Николай I Освободитель // Книга 9

Пролог

— Я просто хочу напомнить собравшимся, что именно хлопок, выращиваемый здесь на юге, составляет почти 70% всего экспорта Соединенных Штатов Америки. 70! И какую же мы видим благодарность от наших дорогих друзей с севера? У нас украли победу над Мексикой! Техас, несмотря на очевидное желание войти в состав союза, продолжает оставаться отдельным государством. Вместо экспансии на юг, где лежат богатые, теплые, пригодные для земледелия земли, Америка ввязалась в совершенно ненужную войну на севере. Да, мы победили, — мужчина, стоящий за трибуной, поднял взгляд от быстро пробежался глазами по собравшимся в здании конгресса Миссисипи депутатам. В целом его речь, при всей ее ястребиной ультраконсервативности, судя по лицам присутствующих, была воспринята положительно, — наши парни, набранные здесь на юге, умирали за то, чтобы присоединить к США еще два «свободных от рабства» штата, что нарушает принципы принятого в 1820-м году консенсуса. Они говорят, что развивают промышленность, строят заводы, фабрики и железные дороги. Что это идет на пользу всему союзу. Они строят их на наши деньги!

Этот пассаж вызвал заметный гул одобрения в зале, кто-то начал свистеть, кто-то кричать в поддержку выступающего.

— Господа! — Спикер конгресса постучал деревянным молотком призывая к порядку, — давайте не будем господину Девису мешать высказывать свои мысли. Если у кого-то будут дельные замечания, я предоставлю слово.

— Благодарю, — оратор кивнул председательствующему и продолжил мысль. — Но самое двуличное тут даже не это. Они набирают наших парней в армию, но вооружают их оружием, сделанным на севере. У нас в штате, в Меридиане действует оружейных завод способный производить в год по пятьдесят тысяч современных нарезных винтовок и двадцать тысяч барабанников, но правительство предпочитает вооружать армию старьем произведённым Ремингтоном в Коннектикуте. А почему? Может потому что Ремингтон — спонсирует вигов? А потом они будут говорить, что на юге из-за рабства не развиваются сложные производства, что мы здесь дикари, а они — оплот свободы и демократии!

В зале опять одобрительно загудели, конгрессмены начали вскакивать с мест и приветствовать Джефферсона Девиса аплодисментами. Оратор за трибуной на это только вскинул руки в приветственном жесте и искренне улыбнулся — обещанное ему место в сенате США уже фактически было у него в кармане.

При всей внешней благополучности внутри Соединенных Штатов во всю ширился политический кризис, связанный с противостоянием северных и южных штатов. Такой антагонизм был всегда, еще с момента образования государства, однако в первые десятилетия его существования плантаторы и земельные магнаты юга имели слишком большое влияние на экономику и соответственно на политику всего союза, поэтому вопрос об ущемлении рабовладельческих штатов фактически не стоял.

Однако с течением времени и постепенным увеличением численности населения северных штатов политические весы начали склоняться на сторону противников рабства. В 1820 году в результате так зазываемого «миссурийского компромисса» в состав США было принято сразу два штата: Миссури как рабовладельческий — где собственно Джефферсон Девис и начал свою политическую карьеру — и Мэн как свободный от рабства. Такая формула позволяла держать определенный баланс, хотя раскол в обществе был виден невооруженным глазом.

События же последних лет и вовсе расшатали лодку донельзя. Неудачная война на юге и удачная на севере привели к тому, что Техас в состав союза не вошел, зато в него вошли штаты Новая Шотландия и Нью-Брунсвик. Опять же потеря выхода к Тихому океану, а также не слишком удачная война на юге способствовали тому, что миграционные потоки стали больше переправляться на заселение западного побережья великих озер. Встал вопрос об инкорпорации Висконсина и Айовы. Принятие же в состав США Флориды — очередного южного штата, который мог бы несколько выровнять баланс — в Вашингтоне искусственно затягивалось.

Президент Тайлер был убежденным противником рабства и собирался использовать сложившуюся диспропорцию для упрочнения своих электоральных позиций. На фоне удачной войны с Англией он, очевидно, собирался идти на второй срок, и на первый взгляд не было ни одной причины, способной ему в этом деле серьезно помешать.

Еще одной точкой столкновения были тарифы на импорт промышленных товаров из-за рубежа. Несмотря на сопротивление южан, хотевших покупать за вырученные от продажи хлопка деньги качественные и недорогие европейские товары, правительство в Вашингтоне было настроено максимально протекционистски. С некоторыми колебаниями средний таможенный тариф держался на уровне 40%, а когда конгресс Южной Каролины попытался самостоятельно снизить ввозные пошлины на своей территории, президент Джексон не постеснялся применить армию против «мятежников».

