Глава 35

Тень и целительница

— Что здесь случилось⁈ — воскликнула Агата, спешиваясь.

Мира лежала на земле у входа в пещеру. Она хрипела. Из раны в животе сочилась кровь.

Лидия смотрела перед собой стеклянным, пустым взглядом.

Пинна стояла, чуть покачиваясь с пятки на носок. Лицо ее было бледным, будто из него разом схлынула вся кровь. Она прижала к губам окровавленные пальцы, все еще сжимая в другой руке кинжал.

Остальные тоже уже спешились. Магда стояла чуть поодаль от всех. Лицо ее покраснело, а грудь тяжело вздымалась, будто она едва сдерживалась, чтобы не зареветь.

Лили бросилась к Мире. Она единственная, казалось, не теряла рассудка. Опустившись на колени возле нее, она ладонями зажала рану.

Не думая, скорее даже по привычке, и чтобы занять руки, Агата сперва привязала за поводья к дереву Эри, а затем и остальных ферналей.

— Что случилось? — снова спросила она, подойдя к Пинне.

Та уставилась на нее красными, воспаленными глазами. По ее щекам стекали слезы, а прежде всегда прелестное лицо исказила маска отчаянного безумия.

— Я не знаю, — прошептала она, а затем шагнула к Агате и свободной рукой сжала ее плечо.

Агата вздрогнула, чувствуя, как горячая кровь с ее пальцев, впитывается в ткань платья. Другой рукой Пинна все еще сжимала злополучный кинжал — тот самый, из черной кости, принадлежавший когда-то князю Дуаре — отцу Лидии.

— Она… она вдруг появилась из ниоткуда… А мои руки, они всегда действуют быстрее ума…

Пинна, вдруг, то ли завыла, то ли захохотала, точно бешеная, и так сильно сжала плечо Агаты, что той показалось, словно в нем, что-то хрустнуло.

Лури пронзительно заклокотала, натягивая поводья, и грозя сломать сухой сук к которому была привязана. Остальные фернали тоже заволновались, чуя кровь.

— Знаешь ли ты, Агата, что такое всю жизнь быть чей-то тенью? — кончив смеяться, тихо спросила Пинна, заглядывая ей в глаза. — Каждый мой шаг, каждый вздох был для того, чтобы нагнать ее. Я стала тем, чем стала из-за нее. Спустя много лет, в Зеране, я, наконец, смогла ее выследить… Я шла за вами от пристани до тупика и думала бросить ей вызов, но, подслушав ваш разговор, узнала, что… что она отправляется на Отбор невест, и решила победить ее по другому… Кто же знал, что все так обернется…

В ее глазах читалось чистое безумие. Агата боялась дышать, она не знала, что сказать в ответ.

Краем глаза, она заметила, что Магда, не делая резких движений, достала из седельной сумки хлыст, и теперь плавно обходит Пинну со спины. Агата, незаметным, как она сама надеялась, жестом приказала ей замереть и ничего не делать.

— Ты… ты не виновата, — выдавила из себя Агата. — Ты же не хотела. Сейчас Лили ее исцелит и все будет хорошо. Это несчастный случай, ведь так?

— Я сделала то о чем мечтала всю жизнь, — прохрипела Пинна. — Я так долго этого ждала… Думала убью ее и стану свободна, смогу вернуть себе имя, а теперь я не чувствую ничего… Внутри меня пусто… Как мне теперь жить, да и ради чего?

Пинна снова завыла. Теперь ее вой больше напоминал не смех, а рыдания.

Она покачнулась, едва не упав, и уперлась лбом в плечо Агаты.

Скосив глаза, Агата глядела на кинжал. В Визерийской Империи убийство каралось смертной казнью. Единственное исключение — это защита себя, своего дома и близких.

Если Мира умрет, а судя по тому сколько крови из нее натекло, это было весьма вероятно, то Пинне отрубят голову. Единственное, что может ее еще спасти — это исчезновение всех свидетелей, способных дать показания против нее.

