Неожиданное осложнение

Глава 26

Голова болит. В комнате полная темнота, и, когда мое тело адаптируется к удару, которой только что получило, все, что я вижу - маленькие белые огни.

Я игнорирую слабый звон в ушах, пока переворачиваюсь и встаю на четвереньки, но тут две руки хватают меня за талию и тянут назад и вверх, почти ставя на ноги. Я сразу же тянусь к этим рукам, чтобы скинуть их с себя. Мои ноги оказываются на полу, и я извиваюсь, пытаясь вырваться из схватки.

Фигура притягивает меня ближе. Запах ментола и пота наполняет мой нос, от чего меня начинает мутить.

— А вот и моя дерзкая девочка. Похоже, сегодня вечером ты одета как раз для игр, — выдыхает Нико мне на ухо.

Волна жёлчи поднимается вверх по горлу.

— Я думала, ты в тюрьме, — выходит больше как мольба. Это ведь не может происходить на самом деле.

— Иногда плохих парней тоже выпускают на свободу.

Он разворачивает меня, и я оказываюсь лицом к лицу со зловещим взглядом человека, который держал меня в плену в тюремной камере. Только, на этот раз, Адама здесь нет, и он не может спасти меня.

— Где Адам?

Он ухмыляется.

— Его задержали. Виктория сообщила о наркотиках в парке. Она подумала, это может быть хорошим отвлечением, — он шарит глазами по моей груди. — А с тобой будет весело поиграть. Будем надеяться, он вернется еще очень-очень не скоро.

Я недоверчиво ахаю.

— Виктория помогает тебе?

— Я хотел отомстить Рейнгольду. А она хотела, чтоб ты вернула должок. Я даже дал ей «Лук Купидона» за то, что она такой хороший друг. Все в выигрыше.

Рука Нико скользит по моей попе, и я пытаюсь брыкаться, чтобы отодвинуться, но это лишь заставляет его перейти к моей груди. От чего я задыхаюсь от отвращения.

— Он тебя убьёт.

— Тогда давай надеяться, что я умру счастливым человеком, — Нико протягивает руку и сжимает мою промежность.

Я кричу так громко, как только могу, молясь, чтобы соседи услышали меня. Но он затыкает мне рот. Я тычу ему в глаза двумя пальцами и начинаю бежать. Добираюсь до гостиной, отбрасывая стулья на пол. Перепрыгиваю через диван и пытаюсь добраться до задней двери, когда Нико прыгает на меня и тянет вниз.

— Ты маленькая сучка, — он бьет меня по лицу.

Сильно и резко, от чего у меня перехватывает дыхание. Я сжимаю глаза, когда боль распространяется по всему телу.

Он забирается на меня, удерживая мое тело и запястья своим весом. Я начинаю плакать, беспомощность подавляет меня. Чем сильнее я пытаюсь сражаться, тем его хватка становится сильнее.

Он достает складной нож. Звук металла о металл, когда он раскладывает его, заставляет меня перестать бороться. Мои глаза расширяются, но я едва вижу сквозь слезы.

— Не закрывай глаза. Не хочу, чтоб ты что-то пропустила.

Нико держит нож у моего горла. Холодный, острый кончик касается моей кожи.

Он удерживает оба мои запястья одной рукой, пока ведет нож вниз по моему горлу, позволяя кончику касаться кожи. Опускается к моей груди, вниз к животу и останавливается у меня между ног.

— Или я или нож, — он упирается в ткань. Я ощущаю сталь на коже. — Кого выбираешь?

Я начинаю плакать. Горькие слезы катятся по лицу. Я даже не хочу говорить.

Поэтому закрываю глаза. Может быть, если я буду усиленно молиться, это мучение просто закончится. Я молю единственного человека, который, я знаю, может на самом деле услышать мою молитву.

Я думаю о его темных волосах и прекрасных рисунках. О мальчике, который написал великолепные слова на листе бумаги, и как эти слова теперь живут на домах, созданных для людей, заслуживающих лучшего, чем жизнь, которой они жили. Я молюсь мальчику, который читал перед зеркалом рэп, и говорил, что любит меня больше, чем кусок пиццы. Мальчику, который принял дозу и умер, прежде чем у него появился шанс жить.

— Пожалуйста, Брэд. Помоги мне, — выдыхаю я.

— Молишься мертвым? От этого все становится еще совершеннее, — он ведет нож по моему лицу, — этот рот, он умер из-за него, — край скользит по луку Купидона. — Все из-за этого, что он не мог передать его правильно. Хотел что-нибудь, чтобы открыть свои горизонты. Я дал ему это, — Нико смеется злым, глубоким смехом, который может принадлежать лишь самому дьяволу. — Отправил его прямо за горизонт в следующий мир.

— Просто убей меня, — говорю я, ощущая привкус металла на языке.

— Ты этого не хочешь.

Так и есть, но альтернатива намного хуже.

— Лучше я позволю изуродовать себя и убить, чем изнасиловать.

Это явно не тот ответ, который искал Нико. Его губы кривятся, обнажая зубы. Он берет нож и с силой проводит им по центру моего комбинезона, разрывая ткань.

Возможно, он решит убить меня позже. А сперва надругается над душой.

Мне плевать, что у него в руке нож. Я сопротивляюсь. Поднимая вверх колени и толкая его. Он все еще крепко удерживает меня, ведь его тело в два раза тяжелее моего. Никакое количество адреналина не поможет мне победить, но я не сдамся. Он цепляется за мою одежду, срывая ее, когда я слышу, как открывается передняя дверь, затем раздаются тяжелые шаги и громкий вопль Адама, мужчины, готового отомстить, когда он заходит внутрь.

Тело Нико отлетает от меня, и Адам быстро оказывается на нем. Его кулаки летят в лицо Нико. Я пячусь назад, сжимая одежду, оставшуюся на мне. Подползаю к столу и хватаю телефон, набирая 911.

Слышу, как оператор отвечает:

— Девять один один. Что у вас случилось?

Адам бьет Нико в лицо. Его нос наполняется кровью, когда наполненные яростью кулаки Адама сталкиваются с его щекой, носом и челюстью.

Я совсем забыла о ноже и когда вспоминаю, пребываю в таком шоке, что не могу произнести ни слова. А Нико хватает его. Не могу ответить оператору, потому что пытаюсь найти свой голос, и когда нахожу, все, что могу сказать:

— Нож.

— Девять один один. Что у вас случилось?

Слишком поздно. Рука Нико поднимается, вонзая нож глубоко в живот Адама.

— Нет! — кричу я.

— У нас есть ваш адрес и мы высылаем к вам экипаж. Вы все ещё там?

Нико избит и весь в крови, но может двигаться. Он отталкивает Адама и уходит.

Адам смотрит вниз на нож, торчащий из него. И падает на пол. Я бегу к нему, мне больше нет дела до моей благопристойности. Все, что я хочу сделать, это прикоснуться к нему.

Он жив.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

В него только что всадили нож, а он спрашивает, в порядки ли я.

Мои руки над его телом. Нож там, и я хочу вытащить его.

— Что я могу сделать? Я не знаю, что делать.

— Просто останься со мной — он берет мою руку. — Не уходи от меня.

— Ни за что. Никогда. Я люблю тебя, — целую его рот, а затем щеки, лоб, шею, все его лицо. — С тобой все будет хорошо, — говорю я, хотя не знаю, правда ли это.

Я снова молюсь. На этот раз, каждому человеку и каждому святому, каждой звезде и каждому небесному существу.

Пожалуйста, не дайте ему умереть.