Однажды в Королевствах

Глава 15 ДОРОГА В КАРА-ТУР или три мужчины, женщина, старик и ребёнок

Алихан сдержал слово — четыре лошади, которые Хан одолжил путешественникам для поездки в Кара — Тур, оказались действительно невероятно быстрыми. Это подтверждалось ещё и тем, что за спинами путников не было видно погони. Хотя, возможно Алихан до сих пор верил в слова Воло о выгодной продаже.

К полудню трое путешественников окончательно уверились в отсутствии погони. В течении дня, Кёртис трижды пытался вытащить кляп изо рта пленницы, но каждый раз за снятием кляпа следовал поток оскорблений и возвращение кляпа на своё законное место. Путешественники понимали, что они должны уехать как можно дальше от орды Алихана, и у них не было времени на выслушивание оскорблений и возню с необузданной девушкой. К вечеру того же дня, путешественники остановились, что бы наконец-то поужинать. Дочь Грюна Блефа так и осталась привязанной к лошади — в таком положении она провела уже больше двадцати часов, что больше подобало походному рюкзаку, а не знатной леди.

Для себя Пэсспоут решил, что эта девушка будет его билетом в высшее общество.

— Мы не можем позволить себе много времени, — сказал Воло, — Давайте быстро поедим и двинемся в путь.

— Ненавижу торопить ужин, — пробурчал Пэсспоут, — Обычно, этой моя любимая часть дня. Наряду с обедом и завтраком.

— Если бы выбирал ты, то мы бы провели за завтраком весь день, — сказал Кёртис.

Пэсспоут проигнорировал слова юноши и решил начать свои ухаживания за девушкой:

— Воло, — проговорил драматург ангельским голосом, — Не кажется ли тебе, что мы должны предложить хоть немного еды нашему новому спутнику.

Великий путешественник был поражён — ещё никогда он не слышал, чтобы пухлый драматург был готов поделиться едой с кем-то другим. Воло подозревал, что у Пэсспоута есть скрытый мотив…и это показалось ему невероятно забавным. Учитывая опыт драматурга с одной из воительниц из Кошачьей Плети.

— Хорошая идея. Кёртис, возьми тарелку и подай порцию овсянки нашей гостье.

Прежде чем удивленный Пэсспоут успел возразить, юноша выпали:

— Прости, Воло, но нет. Когда я в последний раз вытащил кляп из её рта, она пыталась откусить мои пальцы.

— Бедный мальчик, — вставил Пэсспоут, — Видимо, ты не получил никаких знаний о ласковом отношении с девушками. Воло, позволь мне позаботиться о ней.

— Как пожелаешь. Только проверь потом, все ли твои пальцы на месте. И, если она начнёт драться, я разрешаю дать сдачи. Мне кажется, что награды за её спасение мы всё равно не получим, так что зачем стесняться?

Пэсспоут взял тарелку, положил туда остатки пшённой каши из котла и пошёл к связанной девушке. Сев перед ней на корточки, он отложил тарелку и задумался — что же для него важнее — девушка или еда?

«Скорее всего, ожидающее меня богатство» — заключил Пэсспоут.

Его раздумья были прерваны ударом ноги по подбородку — девушку сумела высвободить одну ногу и с размаху ударить ей драматурга по лицу. Тот, в свою очередь, потерял равновесие, он упал на спину, чуть не опрокинув миску с пшённой кашей.

— Это было не очень любезно, — как ни странно спокойно ответил Пэсспоут, — Разве ты не хочешь хоть немного поесть?

В наполненных злостью глазах девушки появились сомнения.

— Мы не собираемся причинять тебе вред. Мы спасли тебя, а не похитили.

Взгляд девушки метнулся к миске с кашей и потом на драматурга.

