Ничего личного

Глава 13

К четвергу основные материалы были напечатаны. Главный редактор «Дейли Экспресс» два вечера подряд напивался в «Поппинсе» до «зеленый мальчиков». Конкуренты поздравляли Гловера нехотя и вяло. Юридический департамент, кажется, дневал и ночевал на работе, а начальник финансового отдела сыто массировал область желудка.

Тем более казалось странным, что Александр Гловер смотрел на всех вокруг сквозь прищуренные веки и цедил слова через неплотно сжатые зубы. Причина его дурного настроения была известна только ему самому: Кэти Эванс в редакции почти не появлялась. Она брала интервью, сопровождала жертв медицинского мошенничества на консультации к адвокатам и врачам, пыталась пробиться к руководству онкоцентра и строчила свои статьи. Большая часть ее материалов поступала Равику по электронной почте.

Айфон неизменно информировал Гловера, что в кафе и барах она не бывает, а домой добирается уже ближе к полуночи. Поэтому когда вечером в четверг на конце ломаной красной линии, исчертившей карту Лондона, появился черный значок с надписью «Старый бык и куст» (26), он подхватил со спинки стула пиджак и быстро пошел из кабинета к лифту, уже на ходу давая распоряжения своему водителю.

Кудрявую рыжую голову Гловер заметил еще с порога. Рядом с ней сияла черная, аж до синевы, гладкая лысина и еще одна рыжая шевелюра, только потемнее. Блондинчика видно не было. Пробираясь через толпу к барной стойке, Александр лихорадочно соображал, как вести себя дальше. Ясно было одно, забрать Кэти и уйти с ней прямо сейчас не получится. Значит, надо было найти способ остаться.

Взяв для начала стопку виски, он терпеливо дождался, пока девушка не повернется в его сторону, а затем, удерживая ее удивленный взгляд, двинулся к столику.

— Добрый вечер, мисс Эванс. Рад встретить вас здесь.

— Добрый вечер, мистер Гловер.

И все. Помогать ему никто не собирался.

— Не представите меня своим друзьям?

Кэти с сомнением оглядела своих спутников. Добродушным выглядел только рыжий. Если это брат, подумал Гловер, то придется в лепешку расшибиться, но завербовать его в союзники. Помощь пришла с неожиданной стороны.

— А кто вылакал мой виски? — Раздалось за спиной.

Гловер быстро оглянулся: так и есть, тот самый блондин возмущенно смотрел на сидящих за столом.

— Кто выпил виски, я спрашиваю? — Повторил он.

Все разом указали пальцем друг на друга. Какое трогательное единодушие.

— Минутку, — сказал Гловер и шагнул назад к бару.

Через две минуты он вернулся с бутылкой Баллантайнс (27).

Компания молча оглядела его с ног до головы. Общее мнение выразил блондин:

— Приветствую тебя, о вождь Быстрый кошелек. Садись к нашему костру.

— Это Леонардо, — пояснила Кэти.

— Микеланджело, — черный поднялся с места, чтобы пожать Александру руку.

— Донателло или Рафаэль? — Гловер с любопытством смотрел на брата Кэти.

Невысокий, как и сестра, с внимательными серыми глазами, парень просто излучал спокойную уверенность.

— Раф. — Пожав протянутую руку, он подвинулся на скамье, давая место гостю.

Когда рыжий в свою очередь отправился в туалет, Гловер переместился ближе к Кэти.

— А вас, наверное, звали Эйприл (28)? — Тихо спросил он.

У Микеланджело оказался отличный слух:

— Нет. Она всегда была Малявкой.

Что ж, подумал Александр, он бы тоже с удовольствием называл ее так.

Вторая рюмка пошла не хуже первой, а третью он поставил перед собой, собираясь завершить ею сегодняшний вечер. Кэти тоже не торопилась пить. То ли оттого, что девушка была довольна проделанной работой, то ли чувствовала себя в безопасности в окружении парней, она не выказывала признаков беспокойства от близости Гловера.

— Между прочим, — объявила она, — мой босс тоже закончил Кингстон.

— Значит, мы выпорхнули из одного гнездышка? — Удивился Лео.

— Но я, сами понимаете, учился на факультете журналистики.

