Непокорный

ГЛАВА 25

Габриэлла

Я отпросилась с работы на пару дней, сославшись на болезнь. Не в силах доверять собственной голове, своим воспоминаниям, своим чувствам, оставалась лежать, свернувшись калачиком в постели. Но сплю или бодрствую, я не могу избавиться от мелькающих воспоминаний.

Кингстон.

Эйнсли.

Реми.

И лодка.

И песня, которая продолжает крутиться у меня в голове.

Он солгал мне. Все это время Кингстон лгал мне. Я предложила ему свое сердце и тело, а он и не подумал сказать мне правду.

Как много он знает обо мне?

Насколько близки мы были до происшествия?

Я ищу Кингстона в своем сознании до события, произошедшего на лодке, и не нахожу ничего, кроме бледных воспоминаний о девушке с мечтами и стремлениями.

Отчаянно нуждаясь в ответах, тянусь к своему телефону. Я не посещала своего невролога почти год. Потому что уже отчаялась вернуть себе память и желание снова танцевать. Мне надоело искать свою прошлую жизнь, и я смирилась с тем, что мне нужно начать новую.

Я хватаюсь за подушку и прижимаю телефон к уху.

— Кабинет доктора Мэдисон. Чем я могу помочь…

— Доктора Мэдисон, пожалуйста.

— Он сейчас недоступен. Могу я принять сообщение?

— Скажите ему, что это Габриэлла Стерлинг-Пенн, и это срочно.

— Габриэлла? — тихо говорит она. — Это Джанет.

— Мне действительно нужно поговорить с ним, — говорю я дрожащим голосом. — Пожалуйста.

— Дай мне одну минуту, хорошо?

Я бормочу что-то в ответ и закрываю глаза, пока в моем ухе играет музыка удержания.

Сообщение вибрирует на моем телефоне, и мне не нужно смотреть, чтобы узнать, от кого оно. Кингстон уже два дня безостановочно присылает их. Он волнуется и хочет знать, что со мной все в порядке.

Но я чертовски не в порядке.

— Габриэлла?

Мои глаза распахиваются при звуке голоса доктора Мэдисон.

— Да, доктор Мэдисон, спасибо, что ответили на мой звонок.

— Сейчас перерыв между пациентами, так что у меня не так много времени. Все в порядке?

Я сажусь на кровати и прижимаю ноги к груди.

— Мои воспоминания. Они возвращаются.

— Хорошо, — осторожно говорит он. — Мы знали, что, в конце концов, они могут вернуться. Тебе снятся кошмары? Депрессия? Беспокойство?

Я закрываю глаза.

— Могу ли я им доверять? Это действительно воспоминания или мое воображение?

Следующие пятнадцать минут доктор Мэдисон рассказывает мне о моих чувствах и объясняет нейробиологию, лежащую в основе моих восстановленных воспоминаний. Он просит меня записаться на прием к моему психотерапевту — еще одному человеку, которого я отпустила много лет назад, когда поняла, что прогресса добиться невозможно.

Когда вешаю трубку, до меня доходит суть того, что он объяснил.

Мои воспоминания возвращаются.

Кингстон был в моей жизни до несчастного случая, и он, возможно, стал его причиной.

Он может быть ответственен за то, что у меня отняли мою жизнь.

Кингстон

— Открыто! — кричу я из своего положения лежа на диване человеку, который только что постучал в мою входную дверь.

Я не запираю дверь с того утра, когда Габриэлла ушла несколько дней назад. И не вставал со своего дивана. Я продолжаю думать, что она передумает и вернется, и не хочу упустить шанс увидеть ее. Чтобы поговорить с ней. Объяснить.

Девушка игнорирует мои звонки и не отвечает на мои сообщения. Единственное, что осталось сделать, это выследить ее.

Щелчок открывающейся входной двери обычно заставил бы меня вскочить на ноги в надежде увидеть Габриэллу, но я знаю, кто здесь, потому что она написала мне, что приедет.

— Здесь пахнет китайской едой двухдневной давности, — замечает Джордан, входя в дверь. — О, смотрите-ка. Китайская еда двухдневной давности. — Она берет белые картонные коробки с едой, в которых я едва ковырялся, и выбрасывает их в мусорное ведро.

Я смотрю на пустой экран телевизора и слушаю, как она убирается. Пустые бутылки из-под выпивки попадают в контейнер для вторичной переработки, и девушку едва не выворачивает, когда она выливает хлопья многодневной давности, которые я не смог проглотить.

