Обратная сторона. Книга 1. Часть 1

Глава 14 Сны

Мир Джерома, 23.09.1114 г

Первое, о чём подумал Альфис, когда проснулся, — что Джерри не было рядом. К горлу тут же подкатил ком, а в глазах навернулись слёз.

Сколько шагов он прошёл от дома? И сколько ему осталось ещё?

Воспоминания одолевали Альфиса уже не так сильно. Они отпускали его, позволяли погрузиться в то, что происходит вокруг, а не у него в голове. Но пока Джерри оставался только в воспоминаниях, он не мог полностью отпустить их.

Джерри звал его… Ему было плохо. Почему? Ведь Альфис должен был защищать брата, Альфис всегда должен защищать его… Неужели, он опять сделал Джерри больно?

Человек на соседней кровати зашевелился. Альфис не сразу вспомнил, кто это. Человек был очень похож на Джерри…

Обычно Джерри сам возвращался к Альфису. Джерри всегда сам находил его, а Альфису просто надо было ждать. Так почему же сейчас Альфису нужно искать брата? Это потому, что Альфис навредил Джерри?

Отец подошёл к кровати Альфиса. Да, это был отец. Они вместе искали Джерри. Отец обещал, что совсем скоро они его найдут.

— Почему ты плачешь, Альфис? — раздался над ухом тихий и мягкий голос.

— Я опять сделал Джерри больно, — вопрос сам собой превратился в утверждение. Стоило только Альфису проговорить эти слова вслух, как на него нахлынула волна боли, и по щекам потекли слёзы.

— Нет, — отец поднял руку и положил её Альфису на голову, — здесь нет твоей вины. Ты молодец, ты защищал брата.

— Правда?

Альфис с трудом пытался вытащить из своих воспоминаний, что он делал, но вспоминался только Джерри.

Вот он перевязывает его, и ругает за что-то. Вот он говорит, чтобы Альфис не шёл за ним. Это потому, что Альфис не слушался Джерри?

Зато Альфис точно помнил, как отец говорит ему, что теперь Альфису придётся идти к Джерри, что Джерри сейчас не может прийти. Значит ли это, что с Джерри что-то случилось?

— Но если с Джерри что-то случилось, значит, я не смог его защитить?

Отец молчал. Так долго, что Альфису показалось, что он вовсе ничего не скажет. И когда Альфис уже не надеялся услышать ответ, отец заговорил:

— Знаешь, Альфис, далеко не всё в наших силах. Ты очень сильный, сильнее многих. Твою силу можно использовать во благо, но она может и навредить. Джерри знает это. Он помогает тебе направлять её и следит, чтобы ты никому не причинил вреда. Ты молодец, ты слушаешься Джерри. И я уверен, ты делал всё, как он говорил. Ты сделал всё возможное. И ты спас Джерри.

— Да? — слёзы высыхали, а боль в груди отпускала. Альфису хотелось верить, что отец говорит правду. — Джерри поправится?

— Конечно, — на лице отца появилась улыбка, а рука потрепала волосы. — Он крепкий мальчик. А завтра мы уже до него доберёмся.

Альфис не заметил, как слёзы отпустили, а на лице медленно проступила улыбка.

Завтра всё ещё казалось для Альфиса очень далеко, но всё же уже гораздо ближе, чем оно было вчера.

— Пошли сейчас? — с нетерпением спросил Альфис, приподнимаясь на кровати.

— А ты готов идти дальше? Мы вчера очень много прошли.

Альфис задумался. Он всё ещё был слишком мал, чтобы быстро дойти до Джерри. Приходилось делать каждый шаг самому, долго, упрямо. Каждый новый шаг давался тяжело, Альфис не поспевал сам за собой.

Снова прозвучал голос отца:

— Ты раньше никогда так много не ходил после сброса. Тебе нельзя перегружать себя. Ты должен восстанавливать силы, а не тратить их.

— Я в порядке, — выпалил Альфис.

— Точно?

— Да.

Альфис замер, точно каждое движение могло выдать его ложь. Но если отец узнает, как Альфис устал, он не пустит его к Джерри.

Раздался вздох. Отец опустил руку и встал.

— Хорошо. Но сначала соберёмся и позавтракаем.

───༺༻───

Первая практика. Джерри тринадцать лет, он ещё мелкий пацан, не умеющий контролировать себя. Вспыльчивый, дерзкий, задирающий нос.

Альфис снял браслет, и Фелис использовала свою способность именно в этот момент, влезла в тело Альфиса и что-то повредила. Чтобы защититься от вмешательства в своё тело, Альфис сбросился.

Это был первый раз, когда Альфис чуть не убил Джерри.

После того случая Джерри почти каждую ночь просыпался от того, что не мог дышать.

Альфис стал очень чувствительным, при малейшей угрозе он подсознательно защищался, пытаясь уберечь своё тело. Тогда он стал использовать пространство вокруг себя. Каждую ночь во сне он сгущал его, превращая в плотную пелену. Дышать около Альфиса становилось невозможным. Отец вместе с близнецами переселился в самую дальнюю комнату, а Джерри с отцом приходилось спать в масках.

Альфис наотрез отказывался спать один, отказывался спать с отцом. Он всегда хотел быть с Джерри. Даже самая короткая разлука доводила его до истерики.

Джерри пришлось подстраиваться под брата.