— А у меня было программирование.

— А кто у вас вел статистику? Как там Дуглас, еще жив?

Леонардо оживился:

— Был живее всех живых, когда я выпускался. Что ему сделается?

Гловер сам удивился, насколько приятной показалась ему эта болтовня о студенческих годах.

— И что он теперь делает? Дергает себя за подтяжки или пинает плинтус?

— Пинает. Значит, ты помнишь?

Еще бы Индеец не помнил. Билл Дуглас, преподававший статистику, имел неприятную манеру во время лекции расхаживать перед кафедрой и совсем отвратительную привычку дергать себя за подтяжки, когда затруднялся подобрать нужное слово. Щелчок резиновой ленты об округлое брюшко стимулировал умственную деятельность преподавателя и болезненным звоном отдавался в похмельных головах студентов.

— Я сидел во втором ряду, когда подтяжка сорвалась и щелкнула Билла по лбу. Конечно, мы все заржали. А он обиделся. И когда в следующий раз остановился, чтобы щелкнуть подтяжкой, мы даже дышать перестали.

— А он? — Кэти улыбалась от уха до уха.

— А он подумал и пнул плинтус.

— И пинает его до сих пор.

Пришлось повторить эту историю дважды. Пока все хохотали, Кэти тихо спросила Гловера:

— Вы следите за мной, босс?

Он молча кивнул. Глупо было бы отрицать очевидное. Девушка пыталась осмыслить ситуацию, и пока ее брови не успели сдвинуться к переносице, Александр поторопился добавить:

— Предлагаю сделку.

— Еще одну? В дополнение к тем, что уже были раньше?

— Именно. У вас ведь была возможность убедиться, что я держу свое слово, так?

— Ну, дааа… А что за сделка?

— Я могу приходить к вам. А вы можете потребовать, чтобы я ушел, как только мое общество перестанет вам нравиться. Идет?

И почему ей все время казалось, что Индеец играет краплеными картами? Может быть потому, что его общество ей действительно нравилось? Собственно, а что она теряет?

— Оставайтесь, мистер Гловер. И спасибо за виски.

Обратно возвращались пешком. Дом Кэти находился в трех кварталах от Хампстед Хай стрит, и Гловер счел для себя совершенно естественным проводить девушку, тем более, что его так и не попросили уйти. Они с Кэти незаметно отстали.

Мик с Лео шли в обнимку, а Раф сохранял с ними дистанцию ровно в один шаг, так что Гловеру уже было понятно, кто кому здесь мылит спинку в душе. Стало быть, Кэти не живет с двумя парнями. Она делит дом с двумя парнями, которые живут друг с другом. Совсем другое дело.

Когда дошли, стало совсем темно. Свет лампы перед дверью был таким мутным и тусклым, что Александр не утерпел, и, подхватив Кэти за талию, утянул ее в благоухающую жасмином темноту. Девушка не вырывалась, только чувствовалось, как настороженно она прислушивается к звяканью ключей на крыльце. Гловер не торопился целовать ее, тоже ждал. А, вот оно, со стороны дома донеслось:

— Не целуйтесь, а то меня тошнит (29).

Кэти не могла видеть, как у Александра поползли на лоб брови.

— Сестренка, умри, но не отдавай поцелуя без любви (30). — Еще один пьяный голос.

До этой минуты Гловер был уверен, что сумасшедший здесь только он один.

— Что это с ними? — Его губы почти касались уха девушки, а кудрявые волосы щекотали подбородок.

Ее сердце быстро билось под его ладонью, а беззвучный смех ощущался серией коротких толчков.

— Это они демонстрируют знание русской литературы. Грамотеи.

— Причем здесь русская классика?

— Совершенно не причем. Вы хотели мне что-то сказать, мистер Гловер?

Говорить ему совершенно не хотелось. Только гладить ее кожу под рубашкой, такую тонкую и горячую, словно тающую от внутреннего огня. Проникнуть в нее через уши, глаза, рот… через… Тут его довольно чувствительно хлопнули по руке, и почти в ту же секунду откуда-то сверху раздался дребезжащий старческий голос:

— Кэти, что там делает этот симпатичный молодой человек?

