Небо твоего цвета

IX

— А это что?! — ткнул он своим пальцем, указывая на спину Есении.

Она поняла, что пропала, но автоматически решила идти до конца, а там будь, что будет.

— А… это, — она осторожно дотронулась до кончика крыла, выглядывавшего из- за её левого плеча, — это мой костюм, крылья не настоящие. Они нужны мне для выступления, — и видя, что воин засомневался и молча разглядывает её, уже смелее, продолжила, — сегодня у нас шоу. Разве вы не слышите музыку? Скоро и мне нужно будет на сцену, а вы меня только задерживаете!

Матушка Джиоти стояла позади широких спин двух воинов, на лестнице. Так как проход был узким, то воины загородили его своими телами и матушке Джиоти ничего не видно было, и не слышно из- за их высокого роста.

— Что там такое? — попыталась узнать она.

— Всё в порядке, Матушка Джиоти! — закричала Есения, — воины спрашивают меня о нашем шоу.

— Да, да! Шоу уже идёт и мне нужно приглядывать за девушками, а вы здесь только мешаетесь, — постучав кулаком в спину одного из воинов, недовольно сказала она.

— Вот видите? — поддакнула Есения уже окрепшим голосом.

Она осмелела, и её голос перестал дрожать.

— Вы, действительно, никого странного не видели? — спросил первый воин.

— Нет, нет. Никого я не видела. Мне нужно переодеться и на сцену.

— Ну, раз так, то приносим свои извинения за беспокойство, — сказал второй и попятился назад.

Узкая лестница не позволяла спуститься сразу двоим мужчинам, поэтому они кое- как развернулись и друг за другом засеменили по ступеням вниз. Матушке Джиоти так же пришлось уступить им дорогу.

Пока все трое переминались там внизу, Есения соскочила с кровати и захлопнула стеклянную дверь, задвинув защёлку на ней.

— Скорее! Тебя нужно спрятать! — больше сама себе, чем Лабрадии, прошептала она.

Она стащила одеяло, которым до этого накрыла раненого Лабрадию, подняла его на руки. Хоть он весил не так много, всего около десяти кило, но в этот момент ей показалось, что оно было таким тяжёлым. Или же это от волнения?

— Куда же тебя? — щёки её горели от беспокойства, — давай под кровать! Это временно, только пока все не уляжется, — шептала она ему, раскорячившись и проталкивая его маленькое тоненькое тельце под основание кровати, запихивая туда же одеяло и подушку.

Она подскочила к комоду, открыла его, достала покрывало и накрыла им кровать так, чтобы край покрывала ниспадал до пола, полностью закрывая подножие.

— Так- то лучше!

В стеклянную дверь со стороны сада постучали. Это Матушка Джиоти наконец спровадила воинов из сада и решила подняться к Есении, и узнать у неё как она там.

— Матушка Джиоти! — воскликнула Есения, открывая ей дверь.

— Ты чего заперлась? — немного ворчливо спросила женщина.

— Матушка Джиоти, я испугалась!

— Не надо бояться их, а вот Лабрадии нужно, — проходя в комнату, сказала она, — ну и беспорядок у тебя здесь! — оглядывая голубую комнату, добавила она.

— Я все приберу! — испугавшись того, что матушка начнёт уборку в её комнате, воскликнула Есения.

— Прибери! Прибери! У девушек в комнатах должен быть порядок, клиентам должно быть комфортно!

— Конечно, конечно, — лепетала раскрасневшаяся Есения, стараясь закрывать своим телом вид на кровать от матушки Джиоти.

Та остановилась и подозрительно посмотрела на неё, как будто подозревая её в чем- то, потом махнула рукой.

— И правда! Чего это я? — женщина пожала плечами, — мне пора. Сейчас шоу закончится, госпожа меня будет искать для дела.

— Я все здесь уберу, вы не переживайте, — снова добавила Есения.

Как только за Матушкой Джиоти закрылась дверь, девушка плюхнулась на кровать.

— Вот так дела! Ой! Извини!

Она совсем забыла, что расстояние между основанием кровати и полом мало, и когда она так необдуманно села сверху, то прижала Лабрадию и его крылья.

— Я не повредила тебя? — испуганно съехав вниз, к ножкам и заглянув под кровать, спросила она.

В ответ ей была тишина.

— Тебя лечить нужно, — прошептала она, гладя своей рукой мокрый, холодный лоб Лабрадии, — мне травы нужны и снадобье. Я должна выйти в город и найти зелейную лавку, а там уж я знаю, что купить.

Есения прислушалась: где то там, на первом этаже, в другом крыле дома, играла музыка, и шло шоу, но девушка не могла просто взять и уйти в зелейную лавку, она должна отпроситься, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание.

