Небо твоего цвета

ХХII

Честимир приехал в Алчедар ранним утром. Город встретил его пением соловья и тишиной городских улиц, лишь на рынке было небольшое оживление. Торговцы готовили свой товар для продажи, поэтому встали рано. Выкладывали его, выгружали ящики с зеленью и прочими продуктами.

«Как давно я здесь не был, — подумал Честимир, — соскучился по этим местам».

В сердце сладко защемило от давно забытых запахов и знакомых улиц, домов, горожан. Вот навстречу ему двигается телега, гружённая всякой снедью. Торговец, из местных узнав Честимира, снял шапку и поклонился ему, в ответ Честимир слегка наклонил голову, поприветствовав того.

В доме его слуги ждали господина. Привели в порядок пустевшие два года комнаты, постелили свежее бельё, прибрали, намыли полы, в общем, дом блестел к приезду хозяина.

— Как же хорошо, что вы, вернулись, господин, — с поклоном встретила его экономка, стоя возле ворот.

— И я рад, снова видеть тебя в добром здравии, Мария, — сказал Честимир.

Он соскочил с коня, а поводья отдал конюху.

— Уж заждались вас, господин, — конюх улыбался во весь рот, — поговаривали в народе, что вы больше не приедете в Алчедар, но мы не верили сплетням и всё ждали вас.

— Правильно сделали, — похвалил их Честимир, — если у меня будет какая нужда где остаться на совсем, так вы первые об этом узнаете.

— Благодарим, вас, господин, — конюх сиял и экономка тоже.

— Вас уже спрашивали, — сказала экономка, провожая Честимира до его комнаты.

— Кто, Мария?

— Посыльный из дворца приезжал. Просил, как только вы прибудете сразу во дворец ехали. Правитель Беримир ждёт вас с нетерпением.

— Хорошо, Мария. Мне с дороги помыться надо, а потом я во дворец поеду.

— Горячая вода готова, господин. В ванной все приготовлено для купания.

Честимир привёл себя в порядок, одел чистое бельё, камзол, брюки и отправился на встречу с Беримиром и Дареной.

Во дворце его тоже ждали, и как только его нога ступила во двор, Беримиру сразу доложили, что он приехал. Беримир и Дарены встречали его на пороге своего роскошного дворца.

— Как же ты долго отсутствовал, Честимир! Совсем забыл меня, своего друга, — с распростёртыми объятьями, произнёс Беримир. Мужчины обнялись, — поговаривают у тебя там любовь большая появилась и из- за этого ты в Алчедаре два года отсутствовал.

— Да, есть зазнобушка, не отрицаю, — он галантно поцеловал руку Дарене, которую та протянула ему.

— Весь светишься, Честимир, — улыбаясь, произнесла она, — влюблённого мужчину за версту видно!

— Так уж и сияю?! — смехом спросил он.

— Сияешь, сияешь! — поддакнул супруге Беримир, — ну, что ж мы всё на крыльце? Пройдёмте в дом, — пригласил правитель, и они зашли во дворец.

Был дан роскошный обед в честь приезда Честимира, на котором только и разговору было о воздуховодной трубе. Честимиру пришлось более подробно об этом рассказывать, потому, как это проект Кларисы, его возлюбленной и у неё патент на это новшество. Беримир забросал его вопросами и он, успевая прожёвывать пищу, между делом ещё и отвечал своему другу.

После обеда мужчины уединились на час поговорить о том, о сём, а после Дарена повела Честимира по коридору в библиотеку. Ей хотелось тоже похвастать перед ним своими приобретениями в области редких книг, потому как Честимир знал толк в этом и часто советовал правительнице купить ту или иную книгу. Проходя по длинному коридору, на стенах которого висели портреты прадедов, правителей рода Архонтов и их жёны, дети и прочие родственники до десятого колена, Честимир вдруг зацепился глазом за один в золочёной раме. На портрете был изображён Светозар в белом с золотом свадебном костюме, а рядом с ним стояла молодая девушка в подвенечном платье. Волосы её были убраны в шикарную причёску с белоснежными розами, а янтарные глаза как то испуганно смотрели на вас.

