Обреченный мост

Саша и Наташа

Особенность предназначения и, увы, реального использования зондеркоманды 10 B Айнзатцгруппы D SD округа вынуждала держать её на казарменном положении.

Впрочем, после боёв по захвату, обороне, освобождению и вновь завоеванию Керчи квартирный вопрос вообще как-то и не стоял. Уцелевших домов было в городе всего-то чуть, едва на официальные учреждения хватало. Так что рабочая казарма в районе улицы 1-й Пятилетки — название, если и переводимое, то непонятное совершенно, — была счастливой находкой. И от места службы недалеко, и ремонт нехитрый: насобирать кусков шифера поцелее, залатать пару прорех от миномётных мин и — живи, не хочу.

Вот и не хотелось. После Сталинграда — замечено было красноармейцами, — пресловутая немецкая чистоплотность резко упала, перекочевав (по традиции русского мужика учиться чему полезному) в обиход и особый шик Красной армии. Так что казарма она и есть казарма, хоть и разделённая на семейные комнатёнки. На заднем дворе постоянно вываривалось бельё, подвоз которого давно перестал быть первой необходимостью в обеспечении армии. Закапывалось вшивое обмундирование, чтобы с чисто фашисткой жестокостью истреблять паразитов огнём зажигалки, как только те вылезут на кончик мундира отдышаться, — впрочем, технология русская. Да и портянки, — они и в африканском корпусе портянки.

Посему при каждом удобном случае обитатели казармы, в той или иной степени временно, поселялись в окрестных домах с оккупантской бесцеремонностью, утесняя местных жителей, — если, конечно, таковые ещё оставались.

Так что ничего удивительного не было в том, что по устному описанию, сделанному капитаном Новиком, Наташа сразу же определила постояльца, зондерфюрера Рибейроса. И вспомнила, даже без дополнительных вопросов, что сей зондерфюрер пускал земляка, тоже испанца по происхождению, такого себе Боске, к себе домой. Ну, чтобы прийти в чувство после службы, а то в казарме к холодному рукомойнику очередь, а железные печки топятся только к вечеру. А тут — горячие радиаторы, керогаз и разговор на кастельяно, которого Наташа не понимала, но заслушивалась.

— Сам же Рибейрос служит при штабе чем-то вроде интенданта — тут рядом! — вскинулась Наташа с груди Новика, упершись в неё маленькими кулачками.

Впрочем, тут же и упала, чтобы прикрыться ворсистым пледом.

— Я ему как раз сегодня должна была бельё отнести, — добавила она, теперь уже совсем непонятно отчего краснея.

— Почему «была»?.. — приподнял ладонью Александр востроносое пунцовое личико. — Понесёшь, а я поднести помогу.