Незаурядная Маша Иванова

Глава 16. Снова вместе. Сейчас

Никиту решено было позвать незамедлительно. Прямо в кафе, где они с Катей провели уже добрых пару часов. А чтобы парень уж точно примчался, звать его должна была Маша.

– Нет, Кать, давай все-таки ты. – Однокурсница все никак не соглашалась набрать номер Катиного жениха.

– Да если я позвоню, то он не придет, как ты не понимаешь? Или придет, но через неделю, когда уже совсем никаких отмазок, почему он не может прийти, не останется. А вот к тебе – примчится, глотая пыль!

– Ну прям уж…

– Спорим?

Маша пожала плечами. Спорить она не любила. К тому же в глубине души понимала, что Катя права. Если Никита сам не вернулся к невесте, значит, чары еще действуют в полную силу.

– Ладно, – сдалась она. – Сейчас наберу ему.

Через двадцать минут Никита зашел в кафе. Его соломенные волосы отросли еще длиннее и мокрым приплюснутым горшком облепляли череп. Бледная кожа и синяки под глазами не красили парня. Впрочем, рост и мускулистое тело, затянутое в синюю водолазку и узкие джинсы чернильного цвета, слегка сглаживали впечатление.

– Там что, дождь пошел? – спросила Маша, показывая на мокрую голову Никиты, когда тот подошел к столику и поздоровался.

– Да, льет. А я без зонта.

– Кажется, это уже было когда-то, – улыбнулась Маша.

– Ты помнишь! – радостно выдохнул Никита и присел рядом с девушкой. Но не на свободный стул, а прямо так, на корточки. В его глазах зажглась надежда, сжавшая Машино сердце в тиски. Но девушка призвала всю свою решимость и, отбросив жалость, отдернула ладонь, которую парень бережно взял в свою руку, ласково пожав пальцы.

– Помню, конечно. Не так много времени прошло с того похода в ресторан. – Во взгляде девушки читалось извинение. – А ты помнишь… Катю?

Никита резко поднялся. Со стороны стойки, где официанты забирали еду, к нему, гордо задрав подбородок, шагала невеста. Бывшая. Или нет? Катя сегодня была без каблуков – кто же знал, чем может обернуться афера с тараканами? – но вышагивала так, что казалось, она вбивает в пол все свои обиды и бессонные ночи. Ее черные волосы, которые, как и у Никиты, успели слегка отрасти с тех пор, как они виделись последний раз, подпрыгивали в такт шагам, а глаза горели праведным огнем.

– Садись, – скомандовала девушка безо всяких прелюдий, пододвинув к их столику третий стул.

Парень плюхнулся на сиденье не глядя. Его глаза бегали от Маши к Кате и обратно, а по лицу можно было легко прочитать один-единственный вопрос, пульсирующий в мозгу: «Что здесь происходит?» В воздухе запахло грозой. Дело было лишь за маленькой искрой…

– Ты предлагал мне выйти за тебя замуж? – Катиным голосом можно было резать эклер, который официантка уже было собралась нести в их сторону, но, почуяв озон в воздухе, передумала и вернулась к стойке.

– Д-да… – еле выдавил Никита.

– А Маше предлагал встречаться?

– Да, – уже более уверенно признался парень. – Но она не согласилась! К сожалению… – Поняв, что ляпнул лишнего, он опустил голову.

– К сожалению? – Из глаз Кати посыпались искры. Сейчас будет «бах!».

– Стой, Катя, стой, – поспешила включиться в разговор Маша. – Это ему сейчас «к сожалению», а скоро будет «к счастью». Я же тебе говорила – это магия. Помнишь?

– Ты и Кате тоже про какое-то там волшебство наплела? – зло уточнил парень.

– Да. И сейчас многое вам обоим станет понятнее. Но сначала я хочу, чтобы ты, Никита, рассказал мне, какие у вас с Катей были отношения до того, как она познакомила тебя со мной. Как вы встретились? Что ты чувствовал? Расскажи.

– Да нормальные были отношения, – отмахнулся Никита, все еще разглядывая носы своих кроссовок.

– Стоп-стоп! Слова «нормальный», «типа» и «все такое» исключаем из монолога. Вспоминай подробно, в красках.

