Неистовый голод

Глава 17

Фрэнки неслышно ступала по ярко освещённому коридору. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она добралась до комнаты своего дедушки. Она толкнула дверь. Нахмурилась. Джеффри нет. Кровати не было. Никакого оборудования. Телевизора не было. Только красная дверь в другом конце комнаты. Возможно, там была медсестра. Фрэнки повернула ручку и вошла внутрь. Она была в своём выставочном зале, в окружении скульптур. Похолодев, она пошевелила пальцами и — на стуле никого не было. Ребёнок исчез. И тут Фрэнки услышала это. Скрип. Как старый, расшатанный пол. Она обернулась, но увидела не ребёнка. Это были Марсия, Джеффри и Брэд. Они смотрели на скульптуры, скучающие и не впечатлённые. Она окликнула их по именам, но они не ответили. Казалось, они не слышали и не видели её. Она снова позвала их, на этот раз громче. Но бабушка и дедушка повернулись к ней спиной и ушли. Тело Брэда растаяло и преобразилось, и внезапно она увидела Рио.

— Ты не можешь оставить его себе, — сказал ей Рио. — В долгосрочной перспективе — нет. Не ты ему нужна.

Услышав скрип костей, Фрэнки развернулась на месте. Это был ребёнок. Он полз по полу. Остановился. Медленно и напряжённо поднял голову, откидывая волосы с лица.

— Беги, — прошептала скульптура.

Фрэнки сглотнула.

— Почему?

— Он причинил ей боль. Он причинит боль и тебе.

Комнату наполнил запах пороха.

Кровь стекала по стенам. В маленьком помещении раздалось рычание, которое, казалось, с каждой секундой становилось всё тише. Ещё одно рычание.

— Ты должна быть в…

Фрэнки резко открыла глаза и дёрнулась всем телом. Господи. Её волчица зарычала и выпустила когти, встревоженная и озабоченнее обычного. Рука, обнимавшая Фрэнки сзади, на мгновение напряглась. Фрэнки сглотнула, и в горле у неё пересохло, как в пустыне.

Трик поцеловал её в волосы.

— Снова кошмар?

Его голос был хриплым ото сна. Кивнув, она попыталась сесть прямо и глубоко вздохнула. Трик сел рядом и взял стакан с водой с тумбочки. Она взяла его со слабой благодарной улыбкой и отпила. Сердце колотилось как сумасшедшее, и его стук казался таким громким в тишине комнаты.

Трик убрал волосы с её лица.

— Что произошло в кошмаре?

Фрэнки вернула ему стакан, и он поставил его обратно на тумбочку.

— Они все похожи. Я всегда нахожусь в своей студии. Всегда окружена скульптурами. По крайней мере, одна из них разговаривает со мной. И я всегда чувствую этот запах, смешанный с кровью и порохом. А потом этот голос…

— Иди сюда.

Трик подхватил её на руки и усадил к себе на колени. Он изо всех сил старался сохранять спокойствие, зная, что именно это ей и нужно, но видя её в таком состоянии, выводило из себя. Она всегда выглядела опустошённой после ночных кошмаров, как будто они отнимали у неё много сил. Его волк прижался к ней, даже когда зарычал от разочарования — они не могла разобраться с тем, что причиняло боль их паре.

— Чего я не вижу, Трик? Что такое уловило моё подсознание, что не укладывается у меня в голове?

— Я не знаю, — сказал он, нежно покачивая её. — Хотел бы знать, если бы это означало, что кошмары исчезнут.

Чувствуя, что заснуть будет нелегко, Фрэнки взглянула на часы.

— Сейчас только начало седьмого утра. Я, пожалуй, немного посижу на балконе.

— Хорошо. Давай.

Она нахмурилась, когда он выбрался из постели, всё ещё держа её на руках.

— Ты не обязан…

— Малыш, замолчи.

— Что ж, это очень мило, — пробормотала она, хотя и была благодарна ему за то, что он был с ней. Он устроился в одном из кресел, посадив её к себе на колени, и она наслаждалась великолепным видом солнца, выглядывающего из-за гор.

После долгого молчания он спросил:

— Ты уверена, что хочешь встретиться с Кларой сегодня?

