Нечестивые клятвы

Глава 20

Чарли

Когда я переступила порог Ла Леоноры, в динамиках заиграла песня «The Boy I’m Going to Marry» (пер. «Парень, за которого я выйду замуж»). Она была чертовски громкой и эхом разносилась по всему красивому зданию Веселая музыка резко контрастировала с напряженной атмосферой, витавшей над нашей маленькой группой. Песня была глазурью на торте. Ренато издевался надо мной?

Сегодня казино было украшено самым роскошным образом. Очевидно, свадьба Де Санктис не была скромным мероприятием, и, судя по машинам, похожим на танки, выстроившимся на полосе, и группам телохранителей смертоносного вида, снующих вокруг, список гостей включал в себя одних из самых известных криминальных авторитетов Восточного побережья.

Несмотря на общую атмосферу насилия, было странно осознавать, что я чувствую себя в безопасности. В окружении охраны Ренато Де Санктиса, на его территории, я была неприкосновенна. Это был резкий контраст с теми днями до того, как он привез нас в Casa Nera, когда я боялась собственной тени и убегала от картеля Кастильо.

Я вошла в здание со свитой охранников, стиснув руку Люси в своей. Джада стояла по другую сторону от нее и время от времени протягивала руку и сжимала ее плечо. Дружеское напоминание о том, что психопатка с арбалетом была ее назначенной няней.

На территории отеля Ла Леонора была часовня. Меня ужасала сама мысль о свадьбе в церкви, учитывая, что это была за свадьба, но никому не было дела до моих протестов.

— Теперь у тебя есть пара часов, чтобы преобразиться в красивую sposa¹⁷ и избавиться от этого хмурого взгляда. Я не хочу, чтобы на каминной полке стояли свадебные фотографии с унылой невестой. — сострила Джада, направляя меня и Люси к лифтам.

Со всех сторон нас обступили Сонни, Винни и еще несколько мужчин.

Шансов на спасение не было.

Мы готовились в пентхаусе. У Вито была целая армия помощников, бегущих выполнять каждое его указание. Люси сидела у окна и смотрела на город. Сонни и Винни смеялись и шутили, похоже, им было весело. Джада наблюдала за всеми с коварностью ястреба, попеременно нарезая персик тонкими ломтиками и подпиливая свои кроваво-красные ногти ножом для разделки.

— Кто-нибудь может выключить музыку? — спросила я, едва не набросившись на бокал шампанского, стоявший неподалеку.

Схватив его, я залпом выпила содержимое. Шипение было приятным, но мое беспокойство не уменьшилось. Я отправилась на поиски еще одного, соблюдая осторожность на случай, если у Джады были инструкции позаботиться о том, чтобы я не напилась до церемонии.

Она ухмыльнулась мне.

— Угощайся. Оно безалкогольное. Жених не согласен на пассивно-пьяное подчинение. Это не весело.

— Ты — монстр, как и твой босс. Гребаные психи, вы все. — пробормотала я, отставляя бокал и поворачиваясь к зеркалу. Каким-то образом я преобразилась. Платье надевали на меня три человека, и я понятия не имела, как буду ходить в нем в туалет. Оставалась только фата, которая висела на специальной подставке. Она была такой длинной, что даже если бы я сбежала с церемонии, у жениха был бы длинный поводок, чтобы поймать меня.

Я выглядела красивее, чем когда-либо могла себе представить. Мои скулы выделялись, а глаза были огромными. Даже губы были накрашены и казались больше. Я была сама на себя не похожа. Возможно, после сегодняшнего дня я никогда не вернусь к своей старой версии. Возможно, прежняя я умру навсегда, как только возьму фамилию дипломированного убийцы. Я превращусь в кого-то другого, кого не смогу узнать.

Люси наблюдала за мной в зеркало, пока стилисты ворковали над пенистым изделием, в которое нарядили меня. Ее презрительный взгляд сменился откровенным отвращением, когда она посмотрела мне в лицо. Я вздрогнула, как будто она меня укусила. Сестра встала и ударила ногой по столу рядом с собой, отчего стаканы разлетелись во все стороны. Затем развернулась и направилась в спальню, хлопнув за собой дверью с такой силой, что картина упала со стены и разбилась об пол. Сонни перекрестился, словно Люси была одержима.

— Я знаю, что она твоя младшая сестренка, но… хочешь, я убью ее за тебя? — задумчиво спросила Джада, разглядывая свои ногти. — Я бы сделала это быстро, из вежливости к тебе.

