Небо твоего цвета

ХII

Шанкар обещал Честимиру, что добьётся аудиенции у Мурали для него, но вот ведь незадача, приехал правитель рода Даймонов и засел с магом в разговорах.

Шанкар в нетерпении ходил от стены до стены в своей комнате и поглядывал в окно, за которым уже опускались сумерки. Шанкару было всего двадцать лет, но он был смелый, нетерпеливый и очень ответственный. Если он дал слово, то всегда его выполнял, не важно с какими трудностями ему пришлось бы столкнуться, но если дал слово, то кровь из носа, а выполни.

Поэтому он ночи не спал и всё раздумывал, как подойти к Мурали и передать ему просьбу Честимира. Ведь сложность была ещё в том, что Честимир близкий друг Беримира, правителя рода Архонтов, а тут вдруг он так откровенно попросил его, Шанкара о помощи. Приходили на ум сомнения. Однако что- то подсказывало Шанкару, что всё это неспроста. Не будет Честимир искать помощи у него, если дело несерьёзное.

И вот сегодня он решился поговорить с Мурали, а тут как гром с ясного неба приехал Нереус и именно к магу с делом.

Тянуть не имело смысла, потому как Шанкар от любопытства сгорал. Его молодецкий дух не давал покоя, что же знает такого Честимир, раз ему срочно нужно к Мурали.

Он вдруг услышал, как хлопнула дверь, и тут же выглянул в окно. Тень от мужского тела пересекла внутренний двор дворца, и Шанкар по походке узнал Нереуса. Тот, по- видимому, закончил беседу с магом и направлялся в покои, которые ему предоставили.

— Пора, — прошептал Шанкар и вышел из своей комнаты.

Мурали сидел в кресле. Нереус покинул его дом минут десять назад, а маг все раздумывал над тем, что пришлось открыть правителю Даймонов.

Правильно ли он сделал? Однако Мурали точно знал, что сделал всё верно. Сколько ещё можно хранить эти тайны? Хоть он и живёт дольше, чем о нём знают, но и этому придёт конец. Мурали исполнилось сто один год, но только одна личность знала его настоящий возраст. Это Абраксас. Они были практически одногодками. Абраксас тоже скрывал свой возраст.

Один из них выбрал путь хранения истории, информации и помощь роду Монос, а другой выбрал путь тщеславия, богатства и власти.

Мурали размышлял, в дверь тихонько постучали. Маг очнулся от воспоминаний и посмотрел на запертую дверь своей комнаты. Вздохнул, встал, подошёл к двери и открыл задвижку.

Мурали был очень удивлён, увидев на пороге младшего сына правителя Монос, Шанкара.

— Что- то случилось? — спросил он молодого воина.

— Да, великий Мурали, — с почтением поклонился ему Шанкар, — позволь мне войти.

— Заходи, раз имеется дело.

Шанкар зашёл в покои мага и нерешительно остановился.

— Проходи, садись, — произнёс маг, указывая на кожаное кресло, в котором до него ещё минут десять назад сидел правитель Даймонов.

Шанкар сел, и свои руки положил на деревянные подлокотники. Сжал руками вырезанные драконовы головы по бокам.

— Говори, — разрешил Мурали и откинулся на спинку кресла, стоящего напротив кресла, в котором сидел Шанкар.

— Мудрый, Мурали! — начал Шанкар, — я повстречал два дня назад Честимира в городе. Ты знаешь его. Это доблестный воин, преданный своему правителю Беримиру. Он просил у меня встречи с тобой. У него важное дело, о котором он может поведать только тебе.

Было видно, что Шанкар волнуется.

— Дай мне твою руку, — попросил Мурали.

Шанкар протянул правую руку магу. Тот взял, крепко сжал её и закрыл свои глаза. Затем он тихонечко стал напевать какую ту странную мелодию. Шанкар почувствовал лёгкое головокружение, но руку мага не отпустил.

А Мурали смотрел видение. Из темноты вышел Беримир и вдруг в его спину вонзился нож! Но что это?! Это не Беримир, а Индивер. Правитель рода Монос повернулся спиной к Мурали и он увидел нож, по рукоятку вогнанный в спину Индивера.

Маг вздрогнул, но видение не прервал. Туман всё скрыл, и глаза его заслезились.

«Так вот оно что, — подумалось ему, — кто тебе дороже? — вдруг спросил он сам себя».