— Конечно, ты можешь поесть. Только, прошу, не пинайся. Еда неплохая. Хотя, если бы я мог, я бы приготовил тебе настоящий пир. Можешь поверить, я разбираюсь в этом. Но Воло говорит, что у нас мало времени…

Девушка на секунду зажмурила глаза, показывая этим жестом, что верит драматургу.

— Да, мастер Воло. Должно быть, ты слышала о нём. В конце концов, он самый известный путешественников и автор многих путеводителей. А я Пэсспоут, его друг и помощник. Воло попросил меня отправиться меня вместе с ним в путешествие. Понимаешь ли, он сильно нуждался в моей помощи. Ой, давай я сниму эту гадость.

Осторожно пухлый драматург снял кляп.

— Как я уже сказал, я Пэсспоут, сын великих Кантифласа и Адель, один из величайших драматургов во всех Королевствах…

— Еда, — перебила она.

— Ох, конечно, — сказал Пэсспоут, пододвигая тарелку к девушке и только после этого замечая, что её руки всё ещё связанны.

— Извини, — сказал он, расстёгивая ремни, связывающие девушку.

— Ну, наконец-то, — сказала она, а потом, взглянув на Пэсспоута, скромно добавила, — Спасибо.

— Не за что. На самом деле, теперь я понимаю, что девушка типа тебя привыкла к более изысканной еде.

— Угу, — промычала она в перерыве от глотания каши.

«Должно быть, она дико проголодалась. Уж я-то знаю, каково это» — подумал Пэсспоут — «Оказывается, и богатые и бедные ведут себя одинаково, если желудок пустой».

— На что ты пялишься? — крикнула она.

«О Боги. Должно быть, я обидел её».

— Ну…эээ…на твою аристократично-светлую кожу, — сказал Пэсспоут, — Я ещё никогда не был так близко со знатной девушкой. Точнее…эээ…никогда раньше не кормил знатную леди. Да ещё и такую красивую.

— Хорошо, — безразлично ответила она, — только постарайся не говорить много об этом.

«Слава Тиру, она не оскорбилась».

Отложив пустую миску в сторону, девушка начала разминать затёкшие суставы.

— Итак, — начала она, — твоё имя Пэсспоут.

— Именно. Сын Кантифла…

— Я помню. Сын Кантифласа и Адель. Великих актёров.

— Да. А как твоё имя.

— Шарлин Ладус, — рассеянно ответила девушка, всё ещё разминавшая суставы.

— Но разве ты не дочь Грюна Блефа? Я хотел сказать, разве твоя фамилия не должна быть Блеф?

— Да, — поправила она, — моё полное имя — Шарлин Ладус Блеф.

Пэсспоут начал сомневаться, пока девушка не посмотрела ему в глаза и не добавила:

— Можешь называть меня просто Шарлин.

— О, благодарю, мисс Блеф. Я имел в виду, Шарлин. Если я что-то могу сделать для тебя или для твоего сказочно богатого отца, то ты только скажи.

— Конечно, — ответила девушка и тут же задумалась, — Значит, ты снова свяжешь меня.

— Нет конечно.

— А тот парень?

— Воло? Я не думаю, что он….

— Нет, не он. Я про того молодого парня, который уже три раза пытался вытащить кляп у меня изо рта.

— Кёртис? О, можешь не беспокоиться — он выполняет приказы Воло и мои. Не переживай, я поговорю с ним о его ужасном поведении и подобного больше не повторится.

Шарлин сладко проговорила:

— Мой герой.

— Конечно, мисс. Точнее, Шарлин.…Но, я боюсь, что нам пора в путь.

— Отлично! Я не могу дождаться, когда вернусь в Кормир.

— Мне кажется, что тебе лучше поговорить об этом с Воло, — тихо ответил драматург.

— Что значит, мы едем на восток?! — воскликнула Шарлин, — Кормир на западе!

— Я это знаю, — ответил Воло, — Мы попадём на запад. Но через восток.

— Но почему? — заскулила она.

