Обратная сторона. Книга 1. Часть 1

Глава 5.1 Воспоминания Арвида

Арвиду было семь лет, когда его отдали в училище. На тот момент ему казалось, что родители его предали, сбагрили из дома, лишь бы избавиться от него. Впрочем, потом его мнение особо не изменилось. Именно поэтому у маленького Арвида не было желания ни учиться, ни общаться, ни стараться ради незнакомых ему людей и уж тем более — ради родителей. Но тем не менее, возразить он им не мог.

Уже с первого взгляда Арвид понял, что место отвратительное, люди такие же неприятные, а отношение к нему — что-то среднее между завистью и ненавистью. Собственно, как и везде. К этому Арвид тоже привык. Но это не значило, что он был готов это терпеть.

— Не стой столбом, — раздался над головой голос дяди.

Эта фраза прозвучала, как подзатыльник, хотя дядя всегда говорил отстранённо и как будто сам с собой. Арвид невольно покосился на него.

Корвус — младший брат отца Арвида — был человеком молчаливым и хмурым. К его образу также добавляли веса чёрные, как смоль, волосы и глаза настолько тёмные, что казалось, будто у него нет радужки, только огромные зрачки. Этого взгляда избегали все, да и Арвид старался не смотреть дяде в глаза. Это было не так-то и сложно, учитывая, что Арвид всё время пялился себе под ноги, а Корвус — куда-то вдаль.

Арвид с силой пинал каждый камушек, который попадался ему под ноги, пока он не вышел на выложенную камнем лестницу в здание.

Как назло, Арвида привели сюда днём, уже после начала занятий. Так что все собравшиеся пялились на Арвида, как на зверушку. Хотя, скорей всего, они пялились на дядю, а лишь после думали: «А что это за пацан идёт рядом с братом короля?»

Пока дядя разбирался со скучными формальностями, Арвиду позволили немного пройтись. Он важно обошёл пустые коридоры, по-хозяйски заглядывал в приоткрытые двери, но в этом крыле здания, казалось, никого не было. Зато с улицы были слышны детские голоса и смех.

Арвид без особого интереса выглянул во двор и остолбенел.

На улице стояла невыносимая жара, несмотря на первые дни осени. Солнце безбожно пекло, а воздух был душным и спёртым, и, тем не менее, Арвид точно мог сказать, что видел залитый льдом задний двор и весёлых детишек, катающихся на коньках.

Дети катались вокруг замёрзшего фонтана, их улыбки мелькали перед Арвидом, точно быстро сменяющиеся кадры кино. В этот момент Арвиду стало обидно. Обидно потому, что эти дети радуются здесь, а Арвид — нет. За то, что они нашли здесь какую-то радость, а Арвид — нет. Наверняка они с радостью собирались сюда, обнимались с родителями, и те желали, чтобы их дети вернулись поскорее. Наверняка здесь у них было полно друзей, иначе бы радовались они так? У Арвида ничего этого не было.

И тут в глаза Арвиду бросился беловолосый мальчик, который стоял босиком прямо на льду посередине катка и смеялся. Почему-то Арвид был уверен, что именно этот мальчик и сделал каток. Но он всё равно окликнул проезжающего мимо мелкого пацана и спросил, кто сделал каток.

— Это Хэмфри! — крикнул мелкий пацан и указал пальцем в сторону босоногого мальчика. — Он за лето научился делать лёд! Круто же! — и мальчик проехал мимо.

Арвид нахмурился и уставился на Хэмфри. Тот даже не замечал Арвида. Тогда он решил сам подойти.

Ботинки скользили по льду, и Арвид шёл очень аккуратно — не хватало ему сейчас упасть на смех всем. Лишь когда он подошёл почти вплотную, белобрысый заметил его и тут же глянул на ботинки Арвида.

— Ты чего в ботинках? — усмехнулся Хэмфри и широко улыбнулся. — Там ещё коньки остались, можешь выбрать, какие тебе подойдут.

Арвид спрятал руки в карманы, осмотрелся, снова глянул на босые ноги и как бы между прочим спросил:

— А ты почему не на коньках?

— А, — Хэмфри посмотрел на свои ноги и пошевелил пальцами, — мне надо касаться воды, чтобы управлять ею. Поэтому пришлось разуться. Было бы здорово управлять водой на расстоянии. Мой брат так может! — Хэмфри посмотрел куда-то наверх, точно увидел что-то в небе. — Правда, он не умеет делать лёд…

— А я создаю огонь, — сказал Арвид прежде чем подумал.

Хэмфри в замешательстве уставился на него. Арвид и сам не понял, зачем он сказал об этом, но мальчик лишь улыбнулся, а в глазах его блеснул восторг.

— Ого! Так мы с тобой противоположности! Круто!

— Нет, не круто! — возразил Арвид. — Мир Янь из-за этого сейчас на пороге войны. Нельзя противоположностям существовать рядом.

Хэмфри опешил, улыбка дрогнула, а в глазах пропал весёлый огонёк.

— Ну, нам-то зачем враждовать?

