Невесты дракона-императора

Глава 27

Шпильки Пинны и дар Лидии

Последние слова вырвались из горла Лидии протяжным всхлипом. Она подняла на Миру потемневший взгляд.

Вдруг, Мира растаяла в воздухе, в то же мгновение появившись возле Лидии.

Лили вскрикнула, а Магда вжалась в стену. Она сжимала в пальцах хлыст, который взяла с собой, но, похоже, пока не осмеливалась пустить его в ход.

— Отдай это, дуреха, — проронила Мира, схватив Лидию за запястье. — А то еще порежешься.

Лидия явно не хотела отдавать кинжал. Она сжимала его обеими руками, словно не замечая, что лезвие до крови режет ее плоть.

— Агата, что случилось тогда на аудиенции? — напряженным голосом, спросила Лили.

— Я не могу говорить под страхом смертной казни, — выпалила Агата.

— Тогда просто кивай. Мира была на аудиенции с этим кинжалом?

Агата кивнула.

— Она… она из рода Хайро?

Снова кивок.

Лили всегда была умна, и Агата даже не удивилась, тому, что она так быстро обо всем догадалась. Двух вопросов, которые она задала, было достаточно, чтобы окончательно все понять. Все знали, что пронести оружие в покои дракона-императора равноценно покушению на него, и что только колдуны из рода Хайро владеют даром перемещения в пространстве.

Все это время продолжалось молчаливое противостояние Миры и Лидии, не желавшей отдавать кинжал. Мира сжимала ее запястье, как тогда в Зеране, когда она вывернула руку помощника лавочника.

Агата вскрикнула. Никто не успел ничего сделать.

Лидия разжала пальцы, выронила кинжал, и тут же поймала его второй, свободной рукой. Так быстро, что едва кто-то успел это заметить. От неожиданности, хватка Миры ослабла.

Вырвавшись, Лидия скользнула вдоль стены, оказалась за спиной у Миры, и наотмашь ударила ее рукоятью кинжала по затылку. Двигалась она при этом с такой скоростью, что человеческий глаз едва мог уловить ее движение.

Глаза Миры закатились и она упала плашмя.

На мгновение все потеряли дар речи. Первой пришла в себя Магда.

— Ты, что так быстро можешь двигаться? — спросила она.

— Это мой дар, — опустив глаза, ответила Лидия. — Он такой же, как у отца. Матушка запрещала мне его использовать или говорить кому-то о нем. Все боялась, что меня призовут в войска, как Елену и других девушек у которых есть сильный дар.

— Похоже, что если бы тебя призвали, то мятеж мог бы закончиться куда быстрей, — заметила Пинна, присаживаясь на корточки возле Миры.

— Так она, что и правда мятежница? — спросила Лили, тоже подходя к ним.

Склонившись над Мирой, она аккуратно приподняла ее голову и принялась осматривать рану.

Агата подошла к Лидии. Та все сжимала дрожащими пальцами кинжал, словно не замечая, как по костяному лезвию стекает ее алая кровь.

— Почему ты не сбежала от княгини, если умеешь так быстро двигаться? — тихо спросила Агата.

— От матушки так просто не убежать, — так же тихо ответила Лидия. — У нее особенный колдовской дар. Еще сильней моего.

Агата удивленно взглянула на нее. Каким же даром тогда обладала княгиня Дуаре?

— С тобой все в порядке?

Агата осторожно коснулась ее локтя. Лидия вздрогнула, бросила на нее дикий, загнанный взгляд и ответила:

— Нет. Я еще никогда не убивала людей. Да, еще при таком количестве свидетелей.

Теперь настал черед Агаты вздрогнуть. Ей почему-то и в голову не пришло, что Лидия могла убить Миру, а не просто оглушить ее.

Она глянула на распростертое тело девушки. Волосы разметались вокруг головы черно-белым ореолом. Вокруг натекло много крови.

Прежде, чем Агата успела окончательно испугаться, подала голос Лили:

— Она не мертва. Просто потеряла сознание. Надо остановить кровь. Хорошо бы зашить рану, но вряд ли я смогу сделать это в таких условиях, — Она нахмурилась. — Вообще-то меня никогда не учили подобным вещам. Самое большее — говорили, как исцелять ссадины и синяки, да как помочь при несварении желудка.