Я проглотила острые осколки боли при виде огорченной Люси и направилась в спальню.

— Она просто расстроена. Я поговорю с ней.

— Ей нужно больше, чем просто разговор, Чарли. Она неблагодарная маленькая соплячка, и ее почти не коснулись последствия. Она втянула тебя в эту передрягу, и теперь ты её из нее вытаскиваешь, а она даже не может быть милой с тобой. Этой девчонке нужен пинок по голове, — пробормотала Джада. — Добровольцы на позицию бьющего?

Она подняла руку, то же сделал и Сонни.

Я глубоко вздохнула и толкнула дверь в спальню. Люси лежала на кровати, уставившись в потолок.

— Что случилось? — спросила я, не зная, как справиться с ее неспокойным настроением.

— Что случилось? Просто посмотри в зеркало и ответь на свой вопрос. — Голос Люси был жестким, полным сарказма. — Ты кажешься действительно счастливой, ты в курсе? Это жалко.

— Счастливой? Я не счастлива. — возразила я.

— Уверена? Ты выглядела так раньше. Неужели ты не понимаешь, что все это не по-настоящему? Ренато наверняка смеется над тобой за твоей спиной.

— Что, черт возьми, я тебе сделала, чтобы заслужить эту атаку? — потребовала я, мое терпение лопнуло.

— Что ты сделала? Судя по всему, ты сменила сторону.

— Сменила сторону? Я выхожу замуж за Ренато, чтобы обезопасить тебя.

— Может, все так и начиналось, но сейчас, я думаю, ты просто хочешь этого. — Люси вскочила с кровати и уставилась на меня. — Признай это. Тебе нравится жить в его роскошной тюрьме и не ходить на работу, а просто бездельничать и есть еду, которую для тебя готовит повар. — она сложила руки на груди и вздернула подбородок, глядя на меня. — Держу пари, тебе даже нравится, когда большой и злой босс мафии загоняет тебя в угол и целует. Он ведь нравится тебе, не так ли? — губы Люси скривились еще больше. — Не лги мне, я уже видела вас двоих.

— Ты видела нас? — повторила я, стыд прокатился по моему телу огромной, горячей волной.

— Да, видела какая из тебя получилась пленница. Сколько тебе потребовалось? Меньше недели, чтобы стать отчаянной домохозяйкой для своего похитителя?

— Отчаянная домохозяйка?

Смешок вырвался у меня раньше, чем я успела его остановить. А потом еще один. Горький смех пробился наружу, заглушив желание заплакать. Он был таким сильным, что я согнулась.

— Что с тобой? Ты что, окончательно слетела с катушек? — Люси настороженно наблюдала за мной.

— Может, и так. — выдохнула я. Это платье не оставляло места для смеха. — Может, я сошла с ума.

Я протрезвела, стыд внутри меня превратился во что-то другое.

Гнев.

Нет, не просто гнев.

В раскаленную добела ярость.

— Может быть, это действительно безумие — испытывать облегчение от того, что есть решение, которое позволит нам обоим жить. Может, это безумие — чувствовать облегчение от того, что в кои-то веки нет необходимости беспокоиться о деньгах или о горячей еде, которую тебе не нужно готовить самой.

Люси сузила на меня глаза.

— Вот и вся твоя высокая мораль и добросердечие, верно? Ты понимаешь, что испытываешь благодарность к человеку, который поставил нас в такое положение? Как убого.

Я хмыкнула и подошла ближе.

— Давай начистоту. Это ты поставила нас в такое положение. Ты и твой парень. Ренато Де Санктис не просил вас вламываться на его склад и пытаться украсть его наркотики. Он также не просил двух своих головорезов застрелить Мигеля, на самом деле, он сразу же наказал их за то, что они пошли против его воли, прямо у меня на глазах. Ты виновата в сложившейся ситуации. Ты. — я остановилась перед ней. — Как ты смеешь судить меня?

Я вгляделась в неприятную усмешку Люси и покрасневшие глаза. Я не могла понять ее. За последние несколько дней моя эмоциональная пропускная способность снизилась. Я израсходовала ее всю на собственные заботы.

— Это чувство вины.

Ренато стоял в дверях спальни. Я не слышала, как он вошел.

