Неистовый голод

Глава 1

Действительно хорошо, что Фрэнки Ньюман не нужен рыцарь в сияющих доспехах, ведь ей доставались лишь полные идиоты. Парень перед ней не был исключением. Вэнс изучал её вид, отмечая одежду и очки, которые она надвинула на лоб.

— Похоже, ты… работала.

— Отличное предположение. — Но ему даже и предполагать не стоило. Звуки рок-музыки подсказали бы, что она работала. Хотя Вэнс не рассматривал её работу, как «работу». Он считал это скорее хобби, которое она должна была уже перерасти. Не имело значения, что её скульптуры выставлялись в галереях или что у неё устоявшаяся репутация. Как и бабушка с дедушкой, он не воспринимал её профессию всерьёз.

Обычно она бы проигнорировала звонок в дверь, но думала, что пришёл её агент, который должен появиться с минуты на минуту.

Вэнс похлопал по картонной коробке, которую держал в руках.

— Я нашёл кое-что из твоих вещей и подумал, что ты, возможно, захочешь их вернуть.

— Спасибо, — сказала она ровным тоном. Он шагнул вперёд, явно ожидая, что она отойдёт и даст ему пройти. Ни фига. Она схватила коробку и поставила её рядом с собой на деревянный пол.

Вэнс откашлялся.

— Как ты?

— Нормально. — И станет чертовски лучше, когда он уйдёт. Волчица внутри зашевелилась, готовясь предупреждающе вцепиться когтями в человека. Она не всепрощающий зверь.

Вэнс провёл рукой по лицу.

— Черт, Фрэнки, я… — Он вздохнул. — У тебя есть полное право злиться за то, что я сошёлся с Лейлой, и я не…

— Я не злюсь, что ты снова с ней сошёлся. — Ей нравилась компания Вэнса, и он, безусловно, хорош в постели, но Фрэнки его не любила. И Фрэнки догадывалась, что он до сих пор неравнодушен к Лейле — парень не стал бы постоянно ругать бывшую, если только она не глубоко засела в голове. Но Фрэнки не злилась из-за этого; она знала, что забыть кого-то — дело непростое и что чувства нельзя включать и выключать. В то время как Лейла морочила ему голову, посылая стервозные сообщения, размещая фотографии на Facebook, где целуется с другими парнями, и даже спала с одним из его друзей, Фрэнки была рядом с ним. В момент, когда он «исцелился», сразу же вернулся к Лейле. Казалось, они оба получили удовольствие от драмы или чего-то в этом роде.

Он немного нахмурился.

— Нет?

— Нет. Но злюсь, потому что ты заставил меня поверить, что не вернёшься к ней. Злюсь, что потратила время своей жизни на тебя, беспокоясь и поддерживая, когда она ранила тебя, а ты в конечном итоге планировал вернуться к ней.

Он поднял руку.

— Клянусь, Фрэнки, я этого не планировал. Не хотел причинять тебе боль, и чувствую себя ужасно из-за этого.

— Если хочешь это доказать, скажи, чтобы она перестала преследовать меня в Интернете. Скажи, чтобы она перестала оставлять идиотские комментарии на моей фан-странице в Facebook. Каждый раз, когда я блокирую её, она создаёт другой профиль и всё по новой.

Он поморщился.

— Знаю. Я сказал ей прекратить. Она… одержима тобой, и отказывается верить, что я забыл тебя. Чем больше я отрицаю это, тем больше она, кажется, верит, что права. Я не могу победить.

— Ну, может, если бы ты перестал писать и звонить мне, когда накидаешься, и объяснил Лейле, что мы с тобой не подходим друг другу, она бы успокоилась.

Он ощетинился.

— Мы просто отлично подходим друг другу. — Сексуальный подтекст в его голосе был очевиден.