Честимир остановился перед портретом. В девушке он узнал Кларису. Его обдало жаром, в глазах потемнело, а во рту пересохло, и он как сквозь туман услышал голос Дарены.

— Великолепный портрет получился! Мне тоже он нравится. На нём Светозар и Есения, как живые стоят. Художнику так удалось передать светотени и яркость их лиц, что я каждый раз, проходя мимо этого портрета всегда на них смотрю. Светозар сейчас в Хотшине. Пишет нам письма и домой не торопится, — она грустно вздохнула, — а мы скучаем без него. В этот раз я уже написала ему гневное письмо с просьбой, чтобы он приехал к нам. Есению жаль, конечно, но скорее всего она пропала навсегда. А Светозар не хочет в это верить. Ему заново союз нужно создавать, семью, детей, а он про это и слышать не желает.

Дарена все говорила, говорила, а Честимир её уже не слушал. В голове у него был какой- то звон. И тысяча вопросов, на которые у него не было ответов! Единственное, что он понял, это то, что его обманули, нагло, жестоко и бесчестно.

Честимира не было в Алчедаре, когда состоялась свадьба между Светозаром и Есенией. Он слышал об этой девушке, но никогда её не видел, а сейчас судьба преподнесла ему горький сюрприз.

— Тебе тоже она нравится? — сквозь пелену отчаяния услышал Честимир, вопрос Дарены.

— Да, — тихо ответил он, — Дарена, правительница, я что- то плохо себя чувствую. Я с дороги и по- видимому устал, поэтому покорнейше прошу простить меня, но ваши книги, вы, мне покажите завтра, а сейчас я хочу проститься и вернуться домой, отдохнуть.

Дарена с удивлением взглянула на него. У Честимира было белое лицо и такой сумасшедший взгляд, что она не нашлась, что сказать ему в ответ.

«По- видимому, ему действительно плохо, — подумала она и молча подала ему руку для прощанья». Честимир поцеловал руку правительнице и быстрым шагом направился к выходу из дворца. Во дворе он вскочил молча на своего коня и пустил его галопом.

Куда мчался Честимир он и сам бы не ответил на этот вопрос. Он просто скакал в неизвестном направлении, а конь, чуя настроение хозяина, нёсся галопом, не разбирая дороги. Прохожие еле успевали отскакивать, уступая дорогу разгорячённому мерину. Честимир бредил! Любовь, накрывшая его два года назад к Кларисе, теперь бушевала в его разгорячённом мозгу. Ревность, злость на неё, на себя, на Светозара на весь мир!

Он не заметил, как выехал за черту города, а конь всё мчался. Честимир почти не держал поводья, его разум горел, а сердце ныло: она жена Светозара, этого мальчишки! Как больно ударила его судьба, как мерзко она поступила с ним, а ведь он так верил Кларисе. И Клариса ли она? Нет, Есения, та, которую он любит больше жизни своей!

Вот навстречу уже лесок небольшой, а за ним овражек, по дну которого бежит ручей. Мерин Честимира чувствовал свободу и был ею упоён, он перемахнул лихо через небольшой бурелом и тут… буквально споткнулся о небольшой камень.

— Боже! — во тьме размышлений услышал Честимир женский крик.

Конь его встал на дыбы, правая нога его подогнулась, и он вместе с Честимиром рухнул на землю, а рядом с ним и девушка упала, и стукнулась головой.

Честимир больно ушиб ногу и повредил правое плечо. Он мельком видел молодую женщину, внезапно как из- под земли появившуюся перед его конём. Тогда он автоматически натянул поводья, а его мерин на всём скаку остановился, задев своим телом женщину. Однако Честимира придавил его конь, завалившись на бок, а молодая женщина, потирая шишку на лбу, уже пришла в себя.