От его вида у меня перехватило дыхание. Он был в смокинге. Костюм от Midnight couture облегал его сложенное тело, идеально соответствуя его пропорциям. Ренато носил его безупречно, как мужчина, привыкший к роскоши. Он шагнул в комнату, и его глаза остановились на мне.

— Она чувствует себя виноватой в том, что втянула тебя в эту ситуацию, и набрасывается, пытаясь оттолкнуть тебя, в то же время ища лучик надежды, что, возможно, этот принудительный брак не так плох, как кажется. Не так ли, Люси?

Одного взгляда на лицо Люси было достаточно, чтобы подтвердить слова Ренато. Угрюмое выражение сменилось на виноватое.

— Твоя сестра еще не понимает, что все, что она сделала, — это познакомила нас. Остальное, кто мы есть друг для друга и кем будем, касается только нас.

Ренато пересек комнату и теперь положил руку мне на поясницу. Это согрело меня тем способом, в который я не хотела вникать слишком тщательно. Мой гнев утих перед лицом его спокойствия. Его непринужденное доминирование каким-то образом расслабило меня, и я отпустила свою агрессию по отношению к сестре. Он был прав, верно?

Я повернулась и уставилась на мужчину, который ворвался в мою жизнь и перевернул все с ног на голову. Этот человек никогда не осуждал меня. В его руках я никогда не чувствовала стыда. Рядом с Ренато я никогда не чувствовала ничего плохого по отношению к себе. Разве так уж неправильно наслаждаться этим?

Это всё веселье и игры, пока он не узнает, что ты его предала, и не решит расторгнуть сделку.

Моя сестра, очевидно, чувствовала себя виноватой и срывалась, но разве в ее словах не было правды? Может, именно это и ранило больше всего.

— Сейчас я собираюсь поговорить с твоей сестрой. — сказал Ренато Люси, выводя меня в гостиную номера.

Комната все еще была забита Вито и его помощниками.

— Оставьте нас. — тихо приказал Ренато, но в его словах была сила.

Внезапно номер люкс опустел, а Джада выпроводила Люси. Я стояла перед панорамным окном, яркое солнце раннего зимнего дня освещало меня своим белоснежным сиянием. Ренато посмотрел на меня в утреннем свете и нахмурился.

— Кто делал макияж? — его слова были подобны удару кнута.

Вито остановился как раз перед тем, как исчезнуть за дверью.

— Моя дочь Елена.

— Пришли ее обратно через десять минут. — распорядился Ренато и царственным кивком головы отпустил Вито.

Дверь со щелчком закрылась, и мы остались одни. Я не видела Ренато со вчерашнего вечера, когда кончила в его объятиях, безжалостно доведенная до оргазма его злым языком. При воспоминании об этом все мое тело вспыхнуло жаром.

— Что ты собираешься сделать такого, что испортит мой макияж? — мне стало любопытно. С ним я никогда не могла сказать наверняка. В голову сразу же полезла всякая грязь.

Он приподнял бровь.

— Хотя мне нравится направление твоих мыслей, ты не похожа на саму себя со всем этим макияжем. — он подошел ко мне, схватив с туалетного столика упаковку с влажными салфетками по пути. Вытащил одну, после чего протянул мне. — Я хочу видеть твое лицо. Настоящее.

Я фыркнула.

— Почему тебя это волнует? Безусловно я должна чувствовать себя красивой в день свадьбы, притворной или нет.

— Без этого ты еще красивее. Я хочу, чтобы ты была похожа на себя.

Я взяла влажную салфетку, отрицая чувство в груди, которое вызвали его слова. Моя кожа уже начала зудеть, а макияж казался тяжелой маской. Я не могла себе представить, что буду ходить с ним весь день под яркими лампами.

Когда я потерла щеку влажной салфеткой, с нее снялось около трех фунтов косметики. Мне вдруг стало неловко за то, как я буду выглядеть с частично накрашенным лицом, и я принялась стирать остатки. Ренато терпеливо ждал, даже протягивал мне свежие салфетки и избавлялся от использованных.

Наконец, он отложил упаковку и кивнул.

— Намного лучше.

— Значит, ты пришел сюда только для того, чтобы заставить меня умыться?

— Я пришел сюда, чтобы отдать тебе это. — поправил он и достал из кармана смокинга черную бархатную коробочку.

Он протянул ее мне, и я осторожно открыла подарок, у меня отвисла челюсть. Внутри лежало ослепительное рубиновое ожерелье, огромные красные камни были окружены бриллиантами. Над ним висели подходящие серьги.

