Нечестивые клятвы

Глава 4

Чарли

После бесконечных двадцати четырех часов я передвигалась по Ла Леоноре, как зомби. По большей части я не возражала против работы официанткой в элитном казино. Конечно, клиенты могли распускать руки, но чаевые были отличные, а охрана исправно выгоняла нарушителей.

Когда мы росли в Доме Милосердия, нам рассказывали об опасностях азартных игр и пьянства и о том, что этот путь может привести к греховной жизни и горению в Аду. Реальность была куда менее драматичной: богатые развлекались, а бедняки отчаянно пытались поймать удачу. Сегодня не было ни святых, ни грешников. Просто обычные люди, хорошие или ужасные, какими только могут быть люди.

Этим вечером я бездумно суетилась вокруг столиков в баре «Атриум», раздавая напитки и чеки на сумму больше, чем мы с Люси потратили за всю неделю, рассеянная и измученная.

В баре сидели несколько крупных шишек, и игнорировать их громкий, раскатистый смех было практически невозможно.

— Неужели кому-то действительно нужно так громко смеяться? Кто-то когда-нибудь так радовался чему-то? — я пожаловалась бармену в середине своей смены.

Его звали Алек, и он был начинающим танцором. Как и весь персонал Ла Леоноры, он просто оплачивал счета и подрабатывал на стороне, прокладывая путь к своей мечте. В AC было полно мечтателей, которые пытались стать кем-то еще. Кем-то другим.

— Но как все узнают, что они отлично проводят время, если они об этом не сообщат? Хотя, думаю, в их случае за них разговаривает или смеется кокаин, — невозмутимо произнес Алек и вздохнул. — И только подумай, это ведь наша система правосудия.

— В смысле?

— Это комиссар Рейнольдс и судья Элленс. Посмотри, какие неприятные типы, а ведь они из команды «хороших парней».

Я уставилась на двух обрюзгших пожилых мужчин, которые смеялись, пили и подмигивали проходящим мимо официанткам. Стержни судебной системы Нью-Джерси. Я содрогнулась от этой мысли. При любом упоминании полиции меня бросало в пот. Кошмары наяву о копах, появляющихся, чтобы арестовать меня и Люси, заполнили мою голову. Не похоже, чтобы они купились на мои слова.

Еще страшнее было думать о пропавших наркотиках и телефоне. У картеля был номер Люси. Придут ли они за ней? Не окажется ли она на крючке из-за наркотиков или денег? Возможно, нам следовало рассказать все полиции. Нет. Я могла испугаться, но это все равно никогда не было бы моим основным инстинктом.

Я знала, как полиция может облажаться. Я видела это собственными глазами. Когда я только начала учиться в школе медсестер, одна из моих подруг-студенток заявила на своего жестокого парня, который избивал ее. Полиция почти не проводила расследования. Потом, после того как он отправил ее в больницу, они вызвали его на допрос и предъявили обвинение в нападении. Месяц спустя, после того как судья смягчил ему наказание, поскольку это было его первое правонарушение, он поехал за ней и сбил на своей машине. Не было никаких улик, связывающих его с наездом, но все знали, что это был он. Таково было наследие полиции в моей голове.

Или взять смерть моего отца. Бедный ирландский иммигрант, промышлявший на стороне и вряд ли вносивший большой вклад в жизнь общества. Преступника, который застрелил его, так и не нашли. Да никто и не пытался искать. Наш район не был в списке приоритетов у копов. Им было плевать, чем занимаются люди, живущие там.

Я была из этого района, и Люси тоже. В конце концов, копам будет все равно, если только у нас не будет чего-то, что они смогут использовать против кого-то важного. Семья Де Санктис была важной. В столкновении между ними и полицией мы стали бы жертвами. Я знала это без сомнений. Никто не позаботиться о вас, кроме вас самих.

У меня никогда не было причин сомневаться в правдивости этого неутешительного утверждения.

Я ушла с работы в облаке рассеянности. Скоро предстояли экзамены, и мне нужно было найти время для учебы. Типично, что моя голова была словно наполнена роем ос. Беспокойство клубилось внутри, злобное и подлое.

Я дождалась автобус на остановке возле казино и опустилась на редкое пустое сиденье, когда он подошел. Небо светлело. После ночной смены мои ступни пульсировали, как будто я ходила по голым костям. Я провела на ногах так много часов, что не имело значения, какую обувь я носила, они все время болели.

Я немного задремала и проснулась только тогда, когда где-то в глубине сознания промелькнуло понимание, что автобус стоит дольше обычного. Черт, неужели я доехала до конца маршрута, пока спала? Это было бы не в первый раз.

