Незаурядная Маша Иванова

Глава 21. Плюс одна фобия. Сейчас

Дима ждал ее у главного входа, поэтому Маша спешила к нему, ориентируясь на видневшийся издалека монумент с рабочим и колхозницей, которые нежно соприкасались предплечьями сильных рук, сжимающих тяжелые орудия труда. На улице изрядно похолодало, так что и посветлевший асфальт, и расплескавшиеся то тут, то там серые лужицы покрыла тонкая пленка льда. Однако это не мешало сновать во всех направлениях многочисленным любителям прогулок на свежем воздухе, между которыми девушка пыталась лавировать. Она пробиралась к триумфальной арке с шестью колоннами, увенчанной еще одной знаменитой парой – трактористом и колхозницей, которые на вытянутых в небо руках демонстрировали всем пришедшим символ своего гостеприимства – сноп золотых колосьев.

– Маша! – Парень помахал ей от подножия второй колонны слева. Даже в простом синем коротком пуховике, черных узких джинсах и кожаных кроссах он казался ей невероятно красивым. Памятуя о своем сегодняшнем «преображении», девушка подошла к колонне с замирающим сердцем.

– Привет.

– Привет. – Сначала он приблизился, а после сделал шажок назад, чтобы получше разглядеть спутницу. – Ты что-то в себе поменяла? – Дима неопределенно помахал рукой в районе лица.

– Да, это Олеся с утра на мне эксперименты ставила. Закончилось все новым цветом волос. Тебе не нравится?

– Нравится. И как раньше было, нравится. Вообще ведь не внешность главное, а что у девушки тут и тут, – он коротко ткнул пальцем в две точки на теле.

– Грудь и висок?

– Душа и ум.

– Да поняла я. Это я так неудачно шучу, – улыбнулась девушка.

– А мне нравится, как ты шутишь. Пойдем?

Парень предложил Маше локоть, и она благодарно за него уцепилась: хоть подошва осенних ботинок и была снабжена нескользящим протектором, все-таки ходить по скользкому асфальту, да еще и на поднывающей от каждого шага ноге без поддержки девушке не нравилось. Впрочем, долго идти не пришлось, свернув налево от главной аллеи, через несколько сотен метров они оказались у подножия гигантского колеса обозрения.

– Нам сюда? – немного испуганно спросила Маша.

– Да, прокатимся? – В его глазах сверкнули веселые искорки. – Или страшно?

– Нет, не страшно, просто неожиданно.

– Тогда вперед, моя смелая девочка. – Взяв за руку, он повел ее к павильону, через который можно было попасть на конструкцию, напоминающую то ли солнце, распростертое в небе лучами-кабинками, то ли белый кактус, на котором расцвели причудливые кабинки-бутоны.

– Похоже на большую снежинку, – изрекла Маша, задрав голову для того, чтобы увидеть аттракцион во всей красе.

Поднявшись по лестнице и пройдя сквозь турникеты, они оказались на посадочной площадке. Подъехала (или подлетела?) пустая прозрачная кабинка. Дима пропустил Машу вперед и, повернувшись к шедшей сзади паре с двумя детьми, шепотом сказал: «Я больше всего на свете хочу оказаться с этой девушкой наедине». Глава семьи понимающе кивнул и остановился, благодушно решив, что они вполне могут подождать следующую воздушную гондолу.

– Знаешь, на что еще похоже? – Маша рассматривала конструкцию, которая на ста сорока метрах от земли вращала их временное покачивающееся пристанище.

– На что?

– На салфетку. Моя прабабушка такие крючком вязала и клала на стол под вазу или на телевизор для красоты.

– Согласен. – Дима тоже разглядывал металлические переплетения небывалой по высоте и весу конструкции.

– А сколько будем кататься?

– Почти двадцать минут. Как считаешь, это много или мало?

– Смотря для чего. Чтобы разглядеть город – вполне достаточно.

– А чтобы разглядеть друг друга? – Он подошел сзади и положил руки на перила, к которым прислонилась Маша, по обе стороны от нее, заключив девушку в теплый контур своего тела.

Его дыхание коснулось ее волос. По спине побежала горячая волна, захотелось закрыть глаза и ни о чем не думать.

– Я бы хотела, чтобы это длилось дольше, – ответила она.

«Синий час» уступил место сумеркам. В городе зажглись огни. Белые, желтые, оранжевые – словно диковинные самоцветы, они превратили царство стекла и бетона в драгоценную шкатулку. Вдруг что-то скрипнуло, заскрежетало, и мощная конструкция замерла. Кабинка продолжала раскачиваться на воздушных потоках, но по оси колеса больше не двигалась.

– Что случилось? – Маша с круглыми от страха глазами развернулась в Диминых руках. Тот лишь пожал плечами и, оторвав руки от перил, крепко обнял девушку.

– Все хорошо. Наверняка скоро включат, – шепнул он ей в висок. Маша кивнула. Она тоже обхватила парня руками, стараясь прижаться к нему еще сильнее. То ли от ноябрьского холода, то ли от страха неизвестности ее начинала колотить дрожь.