Лидия поднялась на ноги, и прихрамывая, направилась к ним. Не дойдя пары шагов, она остановилась.

— Мира возникла внезапно у нее за спиной, — сказала Лидия. — Она хотела напасть — так все это выглядело. Пинна просто защищала нас обеих.

Пинна дрожала. Ее тело сотрясалось точно в конвульсиях.

— Вот видишь, ты не виновата, — сказала Агата, и осторожно, и очень медленно ее обняла, обхватив руками.

Она и сама верила, что это мог быть несчастный случай.

Мира вполне могла внезапно появиться в пещере. Возможно, она приходила сюда и раньше, чтобы пополнить запасы фруктов, не отходя далеко от подземелий.

Агате стало вдруг очень больно. Это все было какой-то чудовищной ошибкой. Если бы только они отправились в путь раньше. Если бы не так долго спали. Если бы Агата уследила за Эри и не позволила ей убежать. Тогда бы их давно уже тут не было, они никогда больше не встретились бы с Мирой и та осталась бы жива.

— Нет, я виновата, — сказала Пинна, подняв на нее темные, безумные глаза. — Это все из-за меня.

Она вдруг вскинула руку с кинжалом, и Агата не успела даже отпрянуть. Мгновение, и рядом с ними возникла Лидия. Двумя руками, она сжала запястье Пинны.

— Верни мне, мой кинжал! — отчеканила она. — Я не для того тебе его дала.

Пинна глядела на нее чуть запрокинув назад голову. Взгляд ее стал рыбьим и совсем мертвым.

И тут подала голос Мира. Она закашлялась, и Лили помогла ей чуть приподняться, и сесть, опираясь спиной о стену пещеры.

— Все так… Все так, как сказала Лидия, — проговорила она, охрипшим и слабым голосом. — Я появилась из ниоткуда, и, да, это я напала, а она защищалась…

Агата вздрогнула. Она была уверена, что Мира уже не жива, но, похоже, Лили удалось сотворить чудо.

Губы у Пинны задрожали. Лицо ее вдруг расслабилось, став вновь юным, нежным и прекрасным. Она разжала пальцы, выронив кинжал.

— Вы… зачем вы это делаете⁈ — воскликнула она. — Зачем вы меня защищаете? Даже ты! Зачем?

Отпрянув от Агаты, она не оглядываясь бросилась прочь. Подбежав к взволнованной, мечущейся Лури, она отвязала поводья, и взмахнула в седло. Пнула пятками ферналь по бокам и та пустилась в галоп, вскоре скрывшись за фруктовой рощей.

Ноги ее больше не держали, и Агата упав на колени, осела на землю. Подавшись вперед, она опиралась на сжатые в кулаки, дрожащие руки.

Рядом с ней присела Лидия. Она была бледнее обычного, но ничем более не выдавала ни страха, ни других чувств. Магда, наконец, дав себе волю разрыдалась, а Лили все так же хлопотала подле Миры.

— Спасибо, — прошептала Агата, повернувшись к Лидии.

— Да, не за что, — ответила та. — На вот, возьми.

Она протянула Агате перепачканный запекшейся кровью кинжал. Темное лезвие имело изогнутую форму, и было покрыто полуистершимися непонятными знаками.

Руки сами потянулись к нему. Агата сжала кинжал в еще дрожащих, слабых пальцах и тут же почувствовала приятную тяжесть, придававшую уверенности и даже власти. Ей уже не хотелось его отпускать.

— Зачем? — спросила Агата, подняв на Лидию взгляд.

— Это не простой клинок. Он сделан из самого редкого, ценного и прочного материала. Я… я не хочу, чтобы он был у меня. Мне страшно от того, что я могу с ним сделать. Поэтому я попросила Пинну сохранить его, но видишь, как оно все получилось. Так что пусть уж лучше, он побудет пока у тебя.

— Из чего он сделан? — спросила Агата, но Лидия как будто ее не услышала.

Подобрав изорванные алые юбки, перепачканные в пыли, княжна, прихрамывая отошла прочь, и снова устроилась в тени под сводом пещеры, привалившись спиной к валуну.