Вот им исполнилось четырнадцать. После практики и случая с Альфисом прошло уже несколько месяцев. Достаточно, чтобы Джерри смог адаптироваться под брата, но недостаточно, чтобы тот тоже успел адаптироваться. Они отдыхали на улице, Джерри лежал на траве с закрытыми глазами, перелистывая в памяти давно прочитанную книгу. Он что-то небрежно бросил Альфису, и тот сгоряча переломал ему рёбра.

Джерри до сих пор не мог вспомнить, что же такого сказал…

С тех пор Джерри всегда смотрел на Альфиса, когда разговаривал с ним, чтобы предвидеть его реакцию, следил за каждым словом и за каждым движением Альфиса.

А теперь Джерри не видел ничего. Только призраков прошлого. Нескончаемый поток воспоминаний, от которого кружилась и болела голова.

Дверь тихо заскрипела, раздались приглушённые шаги, а за ними — голос тёти:

— Проснулся?

Джерри с трудом развернул голову в сторону доносящихся звуков.

— Сомневаюсь, что я вообще спал.

— Может, тебе какую-нибудь сонную таблетку выпить? — гулкий звук металла о дерево.

— Только если мне гарантируют, что я провалюсь в беспамятство и высплюсь.

Раздался шорох и какое-то движение.

— Чаю?

Джерри лишь громко вздохнул и медленно присел на кровати.

При каждом движении раненую руку сковывало болью. Она немела и ныла. Джерри не мог избавиться от ощущения, что колотая рана на плече никак не может затянуться, хотя врач убеждал в обратном. Может, проклятья действительно существуют, а Джерри просто не повезло попасться под горячую руку?

— Горячий? — спросил Джерри, пытаясь укутаться в одеяло одной рукой.

— Разумеется.

Джерри отпустил край одеяла и вытянул руку. Одеяло тут же скатилось с его плеча, а по спине пробежался холодок. К ладони прикоснулась горячая кружка, и Джерри вцепился в неё, как в единственный источник тепла и жизни. Тётя наклонилась над ним и накинула на спину одеяло так, чтобы оно не упало.

Джерри покачал головой и отпил горячий напиток. Тепло разлилось по груди, но лишь на мгновение. Холод тут же снова завладел им.

— Чувствую себя ребенком, — усмехнулся Джерри, склонившись над кружкой. — Как я присмотрю за Альфисом, если за собой не могу?

Тётя громко вздохнула.

— Вы с отцом прыгаете с ним, как с ребёнком, — даже не видя тётю, Джерри догадался, что та неодобрительно покачала головой. — А потом удивляетесь, что он ведёт себя, как ребёнок! Пора бы ему взрослеть. Вот и за тобой присмотрит, а то всё внимание только ему, — раздались удаляющиеся шаги и полный неудовольствия звон посуды. — В конце концов, он старший, путь хоть раз побудет таким.

Перед глазами промелькнула картина удивлённого Альфиса. Что же тогда сказал им отец…

Джерри покачал головой из стороны в сторону, отгоняя воспоминания, словно всё ещё надеялся, что это поможет ему избавиться от них. Он прижал к груди кружку, пытаясь согреть разливающийся в груди холод. Снова раздался звон посуды, Джерри повернул голову к тёте и спросил:

— Вы это серьёзно?

— Конечно. Я и раньше говорила твоему отцу, что нельзя вокруг него так скакать. Зачем Альфису взрослеть, если ему это не нужно?

Джерри положил подбородок на край кружки, рассматривая далёкое изображение ещё совсем маленького и беззаботного Альфиса.

Воспоминания затягивали Джерри, уводили за собой всё дальше от происходящего вокруг. Рука ослабла, кружка медленно наклонилась, намереваясь упасть.

Тётя подхватила кружку в последний момент, но пару капель всё-таки выплеснулись Джерри на руки, выдернув его из далёкого детства.

— Опять чуть не вырубился, — сквозь зубы прошипел Джерри себе под нос, сжал руку в кулак, и поморщился от стрельнувшей в плечо боли.

— Разве плохо? Тебе как раз прописали отдых.

Металлический поднос громыхнул совсем рядом, затем послышался глухой стук поставленной на него кружки.

Джерри вздохнул. Как ему объяснить, что водоворот воспоминаний не даёт ему того отдыха, который ему сейчас так необходим? Как объяснить, что его способность в отсутствии возможности видеть будущее начинает копаться в прошлом, перебирать каждое воспоминание? Разве это отдых? Уж лучше бы это всё оставалось нетронутым. Лучше бы он провалился в беспамятство.

— Из-за того, что я потерял зрение, теперь всё, что я вижу — прошлое, — начал объяснять Джерри. — И если раньше я видел его только во сне, то теперь — постоянно. Я даже не могу разобраться, сплю я или нет.

— Придумай что-нибудь. Не знаю… Держи при себе вещь, которая бы символизировала, что ты не спишь. Что-то, что помогало бы сохранять тебе связь с происходящим. А перед сном просто откладывай в сторону.

— А просыпаться как?

— Пусть Альфис тебя будит.

Джерри с трудом сдержал смешок. Он даже не понял, почему так отреагировал на последнюю фразу. Джерри был настолько не уверен в Альфисе? Или причина крылась не в этом?

— Есть будешь?

Перед глазами возникла картина: голова Рона отлетает от его шеи, светлые кудри развеваются по ветру, из разреза в шеи выступила густая тёмная жижа. Джерри слово вживую почувствовал трупный запах даже сквозь воспоминание.

К горлу подступил ком, он схватился рукой за шею, пытаясь сдержать отвращение. Голова закружилась, а тело отдало ноющей болью.

