Ничего личного

Глава 12

Александр с трудом отвел глаза от айфона. Один Бог знал, каких усилий ему стоило ни разу не позвонить ей на этой неделе. Утешало одно: судя по упорству, с каким бывший парень Кэти осаждал двери редакции, обратно она его не пустила. С одной стороны Гловер понимал бедолагу, зато с другой испытывал нестерпимое желание выйти на улицу и дать ему в глаз. И это странное желание скорее радовало, чем огорчало.

«Виктория была бы в восторге», невольно подумал он.

Отвлекший от неприятных размышлений звонок Равика этим вечером стал для него чуть ли не гласом Божьим. Бормотание телефона Александр выслушал, не сдерживая улыбки на губах. На смену дурному настроению вновь вернулся охотничий азарт и деловой настрой.

— Ясно. Возвращайтесь в редакцию. Поднимайся вместе с мисс Эванс ко мне в кабинет.

Пока Кэти заново излагала историю доктора Дж. Паркера, он осторожно рассматривал ее. О том, что произошло в баре, Равик уже сообщил — коротко, но не без ехидства. Теперь Александр отметил, что левой рукой Кэти двигает неловко и вообще старается ее не задействовать. Нижняя губа девушки припухла и, наверное, болела, судя по тому, как она поморщилась, сделав первый глоток виски. Блузка в желтоватых пятнах от вина, как же ему захотелось снять ее…

— Значит, вся эта путаница возникла только из-за того, что в онкоцентре работают два однофамильца?

— Да, — подтвердил Равик. — Доктора Джозеф и Джаред.

— И теперь все собаки лают не на то дерево?

— Доктор Джаред Паркер не дерево, — вмешалась Кэти. — Он порядочный человек, и теперь его незаслуженно травят. Сегодня перед его домом полдня толпятся репортеры, какие-то активистки уже устроили перед окнами пикет. Его жена и дети не могут выйти из дома, а на работе уже наверняка решают, как побыстрее от него избавиться.

— Пусть потерпит пару дней, — пожал плечами Гловер. — Потом все газеты дадут опровержение.

Теперь Кэти смотрела на него чуть ли не с ненавистью:

— Я знаю, как это делается. Сначала смешают с грязью, доведут до нервного срыва, а через месяц, когда все само собой стихнет, тиснут пару строк на последней странице. Мол, извините, ошибочка вышла.

Обижаться было глупо, девушка была права. С другой стороны «Индепендент» получил в руки редкую ситуацию под названием «Все вокруг лохи, один я д’Артаньян». Из этого можно было многое выжать.

— Тогда что вы предлагаете?

Судя по решительному виду, план действий у Кэти был готов. Постаравшись сосредоточиться, она сделала еще один маленький глоток из стакана и быстро облизала губы. Гловер опустил глаза на клавиатуру ноутбука.

— У нас достаточно материала на серию статей. «Индепендент Дейли» будет занят этой темой не меньше недели. Поэтому мы можем позволить себе и развернутую статью с доказательствами вины Джозефа Паркера, и интервью с пострадавшими женщинами, и небольшое исследование о том, как влияет вмешательство прессы на жизнь простого человека. Мы не просто напишем опровержение в пользу Джареда Паркера, мы дадим ему высказаться и рассказать, как клевета повлияла на жизнь его семьи, а наши юристы проконсультируют его по вопросу подачи иска к «Дейли Экспресс» и прочим, кто успеет подключиться к этой травле.

Девушка следила глазами за Индейцем. Он задумчиво побарабанил пальцами по столу, затем хлопнул ладонью по измятому выпуску «Дейли Экспресс».

— Согласен. Нужна группа в пять человек, как минимум. Завтра я поговорю с начальником полиции, пусть готовится принимать иски от пострадавших. Мы повторно проверим у независимого врача всех женщин из вашего списка, мисс Эванс. А насчет интервью…

— На Джозефа придется устраивать облаву. — Похоже, Равик планировал целую операцию. — Конечно, он уже насторожился, поэтому сделаем вид, что опрашиваем всех сотрудников онкоцентра. Для начала пусть просто выскажет свое отношение к ситуации, а потом мы выпустим первую статью с доказательствами и посмотрим, как будет дальше эволюционировать его совесть. А с Джаредом…

Кэти, как школьница, подняла руку:

— Я хочу сама поговорить с Джаредом Паркером. Завтра с утра, как можно раньше. И я хотела бы вести всю линию его защиты.