— Потому что это наше решение, — ответил Кёртис, — Будет так и никак иначе.

Воло был удивлён отсутствием такта в словах Кёртиса, но ещё больше он был удивлён вспышкой гнева Шарлин.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! Ты знаешь, кто мой отец?! Грюн Блеф! Он уничтожит тебя одним словом! Кем ты себя возомнил?!

Кёртис открыл рот, чтобы ответить избалованной девчонке, но тут же закрыл его, уловив острый взгляд Воло. Зато, вмешался Пэсспоут.

— Он утверждает, что является сыном богатого торговца из Кормира, и что решил посмотреть мир, прежде чем заняться семейным бизнесом, — не скрывая сарказма ответил Пэсспоут.

— Да неужели? — с улыбкой проговорила она, — Я знаю имена всех сыновей каждого кормирского аристократа и не припоминаю никакого Кёртиса.

— Вот-вот, — поддакнул Пэсспоут, — Он доказал это ещё когда не поверил в мои рассказы об Оливии Рускетл.

— Ха, наверняка он никогда и не видел выступления великого Данило Тана, — усмехнулась она, — Он, конечно, бесподобен, но Оливия Рускетл не на много отстаёт от него. Мне всегда влекло к бардам…

Пэсспоут замер.

— И драматургам, конечно же, — быстро добавила Шарлин.

Пухлый драматург довольно кивнул.

— Это конечно хорошо, что вы сумели подружиться, — вмешался Воло, — но, боюсь, нам нужно сейчас же отправляться в путь. Леди Блеф, вы можете отправиться вместе с нами на восток или взять лошадь, которая везла вас это всё это время и повернуть на запад, навстречу Алихану и его Орде. На вашем месте, я бы выбрал первое.

Воло затушил костёр и начал собирать свой походный рюкзак. Кёртис, в свою очередь, пристегнул котёл к своему большому рюкзаку и решил помочь Воло.

Шарлин ошеломленно посмотрела на юношу и великого путешественника, а затем перевела взгляд на драматурга.

— Пэсспоут, ты мой единственный друг…

Драматург остановил её поднятой рукой.

— Прости, но, боюсь, я пообещал Воло проделать этот путь вместе с ним. Слово мужчины. Я еду на восток с Кёртисом и Воло.

От отчаяния Шарлин топнула ногой.

— Не останусь же я одна посреди пустыни. Кто поможет мне укомплектовать мою лошадь?

- Кёртис, — скомандовал Воло, — помоги миледи собрать её рюкзак. Разрежь своё одеяло и дай ей — шёлковые панталоны сделаны явно не для путешествия по пустыне.

Кёртис взял кухонный нож, разрезал своё одеяло на два слоя, один из которых протяну Шарлин, после чего пошёл в сторону коня леди, дабы собрать всё необходимое.

Пэсспоут подошёл к Воло.

— Ну разве она не прекрасна?

— Не мне судить.

— Кажется, я влюблён.

Воло только закатил глаза и продолжил собирать свой рюкзак.

Путь на восток был достаточно спокойным.

Пустыня начала уступать место холмам, горным перевалам и в итоге полностью перешла в травянистые равнины. Благодаря этому, четыре путешественника не имели нужды в воде или траве для лошадей.

Из-за присутствия Шарлин, Пэсспоут совершенно забыл о своём постоянном голоде и жалобах на что-либо. Однако, к сожалению, жалобы Шарлин полностью компенсировали отсутствие нытья со стороны драматурга.

Воло уже начал рассматривать возможность оставить девушку в первом попавшемся городе, но потом в нём проснулся здравый смысл, и великий путешественник откидывал эту идею — ему не очень-то нравилась перспектива стать врагом семьи Шарлин. К тому же, Воло не хотел расстраивать Пэсспоута, который так сильно пытался всячески угодить ей.