— А что, я могу отказаться?

— Ну, — задумчиво протянула тётя, — ты провёл без сознания три дня, врач настоятельно рекомендовал тебе набираться сил, отдыхать, спать и есть. Но я заставлять тебя не собираюсь.

Джерри кивнул. Тошнота так и не отпускала, и Джерри сильно сомневался, что даже если он заставит себя что-то съесть, еде удастся хоть ненадолго задержаться в его желудке.

Почему он в последнее время так часто видел это?..

Чёрная уродливая, морда медленно превращается в лицо, и наоборот. Это уже не воспоминания… Образы, рождённые больным мозгом? Или от отсутствия деятельности сознание Джерри пытается найти связь там, где её нет? А может, Джерри это всё снится?

— А как люди видят сны? — неожиданно для себя спросил Джерри.

Сны… Физиологическое состояние, противоположное состоянию бодрствования. Но что сейчас противоположно воспоминаниям?

— Ничего примечательного, — фыркнула тётя и поднялась с кровати. — Мозг просто начинает выдавать безумные идеи, вот и всё.

Тихо отодвинулась табуретка, воздух зашевелился, обдувая Джерри еле ощутимым ветром. Но даже он вызвал дрожь и холод. Джерри стиснул зубы, чтобы те не застучали от охватившего его озноба, а тётя продолжала говорить:

— Но ты не переживай. Тебе это не грозит, твой мозг слишком умён для этого.

— Мне было бы интересно, увидеть сны, — пытаясь сдержать дрожь в голосе, проговорил Джерри. — К тому же, умный мозг в последнее время меня слишком утомляет, — он повернулся в сторону, откуда доносился голос тёти. — Как я могу отдохнуть и восстановить силы, если ему постоянно требуется работа? Без анализа будущего он совсем сходит с ума…

Тётя усмехнулась.

— У тебя случаем не раздвоение личности?

Джерри нахмурился, слишком поздно подумав о том, что тётя, в отличии от него, всё ещё видит…

— И это говорите мне вы? — сквозь зубы бросил Джерри.

— У меня такая способность — я и моя тень. Мы разные грани одного целого.

— А у меня что, не способность? — раздражённо спросил Джерри.

Несколько секунд Джерри вслушивался в тишину. Где-то еле слышно тикала секундная стрелка. Или Джерри это лишь казалось? А может, он сам отсчитывал свои секунды? Тишина продолжалась так долго, что Джерри начало казаться, что он в комнате один. Но тут раздался голос тёти:

— Ты прав. Извини.

Заскрипела дверь, и сразу после раздался мужской голос:

— Леди Кортикс, вас к телефону.

— Да, сейчас подойду, спасибо.

Джерри тут же напрягся, повернул голову в сторону выхода.

— Кто это? — спросил он, надеясь, что врач ещё не ушёл.

Но ответа не последовало. Джерри раздражало, что он не может увидеть, что произойдет или хотя бы что происходит. Он нахмурился и обратился уже к тёте:

— Если звонит отец, я хочу поговорить.

— Тебе надо отдыхать… — начала было тётя, но тут же замолчала. Спустя недолгую паузу снова раздался её голос: — Впрочем, мне всё равно. Если хочешь, можешь идти. Но я тебя на себе не потащу.

На мгновение забыв о своём состоянии, Джерри резко спустил ноги с кровати. Но состояние тут же дало о себе знать. Джерри крепко сжал зубы и схватился за плечо. Прежде чем тётя успела что-то сказать, Джерри проговорил:

— Я справлюсь.

— Конечно, — тётя громко проследовала к двери.

Джерри резко выдохнул, пытаясь прояснить голову и отогнать воспоминания о человеке в белой маске… Резко встал и потянулся рукой к ближайшей стене, чтобы удержать равновесие — без зрения это оказалось сложнее.

Коснувшись пальцами холодной поверхности, Джерри удалось удержаться на ногах. Он маленькими шагами пошёл к выходу, стараясь не беспокоить больную руку и не отрывая пальцев от стены. Так он медленно вышел из палаты.

— Направо, — послышался голос тёти, и Джерри пошел вдоль стены в нужную сторону.

Когда Джерри уже казалось, что эта дорога в никуда сквозь воспоминания никогда не закончится, снова раздался голос тёти:

— Доброе утро, Мартин… Да, Джерри лучше. Прямо сейчас он идёт разговаривать с тобой по телефону… Да, я говорила ему… Я тут причём? Твой сын, ты и разбирайся… Ну, знаешь ли, если у тебя не получится убедить его оставаться в постели, то ни у кого не получится… Руку протяни.

Далеко не сразу Джерри понял, что последняя фраза была обращена к нему. Он протянул руку, и тётя вложила в неё трубку.

— Вы не могли бы нас оставить? — обратился Джерри в направлении, где, как он предполагал, стояла тётя. — Хочу поговорить наедине.

— Разумеется.

Джерри крепче сжал телефонную трубку руке. Она тяжело тянула вниз, хотя Джерри казалось, что так быть не должно. Возможно, сказывалась накопившаяся усталость. Но всё же, было бы гораздо проще, если в мире Джерома легализовали мобильную связь, а пока…

— Джерри? — раздался приглушённый голос отца.

Только в этот момент Джерри понял, что просто стоит, облокотившись на стену и уткнувшись в трубку ослепшими глазами. Он поднёс её к уху и тихо ответил:

— Да, я слышу.