— Зачем так спешить?

Вообще-то, Гловер не был против этой инициативы, и он понимал причины ее интереса к Паркеру, но девушка сама отказывалась от перспективы напечатать самый горячий материал недели ради возможности поддержать и защитить невиновного человека, и это было необычно. Была ли то незабытая полудетская обида за отца или простая доброта? Он почти забыл, что это такое. От женщин, с которыми Александр спал все последние годы всегда сквозило холодком.

Кэти упрямо покачала головой:

— Достаточно того, что он пережил ужасный день и ему предстоит ужасная ночь. Вряд ли он заснет сегодня.

— Тогда позвоните ему сейчас и договоритесь о встрече.

— Он не берет трубку. — Она беспомощно развела руками. — Не отвечает ни на домашний, ни на мобильный телефоны.

Интересно, подумал, Гловер, где и когда она успела раздобыть номера Паркера? Впрочем, к черту. Если Кэти хотела получить это интервью, значит, она его получит.

— Адрес знаете?

Он уже поднялся и взял со спинки стула пиджак. Кэти удивленно смотрела на него снизу вверх.

— Да. А что?

— Едем сейчас.

— Но…

— Какое «но»? Вы же сами сказали, что он не спит. Вот, возьмите, — он сунул ей в руки большой блокнот.

— Зачем?

Кэти послушно засунула его в сумку, но вид у нее был недоумевающий. Гловер наклонился к ней и объяснил, как ребенку:

— Дверь они вам не откроют. Поэтому вы напишете записку и бросите в щель для писем. Надо использовать все возможности.

Глаза девушки просияли:

— Да, босс.

Он криво улыбнулся. Давно бы так. Больше она не спорила.

Уже в машине, дождавшись, когда Кэти разошлет все свои сообщения и уберет айфон в карман, Александр спросил:

— А как вы вообще вышли на этого доктора?

Ответом было безмятежное:

— Есть несколько сайтов для женщин, борющихся с раком. Я читала их отзывы о врачах.

— Что?

Машина резко вильнула влево, но Гловер сразу выровнял ее. Заметив, как побелели костяшки пальцев на руле, Кэти поспешила пояснить:

— Со мной все в порядке. Просто собирала материал.

Его хватка немного ослабла.

— И?

— И наткнулась на пост женщины, пережившей уже три операции. Мне показалось странным, что доктор поставил ей диагноз на первом же приеме, даже не получив результаты биопсии.

— Это могло быть случайностью. Или пациентка могла что-то перепутать.

— Могла, но дело в том, что доктор оказался разговорчивым. И очень подробно рассказывал ей о современных методах диагностики, позволяющих сократить количество болезненных для пациента анализов и процедур.

— И вы просто проверили его слова? И убедились, что он врет?

— Конечно. Знаете, — ехать им предстояло еще минут тридцать, как минимум, и Кэти устраивалась в кресле поудобнее, — у нас в университете Психологию журналистики вел один интересный джентльмен. Однажды он сказал, что нам прочитают лекцию об использовании правительством США вакцины для контроля над разумом. Эээ… вам интересно?

— Я весь внимание.

Гловер тихо улыбался себе под нос. Кэти держалась с ним свободно, как будто между ними ничего и не было. Вероятно, поверила, что ее оставили в покое и предпочли забыть ту сумасшедшую ночь. Плохо она его знала.

— Так вот, некий благообразный старичок, похожий на профессора, полтора часа перечислял нам самые достоверные факты, цитировал светил науки, перечислял, когда и где проводились конференции по этой проблеме. Одним словом, мы проводили его бурными овациями. Знаете, что было потом?

Гловер догадывался, но не мог отказать себе в удовольствии просто поболтать с Кэти Эванс.

— Что?

— Нас попросили найти в сети имена и факты, которыми оперировал лектор.

— Ничего не нашли?

— Ничего. Ноль! Зеро! Оказалось, наш подставной профессор давний пациент психиатрической больницы и сейчас как раз находится в стадии рецидива шизофрении.

Гловер рассмеялся.

— Дайте угадаю. Вы закончили Кингстон (24)?

— Дайте угадаю. Вы тоже?