Я огляделась по сторонам. В автобусе было темно, хотя небо меняло цвет с серого на бледно-белый с розоватым оттенком и выглядело так, словно кровь пролилась на новый холст. Я вытерла рот и глаза. Они ощущались сухими и тяжелыми. Я смою засохший макияж, как только приду домой. Это всегда было кульминацией моей ночи.

Я схватила свою сумку и заставила себя подняться.

Автобус стоял в незнакомом мне месте. Похоже, это была заправка. Я выглянула в окно, гадая, какого черта мы здесь остановились. Вдалеке несколько человек торопливо пересекали парковку. Мне показалось, что я узнала в одном из них того, кто раньше был в автобусе. Всем нужно было выходить здесь?

До меня донесся тихий звук мужских голосов. Водитель с кем-то разговаривал. Я посмотрела вперед, прилив тревоги окатил меня, прогоняя остатки сна.

Впереди автобуса под странным углом был припаркован огромный черный внедорожник, как будто из-за него автобус вынужден был остановиться. Водитель автобуса разговаривал с кем-то снаружи, и вид у него был бледный. Он повернулся и зашагал прочь, как раз в тот момент, когда его собеседник повернулся и рявкнул через плечо что-то похожее на приказ. С ним были еще двое.

Моя кровь застыла в жилах. Я узнала их.

Люди Де Санктиса со склада. Убийцы, свидетелями преступления которых мы стали.

Подавив крик паники, я попятилась по проходу. Сзади была дверь, и сейчас она стояла открытой. Мужчины двинулись к главному входу, я могла их видеть. Я добралась до задних ступеней и стала бесшумно спускаться по ним.

Мои кроссовки почти не издали звука, когда я ступила на твердую грязь заправки, но это не имело значения. Кто-то был там и уже ждал меня.

У подножия ступеней стоял мужчина, с ног до головы одетый в черное. Он не был одним из тех, кого мы видели на складе. Этот человек явно был главным.

— Мисс Берк? Я Элио Сантори. Кое-кто хочет увидеть Вас.

Его низкий голос вызвал во мне глубокий страх.

В первых лучах рассвета я могла разглядеть его резкие черты лица и странно бледные глаза. Он держался как бывший военный и имел мало общего с двумя другими. Этот мужчина был высоким и властным на вид. От его полностью черного одеяния исходила смертоносная аура, которую никогда бы не смогли воссоздать те двое.

Было совершенно ясно, что его просьба — это приказ, но я все равно притворялась, что моя жизнь вот-вот не закончится. Мисс Берк? Он даже знал мое имя. Я могла поставить все, что у меня было в мире, а это на самом деле не так уж много, что он уже знал обо мне все, вплоть до размера моих трусиков. А значит, и его босс тоже.

Ренато Де Санктис. Король AC. В Атлантик-Сити одного его имени было достаточно, чтобы заставить людей опустить глаза и не поднимать головы. Он был призраком, которого можно было вызвать, как Кровавую Мэри, но очень не хотелось. Люди умирали, когда делали это.

Говорят, что организация — это отражение ее руководства. Если это так, то Ренато Де Санктис должен был быть одним из самых ужасающе могущественных, жестоко порочных людей на Восточном побережье — и теперь он знал обо мне все.

— Боюсь, сейчас не самое подходящее время. Мне нужно домой.

Мой голос едва заметно дрожал. Гордиться особо нечем, но мне нужно было сохранить все победы, которые я могла получить прямо сейчас.

В руках Элио не было оружия, но инстинктивно я понимала, что это не имеет значения. Он и был оружием. Мужчина стоял налегке, словно в любой момент мог прыгнуть в нужном направлении. Он не позволил бы мне пройти мимо него.

Он помолчал секунду, а затем вздохнул.

— Мой босс не принимает отказов.

— Я просто хочу домой, — повторила я, в моем голосе послышались нотки паники.

— Для этого уже слишком поздно, и Вы это знаете. Не заставляйте меня принуждать Вас, — тихо сказал Элио. Его руки были огромными и покрытыми шрамами. Если бы ему пришлось, он бы заставил меня, и это наверняка было бы больно. Он мог бы просто убить меня здесь. Ему не нужно было вести меня к своему боссу.

И, возможно, это была хорошая возможность. Если босс хочет поговорить со мной, возможно, я смогу переубедить его относительно убийства меня и Люси. Шанс был невелик, но это было все, что у меня оставалось.

И тут решение было принято за меня. Один из мужчин открыл заднюю дверь внедорожника, и я увидела ее.

— Чарли? Что происходит?

У них была Люси.



Мы выехали за пределы города и поехали вдоль берега. Рассвет отражался в воде нежно-розовым и голубым. Пейзаж был слишком красив для марша смерти. Я смотрела на море и мечтала выжить.

