Невеста массового поражения

Глава 23. Будни Дочери богов

три месяца спустя

Я открыла глаза и уставилась над нависший надо мной вышитый полог балдахина. За окном вовсю светило яркое весеннее солнце. Отметив, как высоко, судя по расчертившим комнату лучам, уже успело забраться светило, я вздохнула и выпуталась из одеяла.

Побродив по комнатам, приняв душ, покормив Чудика и позавтракав, я с неудовольствием поняла, что убила всего полтора часа очередного неимоверно длинного дня. Они все у меня теперь были неимоверно длинные и такие же скучные. Принцессе Двух Континентов и Дочери Создателей, как теперь гласил мой официальный титул, совершенно нечем было заняться. После моего совершеннолетия, по случаю которого закатили масштабный праздник, я вдруг осознала, что стала пятым колесом у телеги.

И правда, кому я тут нужна? Сразу после явления Создателей на Тролльем плато я всем, до кого смогла дотянуться, сообщила, что править ни «вместо», ни «над» Правителями двух континентов не намерена и вообще не собираюсь как-то вмешиваться в их дела. На то, чтобы это осознали даже самые тупые, ушло примерно полтора месяца. Только тогда полноводная река разнообразных просителей, осадивших дворец Никса, превратилась в мелкий ручеек.

А вот он не иссякал до сих пор, и за это я Никса с Макакой до сих пор не простила, считая подобное безобразие исключительно их заслугой. Дело в том, что на месте развалившейся твердыни справедливцев обнаружили целую гору разнообразных сокровищ. Рири пощадила не только людей, но и казну Ордомаста, которую он когда-то спрятал в башне, собираясь отправиться на Белый континент за женой. Правители дружно решили не разбираться, кто и что наследует из этого бесценного хлама, а объявили, что все это принадлежит Дочери Создателей. Сначала я не разобралась, откуда такая щедрость, а вот когда меня завалили душещипательными посланиями от вдов и сирот, взвыла. Только специальный секретарь, занимающийся исключительно разбором подобной корреспонденции и выяснением, кто, кому и почему наследует и наследует ли вообще, решил эту проблему.

Но это не означало, что люди оставили меня в покое и перестали воображать обо мне ифит знает что. Стоило появиться в коридоре, и меня обязательно кто-нибудь норовил потрогать, спросить о своем будущем или попросить благословения. А уж сколько сил потратила Аленна, чтобы не допустить во дворец некоторых фанатичных монхов, вообразивших, что Создатели призвали именно их, дабы составить мое самое подробное жизнеописание…

Да и в самом дворце я вдруг оказалась лишней. Нет, меня никто не гнал, но и мое присутствие здесь ничем не обосновано: больше не ученица, не чья-то там невеста или подопечная. Радужные мечты прошлого о том, что я буду заниматься какими-нибудь исследованиями, параллельно преподавая зельеварение в Аленниной магической школе, наставница подняла на смех. Подумав, я с ней согласилась: какое-там преподавание и исследования, если мне даже во дворце Правителя проходу не дают, все время поджидая проявлений моей «божественности»?

Учитывая, что деньгами я вдруг оказалась обеспечена на всю оставшуюся жизнь, хоть простую, хоть загробную, у меня возникла мысль купить домик где-нибудь в глуши и спокойно заниматься зельеварением. Ее я осмеяла уже без помощи Аленны: куда бы я ни забралась, еще лет сто меня найдут самое позднее через неделю. И то, только если я буду даже спать в личине. А вот там уже не будет дворцовой стены и гвардейцев, чтобы оградить меня от толпы жаждущих благословения, а то и чего-то более осязаемого фанатиков.

Вот тогда-то я и вспомнила про Горний — убежище Создателей, о котором говорила Рири. Остров, который могу найти только я.