Александр растерянно огляделся: неужели здесь живут говорящие совы? Кэти тоже смотрела куда-то вверх:

— Добрый вечер, миссис Симмонс. Этот молодой человек делает мне неприличные предложения.

— О, дорогая, — чувствовалось, что старушка взволнована не на шутку, — обязательно соглашайся. Иначе потом пожалеешь.

Спасибо вам, миссис Симмонс.

— Предлагаю перебраться в более уединенное местечко, — тихо попросил он.

Лицо Кэти смутно белело перед ним в темноте. Затем она склонила голову:

— В конце концов, что я теряю? Так, мистер Гловер?

Он сразу почувствовал, как отпускает напряжение, давившее больше месяца.

— Александр, — он легко коснулся губами ее рта. — Меня зовут Александр.

Ее губы шевельнулись в ответ — то ли поцелуй, то ли тихий смех:

— Мне больше нравится Индеец.

Утром Гловер попытался присоединиться к ней в душе. Пришлось, хоть и с шутками-прибаутками, но решительно вытолкать его из ванной. Все-таки пятница не суббота, не получится ни отоспаться ни отдуться от работы.

Кэти с насмешливой улыбкой оглядела женский шелковый халат, висевший на крючке для полотенец, а в верхнем ящике шкафчика обнаружила крем для лица и тела. Воротник халата пах терпкими духами, слишком пряными, слишком тяжелыми. Впрочем, она не собиралась брать чужое, будь то одежда или мужчина.

Таким образом, вопрос о дальнейших отношениях с Индейцем разрешился сам собой, и Кэти уже с чистым сердцем голосила под горячим душем «Правь, Британия, морями».

Александр с улыбкой прислушивался к происходящему в ванной. К моменту, когда Кэти появилась на пороге кухни, на столе ее ждал стакан апельсинового сока и тарелка с омлетом. Честно говоря, он бы предпочел увидеть ее в своей рубашке на голое тело, но Кэти в очередных невероятных джинсах, состоящих из одних заплаток и дыр, и свободной белой блузке с жемчужными запонками выглядела не менее желанной. Рыжие волосы, брови и ресницы — на девушке сейчас не было ни грамма косметики, и, похоже, это ее совершенно не беспокоило.

Девушка жадно втянула в себя насыщенный запахами еды воздух и, словно гончая по следу, уверенно прошла к своей тарелке. Омлет с зеленью и толстым слоем сыра сразу вызвал обильное слюноотделение, рука сама потянулась к вилке.

— Я не знал, любишь ли ты омлет, — в голосе индейца звучало смущение. — В прошлый раз он тебе не понравился.

— Омлет я обожаю. — Кэти вскинула на него горящие предвкушением глаза. — Особенно тот, который готовлю не сама. Спасибо тебе.

Александр с облегчением вздохнул. Вчера они начали целоваться уже в подземном гараже. Потом с трудом выбрались из лифта и, наконец, оставив половину одежды в гостиной на полу, наконец добрались до спальни. Поговорить в постели хотя бы об омлете так и не получилось — нашлись другие, более важные, дела.

Значит, они теперь на «ты»? Это не могло не радовать. Тем не менее, следовало закрепить успех.

— Кэти, у меня к тебе просьба.

— Да? — Донышко стакана звякнуло о столешницу.

— Больше не называй меня мистером Гловером.

— Эээ? — Вилка зависла над омлетом.

— Даже если мы поспорим, или будем друг другом недовольны, называй меня Индейцем. Или Александром, на худой конец.

Рыжие брови поднялись выше, а зеленые глаза взглянули на него недоверчиво.

— Почему?

— Знаешь, лучше накричать, чем ударить, и лучше ударить, чем отвернуться и забыть о существовании друг друга. Не хочу, чтобы ты когда-нибудь решила, что я умер для тебя.

Это заявление Индейца рушило всю только что выстроенную Кэти схему ее будущей жизни. Девушка замерла, обдумывая сказанной Гловером.

Ответить она не успела, потому что из холла раздался звук открывающихся дверей лифта. По мраморному полу простучали каблуки, и на пороге кухни возникла… Лидия Мелвилл.

— Александр, ты мне нужен!

Кэти перевела взгляд на Индейца. Вот сейчас он выглядел самым настоящим мистером Гловером — собранным, сосредоточенным, холодным.