Свой собственный голос показался Джерри жалким и несчастным. Наверное, именно так он сейчас выглядел со стороны.

— Как ты?

Джерри переступил с ноги на ногу, жалея, что рядом нет стула.

— Нормально.

Из трубки доносилось тихое дыхание отца. Джерри хотелось сказать что-то ещё, но почему-то слова не приходили в голову, а тишина лишь сбивала с толку. Заговорил отец:

— Томас говорит, ты плохо спишь.

В трубке на том конце снова повисло молчание. Джерри упёрся головой в стену, пытаясь сдержать вздох.

Интересно, он плохо спит только по ночам или всегда? Джерри хотел было спорить об этом, но вместо лишь тихо проговорил:

— Попроси его не лезть в мои сны, пожалуйста.

Меньше всего Джерри хотелось, чтобы младший брат переживал прошлое Джерри вместе с ним. Обида и страх, которые пришлось преодолеть когда-то — всё это должно было остаться только у Джерри в памяти. Там, где даже он сам не смог бы достать их.

— Ты же знаешь, он не специально, — в трубке прозвучал еле уловимый шорох. — Но мы все переживаем за тебя.

— Не надо, — сдерживая раздражение от неприятного разговора и усталости, ответил Джерри. — Свои и мои нервы поберегите.

— Мы не можем перестать переживать только потому, что ты попросил об этом.

Джерри усмехнулся, сам не понимая, от чего. Осторожно, чтобы не побеспокоить рану в плече, он поднял вторую руку к лицу и коснулся своих глаз. Странно, они ведь были на месте, но почему-то отказывались видеть. Может, действительно от усталости?

От мыслей Джерри отвлёк голос отца:

— Позвать Альфиса?

Перед глазами картина, слишком яркая, чтобы игнорировать её: Альфис, на лице кровь. Он смотрит на Джерри… Что кроется за этими глазами, в которых ничего не отражается?

— Как он? — вместо ответа спросил Джерри.

— Скучает по тебе. Каждое утро в слезах. Дорога ему дается непросто, но он упрямится и идёт дальше. В остальном — хорошо. После сброса почти полностью восстановился.

— Хорошо, — кивнул Джерри.

— Думаю, завтра мы уже дойдём до тебя.

На этот раз Джерри не сдержал вздоха. Он надавил себе на веки и нахмурился. Невольно Джерри перешёл на шёпот:

— Как я буду общаться с ним, если ничего не вижу?

— Как с остальными, — голос отца звучал так же спокойно и сдержанно. — Я побуду с вами, пока к тебе не вернётся зрение.

— А если оно вообще не вернется?

Вопрос сам собой сорвался с губ, и только в этот момент Джерри осознал, как сильно боялся этого. Лишиться зрения… Что может быть хуже для ясновидящего?

— Что за вопросы? — голос отца прозвучал сурово и холодно. Впервые за долгое время Джерри почувствовал себя ребёнком. — Не похоже на моего сына… Держи себя в руках и не опускай их раньше времени. Врач говорит, что для восстановления надо отдохнуть. Вот и придумай, как сделать это максимально эффективно с учётом твоего состояния. Если не можешь отдохнуть от воспоминаний, найти в своём сознании то, в котором чувствуешь себя спокойно и зафиксируйся в нём. Задача ясна?

Джерри ещё сильнее упёрся головой в стену. Воспоминание, в котором ему спокойно…

— Вполне.

Но перед глазами всплывали картины то Альфиса из далёкого детства, то человека в белой маске, то юноши с отрубленной головой.

— Тогда иди отдыхай. Завтра увидимся.

— До завтра.

В трубке раздались короткие гудки. Джерри убрал трубку от уха и так и замер, держа её перед собой. Лишь когда подошла тётя, забрала трубку и повесила её на место, Джерри пришёл в себя.

— Знаете, в детстве отец частенько отчитывал меня по телефону, — усмехнулся Джерри. — Он никогда не хмурился, не повышал голос и никак не показывал своё недовольно. Я мог даже не подозревать, что он собирается меня отчитывать, пока он не попросил бы меня уйти библиотеку и оттуда позвонить ему в кабинет, — Джерри потянулся рукой к лицу и небрежно убрал со лба растрёпанные волосы. — Мне кажется, никто лучше отца не справился бы с воспитанием такого упрямого ясновидца, как я.

— Твоя мозговитость в отца, — в голосе тёти прозвучали смешные нотки. — Вы друг друга стоите, — она замолчала, точно задумавшись о чём-то. И только Джерри провалился в свои воспоминания, как голос тёти снова вывел его из себя: — Чего это ты вдруг вспомнил об этом?

Джерри пожал плечами:

— Не знаю. Наверное, мне действительно надо отдохнуть.

Джерри почувствовал, как тётя взяла его под руку, но на этот раз не сопротивлялся. Он слишком устал, чтобы отказываться от помощи. И сейчас он думал только о том, в каком бы воспоминании ему бы удалось наконец-то отдохнуть.

───༺༻───

Арвид то и дело косился на чехол от скрипки, лежащий на соседней кровати. Ни отец, ни мейстер Люжен к нему не приходили. Он чувствовал, что сделала что-то не так, что они чем-то недовольны.

Перед глазами снова картина: крохотный обгоревший детский скелет, белый пепел кружится в воздухе, словно снежинки, падая на светлые волосы склонившегося к нему человека. И вот снова Арвид не сдержался, он снова высвободил слишком много огня и не смог контролировать его. Где он был бы сейчас, если рядом не оказалось Хэмфри?