Правители, похоже, тоже были рады от меня избавиться, потому что мою идею приняли с огромным воодушевлением. Тут же был заложен корабль. И не чернакская фелука, которой требовался целый набор обслуги, а полноценный белакский фрегат, подчиняющийся одному хозяину, как дрессированная обезьянка. Появился навигатор из белакского посольства, призванный научить меня управляться с этой махиной. Учитель краснел, бледнел и заикался в моем присутствии, но основную свою задачу выполнил — показал мне главные принципы управления кораблем. Остальное я без труда почерпнула в книгах, любезно присланных Максианом.

В общем, все с нетерпением ожидали моего отъезда, и я с каждым днем ощущала это все отчетливее. Пожалуй, только с Аленной мы продолжали общаться так же, как и раньше. Но у нее было достаточно собственных дел, чтобы еще и развлекать заскучавшую недобогиню.

От неприятных воспоминаний меня передернуло, и я сердито зашагала по комнате, решая, куда себя деть сегодня.

Можно было бы съездить на верфи, где по белакским чертежам белакскими же мастерами строили мой будущий корабль. Благо, благодаря личинам, которых у меня уже собралась целая коллекция, я вполне свободно перемещалась вне дворца, а кораблестроители считали меня приближенной фрейлиной принцессы, надзирающей за стройкой, и не приставали. Вот только там я уже была вчера. И позавчера. И неделю назад. Я вообще бывала там каждый день с тех пор, как закончились уроки навигатора, пока Аленна не намекнула, что своими посещениями я только замедляю работы.

Можно было повозиться в лаборатории, но и туда меня не тянуло. Я уже успела убедиться, что те самые «слезы» с Тролльего плато всего лишь начинают светиться, если их искупать в отваре некоторых трав. Но на том и все. Никаких новых свойств им это не добавляло — обычное стекло. Понятное дело, что интерес к нему я потеряла. А вот новых интересных задач на горизонте не наблюдалось.

Наконец я пришла к выводу, что пялиться в зелье, даже давно известное, все же интереснее, чем в пустую стену, и полезла за рабочим балахоном. Тут-то меня и застала замороченная наставница с каким-то свитком в руках.

— Вот ты где!

— А где мне еще быть? — немного ворчливо отозвалась я.

— Не бурчи, — отмахнулась Аленна. — Я тебе как раз небольшое развлечение принесла.

Заинтересовавшись, я посмотрела на нее.

— Помнишь, ты еще волновалась, как Алек отреагировал на твое противоядие? — у меня в груди что-то екнуло. О том, что произошло между мной и ее братом, я так наставнице и не рассказала. — Он прислал тебе письмо. Извини, что вскрыто. Он отправил его через белакское посольство, а те что-то напутали и сунули свиток в дипломатическую почту на Белый континент. Нирра слегка удивилась, получив письмо от Алексана, но Максиан не стал разбираться и переслал его сюда. Держи.

Она сунула мне свиток с двумя печатями, сломанной и целой, и, не дожидаясь, пока я придумаю, что на это сказать, снова куда-то убежала.

Я же села там, где стояла, на какой-то пуфик в гардеробной и уставилась на свиток у себя в руках. Вот она, наверное, разгадка, почему Алек уехал тогда. Вопрос, который мучил меня все последние месяцы. Несколько раз я даже порывалась разыскать его и спросить об этом в лицо. Однако всякий раз отказывалась от этой идеи. Принцесса и богиня… Как будут искать того, кого я захочу увидеть? Да его притащат на веревке раньше, чем я успею договорить. И уж точно не спросят, а хочет ли он видеть меня. Такого унижения Алек не заслуживал, и я раз за разом оставляла свои хотелки при себе. И вот он сам написал мне.

Но я медлила, не решаясь вскрыть его письмо. Рассматривала знакомый оттиск Грифона, почти одинаковый на обеих печатях. Разница была только в деталях: на целой печати Максиана над мифическим зверем висела большая корона Правителя Белого континента, а на сломанной — маленькая. Подобная когда-то была и на моей печати, но на совершеннолетие мне вручили другую, с пятью звездами.