— Ты не предупредила, что приедешь, Лидия.

Женщина слегка побледнела и перевела растерянный взгляд на Кэти, затем снова на Александра.

— Извини, я так растерялась, что не подумала… Прости, если помешала.

Кэти отложила вилку и сползла со стула. Это уединенное местечко становилось слишком людным. Пора было возвращаться в нормальную жизнь.

— Мне пора, мистер… — возмущенный взгляд Индейца заставил ее проглотить остаток фразы. — То есть, мне пора на работу.

Подхватив в гостиной сумку, она быстро прошла к лифту. Затренькал айфон, и Кэти приложила трубку к уху:

— Алло?

— Кэти, подожди, — через холл к ней быстро шел Гловер.

Продолжая говорить, она вступила в кабину лифта и улыбалась ему одними глазами, пока двери между ними не закрылись.

Александр вернулся на кухню и оглядел кухню. Только что она казалась ему такой уютной и теплой. Сейчас Лидия, одетая в шелковый брючный костюм и туфли на острой шпильке, казалась здесь неуместной и нелепой. Он выкинул омлет в мусорное ведро и опустил грязную тарелку в раковину.

— Выпьешь?

— Пожалуй, да.

Они прошли в гостиную. Лидия сделала быстрый жадный глоток, и Гловер невольно поморщился от звука, с каким ее зубы коснулись стекла. Больше она не пила, только грела в руках стакан скотча.

— Он все знает о нас.

Вообще-то Александр был уверен, что Борис Мелвилл уже пятнадцать лет как знает, что его жена спит с Гловером. Эта история началась задолго до Бориса, и все эти годы он успешно делал вид, что ни о чем не догадывается. Следовательно, теперь у Бориса нашлись убедительные причины прозреть.

— Он угрожает разводом…

Борис решил пожертвовать козырной дамой?

— … и обещает забрать у меня сына.

Вот в любви Лидии к своему единственному ребенку, четырнадцатилетнему Питеру, Гловер ничуть не сомневался. Это было единственное уязвимое место в панцире, который за долгие годы жизни с политиком успела нарастить эта женщина. Следовательно, ставки были высоки.

Гловер наклонился вперед и оперся локтями о колени:

— Чего он хочет?

Она сделала еще один глоток.

— Борис все-таки добился согласия партии и решил баллотироваться в мэры, теперь ему нужна поддержка «Индепендент».

Александр с усмешкой покачал головой. С его-то беспринципностью и умением пробкой выскочить на поверхность любого помойного ведра, Борис Мелвилл имел все шансы преуспеть на поприще политике. Ему мешал один-единственный недостаток, как выяснилось, непреодолимый — он всегда откусывал больше, чем мог проглотить.

— Хорошо, я поговорю с ним.

— Правда? Ты сделаешь это ради меня?

Щеки Лидии порозовели. Она поставила стакан на столик и пересела на диван ближе к Гловеру. Кончиком указательного пальца она нежно провела вдоль ворота его майки, затем потянула пуговицу джинсов. Глаза ее сияли, а уголки губ подрагивали у улыбке:

— Как я смогу тебя отблагодарить?

Задумчиво прищурившись, Александр смотрел на нее и молчал. Тогда ее пальцы медленно расстегнули пуговицу. Опустившись на колени перед диваном, Лидия взялась за собачку молнии, и в этот момент ее запястье оказалось в жестком захвате его ладони.

— Довольно, Лидия. Собери свои вещи.

Проходя к себе в кабинет, Гловер остановился возле стола секретаря:

— Хелен, мне нужно сменить код лифта в пентхаусе.

— Да.

— И отправьте пятнадцать красных роз по адресу…

— Да. Что написать в карточке?

— Эээ… напишите: «Спасибо, миссис Симмонс».

________

(26) «Старый бык и куст» — один из старейших пабов в районе Хампстед

(27) Баллантайнс — сорт шотландского виски

(28) Леонардо, Микеланджело, Рафаэль, Эйприл — герои мультсериала о черепашках-ниндзя

(29) цит. М. Булгаков «Дни Турбиных»

(30) цит. Н. Чернышевский «Что делать»