Всё больше ребят обращались взглядами к Арвиду и Хэмфри. И они лишь сильнее раздражали. Арвид злился. Он не мог понять, на что именно, пока его не осенило. Этот мальчик сделал с помощью своей способностью что-то прекрасное, что-то, что приносит радость другим. А что умеет Арвид? Лишь пугать всех окружающих и зарабатывать себе ожоги на ладонях.

От этой мысли на глазах у Арвида навернулись слёзы. Он испугался, что кто-то заметит его слабость, увидит его слёзы, и, не контролируя себя, с силой толкнул Хэмфри. Тот поскользнулся и упал на спину. Его голубые глаза непонимающе уставились на Арвида. Казалось, если этот беловолосый скажет хоть одно слово, Арвид не выдержит и сорвётся. Дети вокруг замерли, напряглись, уставились на них, но пока ещё ничего не успели сделать. И кто знал, чем бы это всё закончилось, если бы над притихшим двором не раздался громкий голос дяди.

Арвид оглянулся на звук своего имени и встретился взглядом с парой чёрных глаз. Эти глаза заставили Арвида прикусить язык, уткнутся взглядом в землю и уйти в здание.

Первый год Арвид жил в отдельной комнате. Это была стандартная процедура для новенького. Но всё-таки, насколько знал Арвид, никто не жил в отдельной комнате целый год. Именно тогда к нему приклеилась кличка «Блатного». Она жутко бесила Арвида. Он лез драться со всеми, кто называл его так, пока не понял, что те специально выводят его из себя. И Арвид начал избегать всех, больше времени проводить в своей комнате в одиночестве. В конце он так привык к этому, что после лета с нетерпением ждал обучения, лишь бы снова оказаться в отдельной комнате, сам с собой, наедине.

Но все надежды разбились, когда Арвида проводили в новую комнату, и там он должен был жить не один. Мало того, его соседом оказался тот самый Хэмфри.

«Хэмфри — хороший мальчик, — рассказывала ему дама с красными волосами и круглыми очками на кончике носа. — Думаю, вы могли бы подружиться». На что Арвид лишь еле слышно фыркнул.

Комната ничем не отличалась от той, в которой на протяжении года жил Арвид. Справа — двухъярусная кровать. Слева — один шкаф и длинная столешница с двумя стульями. Единственным отличием было то, что на верхней полке валялся Хэмфри.

Как только Арвид вошёл в комнату, Хэмфри отложил книгу в сторону, спрыгнул с кровати и, сунув руки в карманы, торопливо заговорил:

— Привет, Арвид. Здорово, что мы теперь вместе, да? Ну, в плане… Я правда думаю, что мы могли бы найти общий язык, несмотря на…

— Верхняя полка — моя.

Арвид из последних сил сдерживал раздражение. В голове крутилась только одна мысль: «Они поселили меня с ним, потому что боятся моего огня. Потому что думают, что он сможет потушить меня, если что». И это мучило Арвида, в очередной раз подтверждало, как к нему относятся остальные, что они считают его бесполезным, опасным. Они боятся его. Даже сейчас Хэмфри, который просто кивнул и собирал с верхней полки вещи, боялся Арвида. О какой дружбе может идти речь? Разве может кто-то подружиться с Арвидом?

После этого в их комнате ещё несколько недель стояла гробовая тишина. Казалось, Хэмфри приходил только для того, чтобы поспать. И Арвида это устраивало. Всё-таки, одному было гораздо лучше и спокойнее, но Хэмфри хотя бы его не беспокоил. До тех пор, пока в его беловолосую голову не взбрела гениальная идея.

— Арвид, я хотел бы с тобой поговорить, — как-то начал Хэмфри, и Арвид вздрогнул — он давно не ожидал, что Хэмфри когда-нибудь решит «поговорить» с ним.

Арвид свесился с верхней полки и с интересом уставился на Хэмфри. На улице уже давно было темно, а свет в комнате Арвид не включал. Единственным освещением служил слабый свет уличного фонаря. В его лучах волосы Хэмфри светились серебром. От этого зрелища Арвиду стало неприятно — словно даже неживые предметы каждый раз подчёркивали, насколько они с Хэмфри разные. Невысокий светловолосый Хэмфри и длинный тощий Арвид с копной рыжих волос. Мягкий, добрый характер Хэмфри — и вспыльчивый Арвид. Одним словом, вода и пламя.

Но Хэмфри, видимо, было плевать на это, и он продолжал говорить, несмотря на гневный взгляд ярких золотистых глаз:

— Меня не устраивает наше общение. Точнее, его отсутствие.

Арвид устало закатил глаза и недовольно ответил:

— С чего ты взял, что общение со мной будет тебя устраивать больше, чем его отсутствие?

— Меня больше устраивает попытаться и потом пожалеть, чем не пытаться вовсе и жалеть об этом.

Арвид покосился на задумавшегося Хэмфри сверху вниз.

— Ты хоть сам понял, что сказал?