— Они принадлежали моей nonna¹⁸ и хранятся в нашей семье уже несколько поколений.

— Вау, — я дотронулась до камней, восхищаясь их блеском. — Значит, ты всегда был богат?

Рот Ренато скривился в полуулыбке, а затем он стал доставать драгоценности из шкатулки.

— Считай, что это свадебный подарок.

Я никогда не видела таких красивых украшений, даже на шикарных вечеринках, которые обслуживала в Ла Леоноре.

— Мой nonno¹⁹ был влиятельным человеком. Однако не по праву рождения. Первые шаги к могуществу Де Санктис он сделал в Неаполе. В те времена городом правил человек, которого звали Стромболи. История гласит, что однажды мой nonno увидел дочь Стромболи, когда она гуляла в саду их поместья. Он был водителем. Ему было двадцать пять, а ей восемнадцать. Он влюбился с первого взгляда.

Десять лет спустя, когда умер ее отец, он назвал моего nonno своим преемником, несмотря на то, что у него было трое сыновей. Никто точно не знает, что произошло между умирающим и человеком, который был его шофером, но через неделю мой nonno женился на дочери Стромболи и захватил власть. Говорят, по мере того как росло его могущество, он становился все более параноидальным в отношении безопасности своей невесты. Он осыпал ее подарками и построил ей дом, о котором могла мечтать только королева, но не выпускал ее на улицу.

— Звучит как твой тип отношений.

Ренато улыбнулся, но как-то грустно.

— Мой отец придерживался того же образа мышления, что и nonno. Позолоченная клетка для нелетающих птиц. Повернись.

Я медленно подчинилась, остро ощущая его горячее дыхание на своем шее. Его руки обвились вокруг меня, фиксируя ожерелье.

— Почему ты даришь их мне? Неужели я обречена повторить судьбу твоей nonna?

Он защелкнул застежку, и холодное серебро прилипло к моей коже.

— Она никогда их не носила. Ей некуда было идти в них. Это был ее молчаливый протест против того, как сложилась ее жизнь. Она принимала подарки, но ни разу не надела ни одного из них.

Я не знала, что сказать в этот неожиданно интимный момент. Мне нечем было ответить на его семейные секреты. Моя мать умерла, родив Люси, и с каждым днем я вспоминала о ней все меньше и меньше.

— Я дарю их тебе, потому что никогда не встречал никого другого, кому бы предпочел их отдать. — пробормотал он. — И я хочу, чтобы ты носила их, маленькая медсестра, и не только сегодня.

От его прикосновений моя кожа горела. Как могло мое тело так себя вести? Впитывать даже малейшие прикосновения пальцев этого мужчины, словно воду в пустыне? Означает ли это, что он не будет держать меня взаперти в роскошной клетке, как его дед поступал с его бабушкой?

— Они тебе идут. Бесценные украшения для единственной в своем роде женщины.

Его большой палец погладил мою шею, волнами посылая мурашки по плечам. Мы оба почувствовали это. Напряжение между нами не было похоже ни на что, что я испытывала раньше. Мое тело было настроено на его. Я могла определить, где он находится, даже с закрытыми глазами. Тело словно светилось, когда он был рядом, и погружалось во тьму, когда он уходил.

И я шпионила за ним.

— Ты уверен, что мы должны это сделать? — я не смогла удержаться от вопроса. Мысль о жучке, спрятанном прямо сейчас в горшке с растением в кабинете Ренато, не давала мне покоя. Не потому, что предательство было незаслуженным, а потому, что я была уверена: ни для меня, ни для Люси это ничем хорошим не обернется. Мы были лишь сопутствующим ущербом в игре, которую вели между собой гиганты.

— Я уверен. Сегодня ты станешь моей женой. А если кто-нибудь попытается отнять тебя у меня? — добавил он. — Никто не сможет помешать мне забрать тебя обратно. Ни копы, ни ангел-хранитель с огненным мечом, ни даже сами Жемчужные врата не смогут меня остановить. Помни это.

Ни копы? Меня охватил страх. Говорил ли он в общем или уже знал? Я не осмеливалась встретиться с ним взглядом, опасаясь того, что увижу.

— Я предоставлю тебе позаботиться о серьгах. — предложил он, отходя в сторону.

Я проглотила сухой комок неловкости, застрявший в горле, и просто кивнула.

Раздался стук в дверь, и вошла Елена, визажист.

