Незримое в крыльях

Глава двенадцатая. Почему я здесь? А, вот оно что…

Следующий день после визита Фискара был необычен тем, что никто больше меня не беспокоил. Королева не пришла как обычно, да и новый знакомый не спешил на обещанный визит.

Хотя было скучновато висеть тут одному, зато ментально я, наконец, смог полноценно отдохнуть, забываясь неспокойным сном время от времени. Мои руки уже полностью онемели от цепей, так что боль не мешала тихо похрапывать и пускать пузыри в воду, когда голова опускалась слишком низко.

Я примерно ощущал, что прошли целые сутки, прежде чем пробудился от эха громкого спора. Я уловил в нем голоса Королевы и Фискара, но отчетливо понял лишь конец на высоких тонах.

— … почему ты не можешь просто довериться моему решению хоть один раз в жизни?! Разве я так много прошу?! Смири свое эго в этот раз, пока не привела всех нас к катастрофе!

В ответ я услышал голос Королевы Ламий, но такой холодный и острый, какой не слышал от нее ранее даже в моменты сильного гнева. У меня мурашки по спине пробежались.

— Хорошо, Фискар. Твоя воля делать с ним что угодно. Но если ты не справишься…

Угрозу в незаконченной фразе почуял бы самый толстокожий человек, а я же вполне ясно услышал в этом обещание убийства. Фискар тоже прекрасно это понял, но тем не менее саркастично спросил:

— То что, убьешь сына? Ха, не отвечай, к несчастью, я уже знаю ответ.

Звук хлесткой пощечины проник в пещеру.

— Сын или нет, я возьму свою плату за дерзость. В последние годы ты много стал себе позволять. Слишком много для слабака, Фискар.

— Да… — приглушенный ответ. — Прости, Королева.

— Я никогда не прощаю. А теперь иди, я дарую тебе десять дней. Трать их как угодно. Но лучше насладись, потому что я сомневаюсь, что ты справишься там, где не смогла я.

— Чудесный совет, мама, — уже совсем тихо ответил сын Королевы.

Когда Фискар вошел в пещеру и приблизился к тому месту, где стоял вчера, я легко заметил красный след на щеке и сдержанную злость в сжатых кулаках. И хотя краснота быстро сходит на нет, возвращая бледность кожи, я заметил кое-что еще.

Там были идеально белые нити шрамов, обычно незаметные и отлично вылеченные. Такие, которые можно получить лишь от удара острейшего кончика клинка или особо острой гадости в виде способности духа. У меня были такие же до имплантации Ядра Архангела.

Этот чувак не врал, когда называл себя бывалым воином и явно много повидал. Для опытного взгляда никогда не скроется за беззаботностью эта готовность проливать кровь. После помоев высокомерия от отношения Королевы я наслаждался чувством опасности, которое витает вокруг этого существа.

И хотя он определенно любит играть на нервах и подшучивать над собеседником, в любой день недели я выберу общение с непонятным убийцей вместо той стервы.

— О, — фальшивым веселым тоном удивился он, но без прежнего огонька. — Так ты слышал. Не отрицай, слышал.

— Я и не отрицал. Такая чудесная семейная любовь.

— Знаю, знаю, — в притворном смущении Фискар помахал кистью. — Очень мило, правда? Но лучше не будем говорить об этом, мне сразу так неловко, так неловко, что я даже смущаюсь.

— Мне плевать, если честно, — довольно прохладно признался я, давно прошли времена, когда меня бы тронули столь тривиальные проблемы незнакомца. — Больше интересна та часть, что касается меня.

— Ох, это… — приобрел серьезность Фискар. — Королева здорово промахнулась в методах с тобой. И с приказом Великого Змея тоже. Это потребует небольшого объяснения.

— У меня есть все время в мире, — фыркнул я, звякнул цепями пару раз. — Вроде как не спешу.

Фискар кивнул, оглянулся на каменный трон и без всякого пиетета уселся на него. Закинул ногу на ногу и, покачивая стопой, спокойным голосом начал объяснять без всяких уверток и шуточек.

— Прежде чем я все расскажу, хочу, чтобы ты понял одну вещь, Посланник. Моя мать, точнее, кое-что, что ты должен понимать в ней. Она не чувствует и никогда не знала ни страха, ни вины, ни сострадания. Я говорю это в буквальном смысле. Она неспособна это ощущать.

Фискар побарабанил пальцами по каменному подлокотнику, вечная ухмылка чуть опустилась в уголках.

— Больше того, она искренне считает, что это норма и что это она нормальная, а все остальные — низшие и увечные, которым мешают жить эти эмоции. Королева вовсе не из жалости сотни лет других ламий спасала. Все, чего хочет моя мать, это ощущать благоговение, почтение и уважение других существ своего вида, в этом маленьком царстве, где она богиня. И чтобы это длилось, пока само время не закончится.

