Невеста массового поражения

Глава 21. Родителей не выбирают

Со скрипом, который не способны были заглушить визгливые фанфары, распахнулись ворота скалы, превратившейся в замок. В лучах восходящего солнца появление мнимого Дитя богов уже не выглядело так внушительно. Вполне себе обычный дядька с бородкой в дурацком балахоне. Даже толпа выла уже не так восторженно. Впрочем, может, это мне казалось.

— Точно, рассчитывал, что мы попытаемся что-то сделать ночью, — прошептала Аленна, и я поняла, что «казалось» не только мне, а может, и не казалось вовсе.

— Мой отец благословляет вас, дети мои! — возвестил самозванец, добравшись наконец до уступа, и посмотрел сверху на нас. — Готова ли моя невеста?

— Готова! — вперед выступил Правитель Белого континента. На плетение громового голоса белак не поскупился, и его слова разнеслись по всему плато, а у меня зазвенело в ушах. — Но прежде, чем мы отдадим тебе дочь наших народов и признаем твое право властвовать, докажи, что ты — истинное Дитя богов, которое мы ждем уже много тысячелетий!

Над плато на мгновенье воцарилась тишина. А потом раздался непонятный звук. Он рванулся в небо неожиданно, как атакующий из засады зверь. Мне понадобилось секунд десять, чтобы понять, что происходит.

Лже-бог смеялся. Он хохотал, взмахивая руками и трясясь, как паралитик. Опешили все. Даже Правитель Белого континента отшатнулся от безумца.

— Вы слышали, дети мои! — взвыл самозванец. — Я знал, что эти недостойные откажутся отдавать свою власть. Проклятые богами Правители, веками пьющие вашу кровь, боятся справедливого суда!

Толпа угрожающе заворчала, заворочавшись, как неведомый монстр.

— К чему мне тревожить Отца? — продолжал бесноваться проклятый детеныш Бездны. — Я и так знаю, кто я, откуда пришел, и какая власть мне дана! Не я должен что-то доказывать, а вы! Вы, неверные, отвергающие благословенную длань Создателей, простертую над вами! Докажите, что достойны своих корон! Что не прокляты богами на вечные муки! Призовите Создателей наказать святотатца, ибо, если слова мои ложь, пусть обрушится тяжесть их гнева на мою голову!

— И призовем! — рявкнула Аленна, поймав короткую паузу в воплях самозванца и вдруг вытолкнула меня вперед. — Ты назвал ее избранницей богов! Пусть она разрешит наши сомнения!

Ошалев от таких идей, я даже не выругалась, когда услышала хриплое шипение наставницы, ведущей меня к ритуальной чаше: «Делай вид, что молишься! Можешь кривляться, трястись в судорогах или плясать! Но выиграй время. Нам нужно десять минут. Если почувствуешь опасность — отпускай ифита, не сдерживайся. И убирайся отсюда! В огне ты пройдешь через толпу, как нож сквозь масло».

— Но там же люди, — только и сумела выдохнуть я, представив, что мне предлагают сделать.

— Сейчас это не люди, — уронила Аленна, отпуская мою руку.

Секунду спустя я осталась один на один с ритуальным огнем, плескавшимся в выточенных из мрамора ладонях. Бросила короткий взгляд черед плечо: наставница была уже в десяти метрах от меня, с остальными. И все они стояли, низко опустив головы. Самозванец со своего насеста мог бы рассмотреть только макушки. Но я-то прекрасно видела, как они, вроде бы случайно касаясь друг друга руками, что-то выплетают. Что-то настолько огромное, что для этого потребовалась объединенная мощь самых сильных магиков нынешнего столетия.

«Я дам вам время, — подумала я, падая перед чашей Создателей на колени. — Но уйду отсюда только в Бездну!»