После прошлого раза жизнь Арвида полностью изменилась. Казалось, именно тогда родители осознали весь масштаб проблемы по названию Арвид. Как взрослеют обычные дети? Кажется, Арвид никогда этого не узнает. Ему самому пришлось повзрослеть именно в тот самый момент.

Талько… Сейчас Арвид даже не может вспомнить его лица. Лишь обуглившийся череп. Как бы хотелось, чтобы это происходило не с Арвидом.

Взгляд упал на руки, уже совсем целые и здоровые. Казалось, это какая-то злая судьба — каждый раз, когда Арвид сжигал себя, находился кто-то, кто исцелял его.

На соседней кровати всё ещё лежала скрипка, молча и неподвижно. Она ждала, когда же кто-нибудь коснётся её струн, когда кто-то извлечёт из неё звук, мелодию…

Арвид поднялся и медленно подошёл к кровати. Осторожно, словно боясь разбить, он открыл чехол и достал скрипку.

Скрипка бесшумно выскользнула из-под мягкой ткани в руки Арвиду. Гриф немного стёрся, но колышки крепко держали новые струны.

Пальцы ещё были немного деревянными, но Арвид надеялся, что это не сильно ему помешает. Он примерил скрипку — как раз.

Очень редко Арвид готов был искренне поблагодарить кого-то. Но он точно мог сказать, что благодарен мейстеру Люжену за то, что тот научил его играть на скрипке. Кто мог подумать, что музыка способна выключать мозг, уносить тревоги и переживания прочь. Надо лишь продолжать играть.

Стоило поднять руку, как она начала предательски дрожать. Арвид сам не понял, отчего. Он встряхнул головой, прогоняя накатывающее беспокойство, коснулся смычком струны и взял первую ноту.

В то же мгновение голова очистилась и остались только звуки, выстраивающиеся в музыку. Всё сразу стало просто и ясно. Что делать, как делать, как слышать и как чувствовать. В груди у Арвида словно что-то проснулось после зимней спячки, напоминая ему давно прожитое и неумолимо исчезающее из памяти. Мир вокруг перестал существовать. Арвид совершенно забыл про него. Казалось, он даже забыл, как дышать, а сердце вот-вот остановится, лишь бы не нарушить воцарившийся покой.

Арвид потерялся во времени. Он не понимал, сколько играет. Казалось, даже если спустится ночь и непроглядная тьма окутает комнату — он не заметит.

Но вдруг еле различимый скрип заставил Арвида открыть глаза. Он бросил взгляд на дверь, рука дёрнулась, смычок со скрежетом скользнул по струнам. Облокотившись о косяк, там стоял высокий парень с растрёпанными тёмными волосами в больничном халате и зачем-то перевязанными глазами. Далеко не сразу до Арвида дошло, что перед ним Джерри. Он заговорил так тихо, что Арвид с трудом расслышал сказанное:

— Не думал, что ты играешь на скрипке, — Джерри несколько секунд постоял молча, словно что-то выжидая, потом продолжил: — Надеюсь, ты не против, если я приглашу себя войти.

Арвид от возмущения чуть не поперхнулся. Он уже было открыл рот, чтобы выпроводить нежеланного гостя, но тот опередил:

— Знаешь концерт Родриго де Лира?

Джерри медленно двигался вдоль стены, не отрывая от неё пальцев. Арвид набрал побольше воздуха, но вместо того, чтобы послать Джерри куда подальше, зачем-то ответил:

— Да, — и, чуть помявшись, добавил: — Очень своеобразный.

— Я, к сожалению, плохо разбираюсь в музыке, — промычал себе под нос Джерри. — Но концерт действительно был своеобразным…

На несколько секунд Арвид застыл, словно что-то у него в голове сломалось. Но потом это что-то перещёлкнуло, и он заговорил:

— У него очень необычный способ извлечения звука. Никогда не видел, чтобы это делали так тихо и так ясно одновременно. Говорят, дело в смычке, но я думаю, что дело в технике.

Джерри дошёл до угла комнаты, чуть не ударившись головой о стену, затем развернулся и пошёл вдоль следующей. Почему-то от этой картины становилось не по себе.

— Интересно, — протянул Джерри. — Я за техникой не следил. Но играл он тихо, это точно. Я там чуть не уснул.

И снова в Арвиде вспыхнуло раздражение. Он тут же пожалел, что вообще заговорил об этом. И только хотел снова рявкнуть на Джерри, тот снова перебил его:

— Ты играешь по памяти?

Арвид так долго пялился на слепого Джерри, что на мгновение напрочь забыл о вопросе. Но потом пришёл в себя и коротко ответил:

— Да.

— Здорово, — Джерри повернул голову в сторону Арвида и улыбнулся. От этой улыбки стало ещё больше не по себе. — Был бы очень признателен, если ты сыграл именно этот концерт. Если что, я могу напомнить последовательность произведений, — Джерри вздохнул, положил руку на перебинтованные глаза. — Думаю, под него я смог бы отдохнуть.

И снова злость охватила Арвида. Она накатывала волна за волной, точно разбушевавшееся море. И это тоже раздражало.

— Может, тебе ещё колыбельную спеть? — огрызнулся Арвид.

Джерри наконец-то упёрся ногой о кровать, нащупал рукой поверхность, пожал плечами и завалился на неё.