— Да. Там давно практикуются подобные штучки. Согласитесь, это было убедительно.

— Да уж.

Оставшуюся часть дороги Кэти болтала обо всем на свете. Гловер наугад подбросил ей две темы, она сразу подхватила и, что самое удивительное, сумела разговорить и его. Александр сам поразился, когда вдруг обнаружил, что рассуждает о кредитах на образование и политике сокращении потребления на фоне увеличения денежной массы. Вряд ли Кэти понимала все, о чем он говорил, но поддакивала вовремя и наводящие вопросы задавала с умом. Да уж, она была прирожденным журналистом.

Зато ему удалось, пользуясь ее искренней заинтересованностью, пару раз коснуться ее локтя и разок дернуть выбившуюся из-за уха прядь. Она только хихикнула, как девчонка, но не отстранилась. Кажется, он двигался в правильном направлении.

Вопреки опасениям босса никаких записочек под дверь подбрасывать не пришлось. Темноволосая женщина лет пятидесяти некоторое время рассматривала Кэти через застекленную дверь, потом слегка приоткрыла ее и выглянула наружу:

— Мы не даем интервью, мисс. Уходите, это частная территория.

— Конечно, сейчас уйду, — торопливо перебила ее Кэти. — Просто я хотела сказать, что доктор Паркер ни в чем не виноват, и у меня есть доказательства. На следующей неделе они будут опубликованы в «Индепендент Дейли». Я заехала сказать, что все будет хорошо, потому что понимаю, как вам сейчас нелегко…

Договорить она не успела. Дверь широко распахнулась и девушку мгновенно затянуло в полутемное нутро дома. Интересно, о чем успевает подумать комар, когда летит в пасть лягушки на кончике липкого языка?

В следующую минуту Кэти обнаружила себя сидящей в гостиной на обтянутом гобеленом диване напротив серого от усталости мужчины. На столике между ними в золотистой лужице стоял стакан и полупустая бутылка «Джонни Волкера» (25). Ну, решила Кэти, если они так сидят на пару с «Джонни» с самого утра, то доктора можно считать трезвенником.

— Извините, что так поздно. Надеюсь, я вас не разбудила?

Паркер горько усмехнулся уголком рта:

— Честно говоря, я не думаю, что мы с женой сможем сегодня заснуть.

Арлетт наверняка тоже еще не угомонилась, все празднует, сердито подумала Кэти, и бодро заявила:

— Тогда приступим.

Спать не хотелось, и Гловер философски размышлял над странными отношениями, установившимися между ним и Кэти Эванс. Вот уже третий раз он сидит в машине, ожидая, пока эта рыжая бабочка выпорхнет из-за очередной двери. Ситуация складывалась непривычным для него образом, но пасть духом не позволяла только надежда, что остаток вечера и большая часть ночи пройдет по его сценарию.

Откуда-то снизу раздался писк пришедшего сообщения. Александр опустил глаза: на коврике перед сиденьем лежал айфон в серебристом корпусе. Наверное, Кэти выронила. Гловер поднял мобильник и, не удержавшись, коснулся пальцем погасшего экрана. Результатом было появление знаменитого изображения Эйнштейна с высунутым языком. Впрочем, почти вся картинка была залеплена иконками приложений и документов. В правом верхнем углу маячил оранжевый значок «Найти друзей». Искушение было слишком сильно. Несколько быстрых манипуляций сначала на айфоне Кэти, затем на своем собственном, и Гловер положил мобильник на торпедо перед пассажирским сиденьем. Нет, совесть его не мучила.

Кэти вновь появилась на пороге дома только через час. Надо же, ее даже обняли на прощание. Александр с улыбкой наблюдал, как девушка, подпрыгивая на ходу, бежит к машине. Шагов за пять до него она с победным видом помахала в воздухе блокнотом, а когда с размаху упала на соседнее сиденье, шумно выдохнула воздух и объявила:

— Я молодец!

— Молодец, — согласился Гловер. — А почему?

— Интервью уже есть. Завтра я перешлю Джареду… — ах, он уже Джаред, недовольно поморщился Гловер — … истории болезней пациенток Джозефа Паркера. Он прокомментирует, правильно ли велось лечение и какие обязательные процедуры были упущены. И еще…

— Подождите, Кэти… мисс Эванс… откуда у вас истории болезни?