— Господин, с вами всё в порядке? — она на коленях подползла к коню и Честимиру.

Конь храпел и желал встать, но тяжесть седока не давала ему этого сделать. А Честимир не подавал признаков жизни.

— Эко вас придавило, — прошептала Ждана, а это была она.

Шишка на лбу её горела болью, но она не обращала на это внимание. Она достала из кожаной сумочки нож и перерезала переднюю и заднюю подпруги под животом коня, освобождая ноги Честимира. Как только лошадь почувствовала свободу от седла, она тут же встала на ноги, а Честимир так и остался лежать на земле.

Ждана осмотрела ногу Честимира.

— Вроде бы всё цело, перелома нет, — сама себе вслух сказала она, — господин, очнитесь! — она подбежала к ручью, стянула с головы своей платок и намочила его в воде, а затем вернулась к нему и, сжав ткань, полила холодной водицей его лицо.

Веки Честимира дрогнули. Он приоткрыл их и первое, что увидел это огромные карие глаза, с беспокойством смотрящие на него. Затем снова сомкнул свои веки.

— Вот горе то! — воскликнула Ждана.

Она с беспокойством осмотрелась. Вокруг ни души, лишь ветерок колыхал зелёную листву.

«Надо позвать на помощь кого- нибудь, — пронеслось у неё в голове».

Честимир был тяжёлым, и девушка сама не смогла бы его куда- либо оттащить, а оставить его здесь, посреди леса, она не могла. Конь, сбросивший своего седока, мирно пасся рядом, спокойно пережёвывая травку, с любопытством смотрел на Ждану.

Разве могла девушка знать, что её ждёт такое приключение? Три дня назад тётя Жданы Калерия простудила шею и не могла даже на сантиметр повернуть голову, а лекарь сказал, что рыбий жир с разогревающей мазью может помочь. Рыбьего жира у лекаря не оказалось, но его можно купить в Алчедаре, в городе, где рыбаки каждое утро ловят рыбу и делают рыбий жир. Вот так, собравшись быстро, Ждана помчалась в Алчедар, приехав в город, в этот же день, попала на рыбный рынок, когда уже торговцы сворачивали свою деятельность и под «занавес» она умудрилась купить баночку рыбьего жира. Наскоро пообедав, она пешком решила добраться до первого постоялого двора и там с обозом, который следует в Хотшин, по пути напросилась бы в попутчицы. Она всегда так делала. Дорога получалась безопаснее и по деньгам экономия.

Ждана решила сократить путь, пройдя просекой по лесу и надо же было такому случиться, попасть под копыта коня, всадник которого теперь лежал на земле без сознания.

Этот мужчина сразу понравился Ждане. Было в нём что- то такое неуловимое, что притягивало взгляд. В русых волосах его запутались кусочки листвы, травинки, а губы плотно сжатые, еле заметны были из- за бороды, впрочем, идеально подстриженной. Цвет глаз Ждана не успела заметить, но его правильные черты и богатая одежда все говорило о том, что он из знатного рода.

— Подожди, родненький, — прошептала она, — я сейчас кого- нибудь позову на помощь.

Молодая женщина не могла знать, какие повреждения у этого мужчины, упавшего со всего размаху с коня, а сама она чувствовала, что не справится. Она вскочила на ноги и быстрым шагом пошла по просеке.

«Должен же здесь кто- то быть, — рассуждала она сама с собой, — ведь просека не заросшая, а значит здесь бывают проезжие».

Через десять минут интенсивного хода, Ждана вдруг услышала шорох сбоку от себя, в кустах, что росли вдоль просеки. Она остановилась, замерла.

— Есть кто живой?! — громко крикнула она. Ждана была не робкого десятка, но всегда носила с собой нож, который она прятала за резинкой чулка.

Через минуту из кустов вышел старик с ружьём за спиной.