— Нет, спасибо. Вряд ли твоя колыбельная поможет мне отдохнуть. Без обид.

— С чего ты взял, что я вообще буду тебе играть?

— Ну, — задумчиво протянул Джерри, устраиваясь поудобнее, — должен же ты как-то отплатить за то, что я на практике отправил к тебе Хэмфри.

Арвид сжал губы и затолкал злость в себя поглубже.

Это правда? Действительно ли Джерри отправил к нему Хэмфри? Или он сейчас блефует?

Но чем дольше Арвид размышлял об этом, тем сильнее убеждался — крайне маловероятно, что Хэмфри оказался рядом с ним именно в тот самый момент. Арвид мысленно сжался и сквозь зубы проговорил:

— Этот концерт длится пять часов.

— Мне хватит, чтобы отдохнуть, — невозмутимо ответил Джерри, удобнее устраиваясь в постели.

Арвид отвернулся и уставился в окно. Что-то не позволяло ему выгнать Джерри, но и терпеть его было непросто. И Арвид мучался, как бы поступить, и совсем уже позабыл про скрипку и музыку.

— Я не буду мешать, — проговорил Джерри. — Думаю, ты и вовсе не заметишь моего присутствия, — Арвид неодобрительно покосился через плечо. — И, если честно, я хотел бы, чтобы это была просто просьба, а не одолжение. Не хочу тебя заставлять. У меня выдались тяжёлые дни, и я не придумал, как по-другому отдохнуть.

Только теперь Арвид заметил, как Джерри исхудал, как осунулось лицо, как тряслись его руки, и как он сам дрожал всем телом. Он вспомнил окровавленное неподвижное тело, которое принёс Люжен, вспомнил, как Фелис пыталась удержать в этом теле жизнь и как бросала себе под нос ругательства в адрес Джерри.

Все эти мысли пронеслись в голове Арвида за одно мгновение. Он положил скрипку на плечо, подумал, что если полностью сможет отдаться музыке, то действительно не обратит внимания на Джерри, а вслух сказал:

— Только лежи тихо.

Если Арвид задумался, какие произведения были в этом концерте, в каком порядке и по каким нотам, то вряд ли бы вспомнил. Но он так часто переигрывал этот концерт за два года, что стоило только взять первую ноту, и руки извлекли нужную. Арвид завороженно слушал их, будто не он играл, а сам Родриго де Лира в концертном зале, наполненном затаившими дыхание зрителями.

Все мысли и страхи ушли, и осталась только музыка. Пока не раздался скрип двери и громкое женское оханье. Смычок сорвался со струн, и Арвид яростно бросил взгляд на вошедшего. В дверях стояла пожилая медсестра и с ужасом смотрела на Джерри, который от неожиданности подскочил на кровати и теперь с силой вцепился в больное плечо.

— Джереми! — воскликнула медсестра. — Вас уже два часа разыскивают по всему госпиталю!

Почему Арвиду не могли дать спокойно погрузиться в музыку? Злость закипала в нём, и медсестра, почуяв это, перевела внимание на второго юношу и почтительно склонила голову:

— Прошу прощения, юный принц. Я только провожу мальчика в его палату. У него сейчас приём…

— Я сам дойду, — сухо ответил Джерри, садясь на кровати.

— Ну что вы, — хлопотливо протараторила медсестра, подорвавшись с места. — Давайте помогу.

— Вы уже помогли, — так холодно и отстранённо проговорил Джерри, что медсестра тут же остановилась.

Впервые за всё знакомство с ясновидящим Арвид почувствовал под этой внешней холодностью и равнодушием такой же пламенный гнев, как и у него. Джерри повернул голову к Арвиду и кивнул.

— Спасибо, Арвид. И прости, что побеспокоил.

Джерри медленно поднялся и, так же касаясь пальцами стен, медленно вышел из палаты, провожаемый полным жалостью и беспокойством взглядом медсестры.

Если бы Джерри видел, как на него смотрят, он бы взбесился. Но ему оставалось лишь догадываться об этом. Да и сил выходить из себя не было. Это два часа были невероятно спокойными и умиротворёнными. И всё же Джерри не смог отдохнуть.

У него было мало спокойных воспоминаний. Возможно, сейчас они просто не вспоминались — всё затмили пережитые ужасы. Джерри бы и про этот концерт не вспомнил, если бы не услышал, как Арвид играет на скрипке. А концерт тот действительно был скучным. Хотя, возможно, такое ощущение сложилось потому, что сразу после у Альфиса случилась истерика, и Джерри с отцом пришлось ещё час его успокаивать.

Сейчас это казалось таким далёким и смешным…

Джерри не помнил, как дошёл до палаты, и что было после. Он вообще мало что запомнил из последних дней. Он чётко помнил только то, что когда-то видел, а чувства оставались за гранью зрения.

Ни то, как доктор осматривал его, ни его слова не запомнились. Джерри знал, что тётя, если что, расскажет ему. Он даже не пытался что-то запомнить. В какой-то момент он подумал, может, это конец? Неужели он сдался? Как, оказывается, его легко сломать.

В какой-то момент Джерри нашёл себя снова лежащим на кровати. Какое было время суток, он не понимал. Секунды всё также чётко отсчитывали в голове время, но лишь секунды.

Было тихо. Такая тишина могла царить только когда мир охватила ночь. Та самая тишина, когда весь мир засыпает. Когда ещё немного и, кажется, ещё немного, и мир умрёт.