Мурали принял решение. Он медленно открыл свои глаза, посмотрел на Шанкара и отпустил его руку. Затем помолчал, раздумывая.

— Я не буду говорить с Честимиром. Так и передай ему, — Мурали увидев, как огорчился Шанкар, продолжил, — однако, если у него есть что сказать, пусть скажет тебе. Я благословляю тебя, младший сын из рода Монос принять вызов судьбы!

— Разве мне он скажет? — удивился огорчённый Шанкар.

— Скажет.

Шанкар встретился с глазами мага и увидел в них решительную холодность.

— Он всё расскажет тебе, не сомневайся, и вместе вы найдёте решение.

С таким ответом от мага Мурали, Шанкар вышел из его покоев.

Ранним утром Шанкар направился в город. Он спешил. Ему очень хотелось до обеда найти Честимира и передать ему отказ Мурали поговорить с ним, а так же благословление мага на то, чтобы близкий друг правителя рода Архонтов доверился ему.

Шанкар не придумал лучшего, чем пойти в ту Харчевню, где их свела судьба три дня назад. Действительно, войдя в двери заведения, Шанкар увидел Честимира. Тот сидел за столом и уплетал за милую душу похлёбку из мяса и картофеля.

Младший сын правителя Монос подошёл к его столу. Наклонил голову в поклоне и произнёс.

— Приветствую, тебя, Честимир! Пусть еда, которую ты ешь, принесёт пользу твоему телу.

Честимир перестал есть и взглянул на Шанкара.

— Благодарю! Рад снова видеть тебя!

— Я присяду за твой стол?

— Да. Садись. Парень! — позвал Честимир мальчика лет четырнадцати, в грязном фартуке, убирающего посуду с соседнего стола, — принеси нам квасу и баранину. Мне и этому господину.

— Слушаюсь, — поклонился парень и исчез на кухне.

— Откушай баранину. Я угощаю, — сказал Честимир, доедая мясную похлёбку, — у них она получается самой вкусной в городе. Только за это и люблю эту Харчевню! Готовят здесь отменно.

— Благодарю, — немного сконфузившись, произнёс Шанкар, а в мыслях ругая себя, что не отказал Честимиру. Как сейчас он ему передаст отказ от мага? Ещё и угощает его.

Делать, однако, нечего было, и Шанкар уже хотел начать говорить, но Честимир прервал его.

— О делах позже. Давай насладимся едой, а потом побеседуем.

Шанкар огорчённо вздохнул, но когда паренёк принёс поднос, на котором дымилась баранина в небольшой кастрюльке, то его настроение немного улучшилось: всё- таки Мурали дал благословление ему, а это многое значит. Может быть не всё так плохо.

После того, как мужчины насытились, и кружки с квасом опустели, Честимир, поковырявшись в зубах зубочисткой, сказал.

— Шанкар, какой ответ ты мне принёс от Мурали?

Шанкар покраснел, помедлил.

— Мурали отказал тебе, великий воин. Прошу покорнейше простить меня, что не смог уговорить его, — Шанкар ловил каждое движение Честимира, пытаясь угадать, что скажет тот.

Честимир нахмурился, помолчал, затем положил руки на стол. Он ни как не ожидал отказа от мага.

— Что ж, — произнёс он через некоторое время, — значит не судьба.

— Мурали дал мне благословление на то, чтобы мы вместе смогли сделать это дело, — Шанкар как будто со стороны услышал свой голос.

— Ещё, что сказал Мурали? — хмуро взглянув на сына правителя Монос, спросил Честимир.

— Он сказал, что мы справимся.

— Я так примерно и думал, — Честимир убрал руки со стола и сжал их в кулаки.

Под столом не видно было его рук Шанкару, поэтому Честимир и убрал их. Так он сдерживал свой гнев. Шанкар юнец и он не виноват в том, что Мурали не хочет с ним говорить, однако дело то касается старшего сына Индивера и ему угрожает нешуточная опасность в лице Пратапа.

— Благодарю тебя за всё, — Честимир встал со стула, — мне нужно подумать.

И он вышел из- за стола, кинув на него золотой- плату за обед на двоих для хозяина Харчевни.

— А где мне тебя найти? — Шанкар вскочил со своего места, — и как я узнаю, что ты подумал и решил?

— Не переживай, Шанкар, сын правителя Индивера, я сам тебя разыщу, когда готов буду рассказать всё.

На том они расстались.