— Чего разоралась?! — недобро спросил он.

— Вы, лесничий? — догадалась Ждана, но решила всё- таки уточнить.

— Да, он самый, красавица, — уже улыбнулся старик, оглядывая Ждану с головы до ног.

— Тогда вы- то мне и нужны, — она бесцеремонно схватила его за локоть, — пойдёмте со мною скорее, там господин упал с лошади и ему нужна помощь.

— А ты, случаем, не из шайки лихих людей?!

— Нет. Я из Хотшина. Приехала купить рыбий жир на рынке, а сейчас иду домой, а тут конь несётся на меня, — начала рассказывать Ждана, — а этот господин свалился с коня на землю и лежит без памяти. Он тяжёлый, мне его не поднять, а вместе мы сможем его отнести в какое- нибудь место и найти лекаря.

— Зачем же искать лекаря? — удивился старик, — в молодости я сам был лекарем, а потом передал все своему сыну. Он сейчас лекарь и держит зелейную лавку, а меня потянуло в лес. Вот так и сделался я лесничем.

— Вот и хорошо, пойдёмте тогда, — заспешила Ждана.

— Далеко?

— Нет, не далеко. Очень хорошо, что я вас встретила.

Они вместе быстро пошли по просеке и свернули от неё влево. Тут на земле лежал Честимир, запрокинув голову.

Старик подошёл к нему и, осмотрев его сказал.

— Мда, тут дела могут быть плохи.

— Что такое? — испугалась почему- то Ждана.

Что ей с того, если этот мужчина вдруг умер или переломал что- то себе, она же его в первый раз видит, но вот же, он ей понравился, поэтому она так переживала сейчас за него.

У старика лесничего оказалась невдалеке сторожка, небольшая, на одну маленькую комнатку, но этого было достаточно, чтобы Честимира можно было разместить там.

— Я тут- то не живу, — сказал он, когда они на самодельных носилках, которые соорудил лесничий, принесли Честимира в сторожку, — но бываю иногда, когда по лесу далеко захожу. Сам- то я живу далече от сюда.

— Что теперь делать то с ним? — Ждана растерялась.

— У меня есть травы кое- какие. Ещё с прошлого года остались, — произнёс старик, капаясь в маленькой кладовке, — я сварю отвар, будешь его поить. Этот отвар сил придает. А когда очнётся, посмотрим, что дальше будет.

— Я?! — удивилась Ждана, — а вы, не сможете ухаживать за ним?

— Нет, милая, меня дела ждут, а раз ты в его судьбе участие принимаешь, то тебе и ухаживать.

— Но меня тётя ждёт в Хотшине. Она простыла, рыбий жир я ей купила для мази. А теперь значит, я здесь останусь? У меня тоже дела.

— Могу передать твою посылочку через купцов, которые сегодня в Хотшин собираются. Сейчас на наших землях вот уже как три года мир установился. Все добрее стали и потом не золото это у тебя, посылочка до адресата дойдёт.

— Что же делать? — с сомнением сама себя спросила она, — и его нельзя одного оставить и тётю надо вылечить. Она там страдает.

Она посмотрела на спокойно лежащего Честимира.

— А, вы, местный? Не знаете, кто это может быть? Может весточку его родным подать, что он жив и здесь лежит?

— Я в городе давно уж не живу, — старик внимательно посмотрел на кожаную рубаху Честимира, — видно, что он из благородных, богатых господ. Но его лицо мне не знакомо. Я как буду в городе, могу поспрашивать, если хочешь.

— Конечно, спросите. Может, ищут его, а он здесь и никто об этом не знает, — она огорчённо вздохнула.

— Отвар готов! — радостно известил старый лекарь.

Пока судь да дело, он в маленькой печи поставил казанок с водой и травами вариться. По сторожке разнёсся запах ароматных трав.

— Как остынет, дай ему, но только по чуть, чуть, — предупредил старик, — много за раз нельзя.