Я склонилась, изображая истовую молитву, но мысли мои витали очень далеко от канонных фраз и молитовников. Я вспоминала Алека, его теплые руки и неумелую улыбку. Веселые потасовки с Аленной в тренировочном зале и споры над кипящим котлом. Кое-как сдерживавшего смех Никса, пытавшегося казаться грозным, когда наше совместное с наставницей варево окрасило весь дворец, включая его обитателей, в веселенький розовый цвет. Максиана, обнимающего Нирру. Да что там… Я даже дядьку Борса с его сыном вспомнила, и почувствовала вполне реальный стыд от того, что так и не собралась выполнить данное когда-то Дену обещание. С друга детства мысли перескочили на вечно пьяного поселкового монха, который не жалел на меня розог и стращал нас всякими карами Создателей за любую провинность.

«Боги! Создатели! — я, сама не заметив, когда, подняла голову, сверля облака ненавидящим взглядом. — Справедливые и милосердные, да?! В ваших книжках написано, что вы называли нас детьми! Если так, то в Бездну таких родителей! Вам же плевать на нас! Смертные ничтожные букашки, вот кто мы для вас, а не дети! Аленна — дочь Создателей, Максиан — сын Создателей. Самый последний землепашец — ваш сын! Кто из них сойдет сегодня с этого плато живым?! За что они погибнут?! Спасите их, если вы существуете! Я ваша дочь! И я зову вас! Мама! Отец! Помогите своей дочери!»

Внезапно я осознала, что меня окружает гробовая тишина, и поняла, что последние слова выкрикивала в голос. Молчали правители, молчал самозванец, ни звука не доносилось со стороны толпы. Весь мир словно замер. Я поднялась с колен.

И тут тишину разорвал громкий треск. Так рвется ветхая ткань в руках хозяйки, пустившей на тряпки старую простыню. Наверное, на всем плато не осталось никого, кто не задрал бы голову, пытаясь понять, что это за звук. А небо словно раскололось глубокой трещиной, по сторонам которой мирно проплывали облака, а в глубине сверкали звезды.

Я буквально физически почувствовала, как где-то в животе зарождается истерический визг и поднимается к горлу. Но мне пора было бы еще в детстве усвоить: истерика — это то, что мне никогда не позволяется. Чуть в стороне небо лопнуло снова, и в прорехе полыхнуло невозможное черное пламя.

Пока я вертела головой, пытаясь соотнести все это с реальностью, из звездного водоворота вышел мужчина. Просто вышел. Просто мужчина средних лет. Он спускался с неба, ступая по облакам, как по ступеням, и в воздухе вспыхивали и медленно гасли отпечатки его ног. От него шел какой-то теплый, неземной свет, а на губах играла чуть заметная добрая улыбка.

— Я уж думал, ты никогда не позовешь, — прозвучало в ушах.

Меня трясло, как в лихорадке, но сомнений в том, что на этот раз на грешную землю обратил внимание настоящий бог, не возникало. И не только у меня. Ни у кого не возникло. А как тут усомниться, если ему стоило только чуть повернуть голову в сторону бесновавшейся толпы, едва не прорвавшей хлипкий барьер, и все успокоились? Да еще и на колени повалились в едином порыве, как по команде.

— Бардак… Вот так оставляй мужиков на хозяйстве. Куда только твоя сестра смотрит? — в голове появился новый голос, усталый, чуть недовольный и женский, мать вашу!

Повинуясь какому-то шестому чувству, я посмотрела на вторую трещину, позабытую после эпического появления Создателя. И как раз вовремя. Невероятное черное пламя выплеснулось из тьмы и вдруг упало смятым плащом к ногам невероятно красивой миниатюрной женщины, изящной, как статуэтка.

— Рири… — выдохнул кто-то у меня над ухом, и я, скосив глаза, увидела ошарашенное лицо наставницы. Сцепив руки в замок, она шептала какую-то околесицу, быстро переводя взгляд с одного бога на другого. — Значит, Макс — это Маак… И выбор… Так вот о каком выборе ты говорила…

Отчаявшись уловить смысл в этом бессмысленном бормотании, я отвернулась и буквально натолкнулась взглядом на ровный ряд мелких белых пуговиц. А секунду спустя мне на плечи легла теплая рука Создателя.

— Не бойся, — снова возник в голове его голос. — Никто из смертных не может причинить тебе настоящий вред, доченька.

— Да? — только и смогла проблеять я, а в следующее мгновенье обнаружила, что плыву по воздуху. При этом рука Маака продолжала покоиться у меня на плечах.