– Вообще-то, если бы я была одна, то было бы не страшно, а с тобой – страшно.

– Не понял? – Дима даже отстранился, чтобы заглянуть девушке в лицо.

– Понимаешь, я думаю, что рано умирают очень хорошие люди. Которые сделали что-то для человечества. А я вот ничего не сделала, так что буду жить долго. А вот ты-то наверняка отметился парочкой очень добрых дел.

– Ничего себе теория!

– Колись, сделал что-нибудь хорошее для окружающих?

– Ну, – протянул он после небольшой паузы. – То, что подвожу людей в Новый год бесплатно, считается?

– Это как?

– Просто. Сажусь за руль в новогоднюю ночь и везу всех, кто голосует на дороге, куда им надо. Вместо такси.

– Это зачем?

– Исключительно из своего эгоистичного удовольствия – люблю видеть лица людей, когда говорю им, что денег не надо. Ну и представлять лица таксистов, которых в праздник лишил дохода, тоже люблю. Так что не такой уж я хороший. Умирать рановато!

Кабинку снова изрядно тряхнуло. Маша шагнула поближе к Диме, и он снова ее обнял.

«Внимание! Из-за технических неполадок аттракцион остановлен на десять минут!» – послышалось из громкоговорителя.

– Ну вот, значит, будем кататься не двадцать, а тридцать минут, – тихо сказал парень.

– А я, мне кажется, уже насмотрелась на город, – хмыкнула Маша. – Замерзла и проголодалась.

Парень расстегнул куртку и заключил девушку в еще более тесные объятья. Маша уткнулась носом в его шею, обмотанную мягким серым шарфом, под которым была лишь тонкая водолазка горчичного цвета.

– Ты так замерзнешь! – запротестовала девушка.

– Не замерзну, ты мне в шею дышишь горячим воздухом. – Он не дал ей отстраниться. – Как согреешься, скажи. Я тебе шоколадку дам, раз проголодалась.

– Ты пришел на свидание во всеоружии!

– С тобой никогда не знаешь, что может случиться – со свадьбы возвращаешься с подвернутой ногой, от подружки – с новым цветом волос. Надо быть готовым ко всему!

Маша хихикнула и еще глубже вдохнула его запах: немного цитрусовый, немного терпкий, но однозначно приятный и… уютный. А потом передвинулась чуть правее, чтобы сквозь тонкую ткань водолазки услышать биение Диминого сердца. Кажется, оно билось так же часто, как ее…

Через несколько минут кабинка дернулась и мягко подалась вперед, плавно переходя в круговое движение.

– Вот и поехали. – Маша вылезла из теплого «домика». – Давай шоколадку!

Дима улыбнулся и, поискав во внутреннем кармане пуховика, протянул ей плитку молочного шоколада в желтой обертке.

– О, она была в куртке? И как я не учуяла? – Маша развернула шуршащий серебристый фантик и вгрызлась в сладкий бок лакомства. – М-м-м, как вкусно! А ты будешь?

Дима отрицательно помотал головой, при этом жадно следя за движением Машиных губ.

– Точно не хочешь? – Девушка протянула ему надкусанную плитку.

– Точно, – мягко отказался он и большим пальцем осторожно стер шоколад с краешка ее губ.

– Смотри, кажется, там наша школа. – Чтобы переключить внимание, Маша отвернулась к стеклянному боку кабинки и вытянула руку по направлению к горизонту, на котором можно было различить башни Сити и высотку на Краснопресненской.

– Школа слишком низкая, чтобы отсюда ее увидеть, но направление верное.

– Дима, смотри! Кажется, снег пошел! – по-детски обрадовалась девушка.

– Точно, первый снег. С зимой тебя, Маруся.

Он снова оказался так близко, что Маша замерла, затаив дыхание. Ей так хотелось повернуться, утонуть в его нежном взгляде, но она боялась того, что нестерпимо захочет его поцеловать. И разрушит все, что только рождалось между ними, но уже стало для нее таким важным и желанным.

Кабинка остановилась в павильоне. Маша облегченно выдохнула и побежала на выход.

Снег снаружи не утихал. Он не был привычно пушистым, снежинки не кружились, а стремительно летели вниз, словно стрелы. Холодные «рисинки» падали с неба и таяли, добравшись до ледяной корки на асфальте. На белом пуховике девушки их было совсем не видно, а вот на синей поверхности Диминой куртки снежинки задерживались на несколько секунд, словно желая, чтобы парень смог рассмотреть их небесную красоту и уникальность.

– Скоро станешь снеговиком, – хмыкнула Маша и принялась смахивать снежинки с его плеч. Он ласково перехватил ее руку.

– Ладошка ледяная, – констатировал Корольков и поцеловал ее пальцы.

Маша посмотрела на парня снизу вверх и заметила, как янтарная радужка его глаз темнеет от желания. А их губы в опасной близости…

– Мне пора! – выпалила девушка и чуть ли не бегом, позабыв про больную ногу, рванула в сторону метро. – Не провожай! – крикнула она, обернувшись. Дима застыл в одной позе и обескураженно смотрел ей вслед.