– Хм… – Парень наконец поднял голову и посмотрел на девушек. Каменные выражения их лиц ясно показали ему, что пощады не будет. Нужно вспоминать. – Когда мы познакомились, а точнее, еще утром того дня, я почему-то почувствовал, что сегодня встречу необыкновенного человека и эта встреча перевернет мою жизнь. Так и получилось. Хотя день начался так себе: в моей машине что-то загрохотало, и я отвез ее на сервис. А сам спустился в метро. Вечером, когда я возвращался с работы домой, в вагоне я увидел Катю. Подошел, мы заговорили. И мне впервые было так легко общаться с девушкой, не подбирать слова, не искать темы. Выходить нам обоим было довольно нескоро, поэтому мы играли в игру: придумывали, на каких животных похожи остальные пассажиры в вагоне. Помню, как она назвала кого-то опоссумом, а я согласился, чтобы не показаться невеждой, а потом всю дорогу домой пытался вспомнить, как же этот опоссум выглядит!

Уже через неделю я ловил себя на том, что мысли о работе отошли на второй план. Хотя открытие магазина было в самом разгаре и требовало уймы времени и сил. Хорошо, что мой партнер все взвалил на себя, дал мне возможность не принимать важных решений и тем самым избежать многих ошибок. Однажды я сидел дома один – Катя, кажется, сдавала очередной экзамен – и смотрел телик, по которому шло какое-то малоизвестное кино. И был момент, когда все вокруг взрывалось. Одна из героинь спряталась от взрыва в убежище, но все не закрывала дверь – ждала, пока туда прибежит ее собака. И вот девушка кричит, зовет своего пса, и тот слышит, несется к ней и в последний момент все-таки успевает спастись. И тут я так явно представил, что, если бы мы смотрели это кино вдвоем, лежа на диване, Катя на этом моменте вцепилась бы в мою руку с жалостливыми криками: «Зая, зая! Собачка, собачка!» Она ведь обожает животных и всегда жалеет их даже больше, чем людей. Вот тогда я окончательно понял, что хочу видеть эту девушку рядом с собой всегда. И на следующий день сделал предложение…

Никита не успел перевести дух после своего монолога, как к нему бросилась Катя: села на колени и обняла.

– Милый! Прости меня! Это я попросила Машу тебя проверить. Она отказывалась, а я вас обоих подставила. Прости!

Никита обнял девушку в ответ и успокаивающе погладил по спине.

– Я так хочу за тебя замуж! Ты женишься на мне?

– Но… – Никита не знал, что сказать. Слишком все было запутано.

– Сейчас ничего не говори! Ответишь после того, как Маша тебя поцелует, – выпалила Катя.

– Что? Девочки, что происходит? То хочу за тебя замуж, то Маша тебя поцелует! Где связь?

– Вот связи как раз не надо, достаточно одного поцелуя, – пролепетала Иванова. Она поднялась со стула и на негнущихся ногах подошла к парню. Катя нехотя освободила его коленки, отошла на пару шагов и отвернулась.

– Встанешь?

Никита поднялся. От волнения его немного потряхивало. Маша облизнула пересохшие губы и шагнула ближе. Невесомо положила руки ему на плечи, вдохнула запах древесного одеколона, исходивший от легкой щетины на шее и подбородке, и прижалась к его губам. Никита не смог сдержать стон. Одной рукой он обхватил ее затылок и прижал к себе еще теснее. Лихорадочные движения губ, толчки языка, обжигающее дыхание и… Никита отстранился. Его слегка шатало.

– Ну что? – Катя обернулась, поняв, что сцена, на которую она не могла смотреть, закончилась.

– Никит, что ты чувствуешь? – поинтересовалась Маша, смущенно вытирая губы тыльной стороной ладони. Ей было ужасно неловко. Перед парнем, перед подругой, перед посетителями и обслуживающим персоналом кафе. Да что там, если бы кто-то сейчас предложил ей безболезненно провалиться под землю, она бы не раздумывая согласилась.

– Ничего не чувствую, – удивленно констатировал Никита. – К Маше… не тянет.

Катя чуть не подпрыгнула от счастья.

– А ко мне? – уточнила она.

– Не знаю…

– Это нормально. Нужно время. Его организм скоро вернется к «базовым настройкам», – поспешила заверить ребят Маша. – Ну, мне пора.

Она так быстро выскочила из кафе, что пальто и шарф надевала уже на улице. Благо дождь уже перестал, да и ветер не спешил разгоняться до осенней скорости. Не разбирая дороги, девушка перепрыгивала лужи и пересекала перекрестки. Вперед, вперед, быстрее. Пока не остановилась посреди незнакомого сквера, окончательно выбившись из сил.

Маша огляделась по сторонам. Она узнала этот район. Кажется, ее привела сюда интуиция. Ну, или автопилот. Чуть дальше, если пройти вдоль кленовой аллеи по дороге из мелкой брусчатки и свернуть налево рядом с большой круглой клумбой, пестрящей яркими осенними бархатцами, можно попасть к зданию университета, в котором учится Олеся. «Интересно, она уже сдала свой зачет?» – подумала Маша. Подруга будто услышала ее мысли – в кармане завибрировал смартфон.

