Небо твоего цвета

ХI

Горислава скомкала листок с сургучной печатью и посмотрела на Махавира. Его зелёные глаза вспыхнули ответным огнём любви.

— Что пишет твоя матушка? — он подошёл вплотную к своей возлюбленной, — ведь это письмо от неё?

— Да, от неё, — ответила Горислава, — просит вернуться домой. Пишет, что тоскует и сейчас дома не всё спокойно из- за бегства невестки. Что б, её! — сгоряча добавила Горислава, — придётся мне возвращаться, а так не хочется.

— Я поеду с тобой!

— Махавир! Ну, куда ты поедешь?! У нас там все на ушах стоят, и потом мой отец может тебя вообще не принять.

— Пусть так, — упрямо заявил Махавир, — но одну я тебя не оставлю!

— Я не одна. Со мною поедет посыльный матери. Она приказала ему не уезжать без ответа от меня. Ответ я писать не буду, а завтра соберусь в дорогу.

— Какой он защитник? — недовольно пробурчал Махавир, — мальчишка! А вот я воин! — он самодовольно взглянул в лицо Гориславе, — и я очень люблю тебя, дорогая, а раз у тебя неприятности в семье, позволь и мне принять часть беспокойства на себя, и поддержать мою любимую, и её семью в этой неразберихи.

— Ты, так хочешь?

— Да, я так хочу! И что это у нас за любовь такая, если мы порознь будем?

— Хорошо, — вздохнула Горислава, — вместе, так вместе.

Она крепко обняла его и их губы слились в поцелуе.

На следующее утро, как только первые петухи пропели гимн солнцу, Махавир и Горислава выехали из Кучелмина и с ними посыльный от матери её.

Махавир о том, что уезжает, предупредил только своего друга Кишана. Тот, скорчив грустную мину на лице попытался напроситься к ним в попутчики, но Махавир отказал ему в этом.

— Пойми, дружище, я уж и сам не знаю, как будущий тесть меня примет, а тут ты ещё нарисуешься. Горислава вся на нервах. У них там сложная обстановка и поэтому я бы хотел, чтобы ты здесь был, потому как только тебе я могу доверять. Пратап странно себя ведёт, а Шанкар так сильно любит меня, что пытается полностью от всего уберечь, как мать наша. Отец своими делами занят, ему не до меня. Вот мне бы и хотелось свою жизнь с Гориславой самому построить без вмешательства семьи. Я мужчина, воин, я хочу всё сделать сам, понимаешь?

— Понимаю, и чем смогу, тем и помогу тебе, Махавир.

Кишан проводил их до ворот города Кучелмина и долго стоял, и смотрел им вслед, пока их два гнедых, на которых они восседали, а так же сопровождающий от матери Гориславы, не пропали из видимости.

Через сутки Махавир, Горислава и слуга матери остановились на постоялом дворе. Как только наши путешественники зашли в дом и расположились за столом, желая поужинать, во двор влетела конница в количестве десяти всадников. Самый важный из них, не по одежде, потому как одет был так же, как и остальные девять воинов, но по виду своему и по тому, как слушались его воины, приказал напоить коней, выскочившему навстречу хозяину постоялого двора.

— Господин не будет ночевать у нас? — с поклоном спросил хозяин постоялого двора.

— Нет, не буду! Только воды лошадям моим и нам налей в фляги! — приказал он.

— А покушать? Не изволите? — снова с надеждой спросил хозяин постоялого двора. Уж очень ему хотелось получить побольше денег от этого властного господина.

— Нет! Иди, принеси воды! — и, отвернувшись от этого надоедливого мужчины, занялся осмотром своего седла и подпругой.

Как только кони были напоены, а в флягах появилась вода и вино, которое они все таки купили у хозяина постоялого двора, конница в количестве десяти воинов покинула двор.

Горислава и Махавир не знали, и не видели, а это был Нереус со своими воинами, инкогнито отправившийся в Кучелмин.

А Нереус спешил. Прошло почти три недели, а о его дочери не было ни у кого известий. Много времени утекло, чтобы могло плохое случиться с его Есенией и ему хотелось ясности, информации. Он с надеждой ехал в Кучелмин к магу Мурали, но не только по поводу своей дочери он хотел увидеться с ним, а ещё по одному очень важному делу, которое вот уже пять лет не давало покоя правителю рода Даймонов.

В ворота Кучелмина Нереус со своими воинами заехал почти под вечер. После них ворота города закрылись на ночь.

Нереус направился во дворец к правителю Индиверу.

— Приветствую, тебя, Нереус! — произнёс Индивер, как только тот вошёл в круглую залу.

— Уже доложили обо мне? Хотя я инкогнито приехал, — Нереус был недоволен.

— Ты же знаешь, что Мурали в курсе каждого шага, сделанного на нашей земле. Не гневись! Я рад твоему приезду!

Он подошёл к Нереусу и обнял его.

