Незаурядная Маша Иванова

Глава 11. Учиться и работать. Тогда

Магазин с модной спортивной одеждой, аксессуарами, трюковыми самокатами и крутыми роликовыми коньками обнаружился в паре улиц от здания их школы. Поэтому после седьмого урока Арбузов двинул туда.

На полках, плотно опоясывающих все три стены, толкались лимонные, салатовые, розовые и черные ролики. С голубыми, белыми, оранжевыми шнурками и пластиковыми фиксаторами. С мягким ботинком и системой вентиляции, с подшипниками высокого класса и даже с раздвижной пяткой – у Вали голова пошла кругом от обилия разнообразных вариантов. Наконец, с помощью опытного консультанта, сверкавшего небольшой круглой лысиной, уместно напоминавшей колесо, парню удалось определиться с моделью. Вот они – белые с нежно-голубыми вставками стильные женские ролики, которые откроют Арбузову путь к сердцу Ивановой. Маша примерит их на свою изящную ножку (а вовсе не «лыжу», как выразилась ее заклятая подружка Олеся), сделает пару кругов по школьному двору и улыбнется такой мягкой и так многообещающей улыбкой, что у него от предчувствия счастья остановится сердце!

– Будете брать? – вывел Валю из мечтательного состояния продавец-консультант.

– Буду, – уверенно тряхнул длинной гривой парень. – Сколько? – спросил он с широкой предвкушающей улыбкой.

Но когда продавец назвал стоимость, улыбка сползла с его лица, уступив место напряженно сжатой полоске губ. Парень проверил свой банковский счет в приложении. Его сбережений было недостаточно.

– Не хватает. А можете их отложить?

– Могу. До пяти вечера вернетесь?

– Сегодня?

– А вы когда собирались? Через неделю?

– А можно? – с надеждой спросил Арбузов.

Мужчина посмотрел на него как на чудика и молча поставил ролики обратно на полку.

«Итак, – рассуждал Валя, бредя домой по мокрой после дождя улице, оглушающей какофонией птичьего гвалта, – мне не хватает почти половины нужной суммы. Просить у родителей – не вариант, ведь тогда придется признаться, что влюблен. И что контрольную завалил. Ну а как может написать контрольную шестнадцатилетний парень, измученный любовью? С гитарой. Весной! Какие там примеры по алгебре, если даже мать с отцом не пример, и какие «Мертвые души», когда моя-то душа жива и поет?! А в геометрии я и до этого не очень-то геопетрил…»

Валя твердо решил, что деньги нужно раздобыть самому. А откуда берутся деньги («кстати, классная строчка для новой песни»)? Они зарабатываются. Самое первое и простое, о чем вспомнилось, когда он открывал дверь подъезда, – его выступление на лестнице возле торгового центра. Он сделал это по наитию, в душевном порыве просто поделиться любимым музыкальным произведением.

«Но почему бы не попробовать подзаработать на том, что умею и люблю?» – подумал Валя и решил, что завтра после уроков он исполнит свои лучшие песни в ближайшем пешеходном переходе.

Как и парень на ступеньках в Москва-Сити, он положил перед собой старую бейсболку. Помялся, оглядываясь по сторонам: бетонный пол, стены из серого в белых и коричневых прожилках гранита, в углу – пятно от пролитого кем-то кофе, а через несколько шагов – грязный смятый стаканчик. Ничего, это все мелочи. Валя нежно достал из кофра классическую гитару и с любовью прошелся длинными пальцами по нейлоновым струнам. С чего начать? Am, Em, C, G – подземный переход наполнился аккордами «Восьмиклассницы» Цоя [4]. Прохожие, молодые и зрелые, сбавляли привычный темп, чтобы послушать, а кое-кто даже останавливался. Замызганная бейсболка потихоньку наполнялась первыми в жизни самостоятельно заработанными рублями.

«А не охренел ли ты?!» – раздалось сбоку, и не успевшего даже повернуть голову на звук Арбузова толкнули так, что он отлетел к стене. Гитара, которую парень инстинктивно сжал до боли в пальцах, пронзительно застонала.