«И о чем думаю?» — удивилась собственным мыслям я и, наконец, развернула письмо.

Если краткость сестра таланта, то Алексан был просто гениален.

«Ваше Высочество! — писал он, до последней запятой соблюдая дипломатический протокол. — Я решил задачу, которую Вы мне задали. Но так как загадка принадлежала Вам, то и разгадка по праву Ваша. Соблаговолите дать мне знать, как с ней следует поступить. Ваш почтительный брат Алексан, второй принц Грифон. Писано в Сером гнезде у Подгорья, второго грозня семнадцатого года двести тридцать девятого Правления».

Я перечитала четыре ровные строчки, написанные четким бисерным почерком, и глухо выругалась: «Ваше Высочество, значит… Почтительный брат, значит… Ну, я тебе покажу и высочество, и брата!»

Ни Серое гнездо, ни Подгорье я не знала. Даже не представляла, где может что-то подобное находиться. Но особой проблемы мне это не доставило. Я воспользовалась магической картой Черного континента, висевшей в кабинете Никса. Через четверть часа я выяснила, что Подгорье — небольшой городок у подножия Тролльего плато. Что за пакость «Серое гнездо», я разобраться не сумела, но решила, что выясню это на месте.

Мимоходом порадовавшись, что теперь могу приходить и уходить, когда мне вздумается, я крикнула секретарю, что уезжаю, и, подвесив к поясу кошелек с золотом и кинжал в простых кожаных ножнах, побежала к загонам ящеров. С амулетом личины я и так в последнее время не расставалась, так что много времени сборы не заняли. Вскоре я уже послала ящера мерной рысью по пыльному тракту, тянущемуся от столицы вглубь страны.

Стационарные порталы на Черном континенте все еще были редкостью. И хотя по карте до Тролльего плато было не так уж далеко, мне пришлось провести в седле весь день, и то в Подгорье я въехала уже глубокой ночью. Расспрашивать о неизвестном Сером гнезде, которое могло оказаться чем угодно, от деревушки до охотничьей заимки или вообще болота с дурной славой, я посчитала неразумным. Да и некого было расспрашивать. Недолго думая, я постучала в ворота единственного на весь городок постоялого двора.

Особыми удобствами «Приют паломника» похвастать не мог, и поздней гостье сонный хозяин не обрадовался. Но, увидев серебряную монету, он подобрел, и мне удалось заполучить несколько ломтей окорока, подсохшую лепешку и лохань с чуть теплой водой.

Наутро я первым делом порадовалась, что, маясь скукой в последние месяцы, таки нашла время освежить в памяти бытовые плетения: при свете дня моя амазонка выглядела ужасно, а пахла и того хуже.

Морщась и отплевываясь, я избавила свой единственный наряд от пятен пота, пыли и резкого запаха вараньего загона.

«Хорошо, что Алек не устроился в самом городке, — запоздало испугавшись, подумала я. — С меня бы сталось завалиться к нему вчера в таком вот виде. Он мне «Ваше Высочество», «ваш почтительный брат», а тут я, красавица с ароматом вараньего помета…»

Представив, как бы ошалел чопорный принц от такого «видения», я рассмеялась, но смех быстро увял. Я впервые с тех пор, как получила загулявшую между двумя континентами записку, задумалась, а зачем, собственно, меня сюда принесло. Холодный, если не сказать больше, тон письма ясно давал понять, что о неофициальной части нашего знакомства Его Высочество Алексан вспоминать не желает. А ведь больше нас ничего не связывает. Ну, разве что, спасенная жизнь, но напоминать об этом у меня не было ни малейшего желания. Тем более, что Алек уехал до нашего возвращения и мог и вовсе не знать о причинах своей болезни. Это о событиях на плато не болтал только ленивый. А вот о выверте бывшего Правителя Белого континента на площадях не рассказывали.