Мы помолчали. Пока Фискар собирался с мыслями, я же посмотрел на действия Королевы с другой стороны. Если так думать… То немного понятны ее странные закидоны. Живя веками в почтении, ей наверняка трудно далось мое показательное неуважение.

— Она вовсе не чудовище и не садист, — прервал мои мысли сын Королевы. — Просто такая вот личность. Презирает чужие страхи и считает, что все могут так же легко избавиться от них, как она. Не суди ее по обычным меркам, если решишь отомстить. Это все, о чем я прошу.

Когда Змей перестанет быть в ней заинтересован… Я этой суке хвост на живую оторву. Моя жизнь обещает быть долгой, если не сложу голову в битве или в ближайшие дни. В легендах человечества были боги и бессмертные, которые лелеяли обиды веками. Разве я не в силах так же?

Сейчас меня больше волнует собственная жизнь, все еще висящая на волоске, чем ее жизнь и месть.

— Обдумаю это позже, — легко ответил я. — А теперь к настоящему делу, если можно.

Фискар снова обрел уверенную ухмылку неестественной ширины, превращающей его лицо в подобие змеи.

— Тут я могу объяснить все одной фразой, — он обвел рукой помещение. — Ты все еще здесь, уважаемый пленник, потому что Великий Змей не приказывал ламиям просто исцелить тебя, когда ты появишься у нашего порога. Он приказал исцелить и помочь тебе достигнуть уровня силы Королевы, а потом вернуться в Храм.

Фискар преувеличенно грустно вздохнул и добавил:

— И от этого исходят все наши проблемы. Королева должна была легко тебе объяснить, как эволюционировать дальше. Но тренировки матери, похоже, не идут тебе на пользу.

Из-за последней фразы что-то у меня в голове коротнуло, оставив лишь недоумение и растерянную злость.

— Тренировки? Это ты называешь тренировками?!

Клянусь чем угодно, если бы не угроза тут же помереть, я бы вылез из пруда и как следует дал парню по змеиной роже!

— Ну да, — явно наслаждаясь моими эмоциями, ухмыляется он. — Ох, она же тебе ничего не объяснила, не так ли? Какая жалость…

Не уверенный, смогу ли говорить без ругательств, выразил все взглядом. Похоже, проняло, потому что он перестал играть на моих нервах.

— Если уйти от долгой дороги объяснений что и как, господин уважаемый пленник, — Фискар скрестил пальцы на коленке и впервые открыл глаза как следует, открыв такие же как у матери, алые радужки и змеиный зрачок. — То суть заключается в страхе. Твоем страхе смерти, если быть предельно точным. Его быть не должно, иначе ничего не получится.

Он невесело хмыкнул и развел руки так, словно пытается обнять слона со словами:

— И именно в этом заключается вот такая вот проблема. Моя мать просто не в состоянии повести вас по нужному пути. И ваш страх смерти это то, что вы научились использовать себе на благо до такой степени, что он стал вашей единственной мотивацией во всем, от жизни до сражений. Даже сама причина стать сильнее в глубине вашей души продиктована страхом умереть. Не то чтобы я винил или упрекал, после такого-то прошлого и первопричины…

— Тебе-то откуда знать? — выплюнул я, потеряв всякую симпатию к нему.

Как-то слишком дохрена разумных знают о моем прошлом и ведут себя так, будто знают его лучше меня.

— О, это просто, — легкомысленно помахал кистью. — Ты же не думал, что Королева лично будет засовывать тебя сюда и протягивать все эти цепи? А других ламий сюда ураганом не затащишь.

Намек был более чем понятен. Пока я был без сознания…

— Ты не сдержал любопытства.

— Каюсь-каюсь! Или нет. Могу лишь сказать, что твоя жизнь удивительна. Куда удивительней моей. Прими мое восхищение за твои подвиги.

Фискар без шуток склонил голову. От человека, который всегда держит подбородок так гордо, таких жестов не ожидаешь.

— Хм. Общаться с тем, кто знает о тебе все, а ты в ответ почти ничего — отвратительно.

— Могу представить, — похихикал в широкий рукав Фискар. — Ну а теперь, когда мы поняли все немного лучше, пора бы объяснить тебе все обстоятельней. В конце концов, у меня всего лишь десять дней, чтобы сделать тебя ровней матери. Это будет нелегкий подвиг.

— Раз ты знаешь способы встать на ее уровень силы, почему сам еще не?..

Лицо Фискара стало таким, словно парень зажевал целиком лимон вместе с кожурой.

