Незаурядная Маша Иванова

Глава 23. Позорное бегство. Сейчас

Вот уже полтора часа как Маша и Дима сидели на скамейке в Камергерском переулке. Зажглись фонари, заблестели искусственные звезды над головами, напоминая прохожим о том, что когда-то – пока не пришли прогресс и циклон – с этой самой точки люди могли наблюдать за настоящими небесными светилами. В воздухе появился едва уловимый запах приближающейся зимы. Пока еще только намекающий на то, что совсем скоро добрый волшебник и главный специалист по росписи на стеклах – Дедушка Мороз – зайдет в город тяжелой поступью мягких валенок и утвердится в своих правах на холодные ветра и горячую веру в чудеса. Но уже сейчас люди, кутаясь в пуховики и пальто, с радостными улыбками встречали друг друга, обменивались приветствиями и новостями. Девушки потихоньку задумывались над тем, что наденут в самую волшебную ночь года, парни – о том, где и с кем проведут праздники, семьи обсуждали планы на зимние каникулы и спорили: живая или искусственная?

– У тебя нос красный, – улыбнулся Дима и легонько дотронулся до кончика Машиного носа. – Пойдем в кафе?

– Я не замерзла, – сказала девушка и поежилась. На самом деле она очень хотела пойти куда-нибудь погреться, но дико боялась того, что ей снова начнут оказывать недвусмысленные знаки внимания незнакомые мужчины. При Диме это будет неприятно. Да, она захватила с собой волшебное зеркальце из Олесиной косметички и небольшой пульверизатор – таким мама опрыскивает цветы. Но не решалась их использовать, боясь показаться ненормальной в Диминых глазах. Что хуже: слишком любвеобильные окружающие или странный ритуал, девушка не решила, поэтому отчаянно терпела боль в окоченевших в осенних ботинках пальцах. – Лучше скажи, что в итоге произошло с твоим другом на соревнованиях?

– Так, на чем я остановился?

– Он выкрасил волосы в белый цвет.

– Да. Прям высветлил очень сильно. А на сборы мы поехали в небольшой городок, где были какие-то проблемы с водой для бассейна. В общем, ее чистили какой-то химией зеленого цвета. И вот после тренировки Вадик снимает шапочку, а волосы у него – зеленые!

– Прик-к-к-оц-ц-но… – Маша попыталась сказать «прикольно» и улыбнуться стремительно синеющими губами, но получилось только клацнуть зубами.

– Так, вставай. Мы идем в кафе.

– Но…

– Это не обсуждается.

Дима взял Машу под локоть и потащил в сторону теплого света, льющегося из огромных окон кофейни, слева возле входа в которую прославляли собранный осенний урожай тачки с оранжевыми тыквами и снопами золотистых колосьев. А справа уже примостилась небольшая пушистая елочка. Совсем скоро ее будут наряжать.

– Можно нам туда, в уголок? – попросила Маша встретившую их девушку-хостес.

– Там зарезервировано, к сожалению.

– Идем сюда? – Дима позвал к столику для двоих у самого окна.

– Хорошо. – Девушка оглянулась по сторонам. Небольшое помещение с деревянными столиками, на которых уютно поблескивали зажженные восковые свечи в прозрачных стаканах, мягкими стульями цвета какао, горчичными диванчиками и соломенными светильниками. За столиками у стенки и в центре зала расположились парочки. Маша понадеялась, что пришедшим с девушками парням не взбредет в голову признаваться ей в любви. На диванчиках сидели двое мужчин в деловых костюмах, оживленно беседовавших о бизнесе. Вот от этих можно было всего ожидать.

– Ты что там застыла? – вывел ее из ступора голос Королькова.

– Прости, иду.

Маша сняла пуховик и присела на любезно отодвинутый Димой стул. Сегодня перед выходом она снова мучилась вопросом, что надеть, но в итоге опять выбрала самое удобное: мягкий красный свитер с ложным белым воротничком, создающим иллюзию, что под шерстяным верхом надета невесомая белая рубашка, и темно-синие джинсы.

– Готовы заказать? – Рядом появился официант, совсем еще молоденький парнишка с начинающими пробиваться над верхней губой жиденькими усиками. – У нас сегодня очень свежие ватрушки, – горячо зашептал он, наклонившись к Маше.

Девушка отшатнулась от его загорающегося взгляда, лихорадочно нащупала в небольшом кожаном рюкзачке опрыскиватель, направила зеркальце на свет горящей свечи и нажала на ручку пульверизатора. Перед лицом официанта появилась стена из капелек, освещенная отраженным от свечи лучом. Официант часто-часто заморгал, кивнул и, не произнеся ни звука, отошел. Маша медленно, готовясь к самому худшему – осуждающему или вовсе брезгливому взгляду, – повернулась к Диме.

– Это… понимаешь, – начала оправдываться она.

– С тобой не соскучишься. – Дима сдерживался, чтобы не захохотать. – Это такая лайт-версия перцового баллончика, да? Чтобы не приставали? Что там у тебя? – Он вытащил из тонких похолодевших Машиных пальчиков пластиковое приспособление. Развинтил крышку с пульверизатором, понюхал содержимое.

– Вода?

Маша кивнула.

– А он как черт от ладана сбежал, надо же! Эффективно! Тебе надо запатентовать это ноу-хау.