Вскоре мое внимание переключилось на Элио. Я наблюдала за ним, как за бомбой, которая может взорваться в любой момент. Его жуткие глаза ничего не выражали, когда он смотрел на меня в ответ. В свете машины, когда мы садились, я увидела, что они нефритово-зеленые и чертовски тревожные. Двое других мужчин тоже были здесь. Злобные и угрюмые, они смотрели на меня так, словно это я была виновата в том, что они убили подростка прошлой ночью.

— Вы не закрыли нам глаза, — тихо заметила я. Мне показалось, что мое сердце разрывается.

— Это не кино, — усмехнулся один из мужчин.

— В каком смысле?

— В этом нет необходимости, — сказал Элио тоном, не допускающим дальнейших расспросов.

Я потянулась к руке Люси, но она замкнулась в себе, обхватив себя руками, её лицо ничего не выражало.

Примерно через час мы добрались до огромных металлических ворот с постом охраны снаружи. Я не могла разглядеть внутреннюю часть комплекса. Густые деревья и растительность окружали границы огромного участка. Металлические ворота открылись, и мы въехали на длинную извилистую подъездную дорожку. Казалось, мы ступаем в иной мир. Завеса упала, и теперь я стояла одной ногой на другой стороне.

— Что это за место?

— Casa Nera⁴, девочка. Последнее место, которое вы увидите в своей жизни, — огрызнулся один из головорезов впереди. Тот самый, который нажал на курок. Он бросил на меня мрачный взгляд. — Получите по заслугам за все доставленные проблемы.

— Basta. - вмешался Элио. Слово было тихим, но каким-то образом прозвучало как выстрел.

Я повернулась, чтобы выглянуть в окно, и попыталась сдержать учащенное дыхание. Несмотря на ранний час, территория комплекса была до отказа заполнена вооруженными людьми, патрулирующими территорию. Высокие стены окружали весь комплекс, насколько я могла разглядеть в сумерках, и их верхушки были усыпаны камерами.

Здесь были здания всех форм и размеров, размещенные небольшими группами. Это было больше похоже на деревню, чем на единую собственность. Casa Nera. Черный Дом. Впрочем, казалось совершенно очевидным, что название было навеяно готическим особняком, доминирующим подобно драгоценному камню в короне посреди участка, возвышаясь над всем вокруг.

Центр лабиринта.

И, конечно же, пункт нашего назначения.

Непосредственно королевский замок.

— Выходите, — приказал Элио, когда машина остановилась. Я осторожно вылезла, дрожа в своей униформе официантки. Элио посмотрел на логотип Ла Леоноры на моей рубашке, его лицо ничего не выражало.

Он повернулся ко входу: внушительные каменные ступени изящно изгибались и вели к огромным дверям. Через такие можно было проехать на лошади, если бы возникло желание. Сюда нельзя было пробраться тайком. Что бы Семья Де Санктис ни делала с такими людьми, как я, свидетелями, они делали это у всех на виду. Это было не так уж обнадеживающе, как хотелось бы.

— Осторожнее на ступенях, осенью они становятся скользкими.

Невеселый смех вырвался из меня в ответ на предупреждение Элио. Он предупреждал о падении, когда его босс собирался нас убить?

— Что-нибудь смешное? — резко спросил он, бросив на меня любопытный взгляд.

Я покачала головой, но уже погрузилась в свои мысли. Возьми себя в руки, Чарли. Если не ради себя, то ради Люси.

Люси, точно. Я должна была защитить Люси. Я должна была сделать что-то, чтобы спасти её. Люси была единственной, кто имел значение.

Внутри дома было тихо, как в могиле. Рука Люси сжала мою так крепко, что я почувствовала, как кровь отливает от моих пальцев. Тишину нарушало только тиканье пугающих напольных часов. Стены были оклеены темно-красными обоями, а пол покрывала черно-белая плитка. Чем дальше мы углублялись в лабиринт здания, тем роскошнее становилась обстановка. Это было не рабочее место, а святая святых.

Дом босса.

Босс.

Мы подошли к огромной двери, богато украшенной, но каким-то образом еще и укрепленной. Элио постучал с характерным стуком и открыл ее. Дверь беззвучно распахнулась внутрь. Страх пронзил меня, выпуская адреналин в кровь. Как студентку сестринского дела меня учили концентрироваться и выполнять работу в напряженных, стрессовых ситуациях. Но здесь была другая ситуация. Это было личное. Это касалось Люси.

Элио коснулся моей поясницы, чтобы подтолкнуть меня вперед, когда я не смогла сделать шаг через порог. Обои вокруг двери были из богатой красной парчи с вьющимися виноградными лозами, украшенными яблоками и листьями. Дверь была старомодной, деревянной, с заклепками и металлической арматурой.

На секунду у меня мелькнула мысль, что если я переступлю этот порог, то сделаю шаг в другой мир. В мир, где не существовало правил в том виде, в котором я их знала.… Я не хотела заходить внутрь. Я хотела спрятаться. Но затем легкий вес Люси прижался к моему боку, и я поняла, что у меня нет выбора.