— Сохрани её естественной. Я хочу, чтобы она была похожа на себя. — рявкнул Ренато девушке, прежде чем направиться к двери.

— Но фотографии… — начала Елена.

— Будут идеальными.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он исчезает, даже не оглянувшись.

Я смотрела на кольцо у себя на пальце, поражаясь его тяжести.

Церемония прошла как в тумане, и теперь пролетал прием, все ближе приближая нас к брачной ночи. Я так нервничала, что меня тошнило.

Это были нервы или возбуждение?

Игнорируя предательский голос в голове, я окинула взглядом огромный бальный зал, где проходил прием. Он был так полон цветов и сверкающих огней, что на него было больно смотреть. Пристальные взгляды следили за каждым моим движением. Вопросы, произнесенные шепотом, сыпались мне вслед.

Кто она?

Почему она?

Ренато половину времени отсутствовал, разговаривая с опасного вида мужчинами с вооруженной охраной. Со мной сидели Джада и Люси.

— Как все эти люди приехали в такой короткий срок?

— Когда Ренато Де Санктис приглашает тебя на свадьбу, ты приходишь. Не имеет значения, придется ли тебе лететь на самолете, чтобы присутствовать. Единственные люди, которые освобождаются от ответственности в связи с тем, что находятся за пределами страны, — это его сестра и ее семья. У них снисхождение по праву крови. Все остальные? Было бы верхом неуважения не явиться.

Я скорчила гримасу, и Джада рассмеялась.

— Дай угадаю, ты из тех, кто никогда не устраивает вечеринки на случай, если люди не придут?

Динь, динь, динь.

Я сердито посмотрела на нее, и она снова рассмеялась.

— Посмотри на это с другой стороны — с этого момента им лучше приходить, иначе им придется иметь дело с твоим мужем.

Люси погрузилась в угрюмое молчание. Она была одета в черное, как и половина гостей, но моя сестра решила дополнить свой наряд мартинсами и колготками в рваную сетку. Если и существовал персонаж с плаката о подростковом бунте, то это была Люси прямо сейчас. Она выводила на скатерти узоры из рассыпанного сахара, когда внезапно выпрямилась и помахала кому-то рукой.

— Ты кого-то знаешь здесь? — воскликнула я. Это всё, что я смогла сказать. Я коротала время, сидя здесь и разглядывая толпу, свои руки и чертовски броское кольцо на моем пальце. Оно идеально подходило к ожерелью и серьгам. Драгоценности его бабушки. Было странно носить их, и я понятия не имела, почему он доверил их мне. Учитывая нашу динамику, я скорее отправилась бы в туалет и спустила их в унитаз, чем стала бы ими дорожить. Даже думая об этом, я понимала, что никогда не сделаю этого.

Возможно, он знал меня лучше, чем мне хотелось думать.

— Это Куинн, — сказала Люси и снова помахала рукой. — С этого лета. Спасатель.

Ах, да, первая и единственная работа, за которую когда-либо бралась Люси, была этим летом на пляже.

К нам подбежала стройная рыжеволосая девушка примерно того же возраста, что и Люси.

— О, Боже, я не могу поверить, что ты здесь! — она улыбнулась моей младшей сестре и протянула руки для объятий. К моему шоку, моя колючая сестра обняла ее в ответ.

— Я вроде как должна была прийти… это свадьба моей сестры. — Люси рассмеялась и представила нас. — Куинн, это моя сестра, Чарли.

Тихий свист наполнил воздух, приведя мои нервы в состояние повышенной готовности. Кто-то появился позади Куинн и положил руку ей на плечи. Кто-то высокий, широкоплечий, весь в татуировках и с проблемами, написанными у него на лбу. На мужчине был черный пиджак и белая рубашка, галстук свободно болтался вокруг расстегнутого воротника. Его зеленые глаза сверкнули, когда он протянул мне руку.

— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Рен возьмет себе жену, и уж точно не ожидал, что это будет кто-то столь молодой и прекрасный. Я Брэндон О'Коннор, но ты можешь звать меня Брэн. — он наклонился ко мне, очаровательная улыбка растянулась на его красивом лице. — Просто моргни дважды, если тебя нужно спасти, красавица.

— Да, Чарли, моргни дважды, если хочешь, чтобы тебя увезли в Адскую кухню, где ты будешь жить с ирландской мафией вместо итальянской. — сладкий тон Джады сочился ядом.