Казалось, ещё немного, и Джерри тоже уснёт как мир. Тихо, беззвучно. Застынет на этой грани между жизнью и смертью. Что наша жизнь без настоящего? Перед смертью у человека перед глазами проносится вся его жизнь. Как и сейчас у Джерри.

Послышался тихий скрип. Джерри напряжённо застыл, лёжа в кровати. Может, ему показалось?

Перед глазами всплывали прерывистые картинки. Джерри уже даже не пытался вглядываться в них или удерживать. Они кружили его в водовороте воспоминаний и с каждым разом лишь сильнее затягивали в гнетущее прошлое.

Звук шагов.

Джерри приподнялся на локтях. Это уже не могло ему померещиться. Он снова прислушался — тишина. Голова раскалывалась от непрекращающихся болей, гудела и тяжелела. Может, ему уже мерещатся звуки?

— Кто здесь? — на всякий случай тихо спросил Джерри.

Кто-то навалился на него, закрыл рот и вдавил в кровать. Джерри вцепился в чьи-то запястья. Его придавили к кровати, не давая подняться и пошевелиться, а сил у Джерри осталось так мало, что все попытки сопротивляться были безуспешны. Его рука резко скользнула по чьему-то худому плечу вверх к горлу, в ладонь впилось что-то острое.

Джерри сморщился от боли и замер. Руки, закрывающие ему рот, ослабили хватку, и Джерри наконец-то смог вдохнуть. Человек, так и сидевший на нём, тоже замер. Джерри снова потянулся рукой к чей-то шее, на этот раз аккуратнее. Пальцы коснулись острых холодных полосок металла, собранных в ожерелье. Джерри одернул руку и нахмурился.

— Какого чёрта, Элла? — злобно прошипел он.

Перед глазами появился образ девушки во дворе Чистилища. Она смотрит на него и показывает фак.

Ладонь всё ещё болела от впившегося в неё ожерелья. Элла положила руки на грудь Джерри. Тот попытался сбросить с себя девушку, но та крепко схватила его за руки.

— Пошла вон, — снова шикнул Джерри. Голова раскалывалась, а сил уже ни на что не осталось.

Элла отпустила левую руку Джерри, уложила правую на подушку и сложила его пальцы в букву «в». Джерри сморщился от боли, нахмурился, а девушка продолжила складывать пальцы в буквы, пока не получилось слово «взгляд», и знак вопроса в конце.

Перед ним стоит Бекки и улыбается своей очаровательной улыбкой. «Бридж опять потеряла взгляд».

Джерри одернул руку.

— Зачем ты пришла? — сквозь зубы проговорил он. — Позлорадствовать?

Элла положила ладонь Джерри себе на щеку. Тот почувствовал, как девушка отрицательно покачала головой. Ладонь всё ещё болела.

— Если ты думала, что я не догадаюсь, что ты ясновидящая — ошибаешься. Ты… — Джерри почувствовал, как приподнялись щеки девушки.

Она улыбнулась?

По спине пробежал холодок. В открытое окно со свистом влетел ветер. Джерри снова бросило в дрожь.

Холодные руки смыкаются на его шее, а перед глазами — человек в гладкой белой маске без лица.

Элла, держа Джерри за руку, повернула голову и прикоснулась к раненой ладони губами. Он вздрогнул. На ладони остался горячий след её поцелуя.

Перед глазами — Элла на фоне металлического стебля, оборачивается и посылает Джерри воздушный поцелуй.

— Ты знала, — еле слышно проговорил Джерри.

Элла снова взяла руку Джерри в свои и сложила из его пальцев жест «сломанный».

«Так ты сломанный», — усмехнулся человек с холодными руками.

Цепкие руки Эллы не отпускали Джерри. Она так и лежала на нём, не давая вдохнуть полной грудью. Несмотря на холодный ветер из открытого окна, Джерри было нечем дышать. Он снова попытался спихнуть с себя девушку, но та явно не собиралась слезать. Лишь придвинулась ещё ближе.

— Пошла вон, — с трудом повторил Джерри.

Снова перед глазами Элла. Она смотрит на него, изучает, а рукой перебирает металлические пластинки на своём ожерелье. Она не сводит глаз с Джерри. От этого ему становится дурно.

Он отвернулся, словно это могло избавить его от зависшей перед глазами картинки. Дышать становилось всё тяжелее. Голова трещала и раскалывалась. И снова Джерри пробила дрожь. Холод растекался от шеи по его телу. Он снова чувствовал на себе холодные руки.

Человек в белой маске без лица держит его за горло…

Джерри вырвал руки из хватки Эллы и схватился за горло. Он дрожал, дыхание прерывалось, он никак не мог избавиться от воспоминаний. И чем чаще они мелькали у него перед глазами, тем реальнее становились. Джерри хотел кричать, но сил не было. Только холод.

Элла прижалась к Джерри, обняла его голову руками и уткнулась лицом в шею. Она коснулась горячими губами там, где когда-то прикоснулись холодные руки. Джерри вздрогнул. Это прикосновение прогнало мучительное воспоминание.

Снова перед глазами Элла. Она перебирает металлические пластинки на своём ожерелье. Она не сводит с Джерри глаз, но что-то в этом взгляде изменилось…

За первым поцелуем последовал второй, чуть выше. По шее начало разливаться тепло. Джерри бессильно опустил руки, всё его тело задрожало. Только в этот момент он осознал, в каком напряжении находился всё это время.

