Нечестивые клятвы

Глава 41

Чарли

— Значит, комиссар Рейнольдс намеренно поощрял закулисные методы Уайтли и Вэйн, просто чтобы усложнить тебе жизнь? — спросила я.

Мы сидели в его кабинете в большом кожаном кресле с высокой спинкой. Технически, в кресле сидел Ренато, а я раскинулась на его коленях.

— Угу. У них не было никаких законных оснований настаивать на том, чтобы ты шпионила для них, или пытаться арестовать Люси, а затем и тебя. Нелепый арест Люси был просто шансом вытащить ее из Casa Nera. Рейнольдсу нужен был картель Кастильо, чтобы навести порядок в его делах, а они хотели убить меня, ну и заодно отомстить за то, что случилось с пареньком. С которого всё началось.

— Откуда они знали, что Люси улизнет?

— Они не знали. Думаю, это был просто бонус. Вероятно, они планировали подрезать Вэйн и Уайтли по дороге и выкрасть ее у них. То, что она вышла сама, а потом ты последовала за ней, было невероятным везением.

Я вздрогнула.

— Что теперь будет?

— С судьей Элленсом, отправленным в тюрьму, и прискорбным самоубийством комиссара Рейнольдса?

Я фыркнула.

— Он поджег себя и спрыгнул с крыши, чтобы покончить с собой?

— Случались и более странные вещи.

Я подняла на него бровь. Он ухмыльнулся.

— Ну, я тебе этого не говорил, но когда копы проведут расследование, они найдут в его компьютере очень тревожащие снимки. Логично, что он покончил с собой до того, как их обнаружили.

— Снимки? — я вспомнила, как Джада хихикала весь день. — Имеет ли к этому какое-либо отношение местный айтишник?

Ренато ухмыльнулся и перевел взгляд на горшок с растением в углу своего стола.

— Я не понимаю, о чем Вы говорите, миссис Де Санктис. — он повысил голос, как будто подстраиваясь под жучок. — Все обвинения против тебя и твоей сестры сняты. Все записи обо всем, что связано с вами, исчезли. Ты можешь начать всё с чистого листа, и Люси тоже.

Я испустила долгий вздох.

— Знаешь, она вроде как хочет поступить в кулинарную школу.

Ренато кивнул.

— Я знаю. Кармелла подтолкнула её к этой идее. Как думаешь, ей понравится Флоренция весной? Или Кордон Блю, Париж. Париж в марте прекрасен. Мы могли бы организовать экскурсии по музеям, пока будем там. — он на мгновение задумался. — Швейцария тоже достойна внимания.

Я повернулась в кресле и крепко поцеловала его.

— Спасибо. — пробормотала ему в губы.

— За что?

— За то, что впервые в жизни я не одинока. — тихо призналась я.

Конечно, у меня всегда была Люси, но это совсем иное чувство, когда ты заботишься о ком-то другом. Ты все еще можешь чувствовать себя одинокой, обремененной обязанностями, которые становятся слишком тяжелыми, чтобы их можно было разделить.

— Тогда я тоже должен поблагодарить тебя, маленькая медсестра.

Ренато улыбнулся и откинул мои волосы с лица. Он наклонился и поцеловал меня в шею, его губы прижались к точке пульса, которую он впервые лизнул еще на благотворительном вечере. Это был первый раз, когда кто-то разрушил стены стыда и подавленного желания, которые я возвела вокруг себя.

— Я молилась, ты знаешь? — прошептала я.

Он издал звук одобрения, коснувшись моей кожи.

— Я молилась, чтобы ты пришел за мной, и ты пришел. Я молилась, чтобы ты спас Люси, и ты это сделал.

Он продолжил свой горячий путь к моему уху, пока слова, которые зрели внутри меня, вырывались наружу.

— Когда мне было тринадцать, я молилась, чтобы мой отец вернулся, но этого так и не произошло.

Рен сделал паузу.

— Он был мертв, anima mia.

Его сухой юмор заглушил боль от воспоминаний.

— Спасибо, гений. Я знаю это. Я и тогда это знала, хотя на осознание ушло некоторое время. После этого я молилась, чтобы мы с Люси снова были в безопасности и счастливы. Потребовалось тринадцать лет, чтобы эта молитва сбылась, но теперь я думаю, что это произошло. — я запустила руки в его волосы. — Каждая молитва, каждый мой шаг, сделанный с таким трудом, приближал меня к тебе. Думаю, что мои детские, отчаянные молитвы были услышаны.