Огромный беззубый детина в странной засаленной куртке, из которой торчали клоки ваты, встал на Валино место. Плюхнул на пол старенький усилок, к которому подключил электрогитару, прилепил сверху бумажку с номером его банковской карты для перевода денег и мазнул по струнам.

Валя нашел в себе силы подняться. Скорее всего, в этом ему помогло отвращение к той музыке, которую изливал на окружающих новый музыкант. Иначе провалялся бы у стены подольше – так саднило ушибленный бок. Парень собирался было забрать бейсболку с тем, что успел заработать, но детина грубо подвинул ее к себе ногой, давая понять, что его теперь не только место в переходе, но и добыча в кепке. Арбузов вздохнул, поднял с серого пола кофр, уложил в него гитару («только бы ничего не сломалось!») и побрел наверх, на свежий воздух. То ли от перенесенного стресса, то ли от полученного удара в голове парня никак не хотело проясняться. Он не понимал, куда ему идти и что делать. Чтобы выдохнуть и собраться с мыслями, Валя сел на скамейку возле большой бетонной кадки, в которой росла сверкающая изумрудом молодых листьев липа. Хотя – он мог поклясться – еще вчера на всех деревьях города свежие светло-зеленые листочки лишь робко высовывали свои хвостики из кокона почек.

Заработать пением не получится. Это он уже четко понял. А его бок и спина – еще четче. Тогда чем? Валя пробежался глазами по окружающему пейзажу. По проспекту мчались автомобили. Водительских прав у него не было, хотя отец давал ему пару раз порулить на даче – по безлюдным проселочным дорогам. Но о работе в такси, конечно, не могло быть и речи. Мимо по рельсам проехал новенький сверкающий трамвай. Можно было бы попробовать устроиться контролером. Но Валя не мог даже представить себе, что сможет кому-то выписать штраф за безбилетный проезд. На той стороне дороги все первые этажи занимали заведения общепита – разнообразные кафешки и небольшие точки, предлагающие кофе с собой. Можно было бы пойти официантом, но как совмещать с учебой?

Рядом на скамейку кто-то устало плюхнулся. Валя посмотрел направо. Облокотившись на полосатую, как сама жизнь, спинку и вальяжно вытянув ноги, на лавочке сидел парень чуть постарше Арбузова на вид. В джинсах, футболке и легкой ветровке он выглядел ничем не примечательно, однако Валино внимание все же привлекла одна деталь – торчащий из кармана джинсовых штанов тюбик клея. Парень почувствовал на себе взгляд и повернулся.

– Что смотришь? – спросил он, впрочем, совсем беззлобно.

– Прости, я не нарочно. Упал, немного не в себе до сих пор.

– А что упал-то?

– Да так, не хочу вспоминать. Пытался заработать денег, но не вышло.

– Ясно. Я вот тоже на работе. Устал как собака.

Валя не решился спросить, кем парень работает, поэтому просто кивнул.

– Слу-у-ушай, – вдруг оживился собеседник. – А давай ты мне поможешь доработать сегодня, а я с тобой оплатой поделюсь по-братски.

– Ну, можно. А что делать?

– Вот! – парень достал тюбик клея из кармана и протянул Вале.

– Я… это… не употребляю, – замахал руками Арбузов.

– В смысле? – не понял парень.

– В смысле не нюхаю.

Парень секунду смотрел на Валю, а потом залился таким звонким и заразительным смехом, что у Арбузова сами собой губы расползлись в улыбке до ушей.

– Ну ты… ну ты даешь, – наконец выдавил парень, отсмеявшись. – Я не нюхаю, я объявления расклеиваю! Кстати, Гоша, – протянул он руку, которую Арбузов с удовольствием пожал.

– Валя. – Ему начинал нравиться этот парнишка. Подумалось, что человек с таким веселым смехом просто не может быть плохим.

– Ну что, Валентин, ты готов привнести свою лепту в развитие рекламных технологий города?

– Я и не знал, что расклейку объявлений можно так пафосно обозвать! Готов! – кивнул Валя, поднимаясь со скамейки. Он вернул задравшиеся брючины джинс с икр на лодыжки и накинул кофр с гитарой на плечи.