Оторвав подол у нижней юбки, Агата туго завернула в него кинжал, а затем спрятала его в седельную сумку.

Лили сумела остановить у Миры кровь, и наложить повязку, но у нее не было ни средств, ни навыков, чтобы обработать и зашить рану.

Первой мыслью, было взять с собой Миру и, как можно скорее отправиться к Иренеусовой скале. Они надеялись, что там среди служителей будут и целители.

Лили сразу отвергла эту идею:

— Даже если бы мы везли ее на повозке или в паланкине, то это уже было бы слишком опасно. Рана снова откроется, и от потери крови она умрет.

— А если… а если мы растянем полотно ткани между четырьмя ферналями, и так ее повезем? — спросила Агата, пытаясь придумать хоть, что-то.

— Нет, не сработает, — покачала головой Лили. — У нас и ткани-то столько нет, мы и юбки и рукава уже почти все разорвали. Да, и дорог тут тоже нет. Только скалы и холмы. Пока доберемся, ее точно растрясет.

— Но что же нам тогда делать? — шмыгнув носом спросила Магда.

Она больше не рыдала, но лицо ее все еще было красным и опухшим.

Лили бросила на Миру долгий и задумчивый взгляд. Она все еще сидела подле нее, прижав ладони к ее ране, обмотанной тряпками. Мира тяжело дышала, ее кожа посерела, а на приоткрытых губах выступила пена.

— Делать нечего, — сказала Лили. — Я останусь с ней, а вы неситесь скорее к Иренеусовой скале и приведите к нам помощь. Думаю, я смогу поддерживать в ней жизнь, еще хотя бы день.

— Но… но Лили, ведь если ты останешься тут и не придешь к скале, то тебя исключат из Отбора, — выдохнула Агата.

— Исключат, — согласилась Лили. — Но, что с того? Императрицей мне все равно не стать, если уж по честному, да я и не хочу этого больше. Теперь я хочу отучиться, как следует, и стать настоящим целителем.

— А если сюда явится Фелиция со своими приспешницами?

— Не явится, наверняка, они уже давно дошли до скалы, пока мы плутали в подземельях. А если они и придут, то зачем им вредить мне? Я не фаворитка его величества, да к тому же еще и целительница, а Мире, кажется, уже хуже все равно не сделаешь.

Агата кивнула. Целители всегда оставались неприкосновенны. Их дар был хоть и не столь редок, но все равно очень ценен. Так, что даже во время мятежа, их не убивали, а только брали в плен.

— Но как же ты останешься тут совсем одна? — все-таки спросила она.

— Так и останусь, еды нам хватит, вода тоже есть. К тому же, надеюсь, что уже завтра прибудет помощь, если к вечеру вы успеете дойти до Иренеусовой скалы.

Агата почувствовала, как глазам стало горячо от подступивших слез. Она судорожно сглотнула, пытаясь унять рыдания. Лили была права иного выхода не было. Либо так, либо бросить Миру умирать совсем одну.

Магда тоже заревела, и бросилась к Лили. Обхватив ее руками, она уткнулась ей в плечо лицом.

— Ну ладно тебе, ладно, — успокаивала ее та. — Это же не конец всего сущего. Все равно рано или поздно это должно было произойти.

Лили хотела один на один о чем-то переговорить с Магдой и попрощаться. Они стали лучшими подругами и им особенно тяжело было теперь оставлять друг друга.

Агату Лили попросила присмотреть за раненной, и главное — не давать ей уснуть. Агата опустилась на колени возле Миры, а Магда с Лили отошли к озеру. Они стояли у самой кромки воды, и держась за руки, тихо разговаривали.

— Все будет хорошо, — сказала Агата, вглядываясь в помертвевшее лицо Миры.

— Хорошо, ничто и никогда не было и уже и не будет, — тихим и слабым голосом отозвалась Мира.