— Я уже сказал, все дело в страхе. Если самый глубинный страх и инстинкт не получится победить, ничего не выйдет. А я все-таки сын Ламии. Нетрудно сложить вместе два и два, а?

Кому как, мне эти два и два сложить трудно… Но спустя пару мгновений меня осенило. Ламии рождены из страха смерти и таинства гибели в окружении змей. Они боятся ее больше всего на свете, так сильно, что обрели способности к исцелению такие мощные, что мало что в мире сравнится. Разве что легендарные Фениксы или природные аномалии самой планеты. Сказки о живой воде или молодильных яблочках тоже не с пустого места родились.

Фискар, увидев, что я понял, чуть кивнул.

— Инстинкт к выживанию и страх смерти это сама суть ламий, их сила и слабость. Как думаешь, почему за все эти века у ламий была, есть и скорее всего, будет только одна Королева? Моя мать действительно аномалия. Единственная в своем роде. Иронично, что она из-за этого не смогла передать другим, как побороть это препятствие. Даже собственный сын в ее глазах всего лишь мусор.

Сын королевы выдохнул с уничижительным тоном:

— Тут я не в силах возражать. Она объясняла мне все в таких деталях столько раз, что я потерял счет, но так и не смог сделать этот решающий шаг.

— И что же это? — спросил я спустя пяток секунд опасений.

— О, ты уже на полшага там, — всплеснул руками парень-змей. — Надо буквально добровольно помереть! И когда ты за гранью, изменить каждую частичку всего своего существа. Это мистический процесс, которые поддерживается только одной силой воли и намерением, когда сам ваш разум уже ушел в забвение смерти. Полностью превратить силу жизни в силу души. И тогда процесс, на который ты уже встал с пробуждением силы души, завершится. Хоп! И ты, наконец, отринешь бренную оболочку и станешь недосягаем ни для каких смертных методов. Все ниже уровнем эволюции будут муравьями. Тело, преодолевшее смерть и состоящее из силы большего порядка! Как Король над всем материальным, незатронутый никем и ничем, но все в твоей власти в ответ. Звучит достаточно просто, правда? Так чего ждешь, вперед!

Страстная речь неожиданно закончилась предложением тут же попробовать.

— …

Фискар посмотрел на меня с удивлением, словно не понимая, почему я еще не начал. Подождал еще немного, поднялась черная бровь.

— Ну же, давай! Я знаю, ты сможешь, ура-ура, победа ждет! И-и… Давай, сделай это! Ты же и так почти труп! В этом пруду ты умрешь, только если сам захочешь!

— …

— Не так просто, да? Ну, было бы это просто, всюду бы Короли бегали. Но не для тебя, верно ведь?

Здесь я просто не выдержал, плюнул шуту под ноги.

— Пошел ты. Просто… Пошел ты.

— Так и знал, — уныло выдал Фискар, после чего прекратил шутить и начал долгую лекцию: — Ну что же, тогда длинный путь. Мать объясняла это так… То, как люди обретают силу, всего лишь имитация настоящей эволюции Духов. Культивация, как зовут ее в местных странах, уровни, все это чушь, для удобства восприятия людей.

Фискар поднял палец и посмотрел прямо мне в глаза.

— На самом деле это то, как мы, Духи, растем со временем. В то время как у людей всего лишь три стадии роста, но очень быстрых, ребенок, взрослый и старик, и они питаются едой и водой, чтобы поддерживать жизнь, то у Духов совсем иная природа, которую ушлые людишки научились имитировать и обретать могущество. Они питаются энергией мира, подражая нам, пытаются изменить свою природу, чтобы обрести похожую силу. Но как на это не смотри и какой бы силы люди не достигли, копия всегда будет лишь копией, по-настоящему процесс должен выглядеть так…

Увлеченный серьезный тоном и приятным голосом сына ламии, я полностью погрузился в речь и информацию, которую в этом мире никто просто так не отдаст.

Спустя несколько часов. Фискар оставил меня в покое и ушел, напоследок заверив, что верит в мои таланты. Гад ползучий, лучше бы он так верил в свои.

Но нельзя отрицать, что оставил он меня не просто так, а с головой, наполненной новыми знаниями и описанием процесса эволюции из первых рук, самой Королевы. Если она, конечно, не соврала сыночку. Он ведь все-таки не стал Королем сам, не так ли?

Я не настолько наивен, чтобы доверять существу, которое знаю всего лишь день или два. Каким бы славным парнем он не казался на фоне Королевы Ламий. Доверчивые ребята, к сожалению, помирают первыми. А змеи, как известно, помимо мудрости славятся безжалостным коварством. Даже если они змеи лишь на половину или четверть.