– Алло. – Озябшими пальцами Маша еле свайпнула по экрану. – Олеська, как же ты вовремя!

– Мать, что с голосом? – напряглась подруга.

– С Никитой все. Кажется, их с Катей свадьба все-таки состоится.

– Ну, ура! Или не ура? – растерялась Олеся.

– Ура, конечно, – вздохнула Маша.

– Так, ты где?

– Я, как влюбленный в тебя менестрель, стою под твоими окнами.

– В смысле?

– Сама не знаю, как добрела до твоего универа. Ты ведь тут?

– Во даешь! Бегу к тебе!

Олеська была во дворе уже через минуту. Плащ нараспашку, волосы взлохмачены, щеки раскраснелись.

– Отлично выглядишь, – совершенно искренне сказала Маша. От Олеси веяло свежестью, бодростью и любопытством.

– К черту дежурные комплименты. – Она усадила подругу на ближайшую к клумбе скамейку. – Ты отвязалась от Никиты тем радикальным способом, на который намекала?

– Именно так.

– И что это было?

– Поцелуй.

Олеся присвистнула.

– Так надо было. По схеме.

– Схеме?

– Ну, рецепту… По инструкции. Блин, не знаю, как это назвать. Короче, если я с парнем, который в меня влюблен, целуюсь, то чары перестают действовать, его «отпускает».

– И что, Никита снова возлюбил Катю?

– Ну, по крайней мере, охладел ко мне.

– А ты? Ты что-нибудь чувствуешь к нему?

Маша подняла глаза к небу, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях. Любви точно нет. И привязанности нет. Стыд какой-то и неловкость. Гадкое чувство…

– К нему точно ничего нет.

– Вот и славно.

– Ой, Олесь, прости меня, я не спросила, а как твой зачет? – почувствовав себя невежливой, поинтересовалась Маша.

– Какой зачет?

– Тот, который помешал тебе сегодня помочь мне с уборкой.

– Да не, не зачет, обычный коллоквиум. Зачеты ж только в декабре начинаются…

– Угу.

– Ну, Маш, ты что, обиделась? – Олеся подсела еще ближе и начала крутить пуговицу на Машином пальто. – Ну ты же знаешь, уборка – это не мое.

– Угу. – Маша мягко отстранила пальцы подруги от своей пуговицы – еще открутит!

– Ну, прости! Хочешь, я для тебя цветочек сорву?

– Нет, – поспешила ответить Маша, проследив устремленный на клумбу взгляд подруги. – Все нормально. Квартира вычищена. Насекомые сданы в зоомагазин. Родители, наверное, уже вернулись.

– Какие насекомые? – приподняла Олеся свои аккуратные бровки.

– Потом расскажу, сейчас лень, – отмахнулась Маша и поднялась со скамейки. – Пойду я, Олесь. Спасибо, что выбежала и поговорила со мной.

– Погоди. Садись. – Подруга схватила ее за подол пальто. – Не отпущу тебя, пока не расскажешь, как и когда ты узнала про эту схему, рецепт, инструкцию – в общем, про то, что твой поцелуй действует как противоядие от любовного морока?

Маша плюхнулась обратно.

– Первый раз в девятом классе, когда поцеловала Валю Арбузова.

– Арбузова? – брови Олеси допрыгнули до края роста волос.

– А что? Он нормальный был. Немного странный и застенчивый, но зато умел ухаживать.

– Да? Ну допустим. А потом?

– А потом проверила свою теорию на сыне Людмилы Георгиевны.

– Людмилы? Биологички? – Удивление Олеси росло по экспоненте.

– Ну да. Она же мне жизни вообще не давала, помнишь? Заставляла с ней заниматься дополнительно, чтобы хотя бы не двойка в четверти выходила. И, мне кажется, она что-то такое подозревала про мой дар, изучала меня. И однажды попросила об услуге.

– И?

– Что, тебе всю историю рассказывать?

– Всенепременно!

– Ну уж нет, тут холодно.

– Тогда поехали к тебе! Привезем тортик твоим родителям. Потрындим о том о сем.

– Ох, Олесь, умеешь ты убеждать. Поехали. Тем более я что-то не в настроении сейчас слушать их радостные курортные байки, так что эту функцию возьмешь на себя ты.

– Все что угодно для любимой подружки!

Маша грустно улыбнулась, поднялась со скамейки и побрела по аллее, пиная носками полусапожек гладкие коричневые семена-переростки, массово попадавшие на землю с окрестных каштанов. Олеся, кутаясь в легкий плащ, посеменила рядом.