Так Ждана осталась один на один с Честимиром, который в этот день так в себя и не пришёл. Старику ей пришлось довериться и отдать бутылочку рыбьего жира для своей тёти Калерии. Она написала адрес и несколько слов, чтобы тётя не волновалась за неё, в надежде, что все- таки старик её не обманет и отдаст посылочку купцам. Чтобы вернее было, она вознаградила старика монетой и дала денег для того, кто возьмётся передать посылку по адресату.

— Не переживай, красавица, я тебя не обману, — заверил её старый лекарь.

Ночь спустилась на лес, в печи горели дрова, а Ждана поджав под себя ноги, сидела в единственном старом кресле. Кровать тоже была единственной, на ней сейчас лежал этот мужчина, красивый и беспомощный. Ночь была прохладной, но не холодной, поэтому молодой женщине было комфортно. Она вспоминала его, Светозара и размышляла о том, что будет в дальнейшем с их любовью и жизнью.

Ждана не заметила, как заснула, а под утро её разбудил его стон. Честимир в бреду стал повторять имя, Есения, чем смутил Ждану.

Она осторожно подошла к кровати, на которой он лежал, и с подозрительностью уже теперь, смотрела на него.

— Есения, — чуть слышно произнёс он, — зачем ты меня обманула? Что я сделал не так?

Ждане пришлось наклониться к его лицу близко, близко, чтобы услышать, что шепчут его губы. Но большего не услышала, он замолк.

Она взяла свой платок и, намочив его в тазу с холодной водой, отжала и, свернув несколько раз, положила ему на лоб. Как только холодная ткань коснулась кожи Честимира, а Ждана ещё не успела убрать своей руки, как вдруг он резко схватил её руку.

— Ты, кто? — его глаза смотрели на Ждану.

Молодая женщина, не ожидавшая, что он очнётся сию минуту, оторопела от внезапности, с которой он пришёл в себя.

— Ждана я, — пролепетала она, — и отпустите мою руку, вы, мне делаете больно.

Честимир посмотрел на свою руку, которой сжимал неистово запястье Жданы и медленно отпустил. Ждана тут же отошла подальше от кровати.

— Что я здесь делаю? — обведя взглядом маленькую комнатку сторожки, задал он ей вопрос.

— Вы с лошади вчера упали, — ответила Ждана, не приближаясь к кровати, боясь, что этот мужчина с красивыми, но сумасшедшими глазами может ещё чего учудить.

— С лошади? — он недоверчиво посмотрел на неё.

Затем он резко встал, и тут же охнув, вновь упал на кровать.

— У вас по- видимому плечо повреждено, — Ждана внимательно смотрела на него, — если хотите, то я могу сходить в город и позвать ваших родных, друзей, чтобы они вам помогли.

Честимир лёжа на спине, закрыл глаза.

— Нет у меня никого, — тихо сказал он, — и говорить обо мне ни кому не надо.

— Но вам лечиться надо, — не унималась Ждана, — старик лесничий сварил вчера отвар из трав, велел вас поить. А большего для вас ни он, ни я не можем сделать. Вам в город надо, к лекарю.

Честимир поморщился, то ли от боли, то ли от предложения Жданы вернуться в город. Не мог сейчас он в город вернуться, слишком многое случилось за последние сутки. Он хотел покоя и чтобы его никто не трогал.

— Плечо у меня болит, — сказал тихо он девушке, — скорее всего ключицу сломал или вывихнул.

Чесимир задержал взгляд на лице Жданы.

— Сможешь меня перевязать? Я скажу, как.

— Если господин больше не будет руки мне выкручивать и вести себя спокойно, то так и быть, помогу, — согласилась она.

— Извини, если обидел, — сказал он.

Затем потихоньку, с помощью Жданы он приподнялся. Ждана нашла грязную ткань, порвала её на ленты, а Честимир попросил её поискать толстые палки или доску. Доску она не нашла, а вот палок в лесу было предостаточно, однако ей пришлось, раз пять сбегать туда и обратно, пока палки не понравились Честимиру, они должны были быть короткими, без сучков, прямые и плотные.