– Тогда идем вдоль проспекта. Как видишь столб, клей на него вот это. – Гоша достал из внутреннего кармана ветровки стопку розоватых бумажек.

– А это законно?

– Обижаешь! – вскинулся парень. А потом, подумав, добавил: – Ну а если нет, дворники сорвут потом. Это уже не наша забота. Главное – наклеить и сфоткать для отчета. Понял?

Валя кивнул. И они пошли вдоль дороги, распределяя между собой столбы через один.

Спустя пару часов ноги и руки у обоих просто отваливались. Гоша серьезно посмотрел на Валю, устало прислонившегося к столбу, к которому только что приклеил очередное объявление.

– Смотри сам не приклейся, – пошутил парень, но потом всмотрелся в лицо Арбузова и улыбаться перестал. – Ой, а что у тебя с глазами?

Валя потер оба глаза.

– Лучше не три, – запоздало предупредил Гоша. – У тебя же клей на руках!

– Блин! Реально. Жжет.

Гоша подошел поближе.

– Глаза у тебя дико красные. Может, аллергия?

– Может. Ощущение, что песок в них насыпали. Кварцевый.

– Предлагаю на сегодня закончить.

Валя согласно кивнул.

– Сколько ты сможешь дать мне денег?

– Сейчас все фотки вышлю работодателю, он мне на карту переведет, а я тебе. Скажем, треть. Нормально? Ты же не претендуешь на половину?

– За два часа работы? Нет, конечно!

Пока Гоша занимался отправкой отчета и получением заработанных средств, Арбузов раздобыл бутылку воды и попытался ею смыть клей с пальцев и промыть глаза. Но стало только хуже.

– Гош, кажется, мне надо к врачу.

Парень отвлекся от телефона и осмотрел Валины глаза. Точнее, щелки, между которыми поблескивали черные искорки зрачков.

– Плохо дело. Есть тут поликлиника неподалеку?

Вечером Валя сидел на диване в своей комнате и отрешенно смотрел на стену. Дежурный врач-офтальмолог пару часов назад осмотрел его глаза, промыл каким-то раствором с едким запахом лекарства, выписал сильное средство против аллергии и отпустил домой. От противогистаминного жутко клонило в сон. Пиликнул телефон. Валя с трудом поднял руку, схватил мобильник и поднес к глазам, все еще красным и опухшим. Сообщение оповестило его о переводе средств на карту. Не густо, но хоть что-то. Как говорил Валин дедушка, всегда иди к цели, а не можешь идти – хотя бы лежи в нужном направлении. Можно сказать, что сегодня у парня получилось лечь по направлению к своей мечте.

Смартфон издал «Дьявольскую трель» Джузеппе Тартини [5], которую Арбузов установил в качестве рингтона. Вале было лень с кем-то разговаривать, но, прочитав на экране имя Гоши, он решил ответить.

– Ну, как ты, приятель? – участливо спросил звонивший.

– Вроде лучше.

– Деньги пришли?

– Да, спасибо. К сожалению, они меня не сильно спасают, но все же.

– Ты на что-то копишь?

– Ага. На ролики.

– Неплохо. А что, предки не хотят добавить?

– Да я им и не говорил… Понимаешь, это не для меня ролики. – Валя сделал паузу, размышляя, стоит ли открываться малознакомому человеку, но решил все же рассказать кому-то о том, что его мучает, – и словно в прорубь прыгнул. – Для девушки.

На том конце присвистнули.

– В подарок?

– Ага.

– Похвально. Но больше тебе работу расклейщиком не предлагаю. Иначе, как там было?.. «И молодая не узнает, какой у парня был конец» [6], – закончил Гоша цитатой из песни «Чижа».

– Можешь посоветовать какую-нибудь другую работу? – без особой надежды спросил Валя.

– А то!

Валя аж с дивана подскочил.

– Серьезно? И меня возьмут?

– Ну, должны, наверное, я уточню. Паспорт же у тебя есть?

– Давно! А что за работа?

– О, работа – супер. Гибкий график, отличный коллектив. Начальница так себе, но это можно пережить.

– А сфера деятельности какая?

– Ресторан!