— Если бы могла, отказалась. Собирать вещи Айрис — не самое приятное занятие для меня. Но Клара и Лидия хотят, чтобы я была с ними. Очевидно, это традиция для женщин в их семье. И мне трудно отказать Лидии, особенно когда я знаю, что она нуждается в поддержке. А чем ты собираешься заняться?

— Я собираюсь с Треем, Райаном и Домиником проверить место, где, по слухам, скрывается Морелли. С тех пор, как мы назначили цену за его голову, получили множество подсказок. Ни одна из них, ни к чему не привела. Он залёг на дно. Но не может прятаться вечно. Надежда умирает последней.

Она нахмурилась.

— Кто эта надежда? Почему именно последней? И почему её смерть имеет такое значение?

Трик только покачал головой.

— Неважно… Мы получили наводку, согласно которой Морелли прятался неподалёку от свалки. Его, вероятно, уже там нет, но…

— Но ты хочешь быть там с Треем и другими стражами на случай, если Морелли там, потому что хочешь его убить, — поняла она.

— Да. — Трик поймал её взгляд, желая, чтобы она увидела в нём безжалостное намерение. Ей нужно знать, что он сделает это, и сделает без жалости и сожалений. — И я буду там.

— Означает ли это, что я снова буду прикована наручниками к стене в душе, пока ты будешь заниматься своими делами?

Его губы дрогнули.

— Возможно. Маркус и Рони сопроводят вас с Лидией на территорию стаи Бьорн. Маловероятно, что вы столкнётесь там с какими-либо неприятностями, но хочу, чтобы вы были защищены.

Хотя Фрэнки и считала, что два телохранителя — это перебор, ничего не сказала. Последние два раза, когда он оставлял её, было больно. Сначала от Дрейка, потом от Рио. Логично, что он хотел, чтобы она была должным образом защищена.

— Перейдём к другой теме, есть какие-нибудь новости о Джеффри? — он спросил.

— Я разговаривала с Эдной перед тем, как лечь спать. По её словам, с ним всё в порядке. — Она подумывала о том, чтобы позвонить ему и узнать, как дела, но, если они собираются наладить отношения, это нужно делать постепенно.

— Хорошо. Я не удивлюсь, если он скоро свяжется с тобой и пригласит на обед. Твоя семья считает оборотней монстрами. Стрельба напомнила им, что люди тоже совершают плохие поступки.

Она прижалась к нему теснее.

— Да, думаю, так и было.

Вскоре после завтрака Маркус отвёз Фрэнки, Рони, Лидию и Кэма на территорию стаи Бьорн. Чтобы дать Кларе, Лидии и Фрэнки возможность порыться в вещах Айрис, Кэм отправился с Цезарем на рыбалку, а Рони и Маркус расслабились на заднем крыльце дома Клары. Когда Клара заворачивала одну из многочисленных безделушек Айрис в пузырчатую плёнку, спросила Фрэнки:

— Ну, как у вас с Триком дела?

— Отлично, — ответила Фрэнки, укладывая одежду в коробку.

— Ничто не может сравниться с брачной связью, да? Это дар, который, к сожалению, большинство людей никогда не испытают. Я всегда жалела их за это, — вздохнула Клара с ностальгической улыбкой. — Я была очень молода, когда поняла, что Цезарь — моя пара.

Брови Лидии поползли вверх.

— Правда?

— Четырнадцать. Ему было шестнадцать. Нам было слишком рано заявлять друг на друга права. Наши родители хотели, чтобы мы подождали, пока мне не исполнится семнадцать, что мы и сделали. Однако я не позволила ему заявить на меня права сразу. Нет, я настояла, чтобы он ухаживал за мной должным образом.

— Ухаживал за тобой? — повторила Лидия, скривив губы.

— О да. В то время я читала много романов Джейн Остин. Мне хотелось романтики. Он дал мне это, благослови его Господь. Айрис поступила совершенно наоборот, когда поняла, что Альфи — её пара. Как и в случае с Фрэнки, ей потребовалось несколько месяцев, чтобы увидеть правду. Когда она это поняла, то, не теряя времени, заявила, что он принадлежит ей, и потребовала, чтобы они предъявили права друг на друга. Бедняга был практически в шоке, но было очевидно, что был счастлив. — Говоря это, Клара запечатывала коробку скотчем. — А Ньюманы знают, что вы связаны?