«Но что-то же Алек хотел именно от меня, раз не поленился выбраться из этой глуши и доехать до белакского посольства, чтобы отправить это дурацкое письмо. О какой загадке он писал?» — думала я.

Как я ни напрягала память, ничего подходящего на ум не приходило. На самом деле не так уж много времени мы с Алексаном провели вместе, чтобы выбор оказался слишком обширным. Я вспомнила маломагическую заживляющую мазь, работу над которой мы так и не закончили. Но это была его «загадка», не моя. Потом подумала о наших настоящих именах, но эта загадка окончательно разрешилась в ночном парке. Больше всего на роль «загаданной мной загадки» подошла бы книга Старого Правителя. Но про Дитя богов, хоть мнимое, хоть истинное я знала теперь гораздо больше, чем мне бы хотелось, и не видела, что может рассказать мне Алексан.

Наконец, я тряхнула головой и поднялась: что толку от пустых предположений, если можно пойти и просто спросить. Заодно и узнаю, почему он не посчитал нужным даже попрощаться. Самое страшное, что может пойти не так — меня выставят за дверь. Так ведь уже выставили по сути, да не из дома, из жизни. Такую мелочь, как дверь, я точно переживу.

Приняв это решение, я сбежала по скрипучей лестнице в общий зал и махнула рукой хозяину.

— Лерра изволит завтракать?

— Изволит, — кивнула я, решив, что, собираясь задавать вопросы, не стоит раздражать кабатчика потерей заработка, который он по праву считал своим.

Я получила скворчащую сковороду с яичницей из дюжины перепелиных яиц, на этот раз свежую лепешку и кружку кислого вина. Посетителей не было, и, расплатившись, я положила на стойку дополнительную серебрушку:

— Скажи мне, хозяин, далеко отсюда Серое гнездо?

Кабатчик подобрался, с подозрением поглядывая то на меня, то на кучку серебра перед собой, а потом подобострастно улыбнулся. Сребролюбие победило. Он сгреб монеты в ящик и, понизив голос, сказал:

— Недоброе это место, досточтимая лерра.

«Таки болото», — обреченно подумала я.

— Привидения водятся?

— Про привидений не знаю. А место недоброе. Городской голова уже и баронету отписал, и вообще куда следует. Со дня на день ждем магиков из Тайной канцелярии, благослови их Создатели.

— Да? — опешила я. — Впервые вижу такое почитание тайников.

— А то как же, — закивал хозяин. — Мы люди законопослушные. Тем более, что законы те нас и охраняют. И магики из Тайной канцелярии, благослови их Создатели, наш покой берегут. Так ведь, досточтимая лерра?

— Так, — машинально отозвалась я, пытаясь сообразить, при чем здесь Тайная канцелярия.

— Вот… А вы, досточтимая лерра, к нам прямо из столиц? Говаривают, дочка Маака там прям по улицам ходит, и коли из ее следа землицы взять, то…

— Ну, хватит, кабатчик, — слегка рассердилась я: и тут меня догнали очередные сказки обо мне же. — Мне с тобой лясы точить не досуг. Говори, где гнездо это серое, и поеду.

— Так я ж про то и веду, — он еще больше понизил голос. — Вы землицу из следа дочки Маака привезли? Говаривают, от нее любой справедливец огнем вспыхивает и сразу в Бездну отправляется.

Я окончательно потеряла нить разговора. Но хозяина это не смущало, он продолжал болтать.

— Я сразу понял, кто вы. Пришел ответ на наши молитвы: заберут поганого справедливца, чтоб ему в Бездне огонь пожарче был.

— Хозяин, ты сначала начни, — с угрозой прошипела я, уже начиная сомневаться, что явилась именно к Алексану, а не вляпалась со свойственной мне грацией бегемота в какую-то ловушку.

— Как лерра тайница изволит, — закивал кабатчик.