– Это точно, – облегченно выдохнула девушка. – Значит, ты не считаешь, что я «ку-ку»?

– Мы договорились не вспоминать прошлое, но, поверь, я знаю, как на тебя реагировали парни в школе. Полагаю, с годами это только усугубилось. Я прав?

Маша снова кивнула. Ее сердце звонко стучало в эйфории от того, что то, чего она боялась весь вечер, произошло, но оказалось совсем не страшным. Она благодарно посмотрела на Диму. Это потому, что он такой. Умный, понимающий, чуткий… А эта ямочка на подбородке…

– Простите, можно вас пригласить на танец? – Девушка и не заметила, как к их столику подошел один из бизнесменов с горчичного дивана. В кафе лилась медленная мелодия из старого советского кинофильма. Видимо, подошедший успел попросить персонал об услуге и те согласились поставить требуемый саундтрек.

– Маша, зеркало, – скомандовал Дима, все еще держа в руке опрыскиватель с водой.

Девушка не мешкая направила зеркало на свечу в тот самый момент, когда Дима распылил воду перед лицом мужчины в деловом костюме.

– Простите, – заморгал тот и отошел к своему коллеге. Песня «Мир без любимого» [11] стала для ситуации пророческой и тут же смолкла.

– Работает. – Дима искренне радовался, разглядывая простое пластиковое приспособление. – Дешево и сердито. Ну что, заказывать будем что-то? Или больше к нам официант не сунется?

– А может, пойдем погуляем? Я уже согрелась. Возьмем с собой горячего шоколада и будем бродить по заиндевевшим улицам.

– Звучит холодно, но прикольно. Я сейчас.

Дима ненадолго отлучился к стойке и вернулся с двумя большими бумажными стаканчиками с горячим напитком.

– Осторожно, стаканчик горячий, надень сначала перчатки, – предостерег он, когда девушка потянулась за своей порцией.

От этой ненавязчивой заботы на душе ужасно потеплело. «Как я жила без него? – подумалось Маше. – И как буду жить после, когда поцелую?» – от этой мысли чуть не навернулись слезы, но девушка просто запретила себе их. Нельзя портить лучшие жизненные моменты ожиданием худших. К тому же Олеся обещала помочь. По крайней мере сегодня.

Ветер на улице усилился. Поэтому Димина рука на ее талии и горячий шоколад, пахнущий детством и праздником, были очень кстати. Они долго шли молча, но эта тишина никак не напрягала, не вызывала неловкости, а была какой-то правильной.

– Знаешь, – сказали они одновременно.

– Говори, – улыбнулся Дима.

– Давай ты первый.

– Я хотел сказать, что, кажется, готов завтра показать тебе то, о чем говорил пару недель назад. То, что мы собираемся открывать с Вадиком.

– С тем, у кого волосы позеленели?

– Точно. Ты придешь посмотреть?

– Официальное открытие?

– Нет, тайное свидание накануне официального открытия. Как тебе?

– Звучит очень заманчиво. Я, пожалуй, соглашусь…

– У тебя опять нос краснеет. – Дима снял перчатку и коснулся большим пальцем кончика ее носа, не отрываясь, провел по щеке, погладил нежную кожу за ухом. Маша закрыла глаза и прижалась к теплой ладони.

– Маша, – он любовался ею. – Можно?.. – прерывающимся шепотом спросил он и аккуратно приподнял ее подбородок. Ставший хриплым голос вторил его потемневшим радужкам. Он просил разрешения ее поцеловать! От волнения девушка облизала губы, отчего взгляд парня еще больше потемнел.

– Да, – тихо выдохнула Маша. Она не могла больше сопротивляться желанию и сама, привстав на цыпочки, потянулась к его губам.

– Надо же! – раздался совсем рядом голос Олеси. – Дим! Маш!

Они отпрянули друг от друга.

– Прозвучало как название какого-то машиностроительного завода. – Корольков попытался перевести неловкую ситуацию в шутку.

– Что вы тут делаете? – напирала Олеся, цепляясь за Машин локоть.

– Прощаемся, – пролепетала подруга, все еще находясь во власти прерванного волшебного момента.

– До завтра. – У Димы дернулся уголок рта. Парень коротко чмокнул обеих в щеки и бодрым шагом удалился.

– Ты вовремя! – повернулась Маша к подруге. – Мы чуть было не поцеловались.

– Я видела. Не могла уже сопротивляться, да? – посочувствовала подруга.

– Я никогда ничего подобного ни к кому не испытывала. – Маша спрятала запылавшие щеки в ладонях. – Спасибо, что пришла на помощь.

– Всегда пожалуйста. Но, сама понимаешь, способ так себе.

– Понимаю. И обещаю что-нибудь придумать. Завтра. Или послезавтра.

– Перед смертью не надышишься, – хмыкнула Олеся.

– Да, завтра мне точно крышка. Дима позвал на ночное свидание. И пока я даже не знаю, где оно будет. Какой-то сюрприз.

– Постарайся выяснить. Подумаем, как тебя спасать.

– Спасибо! – искренне поблагодарила подругу Маша.

И, оскальзываясь на покрытом тонким слоем льда асфальте, поддерживая друг друга под локоть, они побрели к ближайшей автобусной остановке.