Когда они проезжали к северу от великой Стены Дракона, Воло размышлял о том, сколько ему ещё придётся услышать нытья от этой избалованной девушки, как его размышления были прерваны её голосом:

— Что это за запах?

Все четверо путешественников остановились, чтобы принюхаться.

— Пахнет дымом, — ответил Кёртис.

— А там, где есть дым, есть и огонь, — добавил Пэсспоут, пытаясь выпендриться перед другими путешественниками.

— Этот дым пахнет хорошо, — тихо добавил Воло, — Должно быть, бамбук.

— Дым идёт оттуда, — сказала Шарлин, указывая на ближайший горный хребет, перекрывший долину.

— Мы должны действовать осторожно, — серьёзно добавил Пэсспоут, пытаясь скрыть свой собственный страх.

— Согласен, — ответил Воло, — Дальше продолжим путь пешком.

Четыре путешественника одновременно спешились. Кёртис взял поводья всех четырёх лошадей, чтобы позволить Воло и Пэсспоуту осторожно двигаться вперед.

Когда двое путешественников добрались до каменной насыпи, Шарлин, оставшаяся позади, громко спросила:

— Вы ничего не видите?

— Тихо! — шикнул Кёртис.

— Почему? — удивилась она.

— Мы же не хотим себя раскрыть раньше времени.

— И правда, — тихо ответила она, впервые замечая стройную фигуру молодого путешественника.

«Жаль, что он не богат», — подумала она, — «Хотя, он сойдёт за временное развлечение. Возможно, отклонение от изначального пути может оказаться и полезным».

— Эй, Кёртис, — начала Шарлин, — теперь, когда мы одни, я подумала…

— Тише! — резко оборвал он её, — Я же попросил тебя вести себя тише.

«Ни за какие богатства в мире я не выйду замуж за эту гориллу!», — подумала она, «Скорее, я выберу этого толстого драматурга. У него, по крайней мере, с манерами всё в порядке».

— Знаешь, мне кажется, что она действительно любит меня, — сказал Пэсспоут Воло, когда они вместе шли вдоль хребта.

— Тише! — шикнул Воло, — Ты хочешь, чтобы наше путешествие закончилось сейчас?

— О, точно, — согласился Пэсспоут, перейдя на шёпот.

Дым исходил от остатков торгового каравана — судя по всему, на группу беженцев напали бандиты и, тщательно обыскав повозки, подожгли их. Однако бамбуковые повозки тлели, а не горели, так что не сильно пострадали от огня.

— Надо подойти поближе, — сказал Воло, выдвинувшись в сторону ближайшей повозки.

— Зачем? — спросил Пэсспоут, который, однако, не дожидаясь ответа, пошёл за великим путешественником ближе к месту резни.

Около десяти тел были разбросаны по стоянке. В основном, это были старики и дети. Вероятно, их жизни не представляли особой ценности для напавших бандитов.

Видимо, не найдя ничего ценного, бандиты решили развлечься с членами каравана. К великому несчастью всех погибших…

Воло покачал головой — не важно, сколько земель он обойдёт и как много людей повстречает — он никогда не привыкнет к человеческой жестокости.

— Боюсь, мы уже ничем не сможем помочь этим людям, — заключил Воло.

— Хорошо, — ответил Пэсспоут с облегчением, — Точнее, я хотел сказать, что же за мерзавцы сделали это.

Двое путешественников уже собирались возвращаться обратно, как, неожиданно, Воло остановился и прислушался.

— Пэсспоут, — медленно сказал он, — Ты слышал это?

— Слышал что? — раздраженно спросил драматург, который желал поскорее вернуться к Шарлин. Он не хотел надолго оставлять её наедине с этим грубияном Кёртисом. Молодым и симпатичным грубияном.

Из-за соседних кустов послышался плач.

— Это, — ответил Воло.

— Вероятно, это просто ветер. Воло, идём, нам нужно возвращаться.

— Подожди минутку, — сказал Воло. Плач становился всё громче, по мере приближения великого путешественника к кустам, прикрытым опрокинутой телегой.