Она накинула шаль и вышла из комнаты, предварительно закрыв на ключ дверь. Не забыла она взять и мешочек с золотыми монетами, которые заработала таким неприятным образом.

«Ну, что ж, — подумала она, пока шла по коридору к комнате Матушки Джиоти, — пусть эти деньги послужат для добра. Я вылечу Лабрадию».

— Снова ты? — удивилась Матушка Джиоти.

— Мне нужно в город выйти, — пролепетала Есения.

— Зачем? — Матушка Джиоти нахмурилась.

— У меня после этих волнений голова разболелась. Хочу сходить в зелейную лавку, микстуру купить, — пояснила она.

— Я могу кого- нибудь послать, — недовольно сказала Матушка Джиоти.

— Зачем же утруждать кого- то? Или я здесь пленница? Выйти не могу?

— Можешь, можешь, но ведь уже вечер поздний. Смотри, темнеет, а девушке одной на улице сейчас опасно. И Ламбрадия где- то шастает, без присмотра. Того и гляди что- то случится.

— Ничего не случится, я быстро.

Есении не терпелось выйти. Она вся дрожала от переживаний. Почему она так беспокоилась о какой- то Лабрадии, которая в народе имела плохую репутацию, девушка не могла себе объяснить, но стремление её вылечить превосходило опасность быть одной на тёмных улицах незнакомого города.

— Хорошо, иди, — разрешила Матушка, — но только быстро. Пока идёт шоу, все мужчины здесь и заняты, а потом кто знает, как будет?

Есении только этого и надо было. Поблагодарив женщину, она быстрым шагом направилась к выходу.

Зелейную лавку нашла быстро. Зашла в маленькое здание с низким потолком. За прилавком стоял сухонький старичок в потёртом камзоле.

— Вам что — то нужно? — тихим голосом спросил он Есению, как только она переступила порог.

— А можно мне самой найти? Я знаю, что мне нужно, — она пристально посмотрела ему в лицо, боясь, что он откажет.

Есении не хотелось говорить, зачем ей нужна та или иная трава и снадобье. Так она сохраняла тайну. Многие снадобья и травы лечили не только раны, а имели несколько полезных свойств от разных недугов, поэтому старичок не смог бы узнать для чего именно то, что Есения у него купит. И напротив, если он будет ей подбирать состав сам, то она должна будет верно сказать для чего нужно, чтобы зеленейщик правильно смог ей продать лекарство.

— Ладно, — так же тихо произнёс он, — если девушка знает, что нужно, то прошу сюда, — и он отодвинул занавеску, прикрывавшую комнату справа от него.

Там были полки, на которых стояли баночки, скляночки, мешочки и сухие букетики трав висели под низким деревянным потолком.

Зеленейщик был стар, его уже давно не удивляло ничего. По роду своей деятельности чего он только не насмотрелся за свою жизнь. К нему приходили и инкогнито в масках, чтобы быть не узнанным. У него покупали сильные средства не только от головы, но так же этим средством можно убить лошадь, настолько оно было опасным. А ещё он получал заказы на изготовления смесей, кремов, микстур и прочее, и прочее и если он жив был до сих лет, то должен был благодарить только себя за то, что умел хранить чужие секреты.

Вот поэтому просьба Есении нисколько не удивила его.

Девушка через полчаса нашла всё, что нужно для того, чтобы раны Лабрадии затянулись, а так же траву для отвара, который она сама приготовит. Он этот отвар придаст силы Лабрадии, когда тот пойдёт на поправку.

С детства девочек в городе Хотшин учат, как лечить себя от разных болезней, и тем более колотые, резаные раны. Ведь Даймоны многие годы вели войны с Архонтами.

Их первый союз, их свадьба, должна была установить вечный мир между родами. Но вот смогут ли они? Теперь это было под большим вопросом.

Есения заплатила зеленейщику один золотой и благополучно вернулась обратно.

Теперь намазав рану Лабрадии и отпаивая его травами, Есения ждала его выздоровления. Оно не заставило себя долго ждать. И уже через два дня Лабрадии стало лучше, а вместо раны появился рубец. Однако оно было очень слабым, ведь потеряло много своей серебристой крови.

— Ты обязательно выздоровеешь, — шептала она ему, заставляя по глоточку пить отвар, восстанавливающий силы после потери крови. Лабрадия только благодарно моргало своими красными глазами.

На третий день в доме услад и утех разразился скандал.