Поэтому медленно двинулась вперед, бросив на Элио такой пресекающий взгляд, что он убрал руку с моей спины. Я восприняла это как победу, хотя его последующая ухмылка разрушила мои иллюзии о силе.

— Держись позади меня. Говорить буду я, — пробормотала в сторону Люси. Головорезы, которые все это затеяли, столпились в комнате позади нас.

Внутри офиса сохранялось ощущение потусторонности. Безусловно, кабинет не принадлежал нашему времени. Посредине возвышался огромный кожаный стол, а по всей комнате были развешаны картины, написанные маслом. В камине горел настоящий огонь, одна из стен была заставлена книжными шкафами, которые доходили до высокого потолка и были забитыми книгами в твердых переплетах.

Над портретом красивой женщины был прибит деревянный крест. Портрет был написан маслом, а его субъект безмятежно смотрел на художника с тоской, которая притягивала взгляд. Вид распятия был шокирующим. Я не ожидала чего-то религиозного от человека, на руках которого было столько крови. Возможно, он был из тех, кто верил, что, пока он признавался в своих многочисленных грехах, то был прощен. Как женщина, которая много раз преклоняла колени перед таким распятием в Доме Милосердия и ждала приговора, моя жизнь, похоже, прошла полный круг.

— Босс, — тихо сказал Элио, снова подталкивая меня вперед, когда я замерла. У меня не было другого выбора, кроме как сосредоточиться на человеке передо мной. Ренато Де Санктис. Во плоти.

Свет был тусклым, но это нисколько не скрывало мужчину, сидевшего за столом. Если уж на то пошло, он казался существом, которое процветает в темноте.

— Неужели, это та самая женщина, которую мы искали? Добро пожаловать в Casa Nera, мисс Берк.

Его голос был глубоким, с примесью дыма, который проник в моё сознание и затуманил горло.

Раньше я никогда не думала, что голос может опьянять, но теперь знала, что это возможно. В нем чувствовался легкий итальянский акцент и суховато-веселые нотки, которые подсказали мне, что в том, что к нему притащили двух человек в такую рань, не было ничего необычного.

— Она заканчивала смену в Ла Леоноре, — спокойно ответил Элио.

— Правда? Медсестра днем и официантка ночью. Ты определенно занятый маленький ягненок, не так ли?

Голос босса был глубоким и теплым, напомнив мне дорогой коньяк, который я подавала на работе. Его слова элегантно передавали суть. Он знал обо мне всё.

Сравнение с ягненком не прибавило мне уверенности, учитывая, как сильно эти люди походили на волков, но когда я встретилась взглядом с мужчиной за столом, в моей голове не осталось места для размышлений на эту тему.

Он вытеснил все остальные мысли.

Выросшая в грязной нищете, в семье благонамеренных ирландских иммигрантов, которые связались не с теми людьми и умерли бедными и незамеченными, я усвоила важные уроки о власти. У моих родителей ее никогда не было, и никому не было дела, когда они умерли, кроме Люси и меня. След, который они оставили после себя. В приюте у меня тоже никогда не было никакой власти. На моей работе в больнице власть принадлежала врачам, и я планировала, что когда-нибудь, так или иначе, я пробью себе дорогу наверх и стану такой же, как они. Однажды у меня тоже будет власть. Люди будут слушать, когда я говорю. Люди будут уважать меня.

Стоя там, в святая святых капо семьи Де Санктис, я поняла, что до этого момента никогда не знала настоящей власти.

Истинная власть была осязаема. Она волнами исходила от этого мужчины, когда он смотрел на меня темными глазами. Она присутствовала в каждой линии его тела, в надменном наклоне царственной головы и изгибе красивого рта. Она исходила от него, когда он склонил голову в сторону Элио.

— Подведи ее ближе.

Это была не просьба.

Элио решительно подтолкнул меня к столу, и я увернулась от его прикосновения. Если мне суждено было умереть здесь, я хотела идти навстречу судьбе с высоко поднятой головой и не спотыкаясь.

Он сдержанно усмехнулся и с притворной вежливостью жестом пригласил меня пройти дальше. Я шагнула вперед и преодолела расстояние между дверью и столом. Толстый персидский ковер заглушил мои шаги. Камин согревал меня с правой стороны. Тикали часы, вероятно, антикварные, стоящие на каминной полке. Отсчитывая последние секунды моей жизни.

Тик-так. Тик-так. Сделай что-то, Чарли. Тик-так. Спаси Люси. Тик-так.

Ренато наблюдал за моим приближением. Босс. Нельзя было отрицать то, кем он был. Никто не обладал такой силой подчинять других. Таких как он просто не существовало.