— Да, — ответила Фрэнки. — Они видели укус, когда неделю назад разговаривала с ними после того, как стреляли в Джеффри.

— Стреляли?

— Старое судебное дело дало о себе знать.

— А, — Клара начала заворачивать ещё одно украшение в обёрточную бумагу. — Как они отреагировали на укус?

— Никак, но и не выгнали меня из больницы. Джеффри признал, что совершал ошибки, но, если он не готов смириться с Триком, мне это ни к чему. Мои бабушка с дедушкой и дядя должны знать, что Трик и я идём в комплекте. Я не говорю, что они должны приветствовать его в семье, но должны признать, что он — часть моей семьи.

Лучший и самый важный член её семьи.

— Им должно быть достаточно того, что Трик делает тебя счастливой, — начала Лидия, — но это не придаст им уверенности, потому что Кристофер делал Кэролайн счастливой, и всё же…

Фрэнки вздохнула.

— И всё же.

Она выглянула в окно, увидев свой старый дом.

— Мне нужно кое-что сделать. — Она перевела взгляд на двух других женщин. — Я хочу пойти в старый дом.

В глазах Лидии вспыхнуло беспокойство.

— Фрэнки, я не уверена, что это хорошая затея.

— Возможно, но мне нужно это сделать.

— Ты можешь хотя бы подождать, пока приедет Трик? — взмолилась Лидия. — Тебе не следует делать это в одиночку.

— Он попытается отговорить меня. Джош разрешил. Я всё время прошу Трика привести меня сюда, а он всё откладывает. — Она состарится, пока он, наконец, разрешит сделать это. — Если бы я вспомнила, поняла бы, почему все так обеспокоены. Но какие бы воспоминания у меня ни остались с той ночи, они глубоко спрятаны. Для меня зайти в этот дом — значит взглянуть в лицо своему прошлому. Принять то, что произошло. Прийти к какому-то окончанию.

В глазах Клары зажглось понимание, но Лидия всё ещё казалась встревоженной.

— Трик как-то сказал, что мне нужно принять своё прошлое и наследие, — сказала Фрэнки. — Он прав. Наша брачная связь ещё не завершена. Что, если она не завершится, пока я не сделаю, как сказал Трик, и не приму прошлое? — Она вздёрнула подбородок. — Мне правда нужно это сделать.

Лидия провела рукой по волосам.

— Я пойду с тобой. Пожалуйста, не спорь. Мне невыносима мысль о том, что ты будешь делать это в одиночку.

— Тебе будет тяжело, — предупредила Фрэнки. В конце концов, там погиб её брат.

— В ту ночь я ничего не видела. Они даже не подпустили меня к дому. Единственные воспоминания, которые у меня остались об этом месте, — хорошие.

Фрэнки вздохнула.

— Хорошо. Клара, ты подождёшь?

— Конечно, — ответила Клара, махнув рукой. — Проведи там столько времени, сколько тебе нужно. Как бы то ни было, я думаю, это пойдёт тебе на пользу. Я сообщу Рони и Маркусу, где ты будешь.

— Они, вероятно, пойдут с нами, — сказала Лидия. — Но заходить не будут — они оставят тебя одну, если необходимо.

В сопровождении Лидии Фрэнки вышла из хижины и направилась в дом своего детства. Место выглядело… печально. Окна были забиты досками, на двери прибиты деревянные панели, а на стенах краской из баллончика написаны оскорбления. Чёрт возьми, даже окружение было мрачным. Повсюду росли сорняки. Справа от хижины каким-то образом всё ещё стояло мёртвое дерево. Слева был пруд, который давным-давно пересох.

На сгнивших перилах сидела одинокая ворона и наблюдала, пока они поднимались по ступенькам на крыльцо. Ветки и листья, устилавшие крыльцо, хрустели у них под ногами, когда они шли к входной двери. Фрэнки и Лидия, кряхтя и ругаясь, пытались отодрать доски, которыми была забита дверь. Если бы дерево не размягчилось от дождя и не сгнило, им бы было куда труднее. Как только доски были убраны, Фрэнки глубоко вздохнула. На двери не было ручки, поэтому она толкнула её локтем. Войдя внутрь, она поморщилась. Холодный воздух был спёртым, пропитанным пылью и слабым запахом сигаретного дыма и марихуаны. По полу были разбросаны обёртки, пустые бутылки, пивные банки и сигаретные окурки.