— В постели, да. За её пределами — точно, нет. — Что разочаровало её бабушку и дедушку, потому что им понравилась идея о замужестве Фрэнки с адвокатом, особенно бабушке, которая была близкой подругой матери Вэнса. — Но теперь это неважно. Правда, Вэнс, тебе лучше просто уйти. Надеюсь, что у вас с Лейлой всё наладится, и что ты заставишь её образумиться и перестать доставать меня. — Она попыталась закрыть дверь, но Вэнс понял руку, чтобы удержать её.

— Я надеялся, что мы могли бы снова стать друзьями. Перед тем, как начать встречаться, мы были ими, помнишь.

Фрэнки не назвала бы их «друзьями». Знакомые, которых свели родственники? Да. Настоящие друзья? Нет.

— Слушай, я не собираюсь ругать тебя перед моей бабушкой, если переживаешь, и полная история не дойдёт до твоей матери, если сам не расскажешь.

— Я уже рассказал, и она злится. Хотя не говорила мне. Мама твёрдо верит в «Если не можешь сказать что-то милое, не говори вообще ничего». «Молчание — золото» — одна из её любимых фраз.

Ненужное использование пословицы заставило Фрэнки нахмуриться сильнее. Она просто не понимала необходимости в пословицах. Например, «Хорошее приходит к тем, кто умеет ждать». Серьёзно? Странно, потому что она ещё не выиграла в лотерею. Или вот, «Нельзя и рыбку съесть, и косточкой не подавиться». Ну, почему нет? Есть же рыба без кости. Глупо. А ещё вот, «Льёт как из ведра». К-хм, где это видано? Зачем использовать пословицу, когда можно просто использовать фразу со смыслом? Что ж, у Фрэнки новости для матери Вэнса: молчание есть молчание — его нельзя ни услышать, ни увидеть, ни потрогать. Следовательно, оно физически не существовало и не могло быть вообще никакого цвета, не говоря уже о золотом. Но она не хотела продолжать разговор с Вэнсом, поэтому просто сказала:

— Мне нужно идти. Надеюсь, что на этот раз у вас с Лейлой всё получится. — Как раз в этот момент знакомый Мерседес с откидным верхом припарковался позади машины Вэнса. Фрэнки улыбнулась, когда рыжеволосая женщина средних лет, одетая в сшитые на заказ блузку и юбку, выпрыгнула из машины.

— Это кто? — спросил Вэнс.

— Мой агент.

Он свёл брови.

— У тебя есть агент?

— И не надо говорить так удивлённо. Ты, может, и не одобряешь мою работу, но другие, да.

— Не то, что я не одобряю. Дело в том, что ты можешь гораздо большее

Будто лепить скульптуры легко и то, на что можно надменно фыркнуть.

— Ну, береги себя, Вэнс. — То, что его прогоняют, явно задело Вэнса, и он стиснул зубы. Да, ну, то, что он не обращал внимания на её карьеру, тоже раздражало.

Шагая по тропинке, Эбигейл оглядела Фрэнки и сказала:

— Ты работала. Хорошо.

Фрэнки улыбнулась.

— И тебе привет. — Она считала Эбигейл подругой, которых было не так уж много. Фрэнки никогда не была особенно общительной и часто погружалась в работу.

— Ты же знаешь, я не люблю любезничать. — Эбигейл с любопытством посмотрела на Вэнса. — И кто ты такой?

— Вэнс Браун

— О, адвокат, который уполз к бывшей. — Да, такова Эбигейл — она не щадила ничьих чувств.

Его взгляд стал суровее.

— Я никуда не уползал.

— У него потрясающие скулы, Фрэнки. Тебе стоит вылепить его лицо. Тогда сможем раздробить нос, сломать челюсть. Может, даже снять с него скальп.

Фрэнки увидела в этой идее некоторую привлекательность, но…

— Это было бы пустой тратой глины.

— Верно.

Фрэнки отступила, чтобы пропустить Эбигейл.