С самого утра, как только Есения открыла глаза и заглянула под свою кровать, она всё- таки решила Ламбрадию оставить под кроватью, благо там ему было хорошо. Устроив ему постель из подушки, одеяла и пледа, которым накрывала его, таким образом, смастерив ему все доступные удобства, она могла спокойно отлучаться на непродолжительное время из комнаты, не боясь, что если даже кто- то и заглянет мельком к ней, то не увидит Ламрадию. Хотя Есения всегда закрывала свою комнату на ключ. Но, кто знает?

Скандал из криков Госпожи Луизы всполошили весь дом. Она так кричала и ругалась, и носилась по коридору, стуча во все двери, разбудив всех женщин, в том числе и Матушку Джиоти.

— В чём дело? — сонная Матушка в одной ночнушке приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

Её растрёпанные волосы смешно топорщились в разные стороны.

Как только Госпожа Луиза увидела её, она тут же подлетела к ней, резко открыла дверь комнаты Матушки и стоя у той на пороге громогласно, чтобы услышал весь дом, сказала.

— Это безобразие! Никогда, сколько я работаю и живу в этом доме, у меня не было воровства! И надо же! Что я вижу?!

— Госпожа Луиза, что вы, такое говорите? — всплеснула руками Матушка Джиоти, — кто украл? Кого?

— Не знаю кто! Но я это узнаю! — почти крикнула Госпожа Луиза, — а украли у меня!

— Что же украли? — стараясь сохранять спокойствие, Матушка Джиоти однако дрожала всем телом.

— Деньги, мои золотые украли!

— Боги! — Матушка Джиоти от неожиданности села на свою кровать.

— Вот попадётся мне этот вор, а он обязательно попадётся, — горячилась Луиза, — я с него три шкуры спущу! Там ведь все средства мои и крышу нужно отремонтировать, — с тоской в голосе продолжила она, — а кто будет ремонтировать в долг? Не поверят, что у меня, Хозяки такого популярного заведения и нет денег на ремонт крыши! А скоро осень, дожди, — причитала она.

Тут она снова раздухарилась.

— Девочки! Сейчас я буду осматривать каждую комнату и если я увижу у кого свои золотые, то берегитесь! — было от неё грозное предупреждение.

Все женщины повыскакивали из своих комнат и спросонья в недоумении стояли босиком и в ночнушках в коридоре, каждая рядом со своей открытой нараспашку дверью.

У Есении промелькнуло в голове: «Я пропала!»

Ведь если Хозяйка зайдёт к ней, то конечно увидит Лабрадию и тогда девушка даже представить не могла, что с ней и с ним будет.

Тут откуда ни возьмись, появился Иша. Он засеменил своими ногами и, подойдя вплотную к Госпоже Луизе, встав на цыпочки что- то стал шептать ей на ухо, косо поглядывая на Есению, стоявшую в конце коридора, возле своей двери.

У Есении от страха засосало под ложечкой, и она со смешанными чувствами смотрела на этих двоих.

Госпожа Луиза и Иша вдруг быстрыми шагами прошли по коридору в его конец и очутились напротив Есении.

— Осматривать комнаты мы начнём с тебя! — безапелляционно произнесла та.

— Почему с моей? — икнув от испуга, пролепетала Есения.

— Ты, у нас новенькая, всего то три недели как пришла. Вот с твоей комнаты и начнём! — строго сказала Хозяйка, — если у тебя совесть чиста, то и беспокоиться тебе нечего!

— Она, моя Госпожа, три дня назад как выходила из дома. Сказала Матушке Джиоти, что ей нужно в зелейную лавку, — глаза Иши бегали, смотря то на Есению, то на Хозяйку, то на Матушку Джиоти, которая подошла вслед за ними.

— Матушка Джиоти, это правда? — Госпожа Луиза хмуро смотрела на Есению.

— Да, это правда, — подтвердила та, — девушка сказал, что у неё разболелась голова, поэтому хотела купить микстуру в зелейной лавке, — пояснила Матушка, — вот я её и отпустила.

— Сообщникам она золотишко передала! Вот куда она бегала! — вдруг вскрикнул Иша.

— Что вы, себе позволяете?! — от обиды и несправедливого обвинения у Есении появилась злость на этого неприятного мужчину, — вы такой вечно улыбающийся, добренький, весёлый, а на проверку оказывается лжец и злобный!

— Есения! Посторонись! — скомандовала Хозяйка и резко рукой своей отодвинула девушку, загораживающую проход в свою комнату.

Есения закрыла лицо своими руками. Теперь всё пропало! Денег, конечно, она не брала, но за Лабрадию её так же накажут.

Через некоторое время, в течение которого она стояла в коридоре с закрытыми глазами и, не смея дышать от напряжения, и страха, девушка вдруг услышала голос Госпожи Луизы.