Лидия протяжно выдохнула, явно чувствуя облегчение оттого, что никого не убила.

Магда потыкала Миру в ногу основанием хлыста. Та продолжала неподвижно лежать.

— Ну и что мы с ней будем делать? — спросила Магда.

Все мрачно переглянулись. Кажется, никто не знал ответа на этот вопрос.

— Ну, может быть… может быть оставим ее тут и уйдем? — робко предложила Агата. — Лили, она ведь сможет оправиться от этого удара и обойтись без нашей помощи?

— Не знаю, — Лили покачала головой. — У нее может быть сотрясение, а может быть и что-то похуже. Даже если она мятежница, она все равно человек. Нельзя бросать ее вот так.

Агата покраснела. Ей уже было стыдно за свое предложение. Нужно было смолчать.

— Как мы можем оставить ее здесь? — сказала вдруг Пинна. — Она… она ведь мятежница, и покушалась на жизнь его величества. Ведь так? Если оставить ее на свободе, то она попытается еще раз… И, как знать… Нет, даже думать об этом не хочется.

— И что ты тогда предлагаешь? — спросила Лили.

— Мы должны взять ее собой, чтобы передать в руки служителей и генерала Аверина.

— Когда Мира придет в себя, вряд ли она будет слушаться нас, — заметила Агата. — Просто перенесется в другое место и все. Ну, может быть еще перебьет нас, как нежеланных свидетелей. То-то Фелиция потом обрадуется.

Пинна широко улыбнулась. Глаза ее сияли так ярко, что спорили со свечением кристаллов на потолке.

Все это время она вела себя странно, и была непохожа на себя прежнюю — кроткую и тихую, словно белая голубка. Агате казалось, что Пинна была явно рада снова встретить Миру, но затем она так быстро ополчилась против нее. Неужели ее преданность дракону-императору была столь велика?

— У меня есть иглы, — сказала Пинна.

Она по очереди извлекла из прически двенадцать тонких костяных шпилек, отчего ее волосы растеклись по плечам.

Все смотрели на нее с непониманием. Догадалась одна лишь Лили:

— Ты хочешь проткнуть ее места скопления силы? — спросила она. — Но откуда тебе знать куда тыкать?

— Моя мачеха когда-то училась в Обители одной из сестер, там ее этому и обучили, а она уже передала знания мне.

— Ты уверена, что ничего не перепутаешь и сможешь верно установить иглы? — нахмурившись сказала Лили.

— Ты так спрашиваешь, словно у нас есть выбор, как поступить, — заметила Пинна. — Разве вы все еще не поняли? — она обвела их взглядам. — Я родом из Восточных княжеств и у меня особое отношение к мятежникам. Однажды, в город, где мы тогда жили зашла армия мятежников. В их главе стоял один из сыновей генерала Хайро, и это был страшный человек. Хотя, я и была тогда ребенком, я никогда не забуду того, что тогда происходило в городе. Если Мира, хоть на один волос такая же, как весь ее род, то нам не уйти от нее. Очень повезет, если удар Лидии оказался достаточно сильным и она останется больна и просто умрет в этих пещерах. Но если нет… Если она очнется, и поймет, что мы обнаружили ее укрытие и ушли, и, что мы можем ее выдать… Она найдет нас, где бы мы не находились, и вырежет также, как ее отец, когда-то вырезал офицеров генерала Эрато. Так, что либо я попытаюсь, вонзив в нее иглы, лишить ее дара, либо, кому-то придется закончить начатое Лидией и просто убить Миру, пока она не пришла в себя.

Все молчали, опустив взгляд.

С доводами Пинны сложно было поспорить, и в глубине сердца, Агата понимала, что та права. Она и сама очень боялась Миру. Она просто вселяла в ее сердце непереносимый страх, но сейчас, когда, она вот так лежала, закрыв глаза, слабая и беззащитная, ей было ее жаль.

Агата не нашла в себе силы, чтобы воспротивиться, когда Магда, махнув рукой, сказала:

— Ну, что тогда, тычь уже в нее свои заколки!