— Увидимся, Вэнс. Передай Лейле мои наилучшие пожелания. — Она закрыла дверь, прошла по коридору, повернула направо и вошла в студию, пристроенную к дому. Она построила её несколько лет назад только под себя и квалификацию. Высокий потолок, точечные светильники, большие окна и хорошая система вентиляции сделали это помещение идеальным для работы. Солнечный свет струился через открытую французскую дверь, за которой она отгородила часть заднего двора, чтобы использовать её для крупных и сложных скульптур. Инструменты, материалы и другое оборудование выстроились вдоль стен; некоторые лежали на скамейках или полках, другие на металлических стеллажах или на полу, где она могла легко их найти.

Эбигейл, цокая высокими каблуками по холодному бетонному полу, прошла внутрь и встала возле запертой двери выставочного зала. Затем нетерпеливо начала постукивать ногой. Фрэнки хранила все готовые скульптуры там, и недавно завершила заказ владельца нью-йоркской художественной галереи. Она выудила ключи из кармана комбинезона и отпёрла дверь.

С горящими от нетерпения глазами Эбигейл вошла внутрь и указала на скрытую вуалью скульптуру.

— Это оно?

— Да. — Фрэнки осторожно сняла вуаль, и вот оно. Ребёнок в натуральную величину сидел на стуле, наклонив голову вперёд так, что длинные чёрные волосы закрывали лицо. Её серая ночнушка была грязной и рваной и заканчивалась чуть ниже колен. Ноги и руки в глубоких царапинах.

— Господи, Фрэнки, она, как живая. Это ужасно. Честно говоря, у меня покалывает в затылке — будто кто-то наблюдает за мной. Просто страшно. Ты никогда раньше не использовали синтетические волосы в скульптуре?

— Нет. — Фрэнки создавала скульптуры из смешанных материалов, ей нравилось комбинировать их в проектах.

— Она выглядит жутковато, и заставляет задуматься, жертва она или жуткий ребёнок. Мне хочется раздвинуть ей волосы, чтобы посмотреть в лицо. Но одновременно и не хочу.

— Именно. Пьер хотел что-то, что отражало бы, как часто мы напуганы, чтобы присмотреться и увидеть то, что может быть мрачной правдой, как часто видим то, что хотим видеть.

— Ему понравится.

Фрэнки приобрела неплохую репутацию за создание мрачных скульптур. Она редко бралась за создание чего-то мрачного, но конечный результат выглядел так, словно она вырвала его прямо из кошмара.

— Как ты её назвала?

— Детский лепет.

— Твою мать, даже название пугает. — Эбигейл содрогнулась. — У тебя, должно быть, очень мрачные сны.

В детстве ей снились кошмары, но сейчас она могла их лишь мельком вспомнить. Рычание. Плач. Страшные тени. Явный ужас. Но образы всегда были бессмысленными, никогда не собирались вместе, чтобы создать чёткую картину.

— Серьёзно, Фрэнки, я бы никогда не подумала, что мне понравится такая работа. Даже не представляла, что смогу по-настоящему восхититься таким, не говоря уже о том, чтобы должным образом представлять того, кто это создал. Но каждое творение настолько сильное, что затрагивает меня на каком-то уровне — и иногда это уровень мне не нравится.

Фрэнки изогнула губы.

— Хорошо. Если они не трогают людей… — Она замолчала, когда телефон запищал. — Подожди секунду. — Она достала телефон из кармана и открыла полученное электронное письмо. Затем прочитала его. И перечитала. После чего прочла третий раз и четвёртый. Слова начали расплываться, и она поняла, что у неё рука дрожит.

— Всё хорошо?

Неспособная должным образом переварить прочитанное, Фрэнки взорвалась:

— Что это за хрень?

Развалившись в кресле, Трик Харди вертел маленький предмет в руке то так, то эдак, изучая со всех сторон… будто это могло каким-то образом ответить на многие вопросы. Его товарищи по стае сидели везде, где могли — взгромоздились на диван, развалились в креслах и на полу. Они подождали, пока дети лягут спать, прежде чем встретиться, чтобы обсудить этот вопрос.