Лидия с отвращением вздохнула.

— Похоже, дети тусовались здесь годами. Я очень надеюсь, что они не использовали это место для поцелуев.

— Это было бы не очень, учитывая, что здесь погибли двое.

Шаги отдавались эхом, когда они шли по скрипучим доскам, перекрывая свист ветра в разбитых окнах. В доме не было мебели. На стенах не висело ни одной картины. Единственные предметы, которые остались — это светильники, покрытые паутиной. Кроме чёрных пятен и граффити на стенах, не было никаких цветов. Можно было подумать, что здесь никто никогда не жил. На самом деле это была лишь оболочка дома.

— Я думала, что увижу какую-нибудь оставшуюся мебель.

— Из дома вынесли все вещи, — сказала Лидия. — Думаю, мама и папа беспокоились, что кто-нибудь подожжёт дом и все уничтожит. Эмоции тогда были на пределе.

Между ними воцарилось молчание, пока Фрэнки осматривала помещение на первом этаже.

— Я ждала, что я вспомню что-нибудь, но это немного печально, что я могу ходить по дому своего детства и не чувствовать никакого уюта. Каждый угол этого дома кажется незнакомым.

Они вошли в очередную, пустую комнату, и Лидия сказала:

— Это была, гм, кухня. Здесь всё и произошло. — Она прочистила горло. — Сначала люди запаниковали и подумали, что кто-то похитил тебя.

Фрэнки почувствовала, как её брови сошлись на переносице.

— Почему?

— Люди, которые первыми прибежали, звали тебя, но ты не отвечала. Они пошли по твоему следу в подвал. Ты пряталась там, бледная, как призрак, и дрожала.

— Правда?

Фрэнки прошлась в поисках другой двери и… Увидела её. Она висела на петлях, поэтому Фрэнки осторожно толкнула её, поморщившись, когда почувствовала на ладонях слой пыли. Сначала помещение показалось ей большим шкафом. Но потом она увидела, что там есть ещё одна дверь. Фрэнки открыла её и с удовлетворением обнаружила, что она ведёт в подвал.

Лидия издала горловой звук, полный боли.

— Фрэнки, не делай этого с собой.

— Я не пытаюсь себя мучить. Я не могу это объяснить, но мне просто нужно это сделать.

Лидия вскинула руки.

— Хорошо.

Деревянные ступени заскрипели, когда они спустились в подвал. Фрэнки поморщила нос. Внизу пахло ничуть не лучше. Затхлостью, плесенью и сырым бетоном. Несмотря на солнечный свет, проникающий сквозь широкое окно, всё равно было темно и холодно, так что было чертовски хорошо, что перевёртыши хорошо видят в темноте. Её туфли шаркали по бетонному полу, когда она осматривала большой подвал. Нигде не было сложенных коробок. На полках ничего не стояло. В шкафу было совершенно пусто. Если не считать паутины и сырых пятен, всё, что можно было увидеть — это выключатель, печь, резервуар для воды и трубы.

— Что ж, думаю, можно с уверенностью сказать, что никто из детей, которые вламывались в дом, никогда сюда не спускались.

Не было ни мусора, ни граффити.

— Не могу сказать, что я их виню. — Лидия вздрогнула. — В подвалах жутковато.

— Где я пряталась той ночью?

Повернувшись, Лидия указала на дальний угол.

— Ты пряталась за сушилкой, которую они обычно держали вон там.

Мысль об этом заставила Фрэнки с трудом сглотнуть. Она, должно быть, что-то видела. Ребёнок не стал бы прятаться в жутком подвале, если бы не убегал от чего-то гораздо более страшного.

Лидия потёрла плечи.

— Теперь мы можем идти? Я действительно ненавижу подвалы.

— Да. — Фрэнки вздохнула. — Мы можем возвращаться.

— Хорошо, потому что я вот-вот сойду с ума. Давай поговорим о чем-нибудь весёлом.