Так потихоньку, под его руководством, она наложила ему повязку, зафиксировав руку.

— Теперь отвара попейте, — она подошла к нему с кружкой, — да не робейте, он не отравлен, — увидев, как Честимир с подозрением смотрит на предложенное питье, сказала она.

После того, как он всё выпил, Ждана спросила.

— А имя вы мне скажите своё?

Он помедлил с ответом. Глядя на эту молодую симпатичную женщину, с золотистым цветом кожи, спросил.

— Ты, не местная, как я погляжу?

— Я из Хотшина.

— Видимо судьба у меня такая встречать на своём пути женщин из рода Даймонов, — сказал он.

Ждана его не поняла.

— Честимир моё имя, — и видя, что Ждана ни как не среагировала, спросил, — ни о чём моё имя не говорит тебе?

— Нет, господин, — улыбнулась Ждана, — я ведь за морем Ор жила с десяти лет, только два года назад вернулась в Хотшин.

— Так- то лучше, — произнёс он и лег на кровать. Закрыл глаза, — иди, прогуляйся немного, я хочу в тишине полежать.

Ждана немного была удивлена такой просьбой, в приказном порядке, но не стала перечить больному, а исполнила его желание. Она вышла из сторожки и села на пенёк, стоявший тут же, рядом с домиком.

Прошло три дня. Еда в сторожке была, старик припас её для себя на всякий случай: сушёная оленина, вяленое мясо косули, сало, сухие листья чая для заваривания, сахарные куски вместо конфет, поэтому Честимир и Ждана не голодали, хотя разнообразия в еде не было. Честимир уже лучше себя чувствовал, но медлил. Ему совсем не хотелось уходить из этого домика, да и Ждана ему приглянулась. Теперь он присмотрелся к ней и боль утраты от того, что Клариса оказалась Есенией, потихоньку отступала. Он много размышлял, однако они между собою почти не разговаривали.

На третий вечер Ждана задала ему вопрос, который мучил её ещё с того момента, как она услышала это имя от Честимира в бреду.

— Честимир, я хотела у вас спросить, если вы не рассердитесь, конечно, кто для вас эта Есения?

Он нахмурился, посмотрел на неё.

— Почему спрашиваешь?

— Вы в беспамятности произнесли несколько раз имя этой женщины. Поэтому спросила.

Честимир помолчал немного, а потом всё ей рассказал. Он не думал, что она может быть причастна к этой же судьбе и что эта молодая женщина знает то, что он не мог знать, он просто поведал ей свою боль, тем самым облегчив свои душевные страдания.

Ждана слушала и с каждым словом его, ей становилось больнее и больнее. Вот и закончилась её сказка.

Конечно, она боялась того, что жена Светозара найдётся. Сначала страх был силён, затем проходили дни, недели, месяцы и годы, и у Жданы появилась надежда, что Есения погибла, пропала навсегда и эта надежда крепла день ото дня. И вдруг этот мужчина!

Честимир, возлюбленный Есении, который судьбой брошен ей на дорогу, чтобы она не зазнавалась и не мечтала о том, что ей не принадлежит.

Честимир даже испугался за неё, увидев, как она побледнела, как расширились от боли её зрачки, как она хотела, но не смогла скрыть свою боль, разочарование жизнью.

— Тебе плохо? — рассказ он закончил и сейчас участливо смотрел на неё.

Она вместо ответа выбежала из сторожки на улицу.

— Что же это такое?! — удивился он, — этих женщин не поймёшь.

Однако, через два часа, побродив по лесу и выплакав всё горе своё, Ждана вернулась в домик, и Честимир увидел её заплаканные глаза.

— Я тебя обидел чем?

— Нет, не ты, а Светозар.