Как бы это ни было смешно, но мое состояние «почти труп» вполне подходит для успешной попытки эволюции, как ее назвал Фискар.

Я понял суть, что мол вся проблема в том, что надо провести эволюцию в состоянии клинической смерти и без сознания. Вряд ли они правда знают этот термин, но я понял все так.

Остановить собственное сердце для меня не проблема. Что уж там, это даже для обычных людей не так сложно, как считается. Просто это не то, с чем кто-нибудь добровольно экспериментирует.

А так даже в мое время это трюк с остановкой сердца могли провернуть многие люди, которые хороши в контроле собственного тела. Монахи, йоги, мастера боевых искусств, элитные солдаты разных стран… Даже если не умели, то попав в ситуацию когда надо, могли убить себя так после недолгих усилий. Так сказать, крайний метод.

Мне даже память подкинула пару случаев, когда это использовали в преступных кругах, что превратилось в легенды о мнимой смерти различных умельцев.

Вот только мне предстояло не просто остановить сердце. Смею сказать, что даже так я далеко не сразу умру, жизнеспособность моего тела невероятна. Скорее мне придется сознательно отказаться от жизни каждой клеточкой тела. Чтобы Эн ушла до последней капли и никак не мешала преобразованию.

И как-то сделать так, чтобы сама душа взяла на себя работу по сохранению жизни, а не тело, в итоге превратив меня в существо иного порядка. Так сказать, скинул «оковы плоти» и все дела.

Если задуматься, это кажется чем-то знакомым. Что-то вроде — «и скинул он оковы смертной плоти, дабы вознестись…» Довольно много подобных историй. Некоторые популярные фрагменты религий, легенд и сказок обретают пугающе верный смысл, когда имеешь возможность повторить их в реальности.

Отказаться от жизни и условно смертного тела, чтобы вознестись к более возвышенному существованию. По этому пути прошли все Великие Духи в какой-то момент. А я сам теперь как часть этого народа немного лелею мысль встать вровень с подобными титанами.

Сложно ли это, если думать так? Ха, да я даже не представляю, как это провернуть! Я не хочу умирать, я хочу жить, эта мысль и намерение буквально пропитало мои кости, моя Эн всегда стремится восстановить меня. Я и жив-то как раз потому, что это работало до сих пор.

И вдруг должен сделать что-то кардинально обратное. Мышление так просто не меняется. Плюс у меня здравые сомнения по поводу такого метода. И не доверяю я, что Королеве, что сынку ее.

И что же мне, черт побери, тогда делать?

Если честно, то спустя десять дней Фискар может и помереть, если я не справлюсь. Но это я переживу, меня это не особо трогает. За один день друзьями становятся только дети. Я его даже приятелем пока не назову. А уж другом, за которого жизнью рискнешь и подавно.

Чего я не желаю, так это возвращения Королевы и ее методов сталкивать меня с воспоминаниями о страхе смерти снова и снова. Это так не работает, раздери ее Бездна!

Если человека, боящегося высоты по-настоящему, а не тех, кто просто кокетничает со словами «ой, знаете, я высоты боюсь» затаскивать на небоскребы все выше и выше и ставить к краю, то он не переборет страх. Имеющий фобию высоты свернется скулящим калачиком и будет готов лучше помереть на месте, чем снова встать к краю и глянуть вниз.

Прекрасно и с горечью осознаю, что у меня серьезная травма на счет моей смерти. Но я научился с этим жить и даже испытывая в сражениях ужас в сто раз сильнее, чем перед тем случаем с клеймением Сигилов, где этот страх родился, справлялся. Страх оттачивал инстинкты и рефлексы до невероятного уровня.

Я научился ставить его себе на службу, заглушая гневом на самого себя за этот страх. Так вот и жил, пока не окунули в стремный пруд и не заставили сталкиваться со своей слабостью снова и снова.

У меня пока хватает силы воли терпеть подобные пытки страхом и дурными воспоминаниями, но я на сто процентов уверен, что даже у моей воли есть предел. Свихнусь в какой-то момент, просто не желая продолжения и нового витка «тренировки» возьму да попробую эволюционировать.

В каком-то смысле метод Королевы и правда сработает, но какой ценой?

Какой будет исход в нестабильном психически состоянии… Предсказать не берусь. Но уж точно меньше, чем в трезвом и ясно мыслящем.

На девятый день попробую всерьез перебороть себя и выкованную годами волю к жизни. А до этого, попробую несколько своих теорий. В конце концов, так я и стал сильнейшим Мастером Духа, как же, как и другие, идущие вслепую в новых методиках, рискуя и пробуя, снова и снова.

Пройти через смерть с малыми шансами на прибыток — это крайний вариант.