В такой ситуации демократы-южане оказались как бы отодвинуты от общенационального политического процесса. Более того «справа» на них начала давить недавно созданная «Партия Свободы», которая занимала еще более жесткую позицию нежели и так консервативные демократы. Свободовцы обвиняли центральную власть в удушении южной экономики и предлагали вместо войн на севере подумать о захвате островов Карибского бассейна. В частности, Кубы.

Последнее выглядело с военной точки зрения более чем осуществимым, ведь Испания, которая сейчас владела островом, последние полвека переживала сплошную бесконечную череду потрясений. Некогда великая империя — это ведь про испанцев впервые сказали, что над их империей никогда не заходит Солнце — сейчас окончательно превратилась в настоящего больного человека Европы. Два предыдущих таких страдальца — Османская и Австрийская империи — недавно почили в бозе, да и сама пиренейская страна была в какой-то момент совсем не далека от развала на части.

И уж конечно Куба виделась куда более весомым приобретением нежели малонаселенная Новая Шотландия. Там и климат был куда как приятнее, и население больше и с рабством проблем не было. Вернее, не было проблем с его отменой — этот институт на острове вполне себе процветал. Ну а про стратегическое расположение Кубы и говорить нечего — с него можно контролировать большую часть Карибского моря и при необходимости — опять же в случае новой войны с Мексикой, в неизбежности которой никто на юге особо не сомневался — удобно блокировать все побережье континента вплоть до самой Колумбии.

— Господин Девис! — Идущего по коридору лидера свободовцев в штате Миссисипи окликнули сзади, он обернулся и увидел догоняющего его губернатора штата Альберта Брауна. За губернатором спешили его помощники, которые, однако повинуясь движению руки мгновенно отстали, позволив шефу переговорить с коллегой наедине. — Прекрасная речь, я специально приехал сегодня чтобы вас послушать. К сожалению, все вами перечисленное действительно имеет место на практике.

— Что же мешает вам в таком случае проводить более жесткую политику по отношению к Вашингтону, — бросил без всякой симпатии Девис. Браун слыл крайне острожным политиком и хоть на словах высказывал недовольство гнущими свою линию северянами, однако в практической плоскости вступать в конфронтацию с центральным правительством не торопился. Такая двойственная политика сильно била по популярности демократов и приводила к «уходу» наиболее радикально настроенных южан в стан свободовцев.

— Я собственно, как раз по этому поводу хотел с вами переговорить, — губернатор подхватил Девиса под локоть чуть наклонился и понизив голос до шепота предложил, — как вы смотрите на то чтобы отобедать в хорошей кампании?

— В вашей что ли?

— А хоть бы и в моей.

— Ну если вы действительно готовы к серьёзному разговору, то я не против, — пожал плечами лидер свободовцев. Оба политика вышли из здания конгресса, где их на улице уже ожидал экипаж. По зимнему времени погода в Джексоне держалась на уровне 7–8 градусов тепла, поэтому чтобы дойти от муниципального здания до кареты им даже не понадобилось надевать верхнюю одежду. — Я вас слушаю.

Едва дверь экипажа закрылась, и лошади под свист кучера потянули его в сторону губернаторской резиденции, Девис сразу взял быка за рога.

— Как вы знаете сейчас идет активный процесс сокращения армии, — начал издалека Браун.

— Да наши герои возвращаются обратно.

— Ах оставьте этот ненужный пафос, — поморщился губернатор, — мы уже не в конгрессе, а вы не за трибуной, речь идет о действительно серьезных вопросах.

— Ладно выкладывайте, что там у вас?

— Правительство сокращает армию, и у нас в штате есть уважаемые люди, которые считают, что просто так терять опытных бойцов, прошедших и Техас, и Канаду — это слишком безответственное расточительство.

— Интересно… — Кивнул Девис, мгновенно начав прокручивать в голове возможные варианты развития событий.

— Как вы понимаете, полноценную армию мы создать не можем, во-первых, нам этого не позволят, а во-вторых, на это у нас просто не хватит денег. Поэтому идея заключается в расширении уже существующих отрядов минитменов так, чтобы в будущем, при необходимости они могли бы стать ядром чего-то большего.

О возможности отделения южных штатов говорили давно, однако всерьез на эту тему начали рассуждать только после неудачной Техасской войны. Формально американская армия победила, сумела оторвать от Мексики немалый кусок территории площадью в добрый миллион квадратных километров, на которых жили белые переселенцы. Вот только особой практической пользы для союза и для южных штатов это не принесло. Впрочем, даже сейчас такие разговоры велись полушепотом и без какой-то конкретной привязки к реальности и то, что этот вопрос поднял сам губернатор штата, причем не свободовец а демократ говорило о многом само по себе.

