Глава 6. Неожиданное признание. Сейчас

Мама поставила яркую соломенную сумку с украшением в виде синего якоря на большой, видавший виды из многих окон разнородного транспорта чемодан.

– Я готова, – провозгласила она и присела «на дорожку», облокотившись на подлокотник зеленого кресла в гостиной.

– Вызываю такси, – отрапортовал папа.

– Присядь, – мама похлопала по второму подлокотнику.

– Ох уж эти твои суеверия, – проворчал папа, но послушно выполнил мамину просьбу.

Маша смотрела на этих двух любимых и любящих людей и была за них ужасно счастлива. Мама и папа были вместе уже так много лет, но совместный отдых для них до сих пор оставался желанным праздником. Мама давно хотела на море и вот, наконец, убедила папу, что больше жить в надвигающихся сумерках, слякоти и дефиците витамина D просто невозможно. Нужно сделать перерыв. Хотя бы на десять дней и девять ночей! Папа долго не возражал. Он, признаться, и сам недолюбливал осень, особенно когда она переходила из стадии «золотая» в стадию «сопливая».

– Я буду скучать! – пропищала Маша и обняла каждого по очереди, а потом притянула обоих к себе, заставив подняться с подлокотников и тесно прижаться «в кучку».

– И мы, – мама расчувствовалась, но быстро собралась. – Учись хорошо, если что – пиши.

– Ладно.

Маша поплелась вслед за родителями в прихожую.

– Я оставил ключи от машины на своей тумбочке в спальне. Захочешь покататься – лучше позвони дяде Игорю, он посидит рядом в качестве инструктора, – сказал папа.

– Нет, спасибо, – усмехнулась Маша. – Я лучше на метро!

– Цветы не забудешь поливать? – то ли спросила, то ли попросила мама.

– Не забуду, – пообещала Маша и чуть не подпрыгнула от громкого заливистого звонка мобильного. – Блин, опять, – недовольно проворчала девушка и сбросила.

– Кто это? Почему не хочешь говорить? – насторожилась мама.

– Да это спамеры надоедливые, опять банковские услуги будут предлагать, – отмахнулась Маша.

Мама кивнула, чмокнула дочь в щеку и исчезла за дверью.

– Если спамер Никита еще раз позвонит, ты все-таки ответь ему, – подмигнул Маше папа. Кажется, он успел разглядеть высветившееся на экране Машиного смартфона имя звонившего. – Парни обычно в состоянии услышать отказ и даже, правда не все, адекватно принять его.

– Спасибо, папа, я поняла. Хорошего отдыха. – Маша встала на цыпочки и поцеловала щетинистую щеку отца.

– Нет, ну надо же! Они никак не угомонятся, – мама с возмущенным видом показалась на пороге.

– Что случилось? – поспешил к ней папа.

– А вот, полюбуйтесь!

Маша вслед за родителями вышла на площадку возле их квартиры. У входной двери поверх всех надписей на стене, испещренной маркерными признаниями Машиных достоинств и обожженной любовным пылом спичечных фраз, не менявших своего содержания со времен Ромео и Джульетты, красовались свежие буквы.

– «Лублу девачку из етой кавартиры», – прочел Анатолий Борисович. – Ты должна быть снисходительна к его русскому, он недавно приехал, – обратился папа к дочери.

– Кто? – не поняла Маша.

– Имронбек, наш новый дворник.

Маша схватилась за голову.

– Когда же это кончится?

– Наслаждайся вниманием, пока замуж не… – мама покосилась на папу. – Пока можешь!

– А мы полетим наслаждаться теплым прибоем и холодным пивом, – папа подтолкнул маму к лифту. – Шевелись, «девачка из етой кавартиры», а то опоздаем.

Маша помахала счастливым отпускникам и вернулась домой. Телефон тут же пиликнул. «Почему не отвечаешь? Я соскучился», – прочла она сообщение от Никиты. Следом прилетело еще одно: «Очень».

Маша прекрасно понимала, что уже давно пора что-то предпринять. То, ради чего Катя затеяла весь этот любовный аттракцион, свершилось: Никита не устоял. Нужно было сообщить однокурснице об этом факте и… И что? Вариантов развития событий прослеживалось как минимум два: Маше выцарапывают глаза или Никите выдергивают кадык. А может, и то и другое одновременно. Что совсем не утешало.

Нет, конечно, Маша лукавила даже перед самой собой. Она знала способ, который мог спасти и ее голубые очи, и острый кадык горе-жениха от столь ужасных последствий флирта, и даже, возможно, вернуть пару Кати и Никиты под венец. Но отчего-то девушка ужасно боялась прибегать к этому средству. Хотя, казалось бы, ну что такого? Подумаешь, один обычный, ничего не значащий…

Заверещал громкий дверной звонок. «Неужели что-то забыли? Вот растеряхи!» – Маша поспешила открыть.

– Ты почему не отзываешься? – Никита провел пятерней по волосам и устало улыбнулся. В целом он выглядел неплохо, если бы не синие круги под глазами.

«Не спал, что ли, совсем?» – сокрушенно подумала Маша, но не смогла заставить себя вытолкнуть парня за дверь.

– Машка… – выдохнул он, скользя по ее лицу взглядом и по-дурацки улыбаясь, словно путник в пустыне, не верящий своему счастью, что источник чистой, прохладной, свежей воды впереди – не мираж.

– Я уже много лет как Машка, – попыталась она разрядить обстановку, но получилось только хуже. – Проходи, чаю выпьем.

– Нет, нет, давай на нейтральной территории. – Никита взял ее за руку и потянул к выходу из квартиры.