— Хорошо. Джейми сказала тебе, что она отключилась на девичнике? — При этом воспоминании, губы Фрэнки скривились в улыбке, несмотря на её кислое настроение.

— Нет, не говорила. Она рассказала мне о бывшем Трика, Рио. Ты проткнула ему руку, верно?

— Разве ты не поступила бы так же, если бы бывшая Кэма настаивала, что он не твоя истинная пара?

Лидия моргнула, приоткрыв рот.

— Рио так сказал? Я думала, он просто хотел досадить тебе.

— И это тоже. С его точки зрения, я не то, что нужно Трику, поскольку он убеждён, что Трик гей. Очевидно, он надеялся, что однажды будет для Трика не просто увлечением. Он ненавидит меня за то, что я разрушила его надежды.

— Увидев вас с Триком вместе, он поймёт, что Трик не гей, а это значит, что ему также придётся признать, что ты можешь, дать Трику то, что он не может — во всяком случае, если он не заинтересован в смене пола.

Фрэнки резко остановилась, когда это поразило её. Это было похоже на пощёчину. За всё это время она этого не заметила. Ни разу.

— Что? — спросила Лидия.

— Ты права. Он, наверное, ненавидит меня. Он вбил себе в голову, что, несмотря на всё, однажды Трик будет его. Из-за меня этого никогда не случится. Но он также искренне верит, что Трик гей. В голове Рио я каким-то образом одурачила Трика. Я плохой парень.

И точно так же, как она теперь поняла, плохим парнем была её мать.

— В значительной степени, да. Милая, ты очень побледнела. Что-то… О, Боже мой.

Она схватила Фрэнки за руку и резко остановила её.

— Что? — Она проследила за взглядом Лидии. — Что за хрень?

На полу кто-то нарисовал большую пентаграмму. Она была окружена свечами и символами. Хуже того, там было огромное красно-коричневое пятно, которое явно было засохшей кровью.

— О, Боже мой. — Лидия прижала руку к груди. — Наверное, это просто глупые дети, которые дурачились и думали, что могут вызывать духов или демонов. Верно?

— Это кровь, Лидия. Посмотри, что в центре. — Несмотря на то, что она была покрыта пылью, Фрэнки без труда разглядела её.

Лидия отстранилась, её сердце теперь колотилось так же быстро, как и у Фрэнки.

— Это фотография Кристофера. — Её пальцы впились в руку Фрэнки, когда она спросила: — Думаешь, дети пытались вызвать его дух или что-то в этом роде?

— Думаю, кто-то хотел с ним поговорить.

Кто-то достаточно сумасшедший, чтобы не только принести в жертву живое существо, но и думать, что это действительно сработает. Она вздрогнула, когда в её кармане зазвонил телефон. Судорожно вздохнув, Фрэнки выудила его из кармана.

— Это Трик. — Она ответила: — Привет.

— Детка, что случилось? Я чувствую твоё беспокойство. В чём дело?

Она облизнула нижнюю губу.

— Ну, я в старом доме.

Он вздохнул.

— Фрэнки, тебе не следовало идти туда без меня. Послушай, я сейчас еду к тебе, хорошо — на свалке не было никаких признаков Морелли. Просто возвращайся к дому Айрис и жди меня.

Над их головами скрипнула доска. И ещё одна. И ещё. У неё внутри все сжалось.

— Здесь кто-то есть.

— Наверное, Маркус или Рони, — сказала Лидия.

— Не думаю, — сказала она, когда тихо скрипнула ещё одна половица. Потому что человек над ними изо всех сил старался не шуметь, как будто надеялся подкрасться к ней незаметно.

— Я знаю, кто убил моих родителей.

— Что? — одновременно спросили он и Лидия.

— Я знаю, кто это был.

Она прислушалась к звукам шагов по паркету, пытаясь определить, в какую сторону направился незнакомец. Даже если бы они с Лидией не оставили следов на пыльном полу, которые выдавали бы их местоположение, перевёртыш мог бы найти их по запаху.

— И думаю, что он здесь.

Трик выругался.

— Я буду максимум через пятнадцать минут. Возвращайся в домик Айрис и жди… Какого хрена?

Она услышала лязг металла, визг шин и звон бьющегося стекла.