Подойдя к повозке вплотную, Воло отодвинул поломанные бамбуковые палки и обнаружил двух мёртвых людей, один из которых лежал обезглавленный. Оглядевшись, великий путешественник нашёл недостающую часть тела мертвеца. Его лицо было прикрыто маской.

— Смотри, — сказал Воло, подошедшему и резко побледневшему Пэсспоуту, — Кажется, тот человек успел перед смертью обезглавить одного из бандитов. Ну, судя по его стрижке, это и не удивительно.

— А что не так со стрижкой? — спросил Пэсспоут, который сильнее всего хотел вернуться к лошадям.

— Видишь, выбритую макушку. Это символ принадлежности к ордену самураев — ритуальная причёска.

— Странный обычай.

Пэсспоут решил отойти подальше от места убийства, как споткнулся о поваленную доску. В этот же миг плач пропал, зато раздался громкий крик.

— Быстро, — скомандовал Воло, — Помоги мне убрать эту доску. По-моему, под ней кто-то есть.

Пэсспоут и Воло отбросили в сторону массивную доску и разгребли мусор. Добравшись, до внутренней части повозки, двое путешественников увидели большое количество разбросанного оружия: то тут, то там валялись катаны, сюрикены, ниндзято и вообще целый арсенал бродячего самурая. Посреди всего этого сидел изголодавшийся ребёнок, которому не было и двух лет.

Аккуратно взяв его на руки, Воло и Пэсспоут вернулись к Кёртису и Шарлин.

— Ребёнок. Откуда он у вас? — спросила Шарлин.

— Это единственный выживший из каравана, переживший нападения бандитов, — сказал Воло, — Посмотрите, как его волосы завязаны в хвост — судя по всему, это сын самурая. Мы нашли тело его отца или другого родственника — он защищал этого ребёнка ценой своей жизни.

— Мы должны о нём позаботиться, — сказала Шарлин, взяв ребёнка на руки, — Посмотрите, у него на поясе пристёгнуты игрушки.

— Это не игрушки, — сказал Воло, — Очень похоже на смертоносные остроконечные звёзды, которыми любят пользоваться здешние самураи и ниндзя. Судя по всем, у ребёнка к поясу пристёгнуты муляжи. Или тренировочный инвентарь…

— Что же мы будем делать с этим маленьким ангелом? — спросила Шарлин.

Неожиданно, из-за спины путешественников раздался сухой голос:

— Его следует отвезти в школу воинов, что на островах Ва, к югу от полуострова Фушу.

Четыре путешественника мгновенно повернулись к новоприбывшему — голос принадлежал старику лет шестидесяти. Он был одет в старое разорванное кимоно. На его голове было пять или шесть тоненьких прядей волос, ниспадающих на его высохшее, обветренное лицо, две пряди вместо бровей, две вместо усов и одна вместо бороды.

— Кто ты? — аккуратно спросил Воло, помня о том, что люди не всегда являются настолько безобидными, как выглядят.

— Милостивые путешественники, — ответил старик, — Я — Чин де Лао, последний взрослый человек, выживший в этой резне. Это я спрятал ребёнка, после чего отправился искать помощь. Слава Богам, Они услышали мои молитвы.

— Что случилось с остальной частью каравана?

— Убиты бандитами. Я и ребёнок — последние выжившие. Его отец был храбрым воином и отдал жизнь, защищая своего сына. Его последним желание было отправить ребёнку в школу воинов, в которой некогда обучался он сам.

— Хорошо. Мы будем рады сопроводить тебя до города, где ты с ребёнком сможешь сесть на корабль и отправиться на остров Ва, — заключил Воло.

— Нет, — запротестовал Чин, — Вы должны помочь мне защитить ребёнка. Его отец был известным самураем, и враги не остановятся, пока не сотрут с лица земли наследие этого великого воина.

