Непокорный

ГЛАВА 5

Габриэлла

— Ты идешь с ним на свидание? — спрашивает Аннет, проверяя жизненные показатели миссис Лоуренс.

Я провожу большим пальцем по тонкой, как бумага, коже ее руки, отмечая, какая она мягкая. Женщину привезли две недели назад с последней стадией болезни сердца. Мы обеспечиваем ей комфорт. Она спит большую часть дня, просыпаясь только тогда, когда раз в день ее навещает девяностовосьмилетний муж.

— Да. Но это ненастоящее свидание. Он гей, — шепчу я, не то чтобы миссис Лоуренс была в состоянии как-то отреагировать.

Аннет понимающе кивает.

— Красавчики всегда геи. — Она водит стетоскопом по груди миссис Лоуренс.

— Он не общается со своей семьей. Они богаты. Его фамилия выгравирована на стеклянном фасаде самого большого здания в городе.

— И что? Он пытается соблюсти приличия перед своими родителями? — Она поправляет одеяло миссис Лоуренс.

— Да, мне так показалось.

— Свидание с красивым мужчиной, где вы двое притворяетесь, что без ума друг от друга, но абсолютно никакого давления, ни намека на секс?

— Звучит мило, правда? Я могу надеть удобное нижнее белье и не беспокоиться о переедании…

— Или чрезмерном употреблении алкоголя.

— Вот именно!

Она хмурится.

— Я завидую.

У Аннет великолепные натуральные кудри и лицо с гладкой кожей и веснушками. И то, и другое вызывает у меня зависть. У нее никогда не возникает проблем с поиском кавалера. Или партнера для секса.

У меня же не было отношений с тех пор, как произошел несчастный случай. Боже, прошло уже три года. Я довольствуюсь дружбой и легким флиртом, которые никогда не приводят к чему-то большему. Мне еще предстоит найти человека, который увидит дальше моего покрытого шрамами лица. Не то чтобы я искала.

— Где будет вечеринка? — спрашивает Аннет, как только мы оказываемся в коридоре.

— В том новом французском ресторане в Гринвич-Виллидж.

— «Сэлер»? Туда невозможно попасть.

— Не тогда, когда ты при деньгах.

— Тебе так повезло. Пофоткай там. Напиши мне из туалетной комнаты. О! Лучше сфотографируй ее!

Эван присоединяется к нам в коридоре.

— Я не собирался спрашивать, но должен знать. Какая туалетная комната?

Аннет ухмыляется ему.

— У Габриэллы свидание с тем супер-горячим парнем из переулка, которого она спасла.

Он хмурится.

— Пьяный бродяга?

— Я бы не сказала, что всего одна ночь чрезмерной выпивки может принести ему такой титул.

— Ты достаточно хорошо его знаешь, чтобы так говорить?

Я скрещиваю руки на груди.

— Презумпция невиновности.

Эван разочарованно выдыхает.

— Поступай, как знаешь.

Мы с Аннет смотрим, как парень уходит, пока он не скрывается из виду.

— Кто-то ревнует, — замечает она.

— Глупости. — Я переставляю стопку старых журналов на столе в коридоре.

— Он в тебя влюблен.

— Мы работаем вместе уже два года, и он никогда не заходил дальше, чем небольшой безобидный флирт. Честно говоря, именно мне приходилось делать более серьезные шаги.

Она поворачивается в мою сторону.

— Мужчины не всегда видят, что то, чего они хотят, стоит прямо перед ними.

Я мечтательно хлопаю глазами.

— Подумать только, я годами маячу перед мужчиной своей мечты и просто жду, когда он будет в таком отчаянии, чтобы заметить меня. Может ли что-нибудь быть более романтичным? — Я драматично вздыхаю, затем закатываю глаза.

Правда в том, что она не ошибается. Мне никогда не быть женщиной, которая сбивает мужчину с ног с первого взгляда. Лучшее, на что я могу надеяться — это быть другом, который перерос в нечто большее. Случайная пьяная ошибка. Забавная девушка с замечательным характером.

А теперь, вдобавок ко всему, еще и прикрытие для гея.

Кингстон

— Нервничаешь из-за своего свидания?

Я бросаю на Хейса свирепый взгляд.

— Отвали.

Он посмеивается, облокотившись на стойку бара в «Сэлер», и потягивает водку со льдом. Его спутница Элли, девушка по вызову, которой он часто звонит, сидит рядом с ним, спокойно потягивая бокал мерло.

— Просто, — он понижает голос, — ты не сводишь глаз с двери с тех пор, как пришел сюда.

Да, так и есть. И не говорю Хейсу, что гораздо дольше наблюдал за дверью со стороны.