Брэн отстранился от меня и повернулся, чтобы взглянуть на соблазнительную итальянскую фурию, сидящую прямо за мной. Джада тряхнула волосами и помахала своими острыми ногтями, выкрашенными в красный.

— Если хочешь кого-то спасти, ирландец, попробуй взять того, кто не навлечет войну на твой дом.

Глаза Брэна остановились на Джаде, и он злобно усмехнулся.

— Кого-то вроде тебя, сладкие щечки?

Джада рассмеялась.

— Ты бы со мной не справился.

— Тем не менее, должен сказать, звучит увлекательно. — сказал Брэн. Взгляд, которым он одарил Джаду, заставил меня почувствовать себя незваной гостьей.

— Мне кажется, нас не представили друг другу, красавица. Я Брэн. — он протянул ей покрытую татуировками руку. — А ты?

Джада ухмыльнулась в его сторону, крутя нож между пальцами.

— Не в твоей лиге, — закончила она за него.

Усмешка мужчины говорила о том, что его едва ли отпугнули ее колкости.

Я прочистила горло, чтобы снять напряжение.

— Я схожу в дамскую комнату.

— Хочешь, чтобы я снова придержала для тебя платье? — лениво спросила Джада, снова сосредоточившись на маленьком ноже, который она любила носить с собой.

— Нет!

Я покраснела и встала, повернувшись, чтобы уйти, но чуть не упала, когда мое тело столкнулось с телом Ренато. Его глаза были прикованы к Брэну и Куинн.

— Поздравляю, Рен. Должен признаться, когда Нико сказал, что ты женишься, я не смог себе этого представить, но вот она здесь, и она прекрасна. Слишком прекрасна для тебя. — нараспев произнес Брэн.

Ренато взял мою руку в свою, не поддавшись на уловку.

— Думаешь? Если позволишь, я собираюсь потанцевать со своей женой. — просто сказал он и повел меня на танцпол.

Оркестр приостановил свою игру, и заиграл вальс, как только мы вышли на середину танцпола.

— Я не умею танцевать. — забеспокоилась я, когда Ренато притянул меня к себе.

— Это неважно. Я поведу, а ты следуй за мной, прямо как в жизни. — сказал он и ухмыльнулся, когда я уставилась на него. — Ах, вот и она. Мне весь день не хватало этого сердитого взгляда.

— Что это значит?

Он с легкостью повернул меня, и я обнаружила, что он был прав. Мне не нужно было многого делать, лишь ступать так, как он вел меня.

— Это значит, что ты показываешь мне ту часть себя, которую прячешь от многих других. — он раскрутил меня, и я чуть не споткнулась о свое длинное платье. Его руки сразу опустились на мою талию и удержали меня от падения. — Мне это нравится.

— Что я могу сказать? Думаю, ты просто пробуждаешь во мне худшее. — пробормотала я сквозь стиснутые зубы.

— Это талант, — согласился он, заставив меня улыбнуться своим легким принятием моего обвинения.

Мы продолжали танцевать, и ощущение того, что сотни глаз наблюдают за мной, не покидало меня. Все смотрели, осуждали, гадали, что же, черт возьми, произошло между нами, что привело нас к этому моменту.

— В чем дело? — спросил Ренато, уловив перемену в моем настроении.

— Я ненавижу быть в центре внимания. Сегодняшний день — мой кошмар, все смотрят на нас.

— Я думал, это кошмар, потому что ты выходишь за меня замуж?

Я моргнула, глядя на него и его самодовольную ухмылку.

— Ты все еще возглавляешь список, не волнуйся.

Некоторое время мы танцевали в тишине, и постепенно я осознала, что от тепла его рук на моей спине меня пробирает дрожь. Его запах и тоска по нему, как только он отстранялся, преследовали меня. Всего этого было слишком много. Но в то же время, этого было достаточно. Это было больше, чем я когда-либо ожидала от жизни. Это было всё, что, как я надеялась, никогда со мной не случится. Мысли о копах и Люси ненадолго отступили, и я стала просто женщиной, которая вышла замуж за мужчину, вывернувшего ее сердце наизнанку, даже не подозревая, что это значит. Я боялась его и хотела в равной степени.

Более того, когда я стояла там, под интимными огнями, танцуя в объятиях этого мужчины, я чувствовала, что судьба наконец-то настигла меня. Что на самом деле все это было неизбежно.

Это не должно было так успокаивать.