Тарин, альфа-самка, уставилась на Трика.

— Ты серьёзно заявляешь, что на четырёх машинах стаи стояли GPS-трекеры? Господи.

— Кто-то явно хочет следить за нашими передвижениями, — сказал её пара Трей, расхаживая перед диваном. — Зачем?

Доминик — страж — постукивал пальцами по подлокотнику плюшевого кресла.

— У стаи всегда есть причины пристально следить за другими.

Макенна нахмурилась.

— Да, но трекеры ненормально! Это уже экстремально. — Её пара, Райан, хмыкнул в знак согласия. Грубоватый страж почти не разговаривал. К счастью — и что странно — Макенна могла перевести его ворчание.

— Может, кто-то пытается изучить наши пути и составить закономерности, — размышлял Трик. — Или, может, ждут, пока все машины с трекерами не уедут одновременно.

Трей прищурил арктически-голубые глаза.

— Хочешь сказать, выжидали момента, когда стая окажется уязвимой?

Трик пожал плечами.

— В теории.

— Отслеживая наши передвижения, они следят за детьми, — сказал Тао, главный страж, сверкая золотисто-карими глазами. Сидя на полу со своей парой, он слегка массировал её напряжённые плечи. Райли, ворон-перевёртыш, Опекун стаи и присматривала за пятью детьми.

— Хорошо было бы оставлять детей на нашей территории как можно дольше, — заметил Райан и бросил на свою пару многозначительный взгляд, так как Макенне нравилось брать их малышку в приют для перевёртышей-одиночек, где она работала.

Фыркнув, Макенна перебросила через плечо длинные волосы различных оттенков песчаника

— Неизвестно, как долго трекеры уже стоят, — заметила Райли. — Это меня беспокоит, ведь значит, что мы понятия не имеем, сколько поездок было записано.

— Кто бы ни поставил жучки, узнает, что мы их нашли — они отключились в момент, когда их сняли, — сказал Маркус, другой страж. — Мне они не показались особенно высокотехнологичными.

Ретт, их IT-эксперт и хакер, сказал:

— Нет. Такие можно легко купить целую партию и онлайн.

Тарин посмотрела на тот, который вертел Трик, и сказала:

— Слава богу, механик заметил их, когда настраивал внедорожник, иначе мы могли бы никогда о них не узнать.

Данте, Бета стаи, вытянул длинные ноги.

— Сомневаюсь, что тот, кто это сделал, рискнёт установить ещё что-нибудь, но мы всё равно должны быть осторожны. Если покидаем территорию, следует проверять машины — нетрудно установить маячок, пока мы будем в городе.

Сидящая на коленях Маркуса, Рони — его пара и страж — вынула изо рта леденец со вкусом клубники и сказала:

— Мы должны быть начеку, на случай, если за нами следят. Если кто-то хочет отслеживать наши передвижения, найдут другой способ.

Трик поджал губы.

— Как думаешь, Трей, Морелли может иметь к этому какое-то отношение? — Нэш Морелли стал занозой в их задницах. Волк создал стаю, набирая одиночек, многие из которых были убийцами. Он назвал стаю Мортелль, что с французского означает «смертельная». Трику эта идея показалась немного жалкой. Стая росла, поскольку Морелли нацеливался на небольшие стаи, бросая вызов и убивая их альф, а затем предоставлял остальным членам стаи выбор присоединиться к нему или умереть. Так что, Трик сомневался, что волки Мортелль будут преданы своему Альфе. То, как Морелли сформировал стаю, на самом деле не означало вести себя, как Альфа. Он был просто-напросто засранцем. Морелли недавно позвонил Трею, чтобы попросить о встрече, которая должна была состояться через несколько дней, но встреча была нежеланной. Трик не думал, что Морелли настолько глуп, чтобы играть с Треем — учитывая мрачную репутацию Альфы Феникса — но некоторые люди были просто… ну… глупы.

— Возможно. — Трей расправил плечи и повернулся к Ретту. — Нашёл что-нибудь на него?