Услышав это имя, Честимир аж, встал с кровати.

— Что я слышу?

— Не спеши гневиться! Позволь и мне рассказать свою судьбу…

Абраксас сидя перед зеркалом, смотрел хищными глазами на ярко переливающуюся его поверхность.

— Пора… — тихо прошептал он…

— Повелитель! — воскликнул посыльный, как только ему разрешили войти в двери залы, где находился Беримир и Дарена.

— Что случилось? Ты так кричишь, как будто беда!

Беримир был удивлён не сдержанностью посыльного.

— Плохие вести! Ваш друг Честимир попал в засаду! Вот письмо от него, — и с поклоном он передал свёрнутый пополам листок бумаги, — не гневитесь, что без печати и конверта, всё очень спешно было! — пояснил посыльный, не поднимая головы. Он преклонил колени перед Беримиром.

— Что такое?! — Беримир взял из рук посыльного листочек и развернул его.

В нём была просьба о помощи. Писал Честимир, что в лесу застрял, возле обрыва, отбивается от разбойников, а с ним рядом находится Есения.

Прочитав такую странную записку от своего друга, Беримир удивился, но подчерк был Честимира.

— Дорогая, тут и про Есению говорится. На, прочти, — он подал записку Дарене.

— Честимира уже три дня нет, — заметила она, читая записку, — теперь понятно, что приключилось с ним.

— Жив ли он?! — был первый вопрос от Беримира.

— Жив, повелитель! В сторожке спрятались они. Ждут подмоги.

— Покажешь дорогу?

— Да, повелитель!

— Я приказываю седлать коней. Возьму с собой отряд из ста человек, — распорядился Беримир.

— Будь осторожен, Беримир, — встрепенулась Дарена.

Сердце её почему- то защемило от предчувствия.

— Может, ты, пошлёшь командира с воинами одного, а сам останешься здесь, со мной и будешь ждать вестей? — с надеждой спросила она.

— Честимир мой любимый друг детства и Есения с ним. Мне хочется сделать приятное моему сыну, освободив её от рук разбойников.

А сам подумал: «И Младе он дал обещание два года назад найти её дочь».

— Поэтому, дорогая, не беспокойся обо мне. Я не один, со мной сто лучших воинов. Что могут разбойники с их ножами против моих доблестных воинов?

Так Беримир оседлал коня и во главе отряда из ста воинов с командиром, и с посыльным, показывающим им дорогу, пустился в путь.

Ветер воет, сметает и пригибает стволы деревьев к земле. Деревья стонут, сопротивляются, но поддаются мощи стихийной. Тучи закрыли небо. Собирается дождь, но чего то медлит. Как будто задумавшись о чём- то природа ждала. Духота была такой, как будто весь воздух лишился кислорода. Дышать, не надышишься.

Лошади мчались галопом, хрипели, а сбруя бренчала. Сто всадников спешили на помощь к Честмиру.

Беримир вырвался вперёд, с упоением предвкушая славу от спасения Есении и Честимира. Сейчас он о многом не думал, а нужно было. Самое главное для него было то, что нашлась Есения. Конец всем передрягам!

Пришпорил коня. Местность незнакомая, давно в этих местах не был. Знал, что где- то есть овраг, а за ним крутой склон, который размыла река, но доверился посыльному, который скакал впереди. Темень сгустилась, хотя было ещё не поздно. Летом темнеет намного позже, а тут вдруг темнота, как ночью. Вдруг посыльный вильнул в сторону, пропав из видимости, а Беримир не остановил своего коня, наоборот вонзил шпоры в бока его.

Он не успел заметить, как земля ушла из под ног его коня. Конь заржал, но плотный воздух приглушил его ржание. Посыпались камни, и Беримир не веря свей судьбе, лишь на мгновенье осознал, что падает в пропасть. Но крикнуть не успел. Темнота поглотила его и его коня.

Раздался гром, и сверкнула молния. Полил проливной дождь.