— Тогда почему бандиты не убили ребёнка сразу же?

— Я же сказал, я спрятал ребёнка. А эти бандиты — тупые наёмные головорезы, которые не знали никаких тонкостей дела. Видимо, их наняли, чтобы убить всех живых людей, следующих вместе с этим караваном, и они не задумывались о том, что их нанимателю нужна смерть ещё и годовалого младенца.

— Сейчас трудно найти толковых головорезов, — пробормотал Пэсспоут.

— Как вы пережили нападение? — спросил Кёртис.

— Я был вдалеке от лагеря, когда напали бандиты, — ответил старик, — Мне нужно было облегчить желудок, а такие вещи требуют времени.

— Понятно, — прервал Воло, не желая слушать подробности, — Ну, я полагаю, что в ближайшем городе ты сможешь найти и оплатить наёмников, которые защитят вас от напастей. А если у тебя нет денег на наёмников, то, я уверен, в эту школу будут держать путь множество благородных воинов, которые не откажут в помощи старику и ребёнку.

— Безумная Обезьяна говорит, что лучше всего ты можешь защититься от волков, когда защита — твоя истинная цель.

— Что? — спросил Пэсспоут.

— Так же Безумная Обезьяна говорит, что молодые не должны отвлекать старцев из-за собственной невнимательности, — сказал Чин, — Вы должны отвести ребёнка на остров Ва.

Воло улыбнулся и начал теребить свою бороду.

— Думаю, мы должны обсудить это между собой, прежде чем дать окончательный ответ, мистер Лао.

— Чин, — ответил старик, — Вы все можете называть меня просто Чин.

— Не мог бы ты подержать ребёнка, пока мы решаем этот вопрос? — спросил Воло, указывая Шарлин на ребёнка.

— Нет, — резко отрезал Чин, — Мои руки старые и хрупкие, а кожа изъедена болезнями. Ребёнок чист, и держать его должны такие же чистые и молодые руки. Безумная Обезьяна говорит…

— Нет, — резко прервал его Воло, — Хорошо. Мы справимся и сами.

— Тогда, пока вы обсуждаете важные вопросы, я схожу за своими вещами, — сказал старик и стал пробираться к каравану с большей лёгкостью, чем Воло и Пэсспоут вместе взятые.

— Ну, что нам делать? — спросил Воло у остальных, — Мы не можем бросить Чина с ребёнком. Если верить словам старика, то за ребёнком охотятся убийцы и бандиты, и было бы весьма благородно помочь нашим новым друзьям добраться до безопасной школы воинов на острове Ва.

— Похоже, что этот остров нам не совсем по пути, — вставил Пэсспоут, — Но ты прав — мы не можем бросить ребёнка. Кто ещё позаботится о нём?

— Шарлин, конечно, — резко сказал Кёртис, — Она женщина, а её работа — следить за детьми.

— Как ты смеешь так говорить со мной, — запротестовала девушка, чуть не уронив ребёнка, — Да что ты знаешь об обязанностях настоящих женщин?

— Судя по всему, ты знаешь о них ещё меньше! — огрызнулся юноша.

— Почему ты вечно… — начала она.

— Я думаю, ты стала бы прекрасной матерью, — вмешался Пэсспоут, желая успокоить свою подругу.

— Хватит! — крикнул Воло, — Раз у вас нет предложений, то будем действовать по моему плану — мы сопроводим Чина и ребёнка на Ва и будем по очереди ухаживать за ребёнком. Понятно?

— Спасибо, — сказал возникший из ниоткуда Чин, — Безумная Обезьяна благодарит вас всех.

— Кстати, кто эта Безумная Обезьяна, о которой ты постоянно говоришь?

— О, Безумная Обезьяна, это великий полубог, который оберегает всех последователей боевого учения школы воинов на острове Ва, а так же является автором многих поговорок и мудростей.

— Например.