— Кроме её четырёх золотых и медяков, а так же отвара из травы, здесь больше ничего нет!

— Я же говорил, что она сообщникам всё вынесла, а траву купила, чтобы отвлечь наше внимание! — противный голос Иши, резал слух.

Есения убрала руки с лица. Гнев одолел её. Она не могла понять, куда делся Лабрадия, его никто не увидел, но сейчас она свой гнев направила на этого толстого мужичка.

— Как, ты, смеешь порочить мою репутацию?! Ты, мерзкий Монос! — взыграла кровь Даймонов у неё в груди, — почему, ты, зациклился на мне?! Может быть, это, ты, украл? А решил всё на меня спихнуть?!

— Есения, Есения, успокойся, — Матушка Джиоти погладила её плечо, — вы, Госпожа, не думайте на девушку, обратилась она к Луизе, — она здесь не причём. Когда шоу началось, я с ней была. Воины приходили и искали Лабрадию, я вам в прошлый раз рассказывала, а потом Есения ушла в лавку к зелейшику. Так, что девушка не смогла бы взять деньги.

— А почему, деньги пропали в день, когда шло шоу? — сердито пролепетал Иша.

— Потому, что я все эти два дня была у себя и не выходила из комнаты, — сказала Госпожа Луиза и подозрительно теперь уже посмотрела на Ишу, — а ты, откуда знаешь?! Ах, ты, засранец такой!

— Что такое, Госпожа! — теперь уже испуг отразился на лице Иши.

— Ты, опять за старое?! — она аж, побледнела от своей догадки, — я, когда тебя пять лет назад приняла в свой дом, какое условие поставила?!

— Что бы я бросил своё ремесло вора, — заикаясь, чуть слышно пролепетал Иша.

— Громче скажи! — Луиза гневно сверкнула своими глазами.

— Чтобы я больше не воровал, — уже громче повторил он.

— Ты, же обещал мне! Клялся и божился!

— Да с чего это вы, Хозяйка, взяли, что это был я? — вдруг на попятную, пошёл он.

— А с того, что ты, поганец, такой две недели тому назад у меня всё расспрашивал про воздуховодную трубу, по которой Хозяйка мне корреспонденцию и записки с указаниями пересылает, — возмущённо сказала Матушка Джиоти, — а я все удивлялась, зачем ты так внимательно её осматривал.

— Вот оно что! — Хозяйка упёрла руки в свои бока, — ну, пойдём к тебе теперь, Иша. И осмотрим твою комнату. Или же ты сам всё вернёшь? — она грозно смотрела на него.

Госпожа Луиза вышла из комнаты Есении и по коридору направилась в маленькую комнатёнку под лестничным пролётом, которую выделили Ише пять лет назад, когда он грязный и всеми гонимый приплёлся в дом услады, чтобы найти хоть какую- нибудь работёнку.

За Госпожой из комнаты выскочил озабоченный Иша, вслед за ними поплелась Матушка Джиоти и все женщины, сгорая от любопытства, тоже собрались внизу, под лестницей.

Есения захлопнула дверь своей комнаты, задвинула щеколду и, осмотрев всё пространство позвала.

— Лабрадия! Ты, где?!

Но в ответ ей была тишина. Есения заглянула под кровать- пусто. Подушка, одеяло, плед, но его там не было.

— Что такое? — девушка была в недоумении.

Она открыла единственный шкаф, но и там никого, а больше спрятаться было некуда. Тогда она открыла стеклянную дверь, заметив про себя, что она была не заперта.

— Может быть, ты сюда улизнуло? — в надежде, что это именно так, Есения спустилась по узкой железной лестнице в сад.

Она внимательно оглядела клумбу с розами и заглянула под скамью, но никого не было и там.

«Значит, ты улетело, — вдруг с грустью подумала она».

И в тишине вдруг Есения услышала мягкий шорох, как будто кто- то коготочками скребётся по металлу. Она автоматически подняла голову и посмотрела на крышу. Здание имело железную крышу и вот там сидело Лабрадия и своими красными глазками наблюдало за ней.

— Вот куда ты уползло! — улыбнулась девушка, — а я уж загрустила.

Она вновь поднялась по лестнице и протянула руки к Лабрадии.

— Давай, спускайся, а я тебе помогу.

— Маленькая госпожа меня не удержит, — тихо произнёс Лабрадия, — я сам спущусь.

— Хорошо, раз так, — Есения спустилась на три ступеньки вниз, давая возможность Лабрадии слететь с козырька крыши.