Ретт выдохнул.

— Если Нэш Морелли действительно существует, его история была стёрта. Я больше склонен думать, что парень сменил имя.

Джейми, бета-самка, наклонила голову, отчего её длинные соболиные волосы коснулись обтянутого джинсами бедра её пары; Данте немедленно начал играть с ними.

— Стоит ли предполагать, что это работа Морелли? Мы в контакте с несколькими стаями и прайдами. Да, все они союзники, но это не значит, что у них не было причины следить за нашими передвижениями.

— Джейми права, — сказала Рони. — Но поскольку нельзя выяснить, кто подкинул жучки, единственное, что можно сделать на данный момент — подождать и посмотреть, что будет дальше. — Она вздохнула, её зелёные глаза блестели от разочарования.

Грета, асоциальная бабушка Трея, успокаивающе похлопала Рони по плечу.

— Не волнуйся, милая, мои мальчики так или иначе всё выяснят.

Под «мальчиками» она подразумевала Трея, Данте, Тао и остальных стражей-мужчин. Женщина, казалось, презирала Тарин, Джейми, Макенну и Райли исключительно потому, что они были связаны брачными узами с «её мальчиками». Рони каким-то образом обманом заставила Грету полюбить её.

— Чего я действительно не понимаю, почему Морелли ищет неприятностей, когда остальные представители нашего вида пытаются завоевать расположение людей, — сказал Гейб, брат Джейми. — Я бы не подумал, что вся пиар-кампания окупится, но это так.

Когда радикальные, жестокие экстремисты, выступающие против перевёртышей, прибегли к террористическим актам, которые привели к многочисленным человеческим жертвам, группы потеряли много доверия. Даже предубеждённые люди больше не были так готовы слушать их; вместо этого они, казалось, практиковали этику «живи и давай жить другим». Многие стаи, прайды и другие группы ухватились за это и начали заниматься пиаром перевёртышей, надеясь противостоять негативным стереотипам. Последнее, в чём нуждались перевёртыши, так в том, чтобы кто-то из их вида привлекал негативное внимание.

— Говоря о пиаре, у твоего видео сейчас более семидесяти миллионов просмотров, Трик. — Данте слабо улыбнулся. — Держу пари, ты такого не предвидел.

Трик вперил в него жестокий взгляд.

— Это не моё видео.

Данте ухмыльнулся.

— Ну, ты же звезда

Когда Трик отбивался от банды человеческих подростков, которые собирались ограбить и, возможно, напасть на человеческую женщину, кто-то заснял инцидент на мобильный телефон. За одну ночь он стал сенсацией YouTube, и это не радовало. Трик вынес перепуганную женщину, которая вцепилась в него, из переулка, и всё это настолько романтизировали. Он не герой. И не хороший парень, в которого человеческие девушки должны влюбляться. И его тошнило от того, что люди спрашивали, он ли спаситель-перевёртыш с YouTube.

— Ты должен радоваться, Трик, — сказала Джейми, в чьих дымчато-голубых глазах плясали озорные огоньки. — Другие перевёртыши изо всех сил стараются завоевать признание и популярность у людей, выступая на радио и ток-шоу. Ты добился этого для нашей стаи, просто сделав доброе дело. Хотя не уверена, что это произвело бы тот же эффект, не будь ты настолько сексапилен.

Данте напрягся и хмуро посмотрел на свою пару.

— Ты не можешь называть другого парня сексапильным, если не хочешь, чтобы тебя отшлёпали.

— Может, именно поэтому я так и сделала, Попай, — парировала Джейми с дерзкой ухмылкой.

От их заигрываний грудь Трика сдавило и испортило волчье настроение. Глубокое одиночество неуклонно подкрадывалось к Трику и волку, когда они наблюдали, как их товарищи по стае и союзники находят пары. Из мужчин в его стае только он и Доминик остались без пары. Теперь в его волчьем одиночестве была горькая грань.