— На нашей земле нет врагов, ты же знаешь. Мы нейтральны, поэтому расслабься, здесь ты найдёшь только друзей, ну, во всяком случае, не врагов.

— Я прибыл для серьёзного разговора с Мурали, и намерен не откладывая идти в его дом.

— Конечно, ты, пойдёшь к нему! Тем более он знает о твоих намерениях, — Индивер улыбнулся, глядя на хмурое лицо Нереуса.

Тот был с дороги в пыльном костюме, и голенище сапог запачканы грязью. Синие глаза его смотрели холодно, а длинные чёрные волосы, заплетённые в косу, растрепались.

— Не хочешь ли ты отдохнуть с дороги и привести себя в порядок? — спросил Индивер, — на правах хозяина дома, я хотел бы предложить тебе и твоим воинам ужин, а уж потом разговор с Мурали у тебя будет. Не обижай меня. Так редко мы видимся.

Нереус посмотрел на испачканный рукав своего камзола, вздохнул.

— Да, помыться бы мне не мешало. В дороге три дня, мчался не останавливаясь.

— Вот и славно! — хлопнул в ладоши Индивер.

Тут же появился слуга, тихий и незаметный юноша лет двадцати с небольшим, с поклоном пригласил Нереуса следовать за собой.

После того, как Нереус привёл себя в порядок, умылся и отужинал вместе с Индивером, и с его сыновьями Пратапом и Шанкаром, он, наконец, смог встретиться с Мурали.

Надо сказать, что за ужином он так и не раскрыл своего намерения. Зачем и для чего он приехал к Мурали ни Индивер, ни Пратап, ни Шанкар так и не узнали, как не старались. Он все разговоры переводил на другие темы.

Как только Нереус вышел из обеденной залы, Пратап засмеявшись, сказал.

— Ну, вот! Ещё Беримира не хватает и ларчик бы зарылся!

— О чём, ты, говоришь, Пратап! — недовольно сказал Шанкар.

А Индивер нахмурился, глядя на своего второго сына…

— Вижу, что пришёл разговоры вести сложные, — с такими словами встретил Мурали Нереуса, вошедшего в его покои.

— Давно уже пора было начать их вести, — произнёс Нереус.

Он зашёл в просторную комнату и остановился посередине, как будто раздумывая, что дальше делать.

— Присаживайся, ты здесь долгожданный гость, — Мурали указал Нереусу на кресло с высокой спинкой, украшенное головами драконов по бокам.

Нереус сел. Кожа, которой было обтянуто кресло, заскрипела, принимая груз тяжести мужского тела.

Мурали тоже сел в такое же.

— Ты, знаешь, зачем я приехал, — утвердительно начал Нереус.

— И да, и нет, — был ответ Мурали.

— Поясни.

— У тебя два вопроса. Начни с того, который тебя больше тревожит, тогда и получишь ответ.

Нереус потёр рукой подбородок. Помолчал, взвешивая первоочерёдность своего желания знать информацию, затем посмотрел в лицо Мурали.

— Я желаю знать, почему наши земли разделены на три части? Почему у нас три рода и три города- государства? И почему мы, три семьи со схожими традициями и жизнями живём порознь, враждуем и не можем договориться?

— Я даже не удивился твоему выбору, — Мурали пристально смотрел на правителя рода Даймонов, — но готов ли, ты, знать правду?

— Готов.

— Почему именно ко мне обратился, а не к магу Абраксасу?

Нереус полез за пазуху своего камзола, во внутренний карман и достал кольцо. Он положил его на свою ладонь и в полумраке оно сверкнуло ядовито- красным огнём.

— Ты, же знаешь, что это?

Мурали молча взял с его ладони кольцо и внимательно осмотрел его.

— Таких колец должно быть два, — задумчиво произнёс он.

— Значит, ты знаешь, что это за кольцо и что оно из себя представляет.

— Знаю. Кто носил его?

— Моя жена, Млада.

Мурали прищурился.

— Кто дал ей его? Могу я узнать?

— Абраксас.

— Тогда я понимаю твоё недоверие к Абраксасу, — затем Мурали вздохнул и отдал кольцо Нереусу, — он всё не угомонится.

— Расскажешь мне?

— Рассказ будет долгим, и начало его будет идти от ваших прапрадедов.

— Я никуда не тороплюсь.

— Что ж, видимо, пришло время узнать правнукам, что натворили их прапрадеды, — Мурали встал с кресла.

Он подошёл к сундуку, загремел ключами и, найдя нужный, открыл замок. Затем он покопался в нём и достал свиток, обёрнутый в чёрную ткань.

Мурали снял ткань со свитка и подал его Нереусу.

— Читай, — сказал он.

Нереус с трепетом взял пожелтевший свиток из рук мага.

То, о чём прочёл он, заставило его сначала удивиться, потом разгневаться, а затем огорчиться.

