивнул.

— Вот что происходит между учителем и учеником, — уже серьезно пояснила она. — Магия — это зверь. Тот, в ком она проявилась, лишь учится ее контролировать. Приручает. И каким бы ни был этот зверь, учитель подсказывает, как управлять даром. Ведь это приручение тоже будет проходить одинаково.

— Но тогда как учитель передает свою магию ученику? — задал Идэн следующий вопрос.

— Вот тут, — решил ответить ему Ройс. — Учитель выбирает именно того, у кого близкий дар. Если ведунья владеет силой земли, она не отдаст свою магию тому, кто работает с ветром. Так ты говорил, что Верина, которой близок металл, ходила в дом Ивоны, чья дочь приручала огонь. Близкий дар. Пламя может сделать металл более податливым.

— Каким был дар Катарины? — поинтересовался охотник у целительницы.

— Слово, — коротко пояснила она. — Почти универсальное умение. Оно подошло бы любой ученице. Укрощать стихии таким образом, лечить или убивать. Просто переложив свою силу в слова. Но Катарина заговаривала болезни. Иногда делала заклятья на удачу или защиту.

— Ведьма смогла пробиться через безумие Джул, — напомнил Ройс. — Может, тоже словом? Тогда понятно, почему Катарина передала свой дар именно ей.

— Надо просто узнать это, — решил Идэн.