Данте и Джейми знали друг друга с детства, когда были в стае Бьорн. Трик был подростком, когда стая раскололась, и ушёл с другими волками, чтобы создать Стаю Феникс. Джейми осталась там, слишком молодая, чтобы принять решение уйти. Только когда перешла в Стаю Феникса, уже взрослая, они с Данте поняли, что они — истинная пара.

Ничего необычного в том, что мужчина и женщина не распознали друг в друге пару, нет. Кое-что способно заглушить частоту брачных уз, включая сомнения, страхи и секреты. Другими словами, люди часто позволяют личному дерьму мешать. Они не прислушивались к внутренним животным и иногда даже закрывали глаза на очевидное из страха. И Трик этого не понимал. Что плохо в том, что у тебя есть пара? Ничего. Да, твоя жизнь во многом измениться, но ты будешь целостен и счастлив, как никогда прежде.

В отличие от некоторых, Трик не стал бы отрекаться или противиться спариванию. Он не зацикливался на проблемах того, чтобы быть связанным с кем-то, не боялся обязательств и не уклонялся от жертв, на которые пришлось бы пойти. Он всегда было стремился найти свою пару. И не был уверен, нормально ли это, но потребность найти пару и заявить на неё права всегда существовала внутри, словно зуд.

Поскольку у него не было тараканов в голове, которые могли бы заглушить частоту связи, Трик уверен, что узнает свою пару с первого взгляда. Конечно, частота может быть не ясна для пары, и поэтому не обязательно сразу почувствует напряжение брачной связи, но это не помешает действовать. Он просто подойдёт к ней, расскажет о своём подозрении, убедит её, что это правда, а затем создаст узы. Не было причин для сложностей. О, конечно, для пар важно узнать друг друга лучше и укрепить доверие, но, по его мнению, пока они в паре справиться можно со всем.

Лидия откашлялась, чтобы привлечь внимание.

— Эм… если мы закончили говорить о жучках, мне нужно кое-что добавить. — Трик нахмурился. Её беспокойство было почти осязаемым. Она покорная волчица, с которой обычно непринуждённо и легко находиться рядом. Однако сейчас она напряжена до предела.

— В чём дело?

Она облизнула губы, а затем открыла рот, чтобы заговорить, но ничего не произнесла.

— В чём дело? — спросил Трей.

Её пара, Кэм, мягко толкнул её, и Лидия глубоко вдохнула.

— Вы, вероятно, разозлитесь, — предупредила она Альф.

Тарин нежно ей улыбнулась.

— Лидия, расскажи, что происходит.

— Я не стану злиться, — пообещал Трей. — Что бы это ни было, всё не так плохо. А теперь расскажи.

Из плеч Лидии немного ушло напряжение.

— Те, кто когда-то был в моей прежней стае, помнят, что мой старший брат умер, когда я была маленькой.

— Чёрт возьми, мне жаль, — сказала Тарин. — Я даже не знала, что у тебя был брат. — В отличие от большинства членов Стаи Феникса, Тарин не была частью Стаи Бьорн.

Лидия облизнула губы.

— Он… м-м-м… застрелился. Сначала убил свою пару, а затем себя.

У Тарин челюсть отвисла.

— О Боже. Подожди, кажется, я что-то слышала о волке, который отвернулся от своей пары, прежде чем покончить с собой.

— Многие стаи узнали об этой истории.

Тогда Трик был ребёнком, но не забыл ту ночь. Не забыл печаль, шок и горе, которое тяжёлым бременем легли на стаю. В конце концов, нечасто пары вот так набрасывались друг на друга.

— Кристофер не был плохим, — настаивала Лидия. — Он боготворил землю, по которой ходила Кэролайн, его пара. Да, они ругались, и у него был вспыльчивый характер, но… делать ей больно не в его характере. Невозможно было точно выяснить, что произошло той ночью. Был лишь один свидетель — их дочь, моя племянница. В то время ей было всего три года.

Джейми слабо улыбнулась.

