Незаурядная Маша Иванова

Глава 25. Зачет в кармане. Сейчас

Олеся заявилась к ним на Большой Конюшковский через неделю. Дверь открыла Виктория Викторовна.

– У вашей дочери все нормально? – строго спросила подруга с порога, в ожидании ответа уперев руки в боки.

– Вроде бы да, – опешила мама Маши.

– А я вот сегодня узнала, что она прогуливает зачет!

– Маша немного странная в последнее время, мы с папой стараемся ее не трогать, – сама не понимая почему, оправдывающимся тоном пробормотала Виктория Викторовна и посторонилась, пропуская бойкую гостью в квартиру.

– Сейчас узнаю, что с ней, – твердо заверила Олеся и, скинув пальто на руки вконец обескураженной хозяйке, протопала по направлению к Машиной комнате.

Маша сидела у окна и с отрешенным видом что-то там разглядывала.

– Играешь в гляделки с голубями? – подруга решила обойтись без приветствий. – А мне Катя звонила.

Маша отлипла от созерцания тучи в виде гигантского паука и обернулась.

– Зачем?

– Тебя искала! Сегодня зачет по культуре речевого общения.

Маша застонала.

– Я забыла совсем! В любом случае я не готова.

– Чушь! – отрезала Олеся. – Собирайся сейчас же и беги сдавать. Как раз успеешь последней из потока!

– Но я ничего не знаю…

– Ответишь, что знаешь. Это будет самая честная оценка твоих способностей.

Подруга не собиралась отступать. Она схватила Машу за ворот домашнего халата и, как нерадивого, но любимого щенка, оттащила в ванную.

– Зубы чистить две минуты! – выкрикнула она, чтобы перекричать включенную Машей воду.

– Не переигрывай, – отозвалась подруга из-за двери.

Уже через полчаса они обе бодро шагали к метро. Олеся твердо решила довести дело до конца и вызвалась – несмотря на все сопротивление Маши – сопроводить подругу до университетской аудитории. Зима окончательно согласилась надолго остаться в городе со всеми вытекающими отсюда погодными условиями, поэтому девушки были закутаны с ног до головы так, что торчали только глаза и носы.

– Скажи, ты давно так сидишь и в окно пялишься? Целую неделю? – не выдержала тишины Олеся.

– Типа того.

– А меня позвать, поговорить, по магазинам походить – не судьба?

– Не хотела, чтобы ты меня видела в таком состоянии и чувствовала себя виноватой.

– А я и не чувствую. Мы, подруга, действовали согласно обстоятельствам. И стыдиться нам нечего. Другое дело, что мы плохо просчитали последствия. Дима оказался парнем вспыльчивым и гордым.

– А ты чего хотела? Чтобы он захлопал в ладоши и сказал, какие мы остроумные девчонки? Я бы тогда сама его бросила…

Они очутились перед входом в метро, круглый внешний вестибюль которого в виде ротонды напоминал античный храм. Темно-красная облицовка стен была созвучна Машиному настроению, именно так она представляла себе сейчас свое сердце, которое обливалось багровой кровью при мысли о том, что она больше никогда не увидит Диму.

– Слушай, а может, он уже отошел и больше не сердится? Позвони ему! Глядишь, Дима к тебе вернется, – вдруг предложила Олеся, когда девушки комфортно расположились в новеньком вагоне. До часа пик было еще далеко, поэтому мест в почти бесшумном составе с мягкими сиденьями было предостаточно.

– Ко мне прежний цвет бровей только спустя месяц вернулся. И то путем неимоверных усилий. А ты хочешь, чтобы парень, уязвленный в лучших чувствах, так запросто?

Вместо ответа Олеся фыркнула, признавая правоту подруги.

Когда они вышли из метро к стеклу и бетону Зубовского бульвара, Маше позвонила встревоженная Катя, поэтому к Остоженке подруги бежали уже вприпрыжку. На полном ходу Маша влетела на третий этаж университетского особняка. И сразу уперлась в грудь однокурсницы, которая ждала ее у верхнего пролета лестницы.

– Ура, ты успела! Идем, я тебе место держу к Кириллу Леонидовичу.