— Это без сомнения интересная идея, однако каким образом к ней отношусь я? В качестве конгрессмена штата я всегда готов поддержать такое начинание, в качестве сенатора США — буду отстаивать наши интересы в Вашингтоне. Но вот к организации отрядов минитменов…

— На сколько я знаю, у вас лично и у вашей партии вообще достаточно тесные связи с некоторыми промышленниками, — взгляд губернатора был достаточно красноречив. — Которые смогут помочь оружием и снаряжением для таких отрядов. Кроме того, меня волнует возможная торговая блокада в случае начала конфликта. Без экспорта хлопка и мы в любом случае войну не потянем.

— И что вы конкретно предлагаете? — Карета остановилась и оба политика увлеченные разговором вылезли наружу.

— Тут есть на мой взгляд два варианта — первый расширение верфей здесь на юге. Чтобы при необходимости иметь возможность построить хоть сколько-нибудь годный флот. Второй — постройка железной дороги на юг и запад. В идеале бы проложить ветку, соединяющую Атлантический и Тихий океан и даже с возможным ответвлением в Мексику. Возможность торговли через соседей при таком развитии событий была бы совсем не лишней.

— Ну насчет железной дороги, это конечно идея хорошая, но совсем не реалистичная, — покачал головой Девис, — в прошлой войне мексиканцы выстояли только благодаря большим расстояниям и нашим проблемам со снабжением. Вряд ли они будут такими любезными, что сами построят железнодорожную ветку, по которой мы с комфортом доедем до Мехико.

Берг с улыбкой кивнул, соглашаясь со свободовцем. Русские уже строили в Мексике железнодорожную ветку, призванную соединить два главных порта Атлантического и Тихого океанов — Акапулько и Вераксус. Согласно открытым планам Мексиканского правительства в дальнейшем железная дорога должна была пойти на север к столице и дальше в сторону Русско-Мексиканской границы. Планов по постройке железки в сторону США пока никто там не озвучивал.

— А что насчет кораблей? Есть какие-нибудь дельные мысли?

— Есть, — господин губернатор. За разговором политики дошли до столовой где их уже ждал накрытый стол. — Тут я предлагаю позаимствовать идею у наших заокеанских оппонентов.

— У русских? — Берг вопросительно приподнял бровь.

— Именно. Вы знали, что они строят пассажирские и торговые суда такой конструкции, чтобы в случае войны с минимальными переделками их можно было бы использовать в качестве фактически каперов. Прерывателей вражеской торговли. Они даже пушки возят с собой всегда. В дальнем углу трюма лежат несколько орудий и запас снарядов. При первой же новости об объявления войны они сменят флаг на военно-морской, вытащат орудия на палубу и начнут захватывать вражеские транспортники.

— А что, толково. Только боюсь, у нас гражданским кораблям пушки никто с собой возить не позволит, а без этого затея теряет большую часть привлекательности.

— Пожалуй, — был вынужден согласиться Девис. — Тем не менее лучше иметь хоть какой-то флот, который можно использовать в боевых действиях, чем не иметь никакого.

На некоторое время над столом повисла тишина, нарушаемая только звуками цоканья вилок и ножей о тарелки. Спустя полчаса, немного насытившись и приказав кофе, Берг откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на будущего сенатора от штата Миссисипи. — Вы так говорите о возможной войне между севером и югом, как будто совершенно точно уверенны в том, что она неизбежна.

— А она неизбежна, — пожал плечами Девис. — Простая математика. Сейчас у нас тринадцать штатов, где рабовладение законно и пятнадцать — где запрещено. В обозримом будущем к союзу присоединяться минимум три штата на севере и один на юге. Рано или поздно сложится такая ситуация, что наше мнение, мнение южан в общих делах союза не будет иметь никакого значения. В какой-то момент северяне выберут своего президента, свой конгресс и свой сенат. Что мы будем делать в таком случае? Возьмемся за оружие, очевидно. Это произойдет не через год и, наверное, не через два, но готовиться к такому варианту развития событий стоит заранее.

Сам Джефферсон Девис попал в струю нового течения совершенно случайно. Он успел поучаствовать в войне в Техасе, был ранен — не сильно, но достаточно для приобретения нужного для политической карьеры основания — избрался в конгресс штата как независимый кандидат и уже здесь на него вышла группа южан-патриотов, обеспокоенная складывающейся ситуацией в стране.