— Она была моей любимой подругой по играм.

Трик хорошо помнил маленькую Франческу — самую младшую из детей, поэтому все очень её защищали. Она была яркой и полной жизни, и он часто дразнил её, дёргая за кудри и гоняясь за ней повсюду. Несмотря на то, что она была крошечной и хрупкой, никто не считал её слабой. Она родилась преждевременно, роды были сложными, и целитель стаи не ожидал, что она проживёт больше сорока восьми часов. Но Франческа выкарабкалась и мгновенно заработала репутацию бойца.

— Три? — повторила Тарин, проводя рукой по волосам, откидывая светлые пряди назад. — Господи, она, наверное, была в ужасе.

— Она была самым красивым и милым ребёнком, — сказала Лидия с ностальгией. — Я всего на восемь лет старше Франчески. Мы были очень близки. Её мама просто красавица — высокая и стройная, со светлыми кудрями. Франческа её мини-копия, только у неё голубые глаза Кристофера и ямочки на щеках.

Трик побарабанил пальцами по бедру.

— Она теперь скульптор, верно?

Лидия посмотрела на него.

— Верно. Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами.

— Я несколько раз находил её в соцсетях. Мне было любопытно, какой она стала. У неё отличные работы. — Очень хорошие. И очень мрачные.

Вздохнув, Лидия почесала затылок.

— Я не знаю, как много она видела той ночью, и поняла ли, что произошло. У меня не было возможности это выяснить.

Тарин нахмурилась.

— О чём ты?

— Её семья по материнской линии — люди. Они были опустошены смертью дочери — винили моего брата, семью, стаю. Они хотели забрать Франческу, и сделали это. Стая хотела оспорить решение и оставить её, но она казалась такой травмированной. Мама думала, что пребывание вдали от территории какое-то время пойдёт ей на пользу, но мама не рассчитывала, что люди откажутся позволить нам даже навестить её. Они хотели, чтобы перевёртыши исчезли из её жизни, независимо от того, что Франческа сама была наполовину перевёртыш.

— Ублюдки, — пробормотала Райли.

— Мама обратилась в суды по правам человека, но бабушка и дедушка Франчески мега-богаты, и наняли адвоката, который обыграл нашего. Мы проиграли дело и были вычеркнуты из жизни Франчески. Как только я выросла, начала наблюдать за ней издалека. Я попросила Ретта проверять её и держать меня в курсе. Я передавала информацию маме, у которой было разбито сердце из-за разлуки с внучкой. Мы просто хотели быть уверены, что Франческа счастлива, здорова и в безопасности.

— Так и есть? — спросила Макенна.

— Похоже на то, — ответила Лидия. — Ньюманы обеспечили ей хорошую жизнь. Так много раз я думала о том, чтобы связаться с ней, но беспокоилась, что она не захочет ничего от нас слышать. Мой брат же убил её мать. Нам хватало знать, что с ней всё в порядке. Но мама долго не протянет.

Хотя мать Лидии, Айрис, гордая женщина, которая всегда заботилась о себе сама, согласилась перейти в их стаю, чтобы Лидия могла помогать ей. Недавно потеряв пару, Айрис быстро слабела — многие перевёртыши умирали после потери пары. Трик подозревал, что Айрис согласилась переехать сюда главным образом для того, чтобы проводить оставшееся время с дочерью.

— Она хотела бы увидеть Франческу хотя бы раз, прежде чем уйдёт, — добавила Лидия.

— Ты связалась с Франческой, — спросил Маркус

— Я отправила ей электронное письмо, где спросила, согласится ли она навестить меня. Это было импульсивное решение. Мне жаль, что сперва я не рассказала вам об этом, — сказала Лидия Альфам. — Честно говоря, я не ожидала, что она ответит. Но она ответила.

— И? — подтолкнула Тарин.

— Ну, ответ странный.

Трик нахмурился.

— Насколько странный?

Лидия прикусила губу.

— Кажется, она понятия не имеет, кто я.