На мужчине был черный костюм с красной рубашкой под ним. Красной, как обои. Красной, как кровь. Если бы он не собирался меня убить, я могла бы оценить его зловещую привлекательность. Он выглядел так, будто только что сошел с подиума. Оливковая кожа сияла в свете камина, как полированное золото. Темно-шоколадные волны волос смягчали его волевое лицо с римским носом и черными бровями. Его рот был красивым, но каким-то печальным. Он был человеком, который больше привык хмуриться, чем улыбаться. Легкий отблеск серебра пробивался сквозь темные пряди на его голове, делая его еще более устрашающим, хотя на лице не было ни единой морщинки.

Он изучал меня так же пристально, как и я его. Его взгляд обжег мою кожу.

— Сядь, — приказал он.

Я проглотила комок ужаса и назойливое желание подчиниться. Я не хотела быть ниже этого мужчины. Он и так был достаточно пугающим.

— Я бы предпочла постоять.

За моим отказом последовала тишина. Медленно поднялась одна из внушительных черных бровей. Его глаза были изумительного карего цвета, окаймленные ресницами, слишком красивыми для такого мужественного лица, но каким-то образом выглядели очень гармонично.

— А я бы предпочел, чтобы ты села.

На моё плечо легла рука и толкнула меня на сиденье. Я бросила сердитый взгляд на Элио через плечо, а затем снова повернулась к боссу.

— Ну вот, разве так не удобнее?

В его уверенности было что-то настолько невыносимо высокомерное, что бушующие эмоции взяли верх, и мой рот открылся раньше, чем я успела его остановить.

— А Вы любите раздавать приказы, да?

Боже мой. Молодец, Чарли. Теперь ты действительно труп.

Босс просто уставился на меня.

— Ты себе даже не представляешь. Ты знаешь, кто я?

Я придержала язык, внезапно испугавшись признаться в этом. Не было никаких сомнений в том, что если причудливый потусторонний кабинет был порталом в другое царство, то этот мужчина здесь — темный принц, который им правит. Признать, что я точно знала, кто он такой и на что способен, было равносильно самоубийству. Я прокрутила в голове возможные ответы, прежде чем отбросить каждый из них.

Он проворчал.

— Я не спрашиваю о чем-то дважды. Вам следует запомнить это, мисс Берк.

Его тон был достаточно мягким, но напряжение в комнате предупредило меня, что злить этого человека — не самая мудрая идея.

Я обрела дар речи и заставила себя заговорить.

— Просто Чарли.

Этот ответ был силой привычки. Я ненавидела свое настоящее имя. Оно звучало слишком вычурно для реальности моей жизни.

— Чарли? Это мальчишеское имя, — сказал Ренато. Его взгляд скользнул по моей копне каштановых волнистых волос. — По-моему, ты не похожа на мальчика.

— Это прозвище, но я предпочитаю его.

— Чарли. - он на мгновение задумался. — Мне не нравится.

Я моргнула, чувствуя себя не в своей тарелке из-за этого разговора. Он был опасно непредсказуем. От его уверенной речи и неторопливого изучения я почувствовала, что моя кожа стала слишком тесной. Я никак не могла справиться с этим мужчиной. Я понятия не имела, с чего начать. Все, что я могла делать, — это выступать в свою защиту. Выступать в защиту Люси.

— Я — Ренато Де Санктис, на случай, если ты не знала.

Он сделал паузу, позволяя моему разуму представить себе тот образ, который рисовала его репутация.

Ему не нужно было пытаться внушить страх, одно его имя делало всю работу. У меня сложилось впечатление, что Ренато Де Санктис был не из тех, кто из кожи вон лез, чтобы напугать своих врагов. Он просто убивал их. Я наблюдала за ним, и он наблюдал за мной в ответ.

— Так что же ты видела, мисс Берк? наконец спросил он.

Я покачала головой.

— Я ничего не видела. Никто из нас не видел, — начала я.

Двое мужчин, из-за которых все это началось, громко фыркнули. Один из них усмехнулся.

— Они наверняка все видели, босс, она просто врет, чтобы остаться в живых.

Его обвиняющий тон заставил меня невольно рассмеяться. Все взгляды снова обратились ко мне. Ренато лениво приподнял бровь, услышав мою насмешку.

— Не нужно быть кандидатом наук, чтобы догадаться. Разве не все этого хотят? — пробормотала я.

Мужчина за моей спиной снова насмешливо хмыкнул, на этот раз раздраженный тем, что я опозорила его перед боссом. Он шагнул вперед, подтягивая брюки так, чтобы это показалось непристойным.

— Позвольте мне разобраться. Я прикончу ее, и ее сестренку тоже, и избавлюсь от проблемы. Это мой беспорядок, так что я его уберу… И, может, немного повеселюсь в процессе.