– Почему к нему? – еле переведя дух после бега, уточнила Маша.

– Ну а к кому? К Лидии Николаевне?

– Ну да.

– Маш, ты совсем? Ты к Кириллу Леонидовичу просто придешь, улыбнешься – и зачет в кармане. Или ты прям учила?

– Ничего я не учила. Но и ТАК сдавать не буду. Где Лидия Николаевна принимает?

– Не ценишь ты, Маша, своего счастья, – вздохнула Катя и показала на аудиторию в конце коридора.

– Угу, – сказала бы она сейчас про «счастье», да не хотелось вступать в дискуссию.

Иванова резко направилась к белой двери в конце коридора. Там с кислыми лицами стояла всего пара человек из потока.

– Ну, как она? – кивнула девушка на дверь, за которой сдавали зачет.

– Валит, – вздохнул Петя Сорокин, парень из параллельной группы. – Говорят, кто-то даже с конфетами – ее любимым пралине – приходил, не помогло.

– Маш, может, все-таки к Кириллу Леонидовичу? – продолжила смущать подругу сладкими речами Катя, незаметно подошедшая к аудитории.

– Нет, – помотала головой. – Иду сюда. И будь что будет.

Из двери, прижимая зачетку к груди, выползла Лида Зайцева, бледная, словно после схватки со стаей волков. Шепнув: «Следующий», она поспешила вниз по лестнице.

– Хочешь, пропущу тебя вперед? – предложил Петя. – Я еще морально не готов.

– Давай.

Маша перекрестилась и зашла в аудиторию.

Олеся ждала подругу во дворе университетского особняка. Снег, сыпавший с самого утра, уже намел вокруг памятника воинам-ополченцам немалые сугробы. Чтобы хоть как-то согреться, девушка лепила из мокрой белой массы снеговиков. Двенадцать маленьких аккуратных пузатых снежных человечков выстроились в ряд вдоль тротуара, когда заледеневшую, притопывающую и прихлопывающую Олесю, с трудом попадающую зубом на зуб, окликнули вышедшие из здания универа Маша и Катя.

– Какая красота! – похвалила снежно-скульптурные творения подруги Маша.

– С-с-спасибо, – окоченевшими губами улыбнулась та. – Это январь, февраль, март, ну и так далее… Сдала?

– Сдала, – гордо кивнула Маша.

– Девчонки, а пойдем на коньках кататься? В парке Горького залили каток. Вечером – подсветка и музыка, коньки возьмем в прокате, а?

– Я не против, если сначала мы где-нибудь погреемся, – выдавила Олеся, принявшаяся укутывать негнущиеся пальцы в мокрых варежках в кончик Машиного пушистого шарфа.

– Бедная моя, – пожалела подругу Маша. – Идем сначала в кафе, а потом уже на каток.

– А ты повеселела, – констатировала Олеся.

– Сданный зачет и твои «двенадцать месяцев» подняли мне настроение!

В кафе неподалеку ароматно пахло хвоей и глинтвейном. Мебель под старину в сочетании с кирпичными стенами и искусственно состаренной штукатуркой в стиле лофт делали это место необычным и уютным. Девушек усадили в уголок, поближе к наряженной красными бантами и гирляндой с озорными бегающими огоньками елочке и фальшкамину.

– Ну почему он не настоящий?! – расстроилась Олеся. – Я бы ручки у огня погрела!

– Иди в раковине под горячей водой подержи, согреются, – посоветовала Катя.

– Нет, я лучше закажу огромную чашку горячего чая с облепихой и буду об нее пальцы греть! – Девушка взмахнула рукой, призывая кого-нибудь из персонала подойти и принять заказ.

К ним со стороны стойки выдвинулся парень, но Олеся энергично замотала головой «нет» и показала на девушку. Мол, пусть она нас обслужит. Парень пожал плечами и передал странный столик коллеге.

– Так, а что случилось-то? – спросила Катя, когда чашки с чаем, кофе и какао, а также трубочки с кремом, корзинки с ягодами и кусок штруделя с яблоком были расставлены на их столе. – Почему Иванова чуть не опоздала на зачет? И на мои сообщения не отвечала?