Девушка придвинулась ещё ближе, её губы едва коснулись мочки уха. Она обхватила Джерри за шею, прижалась к нему грудью. Дыхание сбилось. Джерри вздрогнул, руками упёрся в плечи Эллы, будто пытался оттолкнуть её, но по какой-то причине не делал этого. Он набрал побольше воздуха, чтобы что-то сказать, но она тут же крепко поцеловала в губы.

Впервые за долгое время воспоминания отступили. По телу Джерри разлилось тепло. Поцелуй согревал, а головная боль проходила. Хотелось прижаться к девушке сильнее, поцеловать ещё крепче, полностью окунуться в её тёплые объятья. И с каждой секундой этого поцелуя к Джерри возвращались новые силы.

Невольно руки Джерри обвились вокруг девушки. Он прижал её к себе, обнял за талию. Её футболка задралась, и Джерри случайно коснулся кожи, такой гладкой, нежной и тёплой. Девушка вздрогнула от холодных прикосновений. Она приподнялась, прервав поцелуй. Её руки спустились Джерри на плечи, на грудь, затем ещё ниже, пока не ухватились за его кофту и не задрали её.

В комнату ворвался холодный ночной ветер. Джерри зябко поежился, по коже побежали мурашки. Он позволил снять с себя кофту и обхватил девушку, желая снова оказаться в её объятьях. Она уткнулась носом ему в шею и крепко прижала к себе. Дрожащими руками Джерри сжал край её футболки, желая как можно скорее избавиться от одежды, которая разделяла их.

Девушка тихо вздохнула и вдавила его в кровать. Джерри замер. Девушка полыхала жаром. Ему хотелось задержать её, остаться в этом тепле, в этих объятьях как можно дольше. Это желание опьяняло.

Девушка прикоснулась губами к его щеке, шее, затем сползла чуть ниже, поцеловала ключицу, плечо. Каждый поцелуй оставлял на теле обжигающий след, каждый — сбивал дыхание и кружил голову. Её руки медленно скользили по торсу всё ниже и ниже, вырисовывая горячие дорожки. Воздух заканчивался, погружённый во тьму мир кружился.

Джерри яростно мотнул головой. Его руки рванули в поиске ускользающей от него девушки. Он схватил её за плечо и потянул к себе, а она позволила ему это. Джерри одним движением прижал девушку к себе и страстно поцеловал в губы. Мысли спутались, ритм сердца сбился, в голову ударил жар, мир вокруг закружился до тошноты. Джерри только и успел, что отпрянуть от девушки и судорожно глотнуть воздух. В следующее мгновение он потерял сознание.

Пришел в себя Джерри в поту. Он с трудом сбросил с себя промокшее насквозь одеяло. Воздуха не хватало. Он спустил ноги с кровати и медленно сел. Голова закружилась.

Джерри встал и, осторожно придерживаясь за стену, пошёл к окну. Голова всё ещё кружилась, он никак не мог отойти ото сна. Рука нащупала плотную штору. Джерри дёрнул её, и больничную палату залил яркий солнечный свет. Джерри потянулся к окну. Оно было не закрыто. Он распахнул его и высунулся наружу, глотая свежий воздух. Холодный ветер приятно коснулся лица. Джерри облокотился на подоконник и уставился в окно. От долгого сна голова была тяжёлой, но она наконец-то начала приходить в порядок. Картинка перед глазами расслоилась, показывая варианты будущего.

Джерри замер. Его руки вцепились в край подоконника.

Он видит?

Последнее, что он чётко помнил — как мейстер Люжен склонился над ним. Что потом? Его госпитализировали… Все остальные воспоминания размыты, лишь звуки, холод и…

Шея полыхнула жаром. Джерри схватился за неё.

А что было вчера?

И хоть его тело всё ещё горело огнём, по спине пробежал холодок. Он взглянул на свою ладонь, в которую накануне впилось ожерелье. Никаких следов.

Элла…

Джерри зябко поёжился и обернулся на кровать — его кофта валялась на полу. Неужели к нему вчера действительно заходила Элла?

По коже пробежали мурашки. Как сквозь сон Джерри вспоминал горячие руки, скользящие по его телу, жгучие поцелуи, возвращающие его к жизни… Кровь снова начала закипать от воспоминаний о тех объятьях.

Нет, это не могла быть Элла.

Дверь тихо открылась, и вошла тётя. Её взгляд пробежался с кровати вдоль стены до окна и упёрся в Джерри. Тот уставился на неё в ответ. Тётя удивлённо подняла бровь и усмехнулась:

— Ну что, наконец-то пришёл в себя?

Несколько мгновений Джерри молча стоял, не зная, что и ответить. Его взгляд снова пробежался по комнате, и снова зацепился за лежащую на полу кофту.

— Ко мне вчера никто не заходил? — неуверенно спросил Джерри.

Тётя отрицательно покачала головой.

— Я никого не видела, — она озадаченно осмотрела Джерри с головы до ног. — Ты больше не мёрзнешь?

Джерри невольно опустил взгляд на свой обнажённый торс. Было ли всё это на самом деле?

Джерри кивнул и с трудом оторвался от подоконника.

— Думаю, я иду на поправку, — он огляделся, нахмурился и спросил: — А где Альфис?

Тётя улыбнулась.

— Ты слишком быстро приходишь в себя, — она снова усмехнулась. — Сразу про Альфиса… — Джерри громко выдохнул и покачал головой. Тётя пожала плечами. — Сегодня к вечеру должны добраться. Ты выздоровел как раз вовремя.