Агате не хотелось на это смотреть, но и отвести взгляд она не могла. Тонкие костяные шпильки пронзали белую плоть. Пинна обожгла их пламенем огненного камня, и Агате казалось, что она чувствует запах паленого мяса.

Мира так и не пришла в себя, ни когда Пинна пронзала ее тело булавками, ни когда Лили промывала ее рану и накладывала на нее повязки, ради которых пришлось разорвать белые служительские одежды, висевшие на выступе каменной стены.

Они связали ее руки лоскутами ткани, на которые пошли остатки тех же одежд, и взвалили ее на спину Лури — бирюзовой фернали, принадлежавшей Пинне. Та была крупней и массивнее изящных и тонкокостных птиц из питомника Таноре и поэтому лучше остальных могла справиться с двойной ношей.

Агата сомневалась в том, что они поступали верно, но и как сделать иначе не знала.

Им нужно было поспешить, если они не хотели прийти последними и не пройти испытание, так что они сразу двинулись в путь. Лидия неловко держала поводья, обвязанными лоскутами ткани, ладонями. Лили позаботилась о ее ранах, но все равно потребуется еще немало времени прежде, чем они заживут до конца.

На пути им больше не попадалось крупных пещер, а туннели извивались, как комок змей, сплетаясь в лабиринт.

В какой-то момент пришла в себя Мира. Поняв в какой ситуации она оказалась, она принялась ругаться на них такими бранными словами, каких Агата никогда раньше не слышала.

— Прости, что нам пришлось так поступить с тобой, — мягко сказала Пинна, дождавшись, пока Мира замолкнет на мгновение, чтобы набрать в грудь воздух для нового потока брани. — У нас не было другого выбора. Мы доставим тебя к служителям и генералу Аверину, и путь уже они решают твою судьбу.

Мира вновь разразилась ругательствами.

— Может, заткнем ей рот? — предложила Магда.

Они попытались это сделать, но Мира так угрожающе щелкала зубами, что едва не откусила Пинне палец, и им пришлось оставить эту затею.

Агате казалось, что они едут уже целую вечность. Она привыкла к ежедневной ферховой езде, но даже ей этот путь давался нелегко.

Пол туннелей перестал быть хоть немного ровным и напоминал больше широкие, кривые уступы. Ферналям приходилось прыгать по ним, расправляя крылья и недовольно клокоча. Пучки кристаллов, казалось, стали встречаться реже, отчего все кругом застилал полумрак. Зато мха и странных фиолетовых ростков становилось все больше.

Они так и не нашли подходящего места, чтобы устроить ночлег и им пришлось разбить лагерь прямо посреди туннелей.

Когда Лили решила осмотреть рану на голове у Миры, то выяснилось, что та, каким-то образом почти ухитрилась ослабить свои путы. Еще немного и она смогла бы высвободить руки. Пришлось связать ее еще крепче.

Связанная, она, разумеется, не могла бы даже сходить сама по нужде. Пинна вызвалась ей помогать в этом непростом деле, и, так как она не смогла бы справиться одна, Агате тоже пришлось поучаствовать.

Это было так дико и так унизительно, для всех троих. Агата была готова провалиться до самого земного дна, от охватившего ее смущения. Впрочем, казалось, что только она одна испытывает неловкость и стыд.

— Как жаль, что тебе приходится проходить через такое, — нежно улыбаясь, сказала Пинна. — Но, думаю, тебе лучше привыкать, пока есть время. Боюсь, в Алхаваре условия содержания будут еще хуже.

— Мне уже доводилась сбегать из Алхавара, так что можете обо мне не беспокоиться, — ответила Мира. — Думайте лучше о себе самих.

От ее слов Агата вздрогнула. Ее снова пронзило тем диким страхом, который она привыкла испытывать к Мире.

Прежде, чем лечь они поужинали скромными остатками припасов и дали ферналям последних вяленых крыс. Если завтра они не выберутся на поверхность, то их ждут крупные неприятности. Хорошо хоть, они не забыли забрать хлеб и яблоки из пещеры, где встретили Миру. Эти припасы помогут им продержаться еще хотя бы день.