– Она в депрессии, – ляпнула Олеся, тут же под столом получив от подруги ногой по коленке. – Была…

– В честь чего такая неприятность? – изогнула бровь Катя.

– Только никому, ладно? – Маша состроила умоляющую мордочку.

– Могила, – заверила однокурсница.

– Я влюбилась. И он вроде тоже…

– Пока вроде все норм.

– Ага. Только как быть с поцелуем?

– Вот блин, – дошло до Кати после небольшой паузы. – Точно, поцелуй все разрушает.

– Да? Никита совсем меня не вспоминает?

– Совсем, – сухо отрезала молодая жена.

– Вот видишь… – сникла Маша. – И Дима бы не вспоминал, если бы я его поцеловала.

– А сейчас вспоминает?

– Вряд ли, я его сильно обидела. – Она горько вздохнула.

– Ну, на каток?! – решила разрядить обстановку Олеся. – Я согрелась.

– Давайте! – подхватила Катя. – Может, там какого-нибудь принца встретим. То есть встретите, я-то уже, – засмущалась она и тронула обручальное колечко на безымянном пальце правой руки.

– Не хочу какого-нибудь! – закапризничала Маша. – Хочу Диму!

– Пойдем, пойдем, – как маленькую, подхватила ее под локоть Олеся. – На коньках покатаемся, и тебе полегчает – говорят, что спорт тренирует сердечную мышцу.

– А разбитую сердечную мышцу спорт тренирует? – хмыкнула Маша.

От ярких огней, разноцветных флажков, громкой музыки и веселых молодых людей и девушек, катающихся по дорожкам городского парка, захватывало дух! Если бы звезды выбирали, где падать, чтобы им загадали самые волшебные желания, они летели бы именно над этим московским небом. Маша наслаждалась скоростью, трескотней подруг по обе стороны от нее и холодным воздухом, хватавшим за щеки и дарившим звенящее ощущение, что все заботы поставлены на паузу – «заморожены» – и на время праздников всех ждут лишь удовольствия, милые розыгрыши и долгожданные подарки.

– А ты где? – сквозь мысли пробился вопрос однокурсницы.

– Что «где»? – переспросила Маша.

– Вот ты даешь! Мы уже пять минут обсуждаем с Олесей, где праздновать Новый год! Ты с родителями будешь отмечать?

– Ну нет, только не с родителями! – У Олеси дернулся глаз от воспоминаний о прошлогоднем празднике, который ее угораздило провести в компании Маши и ее родителей. Анатолий Борисович сразу после боя курантов развернул прямо на праздничном столе огромную настольную игру, посвященную экономической стратегии, и заставил всех четыре часа подряд запускать перспективные стартапы, брать и отдавать кредиты, выходить на IPO… Под утро у девушки страшно болела голова, но не от игристого напитка, а от мучительного мыслительного процесса.

– Я пока даже не думала над этим, – пожала плечами Маша.

– А у меня идея, – у Кати заискрились глаза. – Мы с Никитой организуем новогоднюю вечеринку у себя дома и позовем самых близких друзей, присутствовавших на свадьбе. Совместим Новый год с новосельем и заодно покажем фотки нашего свадебного путешествия! Я там такая красивая на фоне ярко-голубого моря, м-м-м…

– Какое новоселье? – вычленила Олеся главное. – Вы квартиру купили? – У девушки округлились и без того большие глаза.

– Ну, пока только сняли, – потупила взор Катя. – Но хорошую и близко к центру. Приходите. – Она сложила ладошки в молитвенном жесте.

– Маш, что скажешь?

– Я не знаю… – уныло проблеяла подруга.

– Мы придем, – решила за двоих Олеся.

– Ура! Это будет самая классная новогодняя вечеринка ever! [12] – выкрикнула Катя и закружила подруг в хороводе на коньках.

Будто вторя их настроению, из динамиков на весь парк грянула новогодняя песня Деда Мороза и Снегурочки из старого мультфильма про неразлучную парочку закадычных врагов – Волка и Зайца [13].