Рен дотянулся до цепочки с медальоном святого Антония.

— Значит ли это, что ты больше не потеряна?

Я медленно покачала головой. Ленивая улыбка расплылась на его губах, и он нежно поцеловал меня.

— Знаешь, если этот разговор перерастет в отказ мне в обещанной душе, у нас возникнут проблемы.

Я рассмеялась. Ренато Де Санктис, игривый? Никто бы не поверил.

— Ох, неужели? Как мы можем решить эту дилемму?

— Тебе придется дать мне что-нибудь еще взамен, так будет справедливо.

Ренато выгнул бедра навстречу мне, его член лег твердой линией напротив моей киски, и это заставило меня задыхаться.

Я извивалась в его объятиях, желая, чтобы он был внутри меня, а не просто соблазнительно близко.

Я опустила руку между нами и погладила его через брюки. Он застонал, невнятное бормотание вырвалось из него при моем прикосновении. Иметь такого мужчину, как Рен, стонущего под моими прикосновениями, было новым видом власти, к которой я пристрастилась.

— Что ты имеешь в виду? — поддразнила я, мои мысли уже перескочили на всякую грязь. Я не испытывала стыда за похоть к этому мужчине. Он был моим мужем. Нет ничего плохого в желании восхитительного, грязного траха в целом. Я работала над тем, чтобы поверить в это, по одному оргазму за раз. Может быть, сексуальное исцеление — это действительно вещь.

— Как тот, с кем разорвали соглашение, я требую права выбрать замену. — прошептал Ренато мне на ухо. — Оставь себе душу. Я заберу твое сердце.

Оно уже твое.

Я замерла, на секунду ошеломленная этим мужчиной. Я никогда не ожидала от жизни многого для себя. Просто выживать и поддерживать Люси было все равно что каждый день достигать цели, поставленной передо мной отцом. Но жизнь — это не просто выживание, и хотеть большего — это нормально. К глазам снова подступили слезы. Для той, кто редко плакал на протяжении десяти лет, последний месяц был напряженным. Я плакала, смеялась и кипела от злости. Я боролась, причиняла боль и кричала. Я испытала всю шкалу эмоций после многих лет, когда не чувствовала вообще ничего.

— Это слишком? — Рен мягко поинтересовался. Я оставила его в подвешенном состоянии.

Я покачала головой и наклонилась, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на его губах.

— Чаша моя преисполнена³¹. - прошептала я.

Он улыбнулся мне в губы, а затем его рука присоединилась к моей, и он высвободился, опустив бедра так, что его член вырвался на свободу. Он направил его ко мне. Его рука двинулась вверх по моему бедру, задирая юбку до колен, и он замер, когда пальцы встретились с мягкими завитками на моем холмике.

— Жена, ты что, разгуливаешь без трусиков? Что я тебе говорил о том, чтобы прятать эту гребаную мечту о теле от всех глаз, кроме моих?

Я подалась вперед и, обхватив основание, ввела член прямо в себя. Ренато тихо зарычал, когда я опустилась на всю его длину, сидя к нему спиной и упершись ногами в пол. Он задрал мою юбку, чтобы видеть, как его член исчезает внутри меня.

— Ты сказал мне, что будут последствия, если я нарушу твои маленькие правила. — напомнила я ему и покрутила бедрами, когда он погрузился глубоко в меня. — Я хочу знать, какие именно.

Его рука легла мне на поясницу и наклонила меня вперед.

— Ты меня уничтожаешь. — хрипло произнес он, как раз перед тем, как его рука жестко опустилась на мою ягодицу, посылая по мне волну восхитительного жара.

Он шлепнул по другой стороне, пока я насаживалась на его длину, наслаждаясь каждым развратным моментом.

— Теперь прыгай на мне, bambina, пока я не кончу, а потом я хочу, чтобы ты сохранила всю сперму в своей киске. Упустишь хоть каплю, и мне придется наполнить тебя снова.

— Ты же знаешь, что до того, как я смогу хотя бы попытаться забеременеть, еще несколько недель, верно?

— Практика ведет к совершенству, маленькая медсестра.