Сидя, укутавшись в одеяло, Магда мрачно уставилась на Миру. Та нахально ухмыльнулась в ответ.

— Боязно спать рядом с этой, — протянула Магда. — Вдруг она развяжется…

В словах Магды был резон. Решили, что двое по очереди будут стеречь Миру все ночь, и если она, что-нибудь вытворит — разбудит остальных.

Вытянув из подола юбки пять нитей — три длинных и две коротких, и сжав их в кулаке, Лили предложила всем тянуть жребий. Агате досталась короткая нить — это значило, что она будет дежурить первой. Вторая нить досталась самой Лили и та обреченно опустила голову.

Ее прежде нежная кожа с персиковым румянцем и ямочках на щеках, посерела и поблекла. Глаза пожелтели из-за полопавшихся сосудов. Она казалась усталой и вымотанной. Помимо тяжелого и изнурительного пути, ей приходилось часто применять свой дар в последние дни. Неудивительно, что она была уставшей и вымотанной.

Агате стало ее жаль и не только ей.

— Давай я подежурю вместо тебя, — предложила Пинна.

Соглашаясь, Лили, казалось, едва не пустила слезу и даже обняла Пинну.

Закутавшись в одеяла, девушки устроились на ночлег. Вскоре послышалось тихое сопение и даже похрапывание. Они все уснули, а Агата осталась наедине с Мирой.

Похоже, что та была бодрее всех. Пока Агата подперев ладонью руку зевала, Мира сидела привалившись спиной к стене и, как-то странно ее разглядывала. Ее волосы свалялись и слиплись от крови, на голове все еще была намотана повязка. Белые одежды служительницы, которые она видимо стащила где-то, испачкались в пыли.

Агате было тяжело смотреть на нее, и уж тем более не хотелось встречаться с ней взглядом и она отвернулась и принялась глядеть на ферналей.

Фран, Тия, Эри и Фифи, дремали, сбившись в тесную кучу. В стороне от них, поджав лапы и нахохлившись сидела бирюзовая Лури. Она пока не сумела подружиться с остальными.

Агата не могла не любоваться ее ярким оперением, статью и мощными длинными лапами. Она приметила ее еще только впервые увидав, и сразу поняла, что та высокой породы.

Она не была из питомника Таноре, и не явно не принадлежала Бонифатию — молодому чванливому купцу. Его птицы были в основе своей мельче, и не такими яркими. Их оперенье имело нежные пастельные тона. Лури же была крупной и яркой до дерзости.

Судя по тому, как ловко на ней сидела Пинна, и как ферналь реагировала на каждое ее малейшее движение, она давно уже была ее наездницей. Может быть, даже сама объезжала ее, как Агата, когда-то объезжала Фифи.

Такая птица должна была стоить очень и очень дорого.

Агата сидела, покачиваясь, и чувствуя, как ее затягивает в сон. Она изо всех сил боролась с дремой, но глаза ее неустанно слипались.

Вдруг, Магда особенно громко всхрапнула, Агата дернулась, разлепила глаза и осознала, что все-таки задремала.

Кровь тут же прилила к голове. Она заозиралась, и облегченно выдохнула, когда поняла, что Мира не развязалась, не сбежала, и не переубивала всех вокруг, а все так же сидит на своем месте и глядит на нее.

— Как спалось? — поинтересовалась Мира.

— И вовсе я не спала, — прошипела Агата.

— Спала! Я все видела.

Агата не стала ничего ей больше отвечать. Препираться с ней было бы глупо.

— Ну раз уж ты больше не спишь, хочешь я тебе кое-что расскажу? — поинтересовалась Мира.

Агата испуганно глянула на нее, боясь, что это какая-то уловка. Не дожидаясь ответа от нее, та продолжила:

— Не знаю, что будет дальше, но думаю, что если вы отдадите меня служителям, то меня точно убьют. До суда и уж тем более до Алхавара я живой не доберусь. Пока этого не случилось, хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал обо всем. Хотя вряд ли ты сможешь мне, чем-то помочь, но я хотя бы выговорюсь.