Его голос был заговорщицким, будто он ждал, что все мужчины согласятся с ним. Конечно, иди и развлекись с ходячими покойницами, а потом избавься от остатков. Наверняка, они все одобрят это. Вот и всё, конец пути. Наши смерти сводились к неудобному беспорядку, который нужно было убрать, а затем простить и забыть. Наши жизни значили для них меньше, чем эксклюзивная покраска их навороченных машин.

Ренато поднял один палец, и его человек захлопнул рот с такой силой, что скрипнули зубы. Босс полез в ящик стола рядом с собой и достал пару черных кожаных перчаток. От их вида у меня по спине пробежал холодок. Он медленно натянул их, тщательно подгоняя, чтобы они идеально сидели.

— Опять же, я не люблю повторяться, но раз уж нас так грубо прервали, я дам тебе еще один шанс ответить. Что ты видела, Шарлотта? — продолжил босс.

Я покачала головой.

— Я ничего не видела. Никто из нас не видел, — повторила я.

— Ты убил Мигеля! Ваши люди застрелили моего парня прямо у нас на глазах!

Вспышка ярости Люси прогремела в воздухе, как выстрел. Она стояла позади меня, ее рука была зажата в огромной ладони Элио. Теперь она боролась, пытаясь вырваться.

Я бросила на сестру умоляющий взгляд, но она была слишком решительна. Она свирепо посмотрела на Ренато, в то время как он наблюдал за ней со слабым весельем, даже не вздрогнув, когда она бросилась вперед. Он выглядел почти скучающим, как будто обычное проявление чувств не могло пробиться сквозь его пресыщенную оболочку. Он был мужчиной, который видел весь спектр темных и отчаянных человеческих эмоций и находил их однообразными.

Он бросил взгляд через ее плечо на своего приспешника, и Элио протянул руку и обхватил шею Люси мускулистым предплечьем. Она превратилась в куклу в его жестокой хватке.

— Нет! — я вскочила и рванула к Элио. Он уже опустил Люси на бархатный диванчик, стоящий вдоль одной из стен, эффективно перекрыв ей доступ воздуха за считанные секунды. — Не трогай её!

Я бросилась на Элио, царапая и пиная его. Другие мужчины оттащили меня, их грубые пальцы впились в мои руки и грудь, обхватили за талию, отрывая меня от сестры. Рыдания ужаса сотрясали меня, и я не могла дышать. Вид Люси в руках убийцы, ее краснеющего лица, когда она медленно теряла сознание, был выше моих сил.

— Да пошло всё, — прорычал один из мужчин и выхватил из-за пояса пистолет. Это был тот же человек, который убил Мигеля. Он направил пистолет на Люси.

— Успокойся, мать твою, или…

— Или что, Тони?

Гранитный тон Ренато прорезал нарастающее напряжение, как нож шелк.

Все замерли, и я воспользовалась этим моментом, чтобы вырваться из державших меня рук и шагнуть вплотную к пистолету. Стоять под прицелом выстрела в упор было страшно, но не так страшно, как видеть это черное дуло, направленное на мою младшую сестру.

— Не трогай её. Мучай меня, если тебе нужно причинить кому-то боль. Убей меня, если это то, что тебе нужно, но отпусти ее. Она всего лишь ребенок. — Мой голос угас до тихого шепота мольбы. Лоб прижался к концу пистолета, металл был холодным как лед. Такой же ледяной, как надвигающаяся смерть.

Мужчина, держащий меня на мушке, казалось, тоже застыл, не в силах пошевелиться, пока босс медленно поднимался со своего кресла. Долгое молчаливое мгновение все оставались неподвижными.

— Она всего лишь ребенок? Насколько ты можешь быть старше? — Ренато нарушил молчание.

— Мне двадцать шесть, а ей только что исполнилось девятнадцать. Она еще ребенок. Она не понимает… — я замолчала.

В поле зрения появился Ренато, становясь прямо за мужчиной, который наставил на меня пистолет. Теперь, когда он больше не сидел, я могла видеть, насколько он высокий и широкоплечий.

— Она не понимает что? — он подтолкнул меня, когда я потерялась в созерцании, страх затянул мой разум в долгую паузу.

— Таких мужчин как вы. — слова слетели с моих губ прежде, чем я смогла решить, были они ошибкой или нет.

Ренато подошел ближе, и мужчина с пистолетом вздрогнул. Я могла сказать, что он хотел отойти, но не знал, будет ли это разумным шагом.

— А ты понимаешь? Скажи мне, что ты знаешь о таких мужчинах как я?

— Может… Может ли он сначала опустить пистолет? — сделала я попытку, дважды облизнув губы, чтобы произнести эти слова.

Ренато приподнял бровь.