– Погоди! – вырвалась Маша, – дай хоть пальто с сапогами натянуть!

До Никитиного авто добежали вприпрыжку – на улице неожиданно зарядил дождь, а они оба были без зонтов.

– Ну и в какой мы ресторан в таком виде? – смеясь, сокрушалась Маша, глядя на свои слипшиеся от воды пряди, мокрое пальто и забрызганные грязью сапоги. – Может, вернемся, а? У меня и мед есть. Любишь чай с медом?

– Нам. Надо. Быть. На людях, – максимально четко обозначил свою позицию Никита. – Неужели не понимаешь?

– Если честно, не очень.

– Я боюсь не сдержаться… – Парень сказал это очень тихо и уставился на свои побелевшие пальцы, крепко сжимающие руль.

Маша застыла. Кажется, на Никиту ее дар подействовал не совсем так, как на остальных. Катин жених не просто любуется и восхищается ею как произведением искусства или возвышенной феей, он ее хочет! Понимание окатило холодом по спине.

– Тогда поехали скорее, – выдохнула она.

Парню не нужно было повторять дважды. Он нажал на газ.


В ресторане по просьбе Никиты их усадили за центральный стол. Вокруг было столько любопытных глаз, что он точно не решился бы наброситься на свою все еще слегка мокрую и озябшую и от этого выглядящую еще более трепетно и маняще спутницу с поцелуями.

– Нравится тут?

– Немного не по себе от количества народа вокруг, я обычно сажусь к окну или в уголок, но в целом довольно уютно, – одобрила Маша.

– Выбрала что-нибудь?

– Я не голодная. Можно, возьму штрудель с кофе, и все?

– Как пожелаешь. Я тоже не особо, – парень захлопнул меню.

– Нет, ты поешь, – неожиданно скомандовала девушка. – У тебя изможденный вид, – пояснила она.

Никита послушно заново открыл картонную папку с перечислением блюд.

– Мне филе лосося с картофельным пюре, – озвучил он заказ подошедшему официанту в фирменном черном костюме, который, впрочем, смотрел только на Машу.

– И штрудель с кофе, – пропищала та, заметив интерес к себе.

– Кофе будет в подарок, – улыбнулся официант.

– Спасибо.

– Идите уже, – не выдержал Никита.

Парень в черном костюме неприязненно покосился на нервного спутника очаровательной девушки, но промолчал и удалился выполнять заказ.

– Это ведь то же самое, что в театре, да?

– Что именно?

– Они на тебя западают.

– Да. И не только они.

– Ты все про меня поняла, да?

– Ну, в принципе, это по взгляду видно. Но это плохая идея, Никита, я тебе сразу говорю.

– Я все понимаю… Я и Катя… Мы поженимся. Наверное.

– Эй, эй, никаких «наверное»!

– Я теперь не уверен, что хочу этого.

– Хочешь, хочешь. Просто не осознаешь.

Официант поставил перед Машей большую чашку ароматного капучино и горячий, посыпанный невесомой сахарной пудрой, штрудель с яблочной начинкой.

– Приятного аппетита!

– А когда лосось будет готов? – уточнил Никита.

– Ждите, – огрызнулся парень и, бросив пылкий взгляд на Машу, исчез.

– То есть ты хочешь сказать, что я – как они? – скривился Никита. – Не осознаю, что со мной происходит, просто втрескался – и все?

– Типа того. Это не зависит ни от меня, ни от тебя. Такая вот особенность…

– Это магия?

– Только не объявляй меня ведьмой, пожалуйста, и не разводи костер посреди ресторана! Но в целом да, тут что-то нечисто.

– Это навсегда? Как они потом живут? Ну, те, кто втрескался, а ты поела, например, в их ресторане и ушла.

– Думаю, это выветривается со временем.

– Значит, мне нужно какое-то время тебя не видеть и это пройдет само?

– Возможно. И чем меньше мы общаемся, тем быстрее пройдет.

– Угу. – Никита принялся задумчиво жевать принесенное ему блюдо. – А если я не хочу?

– Что? Лосось невкусный?

– Не хочу, чтобы прошло! – поднял он на нее слегка безумный взгляд. – Мне нравится любить тебя, мечтать о нас! Мне нравится то, как колотится мое сердце, когда подаю я тебе руку или беру под локоть. Мне нравится надеяться, что однажды ты тоже что-то почувствуешь ко мне.

У Маши затряслись руки и пересохли губы. «Облизывать нельзя, – подумала она. – Иначе даже куча свидетелей его не сдержит».

– Ответь что-нибудь, – попросил Никита, когда пауза затянулась.

– Мне очень стыдно перед Катей, но твои слова мне приятны, – медленно начала Маша, решившись вслух произнести то, что чувствовала.

Никита тронул ее руку, лежащую на столе, ободряюще сжал своей теплой ладонью.

– Мне приятно, что симпатичный парень говорит мне такое… Но это не любовь, понимаешь? И даже не симпатия. Тебе нужно вернуться к невесте и забыть обо мне.

Никита отпустил ее запястье, которое до этого нежно поглаживал большим пальцем. Маша сразу почувствовала холод и судорожно сцепила пальцы обеих рук.

– Что ж… Попробуем.

– Что?

– Не видеть тебя.

Никита резко поднялся, бросил на стол купюру, кратно превосходящую счет за съеденное, и, не оборачиваясь, вышел под дождь. Маша не смогла сдержать слез, глядя на его удаляющуюся фигуру, а потом и вовсе уронила голову на руки.

– Не переживайте, – услышала она вкрадчивый голос официанта. – Сколько у вас еще таких будет!

– Да, к сожалению… – ответила девушка, всхлипнув.

Загрузка...