Джордан обходит диван и отодвигает пустые стаканы на кофейном столике, чтобы сесть напротив меня. Затем вздыхает.

— Выглядишь дерьмово.

— И чувствую себя дерьмово, — ворчу я.

— Александр рассказал мне, что произошло. — Она наклоняется вперед, упираясь локтями в колени. — Если это имеет значение, я тебе верю. Не думаю, что ты бы так предал «Норт Индастриз».

— Что?

Она хмурится.

— Мисс Коулман? Увольнение?

— Ах, это.

— Должна признать, — она рассматривает меня, начиная с моих грязных, растрепанных волос и заканчивая испачканными спортивными штанами, которые я не снимал с тех пор, как ушла Габриэлла — время просто остановилось в ту секунду, когда та ушла из моей жизни, — не думала, что ты так тяжело воспримешь свое увольнение.

Я перекатываюсь на спину, тру глаза и почесываю щетину на лице.

— Александр сказал, что ты будешь здесь собирать вещи. Мы приготовили для тебя свободную спальню.

Я убираю руки от лица и смотрю на нее. Выражение ее лица нейтральное, но в глазах беспокойство.

— Я не уйду. — Габриэлла может вернуться, и я хочу быть здесь, когда и если она придет. И это только вопрос времени, когда мой телефон отключат, учитывая, что за него платит «Норт Индастриз».

Господи, когда я успел так вплести себя в «Норт Индастриз», что расставание означает потерю работы, дохода, дома и моего гребаного телефона?

Ее брови сведены вместе.

— Но Александр сказал…

— Я не уйду!

Вместо того чтобы отшатнуться от моей вспышки, Джордан прищуривается и наклоняется ближе. Теперь она изучает меня с пристальным вниманием, которое заставляет меня беспокойно ерзать под ее внимательным взглядом.

— Что? — огрызаюсь я.

— Это не имеет никакого отношения к «Норт Индастриз», не так ли? — Она оглядывает мой дом, как будто видит все это в другом свете. Ее взгляд возвращается ко мне. — Габриэлла?

Стон, который раздается в ответ на ее имя, полон боли и сожаления.

Джордан делает глубокий вдох и медленно выдыхает.

— Ясно. В этом гораздо больше смысла. Что случилось?

Мертвая хватка, сжимающая мою грудь, не дает возможности сделать полный вдох.

— Я облажался, — бурчу я, не имея достаточного количества кислорода.

— Вы, мальчики Норт, все это делаете, но редко без веской причины.

Я закрываю глаза предплечьем.

— Я не могу ее отпустить. Пытался, но не могу. — Мой голос срывается.

Джордан опускает теплую ладонь на мое плечо и сжимает его.

— Эй, все будет хорошо. Габриэлла действительно заботится о тебе. Просто дай ей немного времени. Может быть, она одумается.

— На это моя единственная надежда. Поэтому и не ухожу.

— Риелтор Августа будет здесь скоро, чтобы оценить жилье, так что нам нужно, чтобы ты собрал свои вещи и убрался отсюда.

— Я сказал, что не…

— Кингстон, — говорит она и отводит мою руку от глаз, — как долго ты собираешься лежать здесь и позволять жизни проходить мимо тебя? Что нужно сделать, чтобы ты, черт возьми, встал и взял свою жизнь в свои руки? — Она вскакивает на ноги и использует обе руки и всю свою силу, чтобы поднять меня на ноги. — Мы не валяемся без дела и не идем в ту сторону, куда нас гонит ветер. Мы сами создаем свою судьбу.

Мои плечи опускаются.

— Похоже, это большая работа.

— Это самая приятная работа, которую ты когда-либо выполнял, что, в свою очередь, делает ее совсем не похожей на работу. — Она поднимает меня на ноги и толкает в сторону коридора. — Горячий душ, сейчас же. Одевайся в удобную одежду. У нас много работы

— Я не уйду…

— Уйдешь. — Она в последний раз толкает меня в ванную. — И как только ты это сделаешь, мы придумаем план, как вернуть твою жизнь. И, надеюсь, Габриэлла присоединится к этому.

Я судорожно втягиваю воздух и тащусь в душ.

Хочется верить, что идея Джордан возможна, потому что жизнь без Габриэллы — это вообще не жизнь.

Я помню, как раньше жил без нее.

И не могу вернуться к этому снова.