— Но ты так хорошо справляешься. Большинство мужчин к этому моменту уже обмочились бы или умоляли сохранить им жизнь. Еще больше вообще никогда бы не встало перед дулом пистолета. — он подошел ближе, проходя мне за спину. — Почему ты хочешь, чтобы его опустили сейчас?

— Я не доверяю человеку, который целится в меня. Он выглядит как трус, — процедила сквозь зубы. Глаза мужчины расширились, его рука переместилась по металлу. — И он дрожит, — добавила я.

Ренато повернулся, чтобы посмотреть на солдата. Его солдата. Он слегка кивнул.

— Да, так и есть. Не очень-то ты надежный человек, да, Тони? Сначала сам принимаешь решения, а потом становишься слишком слаб, чтобы их придерживаться. Такое поведение недостойно имени Де Санктис. Возможно, при моем отце такая слабость была допустима, но та семья — не эта, как ты знаешь.

Ренато взял дрожащую руку Тони, медленно вынул его пальцы из рукоятки и отобрал у него пистолет. Все это время оружие было направлено ему в грудь. Он не боялся, что испуганный мужчина выстрелит в него. Это была власть.

Он зажал пистолет в руке и посмотрел на меня, выставив перед собой рукоятку.

— Ты хочешь, или мне?

— Что? — тупо спросила я, мой мозг был слишком шокирован и напуган, чтобы поспевать за ним.

— Он достал оружие в моем присутствии без разрешения… и он решил судьбу ребенка без моего участия. Он покойник. Ты хочешь сама отомстить за друга своей сестры, или это должен сделать я?

— Я… я бы никогда не смогла… — я заикалась.

Горячие брызги крови на моем лице появились раньше, чем раздался хлопок. Я медленно поднесла руку к щеке и вытерла ее, едва замечая кровь, капающую с пальцев. Мужчина, который держал пистолет, тот, кто убил Мигеля, замертво рухнул на пол.

Другой парень со склада, тот, что пытался остановить своего друга, отшатнулся назад, подняв руки вверх, как будто это могло остановить то, что ему предначертано. Пуля, вошедшая в его голову, издала влажный звук. Она вылетела сзади, словно его череп был перезрелым инжиром, и он упал на бок. У меня закружилась голова, и комната накренилась. Я не могла нормально дышать.

— Никогда не говори «никогда», bambina⁵. Это заставляет меня хотеть доказать, что ты ошибаешься.

Ренато снял перчатки и отдал их вместе с пистолетом Элио, тенью стоявшему рядом с ним. В ответ тот протянул боссу маленькое полотенце, как будто вытирание крови от выстрела в голову было обычным утром четверга в этой семье. Вероятно, так оно и было. Затем он забрал пистолет обратно, и я поняла всем своим существом, что настала моя очередь.

— Жаль, что ты оказалась в том месте, где ты была этой ночью, Шарлотта. Ты казалась хорошим человеком, но у хороших людей есть совесть, которая их беспокоит. Это затруднение, а я не их люблю.

Казалась? Для этого мужчины я уже была мертва. Сражайся, Чарли. Сражайся!

— У меня нет совести. Мне плевать, что ты только что застрелил того парня, он это заслужил. Я забочусь только о своей сестре, — вырвалось у меня. Моя голова кружилась. Я могла бы упасть в обморок, если бы не острая необходимость выжить, бьющая через край.

— И, боюсь, она доказала, что является помехой, — продолжил Ренато. Он выглядел совершенно невозмутимым, кровь засохла на его манжетах, которые не закрывали перчатки. На одной из его высоких скул виднелись легкие брызги. В свете камина и с его драматической внешностью он действительно казался королем подземного мира в этот момент. Монстр в человеческом костюме.

— Я заставлю ее держать рот на замке. Она будет делать то, что я ей скажу. Я заставлю ее понять.

— Боюсь, твоего слова недостаточно, — ответил Ренато.

Я была в панике, металась, как та крыса в лабиринте, которой я так сочувствовала. Пыталась найти выход, но продолжала натыкаться на препятствия.

Слезы катились по моему лицу, горячие и отчаянные. Прежде чем я успела подумать об этом, я схватила его за руку. Она была напряженной под рукавом его пиджака. Я вцепилась в нее и встретилась взглядом с его темными глазами. За его головой портрет безмятежной женщины манил к себе, свет отблескивал от креста на стене. Не раздумывая, я опустилась на колени и встала перед ним, склонив голову.

— Отче наш, сущий на небесах… — начала я, но слова молитвы покинули меня, когда я больше всего в них нуждалась. Я ухватилась за следующую фразу, прежде чем сменить тему. — Ты веришь в Бога?

Мой голос дрожал. Я и впрямь отчаялась, если ожидала, что это чудовище испугается небесного возмездия, но я бы сделала всё, что в моих силах.