Она поглядела мутными черными глазами на Лидию. Та все так же сидела, прижавшись спиной к валуну. Глаза ее были закрыты, и, кажется, она успела задремать.

Мира перевела взгляд на Агату, и, вдруг, схватив ее за руку, до боли сжала ее запястье.

— Я должна тебе все рассказать, — прошептала она, впиваясь в Агату потемневшим взглядом. — Пусть хоть, кто-нибудь знает обо всем, когда я умру.

— Ты не умрешь… — робко вставила Агата.

— Замолчи, и слушай меня! Тот старик, Иннокентиус, он обо всем как-то догадался. Вычислил, что, кто-то тащит меня сквозь Отбор, хотя я этого и не хочу. Он загнал меня в угол, и я решила обо всем ему рассказать, о кольцах, и о том шаре. Он, кажется, что-то понял тогда, но мне ничего не сказал. Отдал просто кинжал, и сказал… Сказал, что я должна ранить им дракона-императора… Только ранить, а не убить… Он сказал, что это все исправит. Поможет все починить. Я должна была сделать это во время аудиенции, но мне стало страшно, а потом я еще сильнее испугалась из-за тебя. Затем ты увела его, а Елена мне не позволила вас нагнать…

Мира закашлялась, на ее губах выступила кровь.

— Что случилось с кольцами? — шепотом спросила Агата. — Куда ты их дела? И как ты вообще пронесла их во дворец? У нас же тогда все наши вещи отобрали.

— Кольца? — переспросила Мира, глаза ее помутнели, и казалось, что она с трудом уже понимает Агату. — Они были… они были во…

Не договорив, она снова закашлялась. К ним подбежала Лили, и мягко отстранив Агату, склонилась над Мирой, прижав ладони к ее ране.

Солнце висело уже высоко. Земля разогрелась, а ползавшие до того тут и там юркие ящерицы попрятались в свои норы.

Теперь им нужно было особенно торопиться, ведь от того, как быстро они достигнут Иренеусовой скалы зависела жизнь Миры и безопасность Лили.

Сев ферхом, они отправились в путь втроем. За ночь Лидия успела окрепнуть и Агате даже не пришлось ее привязывать к седлу. Хлопая крыльями, и вытянув шеи, фернали неслись вперед.

Как они ни торопились, спустя какое-то время им все же пришлось остановиться. Приглядев среди деревьев небольшое озерцо в низине, они спустились к нему, чтобы немного освежиться и перевести дух.

— Как странно, — сказала Магда, бродя у берега, пока фернали шумно пили воду. — В озеро не впадает ни одного ручья, а оно не пересыхает.

— Наверно, его питает подземная скважина, — предположила Агата.

Она присела на широкий валун, торчащий у кромки воды и нервно оглядывалась, всматриваясь вдаль. Ее охватила странная тревога. Ей все казалось, что вот-вот случился еще, что-то ужасное, а еще она очень боялась встречи с Фелицией и ее приспешницами, и все ждала, что те появятся из-за гребня холма ферхом на ферналях.

— Агата, что это на тебе? — спросила Лидия, хромая подойдя к ней. — Это… лягушка?

— Не двигайся! — тут же крикнула Магда, она тоже приметила ползущую по рукаву Агаты, маленькую словно едва отбросивший хвост головастик, черную лягушку, с крошечными алыми рожками на плоской голове.

Агата замерла, боясь вздохнуть.

И как только их угораздило наткнуться на водоем, служивший домом краснорогим лягушкам?

Эти твари были настолько ядовиты, что лишь одна особь могла полностью сделать непригодным для питья целый колодец или небольшое озеро. Если человек выпивал такую воду, то мог умереть или же сильно и долго потом болел, а его кожа делалась желтой.

Говорили, что одно касание краснорогой лягушки смертельно. Агата не знала правда ли это, и не хотела проверять.

Лягушонок полз по ее рукаву, приближаясь к обнаженному запястью. Агата пыталась унять подступавшую дрожь, понимая, что каждое ее движение может привести к тому, что лягушка прыгнет ей в лицо.

Загрузка...