— Да, — не замедлил с ответом женский голос, и я почувствовала, как к горлу подступает истерический смех. Все люди как люди, а у меня даже психоз и тот ненормальный. Не раздвоение, а растроение личности.

— Я тот, кого вы зовете Маак, — сказал вдруг обнимавший меня мужчина, на этот раз, слава всем богам, даже присутствующим, вслух. — И это моя дочь. Единственное Дитя Создателей!

Рядом шевельнулась какая-то тень, и я увидела Рири. Эта не утруждала себя вышагиванием по воздуху. Она просто исчезла в одном месте, чтобы тут же возникнуть в другом.

— Я та, кого вы зовете Рири, — уронила она. — И это моя дочь. Единственное Дитя Создателей.

«А еще та, кого зовут Безымянной», — подумала я, не умея отвести взгляд, словно прикипевший к бушующему в трещине черному пламени.

— Верно, — хмыкнула божественная гостья, в очередной раз исключительно для меня. — Но им об этом знать не надо. И хватит считать меня психозом. Я ведь и обидеться могу.

— Не ворчи, милая, — не замедлил вмешаться Маак. — Сегодня такой день…

«А может, вы выберете какое-нибудь другое место, чтобы выяснять отношения? — сердито подумала я, — вне моей головы. А то я уже перестаю понимать, где ругаю вас сама, а где вы и без меня справляетесь».

Внятный смешок послужил мне ответом, но болтовни за ним не последовало, и я с облегчением перевела дух. Как ни странно, первый шок быстро сошел на «нет». Я не испытывала никакого трепета, несмотря на то, что четко осознавала, кто стоит сейчас рядом со мной. Мало того, постепенно в груди зарождалось нечто, сильно от этого самого трепета отличающееся. Только что эти… Эти… Эти Создатели заявили, что они мои родители. Мои мать и отец! Так какого же ифита я провела детство на перепелиных правах в клетушке над хлевом дядьки Борса?!

Но пока мои терзания никого не интересовали. Рири вдруг вскинула руку, и из толпы пробкой вылетел тот самый самозванец, который полчаса назад призывал на свою голову все кары богов.

— И чье же ты дитя, Ордомаст? — во всеуслышание спросила она.

«Ордомаст… Ордомаст…» — эхом прокатилось над ущельем, и толпа вновь качнулась вперед. Только вот никакого восторга в этом движении больше не было.

Древний правитель по-бабьи взвизгнул, и как был, на четвереньках попытался отползти в сторону.

— Я ничего плохого не сделал! Я мечтал привести грешников к покаянию…

— Не хочу это слушать, — поморщилась Рири, и неведомая сил сорвала извивающегося магика с каменного валуна, за который он пытался цепляться, и буквально зашвырнула в бушующее в небесной трещине черное пламя.

— Когда-то он подавал надежды. Но жажда власти превратила его огненный Дар в проклятье, — проговорил Маак. — Кто еще вообразил, что ифит дает ему право вершить чужие судьбы, забывая о справедливости?

Его взгляд уперся в Правителя Белого континента, и над плато снова повисла тишина. Конечно, тысячи людей, не спускавших глаз с парящих в воздухе Создателей, не могли видеть, куда он смотрит. Я не уверена даже, что эти слова слышал кто-нибудь, кроме нас, тех, кто готовился биться с обезумевшим Ордомастом. Вот только отец Аленны согнулся, будто взгляд Создателя придавил его к земле.

— Иди, — сказал наконец Маак, поводя рукой, и земля раскрылась, повинуясь его приказу. — Ты или подчинишь себе ифита, или погибнешь. Ты и так уже подошел слишком близко к той черте, за которой тебя ждет лишь безумие и вечная жажда зла.

— Или подчиню, или погибну! — вскинул голову белак и без колебаний шагнул в разверзшуюся перед ним пропасть.

— Отец! — рванулась следом Аленна.

Но земля сомкнулась, словно ничего и не было. Никс подхватил жену, не позволяя упасть, и она спрятала лицо у него на груди.

— Ты слишком добр, — прозвучал у меня в голове голос Рири.

— А ты — категорична, — не замедлил с ответом Маак.