— Вполне, — кивнул Хэмфри. — Если ты вдруг не понял…

Одним прыжком Арвид спрыгнул с кровати, и Хэмфри тут же отскочил к окну, чтобы случайно не попасть Арвиду под руку. Даже несмотря на то, что Хэмфри был на два года старше, он был очень низеньким и выглядел если уж не младше Арвида, то ровесником. И сейчас, когда он испуганно отшатнулся и сгорбился, Арвид ощутил эту разницу.

— Что я не понял? — еле слышно переспросил Арвид, всем своим видом показывая, что продолжать Хэмфри не стоит. Но тот упрямился:

— Я хочу понять, почему ты себя так ведёшь. Распугиваешь всех, гоняешь и дерёшься, — Хэмфри осмелел и выпрямился, на его лице испуг сменился искренним непониманием. — Ты же сам всех от себя отворачиваешь! А потом закрываешься в комнате с таким лицом, будто весь мир против тебя, а ты один бедный и несчастный! Сам же виноват в этом!

Арвида передёрнуло. Хэмфри слишком поздно осознал, что перегнул палку. Его взгляд успел лишь мельком упасть на сжатые кулаки Арвида и на дрожащий от злости мускул на щеке.

Всё это Арвид знал, но не хотел верить, не хотел признаваться в этом себе. Он ненавидел всех, но сколько бы ни думал, почему же, — не мог понять. Все раздражали его. Казалось, весь мир уже сделал Арвиду что-то ужасное, все и каждый, но сам Арвид почему-то этого не знал. Но злость и ненависть были с ним всегда. Всегда, сколько Арвид себя помнил…

Сказанные Хэмфри слова яркой искрой дотронулись до Арвида, снова запалив в нём всё то, что он так тщательно пытался затушить. Арвид не выдержал и сорвался на крик:

— Так я и не прошу со мной общаться! Не прошу разговаривать и уж тем более дружить! Я просил тебя просто оставить меня в покое! Это сложно⁈ Ответь мне, сложно⁈

Хэмфри лишь яростно помотал головой и шагнул назад к окну. Его губы прошептали еле различимые слова, который Арвид даже не услышал. Он сделал шаг вперёд, уже не в силах сдерживаться.

— Не всем повезло как тебе! Слышишь меня⁈ Иди, общайся с другими, тебе никогда это не составляло труда! Думаешь, если ты такой душка, ты не наживёшь себе врагов⁈ — Арвид вытянул трясущуюся руку у указал на Хэмфри пальцем. — Поверь, ты не хочешь видеть меня своим врагом. И поэтому. Я прошу тебя. Оставить. Меня. В покое!

Арвид сделал последний шаг на встречу Хэмфри и что было сил ткнул его пальцем в грудь. Вместе с последним словом с руки Арвида сорвалась огненная искра. Он успел испугаться лишь на мгновение, а после этого его рука вспыхнула огненным столбом прямо до потолка, оградив его и Хэмфри. Арвид только успел открыть рот, чтобы закричать, как сквозь треск огня раздался звук битого стекла, и всю комнату в мгновение заполнила вода. Она отшвырнула Арвида к стене, залилась ему в лёгкие, не давая вдохнуть.

Ледяная вода с улицы начала мгновенно нагреваться от Арвида. Это происходило так быстро, что Арвид не успевал пугаться. Неизвестно, что случилось бы быстрее: Арвид захлебнулся, или вода нагрелась бы так, что он сварился в ней заживо. Арвид с трудом нащупал ручку от двери сзади себя и уже было открыл её, но вдруг застыл.

Далеко не сразу Арвид понял, что произошло. Казалось, он провалился в небытие, где не было ничего, даже воздуха. И лишь спустя мучительно долгие несколько секунд Арвид понял — это был лёд. Лишь когда перед глазами поплыло от недостатка кислорода, лёд наконец-то растаял, превратился в воду и огромной волной выплыл в окно.

Руку жгло. Арвид крепче прижал её к себе, жадно глотая воздух и дрожа всем телом. Лишь когда он сумел отдышаться, услышал тяжёлые хрипы со стороны окна. Арвид с трудом оторвал глаза от пола и уставился на Хэмфри. Тот лежал на полу ничком, вздрагивая от каждого вздоха. Сознание Арвида прояснилось, и он хотел было наорать на него, что именно поэтому ни с кем не общается, но тут его взгляд зацепился за темнеющее пятно крови.

Арвид пялился на это пятно, не веря в то, что видел. Он разглядывал Хэмфри, его белые волосы, промокшую одежду, пока не глянул на руки. Они все были покрыты глубокими трещинами, из которых медленно сочилась тёмная кровь. Словно какой-то маньяк резал его руки до тех пор, пока на них совсем не осталось места. Хэмфри не двигался, лишь иногда вздрагивал и глотал воздух, а Арвид так и смотрел на него, не в силах пошевелиться. В голове крутилась только одна фраза: «Сам виноват. Ты сам виноват».

Сколько они так просидели Арвид не мог сказать. Даже когда дверь распахнулась и в комнату ворвались взрослые, Арвид продолжал пялиться на лежащего перед ним Хэмфри, словно в этом мире кроме искалеченного мальчика не существовало ничего.

В тот момент Арвид в очередной раз убедился, что ему суждено навечно остаться в одиночестве.