Оно съехала вниз, уцепилось ручками за край карниза, взмахнуло пару раз крыльями и спрыгнуло на металлическую площадку перед стеклянной дверью.

— Пойдёмте, Маленькая госпожа, здесь нас могут увидеть, — и Лабрадия зашло внутрь комнаты.

Есения прошла за ним.

— Я вижу, тебе стало лучше, — сказала девушка, запирая стеклянную дверь.

— Немного, — согласилось оно с ней.

— Я очень испугалась, когда поняла, что не смогу тебя защитить.

— Я это тоже понял, поэтому и спрятался там. А Маленькая госпожа очень храбрая, — низко поклонился Лабрадия Есении, — не каждый смертный решиться спасти такого, как я, тем более потратить свои деньги на травы для лечения. Я тебе очень благодарен.

— Я принимаю твою благодарность, — ответила на его поклон Есения, — но ты ещё видим, а значит, твои силы полностью не восстановились.

— Это дело времени. Однако и оставаться больше я здесь не могу, — оно замолчало и пристально, своими красными бусинками глаз посмотрела на девушку, — если Маленькая госпожа намерена уйти со мной, то я буду рад. Так я смогу отблагодарить её за своё спасение.

— Куда я уйду? — грустно спросила девушка, — тех денег, которые я заработала, хватит на полгода и всё. Чем я могу заработать себе на жизнь? Я ничего такого не умею, а другой работы пока не предвидится в Кучелмине.

— Я могу помочь, — Лабрадия уселось на край кровати и смешно свесило свои маленькие короткие ножки.

— Каким образом? — девушке стало интересно, и она присела рядышком с ним.

— Я помогу Маленькой госпоже открыть свой салон. В нём она будет утешать каждого, кому нужно утешение. Поверь мне, что это верное направление и деньги потекут рекой в твои руки.

— Ну, уж нет! — Есения подумала, что Лабрадия снова советует ей заняться куртизанством, — я не хочу больше этого ни за что! Уж если уходить, то нужно настоящее дело, а не это.

— Маленькая госпожа не поняла меня, если решила, что я хочу вновь предложить ей то, чем она заработала свои золотые. Нет. Утешения я предлагаю совсем другое, — оно положило свои руки себе на коленки, — люди очень обидчивые, странные, устают от забот и дел житейских. У кого-то сварливая жена, у кого- то непутёвый муж и дети, и вот они маются, а решить свои проблемы не могут. Тоскуют, плачут, ругаются, а дельного совета житейского никто им дать не может. Вот я предлагаю Маленькой госпоже заняться тем, чтобы давать наставления, помогать советом в делах, утешать тех, кому грустно и тоскливо или же просто поговорить по душам и отвести всю печаль, уныние или скорбь.

— Я разве смогу? — с сомнением спросила Есения, — я слишком молода, чтобы иметь такую мудрость давать советы и утешения людям.

— А я на что? — Лабрадия подняло на девушку свой взгляд, — Маленькая госпожа не знает, что Лабрадия бессмертен, если его не ранить, конечно. Я многое знаю и многое видел, могу читать чужие мысли, поэтому у нас получится совместное предприятие. Вот увидишь, как утешение нужно в этой жизни. Это верный путь для тебя и меня тоже.

— А как же ты будешь присутствовать? Тебя никто не должен видеть.

— Конечно, Маленькая госпожа. Через несколько дней я полностью восстановлюсь и стану невидимым и так я смогу тебе подсказывать, а ты будешь разговаривать с посетителем и слушать меня.

— Да, это интересно, — согласилась Есения, — но я бы не хотела, чтобы меня видели. Ведь меня уже многие знают. Пойдут ли ко мне люди, зная, что я работала в доме Любви? Моя репутация уже не позволит мне давать советы.

— Ты будешь в маске, — почти шёпотом ответило Лабрадия, — все любят таинственность, а имя мы найдём тебе другое. Так ты обретёшь новую жизнь и всеобщее уважение.

Есения вздохнула. Эта Лабрадия давало ей шанс начать жизнь заново, а там будь, что будет.

— Я согласна.

Вечером этого же дня Есения сообщила Хозяйке Луизе, что она со следующего утра покидает их заведение. Она так же попрощалась с Матушкой Джиоти и с девушками, а Мадонна так даже всплакнула.

На их вопрос о том, чем она будет заниматься, Есения туманно намекнула, что у неё появилось влиятельное лицо, заинтересованное в том, чтобы она сменила вид деятельности. Все решили, что тот господин, который оставил Есении мешочек с пятью золотыми, предложил ей стать его тайной любовницей. На этой своей догадке с подачи Мадонны, конечно, все успокоились, и Есения утром покинула дом Любви.