Сообразив, что меня приняли за призванного сюда магика из Тайной канцелярии, я сплюнула, но спорить не стала. Не объяснять же толстяку, кто на самом деле явился на его постоялый двор. А тот, ободренный моим молчанием, разливался соловьем:

— Ужо почитай три месяца как явился в Предгорье чужак. Одежа дорожная, да видно, что не из дешевых, железка на боку не простая. А варан из тех, что не то что в телегу не сунешь, в карету не запряжешь. Вот у вас, досточтимая тайница, животинка хорошая, но, простите великодушно, той зверюге не чета.

— Дальше, — поторопила я. Описание могло подойти кому угодно, хоть Алеку, хоть беглому справедливцу.

— Он сразу комнату затребовал да лохань. Ни здрасти, ни до свидания. Никакого обхождения. Вот вы, досточтимая лерра, на что птица большая, а не побрезговали простым человеком, и поели добре, и разговором меня уважили. А тот чисто ворон. Ушел наверх, и только его и видели. Девка у меня служит, Парка. Так она сказывала, что сунулась было к нему днем-то поснедать предложить да все такое. А он лежит — не то спит, не то помер. Не иначе, как на сходку свою черную летал, а тело тут оставил.

Кабатчик сделал драматическую паузу, но я не стала его поторапливать, давно сообразив, что от этого рассказ только затянется.

— Лишь по вечерней зорьке вышел, ворон. Монету мне, как камень, кинул и уехал. А опосля стали людишки, что в лес на промысел ходят, сказывать, что поселился он в старой охотничьей заимке барона покойного. Тот известный справедливец был. Кровавыми слезами мы от него плакали, пока не прибил нечестивца Никс-аир, благослови его Создатели, когда трон отцовский под свою руку брал. Так почитай семнадцать годков и стояла пустая та заимка. До сей зимы. Наследники туда и не смотрели. Оно и понятно. Заимка-то заимка, одно название. Домишко на три комнатушки. Одна радость — камин большой. Барон туда сам ездил, дружков не брал. Для тех у него домик охотничий в другой стороне. Вот там…

— Ты про гостя рассказывай, — не выдержала я.

— Так я ж про него. Как поселился там ворон нечистивый, так и пошло. То дымы цветные демонские из трубы пускает. То грохает у него там что-то. А на третьей седьмице снеженя прибежал Корка, охотник наш: белее покойника, две кружки вина выхлебал, пока говорить смог. Сказывал, выскочил тот ворон из домишка, и давай по двору бегать в одних подштанниках да снег в небо кидать. Подкинет и скачет, а снег вокруг него летает, да обратно не падает. А он хохочет, как гиена болотная, только еще страшнее.

Я представила себе прыгающего по двору Алексана и закусила щеку изнутри, чтобы не расхохотаться.

— Тут-то я и смекнул, что дело нечисто, и пошел к городскому голове. Так, мол, и так. Такое подозрение имею. Ну, он и отписал баронету да в Тайную канцелярию. Вы вот приехали. Мне теперь награда полагается?

— Разберемся, — самым серьезным тоном проговорила я, изо всех сил сдерживая смех.

— Оно-то конечно, — закивал толстяк. — Вы, лерра тайница, птица большая, малую перепелку не обидите.

Я смерила коротким взглядом «малую перепелку», в штаны которой поместилось бы четыре Оли, и бросила на стойку золотую монету. В конце концов, теперь я точно знала, что в заимке не засели какие-нибудь недобитые справедливцы. За это можно было и заплатить.

Обрадованный кабатчик, ежеминутно кланяясь, проводил «досточтимую лерру тайницу» до самого перекрестка, где начиналась лесная дорога, ведущая в заимку.

— Мы люди законы чтящие. Коли чего надо, так мы завсегда. Может, поселян покрепче с дрекольем собрать? Это мы мигом.

— Сама разберусь, — отмахнулась я. Но зарубку в памяти сделала. Алеку в любом случае надо отсюда убираться. А то шпага шпагой, а против палки и алебарды не всегда помогают. Особенно, если шпага одна, а палок много…

Прода от 23.01.2020