— Человек, которые хорошо печёт булки, возможно, должен попробовать себя в изготовлении печенья. Узкий узел всегда сложно развязать. Человек, который оставил огонь ради сырой рыбы, рискует поселить огонь в животе. Карлик в армии титанов часто бывает незаметным. Дракон…

— Достаточно, — остановил старика Воло.

— Некоторые из них могут быть забавными, но каждая имеет глубокий смысл.

— Не сомневаюсь. Чин, сегодня ты поедешь на одной лошади с Кёртисом.

— Как пожелаете, — ответил Чин, глубоко кланяясь.

— Шарлин, ты первая будешь ухаживать за ребенком.

— С удовольствием. Я могу и покормить его.

— Если хочешь, я могу помочь тебе, — резко сказал Пэсспоут.

— Ох, лошадь переломится пополам, если ты залезешь к ней на спину вместе с Шарлин и ребенком, — съязвил Кёртис.

Пэсспоут открыл рот, чтобы в полной мере ответить юноше на его колкость, но Шарлин заговорила первая:

— Я справлюсь сама…но спасибо за предложение, — ответила она, мило моргнув и перенося своё внимание на ребёнка.

Пэсспоут помог Шарлин с ребёнком забраться на лошадь, и пошёл к Воло, который уже сидел в седле и был готов к отправлению.

— Видишь, — надавил драматург, — Я же говорил, что нравлюсь ей.

Воло только лишь отвернулся и закатил глаза, после чего повернулся к лошади, которая несла Кёртиса и Чина.

— Ну что, Чин, куда едем? — спросил великий путешественник.

— К морю. Долгий путь.

Путь был долгим. Путешественникам постоянно приходилось останавливаться ради удовлетворение потребностей ребёнка, и из-за беспокойного желудка Чина, который окончательно вышел из под контроля старика в течении долгой поездки верхом.

Если верить Чину, то Безумная Обезьяна улыбалась им, потому что путешественники никогда не попадали под ливень, фермеры всегда делились с ними едой, а днём постоянно светило яркое, но не жаркое восточное солнце.

Они ни разу не встретили бандитов или киллеров и в относительно короткие сроки добрались до побережья.

Оттуда они отправились на юг, в ближайший портовый город, где смогли бы обменять четырёх лошадей на лодку и отправиться на остров Ва.

Наконец, они добрались до портовой таверны под названием «Дом Быка». Таверной управлял старый моряк с островов Муншаез по имени Блэктум. Он согласился приютить путешественников на ночь и познакомить с торговцем, который согласился бы обменять лошадей на лодку.

После необычной, но вкусной еды из водорослей и рыбы от жены трактирщика и четырёх кувшинов муншаэского эля, таверна закрылась, а пятеро путешественников вместе с ребёнком отправились в свою комнату.

Все улеглись спать и погасили свет, как вдруг в комнате резко раздался детский плач:

— Уаааааааааааааа!!!

Ребёнок, который заснул, пока путешественники ужинали, проснулся посреди ночи и решил дать о себе знать.

— Великолепно, — пробурчал Пэсспоут, — первая ночь в таверне за чёртову кучу дней, и я вынужден провести её с плачущим ребенком!

Пэсспоут сел на краю второго яруса двухъярусной кровати, протёр глаза, и решил подойти к импровизированной кроватке, в которой спал ребёнок, и тут заметил четыре тёмных мужских силуэта.

— Привет, вы кто? — спросил Пэсспоут достаточно громко, чтобы разбудить всех спящих в комнате. Тут один из силуэтов вытащил катану из ножен и взмахнул ей в сторону драматурга.

Пэсспоут подпрыгнул на месте и свалился на пол, когда катана нападающего ударила по краю кровати.

Оружие убийцы застряло в деревянном борте кровати, но, с усилием выдернув меч, убийца направил клинок в сторону распластавшегося на полу Пэсспоута.