А в свитке была изложена жизнь трёх родных братьев. Их отец умер от старости и завещал им жить дружно, поделить все земли на три равные части и вести друг с другом торговлю, и вместе защищаться от врагов. Процветание нести земле, которую он, их отец в честном бою отвоевал, приумножил и сохранил для своих детей.

Однако старший брат воспылал жадностью и коварством, и убил второго брата, завладев имуществом его и красавицей женой. С этого момента вражда полностью поглотила их род. У каждого из трёх братьев были семьи, дети, но каждое последующее поколение постоянно конфликтовало друг с другом, пока дело не дошло до того, что образовалось три рода, каждый из которых взял себе название.

Первый род пошёл от старшего сына и назвался он Даймоны, что значит божества, второй род пошёл от среднего сына и назвался он Архонты, что значит высшие должностные лица, аристократы, а третий род пошёл от младшего сына и имя взял он Монос, что значит единые, объединённые.

Войны были постоянные между этими родами, такие, что со временем они утратили все свои родословные и забыли, что происходили когда- то из одного рода. Последующее поколение не знало, что у них общий предок и это было на руку одному магу, который вознамерился властвовать единолично на землях этих.

После ожесточённой и кровопролитной войны, правитель рода Монос, дед Индивера, умиравший от ран, полученных в бою, взял клятву со своего сына, отца Индивера, что земли рода Монос и город Кучелмин станет нейтральным. Не будет участвовать ни в одном сражении. И вот уже больше пятидесяти лет сохраняется спокойствие для его жителей.

Но две другие семьи так и враждовали друг с другом. Способствовал этому маг Абраксас, появившейся из далёких земель, из- за моря Ор. В грамоте рассказывалось, что его приговорили к казне в городе Хотшин и приговор для него подписал отец Нереуса, но тому посчастливилось сбежать в Алчедар, к Архонтам и там спрятаться у правителя, отца Беримира. Род Монос Абраксаса презирал, потому, как его деяния были им известны, поэтому там он показаться не посмел.

Зато род Архонтов дал кров ему, а тот в благодарность сделал так, что Архонты стали процветать. Их город Алчедар стал самым богатым городом из двух других. Море Ор щедро одаривало рыбой, жемчугом и караванные морские пути были под властью Архонтов, что приносило огромные прибыли. Из всех трёх городов- государств, Алчедар первый вознёсся в величии своём, чем вновь сподвигнул соседа, город Хотшин, завидовать себе, а это плохой знак.

— Так вот почему у меня такая неприязнь к Абраксасу, — удивился Нереус.

— Ты теперь знаешь то, что и я знаю, — ответил Мурали.

— А кольцо? Ты сказал, что его два. Где же второе?

— Колец действительно два, — подтвердил Мурали, — второе я не знаю где.

— Откуда, ты знаешь, что их два?

— Мы из одной школы, — нехотя ответил Мурали.

— Что?! Ты и Абраксас учились в одной школе?!

— Да. И жили в одном городе за морем Ор. Мы были очень молоды, когда всё это началось, моложе, чем твоя дочь, Есения, — добавил Мурали, — мне неприятно это вспоминать, но приходится, ведь нужно, чтобы история эта, наконец- то обрела правильные границы. Все вы родственники, — Мурали грустно смотрел на Нереуса, — ваш прапрадед был общим источником рода и только жадность, корысть, зависть разделила вас на три ветки, да так, что никто из вас по сей день не подозревает, что вы едины в основе своей.

— Значит, это кольцо приносит вред его обладателю? — Нереус смотрел на это колечко у себя на ладони.

— Мы были молоды и забавлялись. Наше первое задание от учителя было заговорить кольцо так, чтобы тот, кто его оденет, потерял волю на определённое время. А вот как потом воспользовался этими кольцами Абраксас, я не знаю, — завершил рассказ Мурали.

— У Абраксаса два кольца? — удивлённо спросил Нереус.

— Я ему одно проиграл, — нехотя уточнил Мурали, — юн и глуп был. Про своего прадеда ты больше ничего не хочешь знать?

— Пока нет, — Нереус встал, — мне нужно подумать. Очень многое я узнал.

— Про Есению не спросишь?

— А ты, знаешь, где она?

В комнате наступила тишина. Было слышно, как сверчок за стенкой поёт. Огонь в камине ярко горел, распространяя тепло по комнате. Наступил сентябрь, и ночи холодом своим заставляли людей топить печи и камины.

— Нет, пока не знаю. Одно точно могу тебе гарантировать: Есения жива, здорова и ей не угрожает опасность.

Нереус подозрительно посмотрел на Мурали.

— Верь мне. Большего пока не могу тебе сказать.

Когда за Нереусом закрылась дверь, и Мурали остался один в своём доме, он тяжко вздохнул.

«Ещё не время тебе, Нереус, знать, где твоя дочь и чем занимается, — в пустоту произнёс маг, — пока не время. Тяжкое бремя на мне лежит. Видимо старость берёт своё, — Мурали оглядел пространство комнаты, — очень тяжкое».