Честимир шёл по улице Кучелмина. Кругом горожане сытые и довольные, богатые и не очень, худые и толстые, ремесленники, женщины в красивых одеждах, торговцы, купцы и прочий сброд, а на душе воина было тяжело. И непонятно, почему такая тяжесть?

Что ему от того, что Махавира планирует убить родной брат? Ведь эти дела не его рода, а Монос и если их маг Мурали, знающий и сведущий во всех делах их государства, решил, что так тому и быть, ему то, что от этого?

Но на душе скребли кошки, и он не знал, как быть. Все рассказать этому мальчишке? Но Честимир не мог предположить, как отреагирует на эти факты Шанкар. Ведь Пратап его родной брат, да и Махавир тоже.

Голова гудела, а тут ещё и съеденная мясная похлёбка давала о себе знать. Честимир захотел в туалет по нужде. В поисках туалета он остановился посреди улицы и повертел головой. Внимание его привлекла странная вывеска, прибитая на углу обычного ничем не примечательного дома. Она гласила:

«Если тебе требуется утешение, то ты правильно направил свой взор. Зайди и получишь ответы на все свои душевные сомнения».

— Что это такое? — удивился он.

Но любопытство такая штука, ему подвержены все смертные, поэтому Честимир недолго думая направился к этому дому.

Дверь дубовая с маленьким колокольчиком сверху и шнурком, свисающим с язычка.

Он протянул руку и дёрнул за шнурок. Раздался мелодичный звон. Через минуту дверь сама открылась, приглашая его войти внутрь. Честимир сделал шаг в тёмный коридор.

Стены коридора были деревянные, тусклые, покрашенные толи коричневой, толи серой краской, а может быть и той и другой, не разобрать, освещение было скудным, а окон не было. Посетителю, а в данном случае Честимиру, деваться в этом коридоре некуда, поэтому он пошёл по нему в конец, пока не упёрся в дверь с резным наличником.

Честимир подойдя к двери, протянул уж было руку, чтобы постучать, но тут приятный женский голос произнёс.

— Проходите! Открыто! Я, вас, жду!

Честимир оторопел на мгновенье, так как ему уже было под пятьдесят лет, и он многое повидал, но чтобы такое внезапное предвидение, а это значит, магия. А маг в Кучелмине один- Мурали.

Он резко открыл дверь.

Комната светлая, огромное окно на всю стену и свет от солнца заливал всё пространство. Посередине небольшой комнаты стол из берёзы, а за столом….

Она была великолепна! Платье цвета спелой вишни, расшитое серебряной нитью, золотистая кожа, тонкие кисти рук, чёрные волосы уложены в высокую причёску, а лицо ото лба до скул полностью скрывала маска из чёрного кружева. Только алый ротик был виден.

Честимир мог увидеть, что угодно, но такую незнакомку, шикарную, загадочную с ироничной улыбкой на лице, не мог даже предположить себе и во сне. От неожиданности увиденного, Честимир встал, как вкопанный.

Незнакомка улыбнулась и, взмахнув своей точёной ручкой, показывая на шикарное мягкое кресло, сказала.

— Чего же, вы? Проходите. Присаживайтесь и будьте здесь как с друзьями, — затем она засмеялась, глядя на его огорошенный вид и добавила, — я не кусаюсь!

— Я воин! — вдруг спохватился Честимир, — и меня укусами не испугаешь.

Он сделал три огромных шага по направлению к даме, сидящей за столом, и плюхнулся в предложенное кресло.

— С чем пожаловали ко мне? — мягкий девичий голос заставил Честимира затрепетать.

Молодая женщина была красавицей, и даже маска не могла скрыть того, что эта особа была очень хороша, и та таинственность, и та грациозность, с которой она указала ему на кресло, и говор, все говорило о том, что дама была знатного рода.

Но как?! В Кучелмине появилась ещё одна колдунья или провидица? Честимир не знал, что и думать. Эти сомнения отразились на его честном открытом лице.

Дама подождала немного, пока неловкость у этого мужчины пройдёт, и снова заговорила с ним.

— Я вижу, что вас, гложет какая- то неудача. Вы весь на нервах.

— Вы, уж извините меня, — тут он запнулся, — но я не могу понять, куда я попал?

Дама вздохнула и как- то грустно.

— Вы попали туда, куда хотели, — а потом пояснила, — ваше состояние неловкости и удручённости одновременно, говорит о том, что вы не можете решить одну задачу, а именно, посвящать ли некое лицо в тайну, которую вы узнали.