Ренато замолчал на долгую минуту. Я поняла, что смена темы выбила его из колеи. Это могло быть бесполезно, но он еще не пристрелил меня. Время, оставшееся мне на Земле, сократилось до ударов сердца. Каждый удар, который я могла одержать, был победой.

В его голосе звучало легкое любопытство.

— А если я скажу «да»? — размышлял он.

— Тогда я поклянусь всем в этом и загробном мирах, Небесами, Адом и всеми мирами между ними, что мы сохраним эту ночь в тайне и никогда больше не заговорим о ней. Клянусь Богом.

Я застыла в этой позе. Когда я была ребенком, родители водили меня в маленькую католическую церковь в нашем районе. Я мало что понимала, но в голове отложилось, что, когда ты чего-то хочешь или нуждаешься в помощи, ты обращаешься к Богу. Когда мама умерла, рожая Люси, мы устроили небольшие похороны в той церкви. Я молила Бога, чтобы он принял ее на Небесах и помог моему отцу. Ему было так грустно.

Потом умер папа, и я молилась о его возвращении каждую ночь в течение года, лежа на своей узкой койке в Доме Милосердия. Я молилась о его возвращении, когда монахини наказывали нас за нечистые мысли холодным душем или многочасовым изучением Библии. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он никогда не вернется. Я не молилась с той ночи, когда поняла, что если кто-то и слушает, то Ему нет дела до сестер Берк.

Но сейчас я молилась перед человеком, который держал в своих окровавленных руках жизнь Люси и мою.

Мой новый Бог.

Он замер, казалось, очарованный моей концепцией. Я закрыла глаза, не в силах смотреть на него, когда он стоял надо мной с пистолетом в руке и решал наши судьбы.

Медленно он присел передо мной.

— Что бы ты сделала, чтобы спасти свою сестру?

— Все, что потребуется, — ответила я без колебаний.

Темные глаза Ренато долго смотрели на меня сверху вниз, прежде чем он снова заговорил.

— Боюсь, я не совсем верующий, мисс Берк. Это было уделом моей матери.

Его матери. Должно быть, это та красивая женщина с картины. Теперь, когда я знала об их родстве, я заметила сильное семейное сходство.

Выпрямившись, он возвышался надо мной, окидывая меня оценивающим взглядом.

— Тогда я буду молиться тебе, — я стала умолять. — Вместо Бога я поклонюсь тебе… Приму твоё слово как Евангелие… Если ты подаришь нам шанс на жизнь. Пожалуйста… пожалуйста. Я сделаю все, что угодно, все, что потребуется, прошу.

Ренато молчал. Я собралась с духом и подняла на него глаза. Он был так близко, что я могла видеть искрящиеся оттенки карего в его теплых глазах. На самом деле, эти глаза были слишком проникновенными и настоящими, чтобы принадлежать монстру. Это было так несправедливо. Его губы были слегка приподняты, как будто его позабавило то, что я падаю ниц и умоляю о пощаде. У меня не было гордости. У меня не было достоинства. Я даже не могла притворяться, что у меня что-то есть. Не было ничего, чего бы я не сделала ради нее.

Это была моя правда, и я позволила ему увидеть ее. Что-то произошло между нами в тот момент. Что-то интимное, рожденное из темноты и отчаяния. Это была секунда, когда можно было измерить чью-то душу и узнать ее ценность. Это был самый интимный момент, который я когда-либо переживала с другим человеком, и он был ужасающим. Я не хотела видеть, что он прячет в темных глубинах своей черной души, но не могла отвести взгляд. Дрогнуть означало верную смерть.

Ренато сглотнул. Я внезапно поняла, что мой тщательный осмотр выбил его из колеи не меньше, чем меня — его. Возможно, я была не единственной, кто держал людей на расстоянии.

Его взгляд упал на мою цепочку со сверкающим кулоном.

— Святой Антоний. Покровитель заблудших.

Я не решалась заговорить, поэтому просто кивнула.

— Ты потерялась, bambina? — его голос звучал низко.

— Я всегда была потерянной, — призналась я, позволяя этому мужчине заглянуть внутрь меня, в самые глубокие, темные уголки моей души.

Он не спешил измерять мою ценность и решать мою судьбу. Я держала его взгляд и не смела моргнуть.

Наконец он вынес свой вердикт.

— Тогда, мисс Берк, мы заключаем сделку. Ты заставляешь свою сестру молчать, а взамен…

— Да?

— Ты сделаешь всё, что придется. Всё, что я захочу. — он протянул мне руку.

Сделка с дьяволом.

Я понятия не имела, о чем он попросит меня. Это могло быть незаконно и, вероятно, опасно. Это могло быть что угодно. Мне не стоило соглашаться на эту сделку. Возможно, я просто откладывала смерть на другой день.

Тем не менее, еще один день — это возможность прожить еще немного.

Я взяла его руку и пожала ее.