Не знаю, что случилось. Этим утром я проспал допоздна, два часа занимался в тренажерном зале и не торопился готовиться к сегодняшней ужасной семейной вечеринке, и все равно приехал на сорок пять минут раньше.

Я потягиваю свой скотч и обнаруживаю, что мой взгляд снова прикован к двери.

— Это твоя вина. Ты пригласил ее на бойню.

— Я пригласил ее в качестве развлечения. — Хейс хмуро смотрит в свой стакан. — Ты должен поблагодарить меня.

Горячая огненная дыра открывается у меня в животе.

— Ты настоящий засранец.

Он смотрит на меня без единого проблеска сожаления.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Я наклоняюсь через него к Элли.

— Ты просто святая, если выдерживаешь хотя бы секунду с этим придурком.

Она улыбается, в ее глазах светится доброта.

— Он хорошо платит.

— Черт, — бормочет Хейс и качает головой.

— Бери больше, ты отрабатываешь каждый доллар. — Я решаю, что лучше подождать Габриэллу снаружи, иначе могу в конечном итоге врезать своему брату по лицу и устроить сцену.

Я залпом допиваю остатки своего напитка и ставлю стакан на стойку. Уходя, намерено задеваю его плечо своим.

— Мудак.

Воздух снаружи теплый и душный. И то ли из-за погоды, то ли из-за нервов рубашка прилипает к коже. Я занимаю место у стены из красного кирпича, чтобы подождать, и хожу туда-сюда в своих замшевых туфлях «Кортэй». Парковщик занят, пока из черных представительских автомобилей и роскошных внедорожников вперемешку со случайными спортивными купе высаживаются те, кому посчастливилось забронировать столик.

Когда подъезжает «Хонда Аккорд» с отсутствующим колпаком, у меня сводит живот. Это, должно быть, ее такси.

Задняя дверь открывается, и сперва появляется одна бледная, подтянутая нога, обутая в черную туфлю на шпильке с тонким ремешком, опоясывающим щиколотку, — сексуальная, стильная, неподвластная времени. Девушка вылезает из машины в причудливом, современном и ультра-женственном маленьком черном платье А-силуэта. Я узнаю фирменный подол, пышные рукава и романтический силуэт. Это работа дизайнеров Ники и Симоны Циммерман. Темно-рыжие волосы Габриэллы собраны у уха, пряди зачесаны набок таким образом, чтобы максимально скрыть три серебристо-белых шрама, пересекающие ее кожу от виска до шеи.

Девушка сногсшибательна, стильно и безупречно одета.

— Кингстон, привет, — окликает она меня, стремительно сокращая расстояние между нами своими длинными бледными ногами. — Надеюсь, я не опоздала.

Черт возьми, она выглядит достаточно хорошо, чтобы ее хотелось съесть.

— Нет. — Крепко сжимаю ладони в кулаки, засунув те глубоко в карманы. — Ты в порядке. — И я имею в виду это во всех смыслах этого слова. Она выглядит потрясающе.

Ее большие голубые глаза завораживают меня, затрагивают до глубины души, и… Видите, вот почему ее не должно быть здесь сегодня вечером! Вот почему Хейс полностью вывел меня из себя своим импровизированным приглашением. Вот почему я так облажался.

— Хорошо, — успокаивающе говорит она и кладет руку мне на сгиб локтя. — Я прикрою твою спину.

Ее слова вызывают небольшой спазм в моей груди, и это чувство не проходит, потому что я слишком сосредоточен на том, что, черт возьми, она имеет в виду.

Габриэлла прикроет мою спину? Я веду ее в логово льва, а она думает, что я тот, кто нуждается в защите?

Прежде чем успеваю спросить, девушка мягко тянет меня к входной двери ресторана и внутрь. Хейс и Элли сразу же замечают нас, поэтому я отвожу ее подальше от них к стойке хостес.

— Мистер Норт. — Глаза хорошенькой брюнетки загораются. — Ваша группа ждет.

Мы следуем за ней через переполненный ресторан, и Габриэлла тянет меня за руку.

— Тебя здесь знают по имени? — тихо спрашивает она. — Сколько раз ты был здесь?

— Несколько.

Она произносит одними губами слово «вау» и, кажется, искренне удивлена.

— Вот и он! — Голос моего брата Хадсона доносится из банкетного зала, и я чувствую, как Габриэлла напрягается рядом со мной.

Она не единственная.

У меня болят плечи и шея. Это будет самая длинная ночь в моей жизни.

Я внутренне съеживаюсь.

Беру свои слова обратно. Второй по продолжительности.