— Трик? Трик! — Фрэнки потрясённо посмотрела на свой телефон. — Связь прервалась, — сказала она Лидии. — Похоже, внедорожник во что-то врезался.

Её волчица совершенно взбесилась — бушевала, рычала, выла, пыталась заставить Фрэнки идти к нему. Паника ударила Фрэнки прямо в живот, лишив дыхания. Единственное, что удержало её от того, чтобы присоединиться к своему волку в этом безумном состоянии, — она знала, что он жив; могла чувствовать его. Он был без сознания, но жив

— Чёрт! — Лидия схватила её за руку. — Нам нужно идти сейчас же.

Петли заскрипели, когда дверь в подвал открылась. Сердце Фрэнки пропустило удар, а дыхание стало громким и частым.

На лестнице послышались тяжёлые шаги.

— Я знаю, что ты там, Фрэнки. — Это прозвучало как насмешка.

Лидия ахнула, когда мужчина достиг нижней ступеньки.

— Круз?

Он улыбнулся ей.

— Как видишь, я. — Его взгляд упал на Фрэнки. — Ты не выглядишь такой удивлённой, увидев меня.

Фрэнки сглотнула.

— Я вспомнила. В конце концов.

Она вспомнила фотоальбомы, видела, как Круз часто смотрел на Кристофера, вспомнила, что видела фотографии, на которых они стояли почти вплотную друг к другу. Она также вспомнила, что Круз часто смотрел на Брэда так же, как Рио смотрел на Фрэнки. Но теперь она поняла, что он смотрел не на Брэда. Он смотрел на Кэролайн.

— Ты должна была быть в постели в ту ночь, — сказал Круз, будто это она виновата. — Ты не должна была ничего слышать или видеть.

Лидия медленно попятилась, покачивая головой в знак отрицания. Но тут он поднял руку, в которой держал пистолет. Лидия замерла, и каждый мускул в теле Фрэнки напрягся. Твою мать.

— Девушки, поднимите руки так, чтобы я их видел. Хорошо. Не рассчитывайте, что ваши телохранители придут на помощь, — ухмыльнулся он. — Я заплатил паре подростков, чтобы они заманили их в лес.

Этого недостаточно, подумала Фрэнки. Нет. Кэм почувствует беспокойство Лидии, так же как Трик почувствует беспокойство Фрэнки. Кто-нибудь придёт. Должны были. А до тех пор она должна была… что? Она не могла думать. Не могла рассуждать. Не тогда, когда знала, что Трик ранен, и в опасности. Ей нужно добраться до него. Её взгляд метнулся по подвалу. Единственным выходом, кроме лестницы, было грязное окно позади Круза. Выбраться означало каким-то образом пройти мимо Круза с пистолетом, не попав под пули. Как, чёрт возьми, они должны были это сделать? Она понятия не имела. Её волчица хотела взять верх и разорвать ублюдка на части. Фрэнки перекинулась бы и дала животному шанс, если бы не была уверена, что Круз пустит ей пулю в лоб, прежде чем она успеет закончить обращение.

Надеясь отвлечь его от мыслей о том, чтобы застрелить её и Лидию, Фрэнки бросила взгляд на пентаграмму и спросила:

— Твоих рук дело?

В его глазах на мгновение промелькнула печаль.

— Я скучал по нему. Хотел извиниться за то, что стрелял в него. Я пошёл туда той ночью не для того, чтобы сделать ему больно.

— Ты же знаешь, что приносить кровавую жертву, чтобы попытаться поговорить с призраком, довольно хреново, верно?

— Зависит от того, как человек понимает, что значит хреново. Для меня? Если кто-то обманом заставляет парня поверить, что она — его истинная пара, лишая того, что ему действительно нужно и чего хочет, это полный провал. Кэролайн заманила его в ловушку, заставив быть с ней.

Фрэнки сжала кулаки.

— Значит, ты убил её.

Ублюдок.

— Я не планировал убивать её. Просто напугать. Заставить выслушать. Поэтому я взял пистолет. Эта пуля должна была убить её, а не моего Кристофера.

Бросив взгляд на направленный на неё пистолет, она спросила:

— Тебе действительно нравится огнестрельное оружие?

— Мне кажется, вполне сгодится, если ты умрёшь от пули, как должна была твоя мать.