На последних её словах, Честимир встрепенулся и пристально посмотрел в лицо женщины, пытаясь прожечь своим взглядом её маску и заглянуть в её глаза. А глаза её золотом отливали и были такие строгие, и серьёзные, что он устыдился своих нехороших мыслей.

А мысли у Честимира действительно появились нехорошие: откуда она узнала? Не шпион ли она? Не угрожает ли мне здесь засада? И не подстроил ли всё это Шанкар, чтобы выведать у него его секрет?

Эти и другие мысли пронеслись вихрем в его голове.

— Я желаю, вам, добра, — вдруг мягко произнесла она, — здесь не угрожает вам опасность. Здесь только друзья и нет врагов, а я немного разбираюсь в людях и их желаниях, поэтому по вашему лицу всё читаю.

Эти её слова немного успокоили его.

— Дайте мне свою руку, — она протянула изящную точёную ручку к нему. Рукав платья был широк и, съехав, оголил её предплечье.

Честимир отметил про себя, что женщина из рода Даймонов. Только у них такая золотистая кожа, но тут же об этом забыл и как ребёнок протянул ей свою руку.

Она мягко сжала её.

— Расскажите мне о проблеме своей, — её голос убаюкивал, ворковал и Честимир заговорил.

— У меня есть друг, ну, как друг, не друг он мне вовсе, так, знакомый. Но старшему брату этого знакомого угрожает смерть. Я не знаю, стоит ли говорить этому знакомому об этом, потому что я узнал, что убийство замышляет ещё один близкий человек моего знакомого… Вернее его брат.

Такого сумбурного рассказа Честимир от себя ни как не ожидал, но поделать ничего с этим не мог. Сколько ему лет? Пятьдесят недавно исполнилось. Никогда ни перед кем он не краснел, а тем более не робел. Скольких женщин он поимел, не счесть, в скольких битвах участвовал, уже и не помнит. А опасности? Да они его постоянно подстерегали и подстерегают на каждом шагу!

Но вот сейчас, сидя в этом мягком кресле, в этой светлой комнате, солнечный свет, лившийся из окна и создающий яркую ауру вокруг головы и тела этой странной женщины, влияли на него неожиданным образом. Честимир чувствовал такую дружескую, мягкую, притягательную энергию, изливавшуюся от этой женщины, что ему совсем не хотелось покидать это место, а свернуться калачиком возле её ног и с преданностью служить ей до самой смерти своей.

— Очень хорошо, — как сквозь сон услышал он её слова, — я могу вам сказать, — тут она отпустила его руку, но желание быть рядом с ней не покинуло его, — скажите вашему другу о том, что знаете. Не бойтесь! Он вас не осудит и правильно поймёт. Ваш друг спасёт не только жизнь одному брату, но и другому тоже. Ведь стать братоубийцей это тяжёлая доля и содеянное им будет преследовать его до самой смерти, поэтому доверьтесь другу и расскажите, то, что знаете.

Дама замолчала и в комнате воцарилась тишина. На душе у Честимира стало легко и светло. Он вдруг встал, как человек, решившийся на что- то значимое и пристально посмотрев на женщину в маске тихо спросил.

— Я смогу снова увидеть вас?

— Конечно, — она чуть кивнула головой, — я всегда здесь. Вам только нужно прийти в этот дом.

Когда за Честимиром закрылась дверь и затем хлопнула входная, извещая, что посетитель ушёл, Есения облегчённо вздохнула.

— А первый сеанс неплохо вышел, — она улыбнулась, — только вот денег за сеанс я не посмела с него взять, — она обернулась к окну.

Занавески легонько отодвинулись, и оттуда вылетел Лабрадия.

— Не беспокойтесь, госпожа, этот воин к вам вернётся, а деньги вы получите со следующего посетителя.

— И как это у тебя, получается? — удивилась Есения, — я так говорю, как будто это не я.

— Это действительно не вы говорите, а я, — Лабрадия улыбнулся.

— А я даже ничего не чувствую, — она посмотрела на свои руки.

Её безымянный палец был без кольца. Его пришлось продать, потому, что четырёх золотых не хватило на то, чтобы снять этот дом, чтобы купить платье и все остальное, что имелось в этой комнате. Это кольцо ей на палец одел в день их свадьбы Светозар, и с ним было жалко расставаться, но Лабрадия настоял на своём, и похоже оно было право.

Посетители действительно пошли к ней на приём.