— Я же просила не выяснять отношения в моей голове! — мысленно рявкнула я.

— Ты одна из нас. Ты просто слышишь наш разговор, — мягко укорил Маак.

— Тогда разговаривайте потише, — огрызнулась я.

Рири снова усмехнулась, и в мои мысли вернулся порядок.

Я так никогда и не узнала, что такое показал Создатель коронованному интригану и какие струны тронул в его душе. Но было что-то новое в лице бывшего Правителя Белого континента, когда он шагнул в неизвестность. Какое-то осознание, что ли. Будто он уже видел нечто, скрытое от глаз тех, кто остался за его спиной. И мне очень хотелось верить, что он справится. Что где-то там, в ином, неведомом мире не появится безумное подобие Ордомаста.

Впрочем, долго размышлять на эту тему мне никто не позволил: события завертелись с нарастающей скоростью, только успевай смотреть — на осмысление времени уже не оставалось.

Рири как-то по-особому пристально взглянула на твердыню Ордомаста, и скала вдруг стала осыпаться под ее взглядом почти невесомым серым порошком. Минуту спустя по плато в сторону синеющих вдали гор уже бежали несколько совершенно невредимых, ничуть не запылившихся магиков в кроваво-красных хламидах элиты справедливцев. Никс проводил их жадным взглядом, но отдать какой-то приказ не посмел.

Маак даже не обернулся.

— Пророчество сбылось, — сказал он, и его голос вновь до последней трещинки заполнил Троллье плато. — Дитя Богов принесло смертным благословение Создателей. Война закончена. Хватит вражды. Пусть будет мир и благоденствие.

Он вскинул руку, и в воздухе запахло какими-то неизвестными цветами. Рири повторила его жест, и над толпой под нашими ногами зависла прозрачная серая дымка.

— Уйдут болезни и печали, — сказала она. — Здесь и сейчас все вы чисты, как в момент рождения. И только от вас зависит, куда пойдут ваши души за гранью.

Дымка, которую, похоже, видела только я, с едва слышным свистом втянулась в полыхающую черным пламенем небесную трещину.

— Надолго ли? — тихо добавила она, и я с нарастающим раздражением поняла, что разговор снова переселился в мою голову.

— Кто знает, — едва заметно качнул головой Маак. — Право выбора мы дали им сами.

— Иногда я сомневаюсь, что это было верное решение, — проворчала Рири.

— Я же просила, — скорее для порядка, чем на самом деле испытывая раздражение, буркнула я.

Воительница Рири не удостоила меня ответом. В мгновение ока она вновь оказалась у пылающего черным огнем прохода, а через секунду он с треском схлопнулся у нее за спиной.

«Какая заботливая у меня мамочка», — невольно подумала я.

«Она еще вернется, — мягко проговорил Маак. — Рикри всегда оставляет за собой последнее слово. Постарайся не слишком злиться на меня, когда поговоришь с ней. Помни, что я люблю тебя… Но сейчас нам действительно пора».

— Идите домой, — возвестил он уже вслух. — И расскажите о том, что вы видели, своим детям. А те пусть расскажут своим детям. Чтобы, когда мы придем позвать нашу дочь к Безначальному Трону, не было нужды карать, но только лишь радоваться.

Он стал подниматься по своим облачным ступеням туда, где мерцали звезды и темнела бесконечная тьма мироздания. А я медленно опустилась на скалу, где еще недавно бесновался Ордомаст. До последнего мгновенья, пока не сомкнулась за спиной Создателя небесная трещина, я чувствовала на плечах ободряющее тепло его руки.

Плато лежало как на ладони. Я посмотрела вперед, на тысячи и тысячи людей и поняла, что они действительно расходятся. Тихо, спокойно, как после обычной деревенской сходки, где против обыкновения никто даже не передрался. И вот тут-то и меня накрыло осознанием произошедшего: «Я — Дитя Богов? Я?!»

Перед глазами все поплыло. Кто подхватил меня телекинезом и плавно спустил прямо в объятия наставницы, не дав мешком сверзиться с пятиметровой скалы, я так и не поняла, банально потеряв сознание.

Прода от 21.01.2020