Её волчица выпятила верхнюю губу и бросилась на него, но Фрэнки удалось сохранить самообладание.

— Ты был любовником Кристофера, до того, как он встретил мою мать.

Он вздёрнул подбородок.

— Я был чем-то большим. Конечно, у нас были и другие. Сначала ему нужно было нагуляться — я это понимал. Я понимал его. Не так, как Кэролайн. Она не знала его так, как я. Он не был её, он был моим.

Фрэнки почувствовала, как Трик приходит в себя. По их связи прошла волна боли. От ужаса у неё перехватило горло. К чёрту все, ей нужно добраться до него. Её сердце так сильно колотилось о рёбра, что она не удивилась бы, если бы одно из них треснуло. Но она не осмеливалась пошевелиться. Ещё нет. В глазах Круза не было рациональности, и она знала, что смотрит на того, кто в этот момент способен абсолютно на всё.

Она не хотела умирать. Она, конечно, не хотела, чтобы Трик умирал, но было маловероятно, что он переживёт разрыв их брачной связи, несмотря на то, что она не была полностью сформирована. Только по этой причине она бы боролась. Но на самом деле, она ничего не могла сделать, кроме как подставить себя под удар.

Не за чем было спрятаться. Нечем кинуть в Круза. Нечем отвлечь его. Он был крупнее. Массивнее. Сильнее. И вооружён. Он сунул свободную руку в карман и вытащил небольшое устройство, немного похожее на айпод. Не отрывая взгляда от Фрэнки и Лидии, он нажал на экран большим пальцем и… и ничего. Он одарил их широкой, жутковатой улыбкой. В этот момент что-то над ними загрохотало, затряслось и с рёвом рухнуло. С крыши посыпалась черепица, и дом содрогнулся.

Фрэнки сглотнула.

— Что ты сделал?

— Убедился, что нас никто не потревожит. Это обвалилась крыша крыльца рядом с входом и задней дверью. Нам же не нужно, чтобы кто-то зашёл внутрь, да? — Он убрал маленькое устройство, которое, очевидно, было пультом дистанционного управления, в карман. — Я обложил весь дом взрывчаткой, когда услышал, что ты попросила у Джоша разрешения посетить дом.

Фрэнки уставился на него, разинув рот. Он был под кайфом?

— Весь дом мог рухнуть.

— Знаю. Вот почему это так прекрасно. Мой мир рухнул, когда умер Кристофер. Теперь и твой тоже рухнет. — Его улыбка померкла, когда он посмотрел на Лидию. — Мне жаль, что ты погибнешь вместе с нами. Правда, жаль.

— Тогда отпусти её, — сказала Фрэнки.

— Уже слишком поздно.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала Лидия. — Почему, Круз?

— Это не моя вина, — возмущённо, настаивал он. Он ткнул пальцем во Фрэнки. — Это её вина. — Он усмехнулся. — Когда я впервые увидел тебя на территории Феникса, понял, что или ты, или твоя волчица что-то вспомнили. Я просто не был уверен, что именно и как много. Потом ты начала копаться, задавать вопросы, рыться на чердаке у Айрис. Я слышал, ты хотела посетить дом, и знал, что только вопрос времени, когда ты поймёшь, что к чему. Я должен был что-то предпринять.

Лёгкая дрожь сотрясла стены дома. Что-то загремело и покатилось по полу над ними, и она подумала, не те ли это стеклянные бутылки, которые они нашли.

— Видишь ли, меня казнят. Нет. Я управляю своей судьбой. Если мне суждено умереть, Фрэнки, это случится тогда и там, где я выберу. Понимаешь? И я решил умереть там же, где умер мой Кристофер. И поскольку ты виновата, что всё так получилось, умрёшь вместе со мной. Я ждал, когда ты, наконец, придёшь сюда — ты решила наши судьбы, как только переступила порог этого дома. Знаешь, я думаю, Кристофер, вероятно, будет рад, что я верну его дочь к нему. — Он рассмеялся, как будто это было забавно.

У Фрэнки внутри всё сжалось от безумного блеска в его глазах.

— Ты уже давно сел в психэкспресс.

— Да, наверное, да. — И тут он выстрелил.