Тогда при первой встрече его поразила та четкость, с которой эти люди смотрели в будущее. Он буквально заразился их уверенностью в своей правоте и начал со всем пылом еще молодой души проталкивать идею скорейшей индустриализации южных штатов. Заводы, фабрики, верфи, железные дороги. Экспортировать не хлопок, а ткани из него, не импортировать промышленные товары, а производить здесь на юге. А истории о том, что рабовладение делает невозможным развитие более сложных производств нежели обычное сельское хозяйство, быстро показали свою полную несостоятельность. В конце концов умный человек всегда сможет найти как мотивировать работника пусть даже через предоставление ему юридической свободы. Ведь рабство — это всего лишь инструмент, и, если для улучшения работы его нужно заменить, это не должно становится проблемой.

— Да… — Задумчиво протянул Берг, обедающим как раз подали диджестив и они не торопясь продолжая беседу переместились на стекленную мансарду, где отдали должное сигарам и алкоголю. — Мне импонирует тот глобальный подход, который вы применяете при планировании будущего. Собственно, я пригласил вас чтобы попросить помочь наладить контакты с господином Освальдом. У нас с ним как-то сразу не заладились отношения, хоть, видит Бог, я ничего против него и его бизнеса никогда не имел.

Девис мысленно усмехнулся. Освальд был как раз тем промышленником, переехавшим в Миссисипи откуда-то с побережья, и который начал активно продвигать идею индустриализации штата. Оружейная фабрика в Меридиане принадлежала именно этому достойному господину, он же являлся одним из главных спонсоров Свободной партии в штате. Ну а причины холодности в отношениях с губернатором были ясны как белый день каждому, кто хоть немного разбирался в политике. Берг, поставленный на свое место крупными плантаторами штата, представлял именно их интересы и на появление новой силы смотрел откровенно косо.

— Наладить контакты — это можно, — согласился Девис. — Но в какой плоскости вы хотите налаживать контакты? Не сочтите это бестактностью, однако мне нужно понимать, с чем обращаться к такому занятому человеку, как господин Освальд. Кстати, вы слышали последнюю новость? Освальду удалось за разумные деньги выкупить у русских лицензию на производство новейшего типа барабанников под патрон с латунной гильзой. Боюсь ближайшее двадцать лет конкурентам будет просто нечего ему противопоставить на рынке США.

Намек был более чем прозрачный. Самому Девису был обещан небольшой пакет акций кампании Освальда в случае если политик сможет избраться в сенат США, поэтому свободовец уже продвигал интересы производителя оружия практически как свои.

— Видите ли… — Медленно начал губернатор, аккуратно подбирая слова, — далеко не все в стане демократической партии рады происходящему. И не только в вашей партии видят очевидные проблемы, которые вероятно ждут нас в будущем. Возможно… Возможно мы могли бы согласовать совместные действия, хотя бы на уровне штата для начала.

— Хорошо, — так же задумчиво кивнул Девис, — я вас услышал, постараюсь устроить вам встречу с Мистером Освальдом как можно быстрее.

— Буду очень благодарен.

В итоге попытка сближения демократов и свободовцев фактически запоздала. На выборах 1844 года — вопреки всем прогнозам — президентом стал представитель партии вигов Генри Клей. Во многом благодаря Клею и его компромиссной позиции по вопросу рабства и благодаря его усилиям по предотвращению политического раскола в стране на некоторое время острота проблемы была снята. Тем не менее хоть проблему раскола и задвинули в дальний ящик, в практической плоскости она никуда не делась и продолжала становиться только еще более актуальной.

При Клее в состав США были приняты еще четыре штата — Флорида, Айова, Висконсин и Миннесота из которых южным и рабовладельческим был только один. Ситуация в итоге резко вышла из равновесия, что вновь толкнуло американский юг в объятия радикальных в своей политической программе свободовцев. В свою очередь север, испытывающий перманентные экономические трудности, связанные с нехваткой рынков сбыта и накатывающими волнами кризисами, тоже начал радикализоваться.

Нет ничего удивительного в том, что уже во время электоральной кампании 1852 года в стане вигов верх взяло более радикальное крыло, а президентом стал аболиционист-популист Леви Коффин.

В дальнейшем это привело сначала к гражданской войне в Канзасе где при попустительстве центральной власти аболиционисты попытались силой нарушить положения компромисса 1820 года и заставить губернатора только-только присоединенного штата провозгласить отмену рабства на этой территории. И уже в свою очередь эти события стали формальным поводом для сецессии остальных южных штатов и образования Конфедерации.