— Эээ… ну… — слегка смутилась она. — Оттуда.

Ну, не докладывать же боссу, что Леонардо не только хороший друг и талантливый программист, но и рыцарь плаща и кинжала, блуждающий по ночам в дебрях Матрицы. Об этом она не проболтается никому. Ни за что. Никогда.

Индеец смотрел недоверчиво и пристально, сжав губы в прямую линию. Кэти сразу захотелось оказаться подальше от него.

— Пожалуй, я вызову такси, — предложила она. — Я, наверное, и так вам вечер испортила.

Босс неожиданно подобрел:

— Как испортили, так и исправите, мисс Эванс.

Звучало многообещающе.

— Мне, вообще-то, надо домой, — пискнула она.

— Домой так домой, — согласился Гловер, и Кэти почувствовала, как расслабляются сжатые в кулаки пальцы.

Босс оказался человеком предсказуемым. Припарковавшись перед домом Кэти, он вышел из салона автомобиля, обошел машину и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. Кэти без возражений приняла протянутую руку.

В молчании они дошли до невысокой лестницы перед выкрашенной в белый цвет дверью. Кэти поднялась а ступеньку и повернулась к Александру:

— Спасибо, что подвезли. Спокойной ночи.

Индеец окинул ее внимательным взглядом. Судя по ярко розовеющим щекам и блестящим глазам, спать ей сейчас совсем не хотелось. Это обнадеживало. Он мягко привлек девушку к себе. Кэти смотрела на него задумчиво и считать овец не торопилась. Это воодушевляло.

— Мои ночи перестали быть спокойными, — сообщил он.

Кэти пожала плечами. Мол, а я тут причем? Пришлось уточнить:

— Из-за тебя, Кэти.

— Мистер Гловер, — девушка попыталась освободиться. Не получилось. — Мне нравится моя работа.

— Рад это слышать, Кэти.

— И мне не хотелось бы ее терять из-за интрижки с боссом.

— Обещаю, ты не лишишься работы.

— Ээээ… а если я вам откажу? Что тогда?

— Ты не лишишься работы в любом случае.

Если Индеец пытался выглядеть приличным человеком, то сегодня у него это неплохо получалось. Кэти нервно сглотнула. Конечно, надо было как-то от него избавиться, чтобы не пожалеть о содеянном завтра утром. Но Кэти вечерняя и Кэти утренняя были совершенно разными людьми. Вот почему она едва сдержала разочарованный вздох, когда за стеклами входной двери затеплился неяркий огонек настенного светильника, и дверь распахнулась.

Гловер с удивлением наблюдал, как за открытой дверью сгустилась тьма, и эта тьма смотрела на него темными глазами с желтоватыми белками. Глаза находились где-то на высоте шести футов от пола.

— Кэти, мы уже начали волноваться, — пророкотал низкий голос, и тьма оформилась в очень черного парня.

Похож на картину Малевича, невольно подумалось Александру. Такой же черный и квадратный.

— Все в порядке, Мик, — Кэти снова зашевелилась в объятиях Гловера.

Пришлось ее выпустить. Из-за плеча Мика выглянул еще один парень, на этот раз белый. Вернее, золотистый: загорелая кожа, выгоревшие волосы и брови, россыпь рыжих веснушек на породистом носу.

— Вы привезли домой нашу девочку, сэр? Премного благодарны.

Пытаясь перебороть чувство горького разочарования, Гловер смотрел, как Кэти поднимается еще на одну ступеньку и переступает через порог.

— Спокойной ночи, мистер Гловер, — донеслось из-за закрывающейся двери.

Не сдержавшись, он ударил кулаками по рулю. Он потерял целую неделю. Неудивительно, что ему сейчас так плохо. Так тебе и надо, подождун хренов, подумал Александр. Сидишь себе с умным видом на берегу и думаешь, что река вот-вот принесет тебе желаемое, а эта рыжая бестия, не задумавшись ни на секунду, вскакивает на подножку трамвая и мчится вперед, подставляя лицо свежему ветру. Всего неделю назад выгнала своего парня и уже нашла взамен сразу двух, чертовка.

Что ж, он догонит тот трамвай. Спокойной ночи, Кэти Эванс.

_______

(24) Кингстонский университет — один из ведущих университетов Великобритании, находится в юго-западной части Лондона

(25) JohnnieWalker — сорт виски