Тут дверь в комнату резко открылась, и в комнату влетел Блэктум с горящим факелом в руке. Свет от огня осветил убийцы — они были полностью одеты в чёрное, а на их чёрных маска была только одна щель, через которую были видны серые глаза.

— Убийцы! — вскричал Блэктум и взмахнул своей дубинкой.

Безмолвно, остальные трое убийц обнажили свои катаны и бросились в разные концы комнаты. Шарлин закричала и подбежала к кроватке, чтобы защитить ребёнка, но обнаружила, что его там уже нет.

— Ребёнок! — воскликнула девушка, — Он пропал!

— Нет, я его вижу, — ответил Кёртис, подпрыгивая к ребёнку, который сумел выбраться из своей кроватки и теперь полз в сторону выхода из комнаты.

Воло достал свой кинжал и бросил его, попав лезвием одному из бандитов прямо между глаз.

Кёртис достал из-за пазухи нож и ударил им одного из бандитов прямо в глаз.

Третий бандит, бросившийся с мечом на ошеломленную Шарлин, получил удар по виску от Пэсспоута, который тут же повалил убийцу на пол, навалившись на него всем своим весом. Пока мужчины боролись, Шарлин подняла упавшую катану и проткнула ей бок убийцы.

Четвёртый убийца повалился на пол от сильного удара дубинки трактирщика.

Вся битва продолжалась не больше минуты.

Воло снял маску с убитого им бандита и обнаружил, что убийцей оказался эльф.

— Что ж, — начал Пэсспоут, пытавшийся восстановить дыхание, — это было просто.

Резко, как по команде, убийцы начали подниматься на ноги, готовые продолжить битву.

— Этого не может быть! — воскликнула Шарлин.

— Должно быть, это эльфийские ниндзя — нежить, — добавил Блэктум.

Медленно, убийцы-зомби сгруппировались у двери, отрезая живым дорогу к отступлению.

Спасения не было.

— Ротх а Роцх!

Чин, который, очевидно, покинул комнату до драки, чтобы снова облегчить свой желудок, появился в дверном проёме, громко произнося какое-то заклинание.

— Нох ти ку кной шур тай!

Мгновенно загоревшись, каждый из убийц превратился в кучку золы, не причиняя кому-либо вред и даже не опалив пол под собой.

— Хорошая работа, Чин, — похвалил Кёртис.

Чин поклонился и ответил:

— Безумная Обезьяна говорит, что только последний подлец будет сваливать свою работу на мёртвых.

— Я так понимаю, ты жрец этой Безумной Обезьяны, — спросил Воло, легонько хлопнувший старика по спине в знак признания.

— Если хотите, — сказал Чин, — а теперь, если вы не против, я бы хотел вернуться в свою кровать. Безумная Обезьяна говорит, что тот, кто рано ложится спать…

— … здоровее того, кто ложится поздно, — закончил Блэктум. Это повергло Чина в шок.

— Вы ученик Безумной Обезьяны? — спросил он.

— Не совсем, — ответил трактирщик, — Я здесь, чтобы защищать моих постояльцев от подобных атак и следить за порядком.

— Безумная Обезьяна говорит, что в наши дни трудно найти хорошего трактирщика.

Убравшись за пол часа, трактирщик отряхнул руки и вышел из комнаты, а путешественники улеглись в свои кровати.

Воло, Чин, Кёртис и ребёнок мгновенно провалились в страну сновидений, пока Шарлин пошла в туалетную комнату, отмываться от кровавых пятен.

Пэсспоут же решил, что пару кружек муншаэского эля поможет успокоить его нервы. Через пять минут, на первый этаж, к барной стойке, подошла и Шарлин.

— Привет, — любезно сказала она, — Не возражаешь, если я присяду?

— Конечно нет, — ответил драматург, жадно рассматривая фигуру Шарлин, так хорошо подчёркнутую одолженным кимоно.

— Мой герой, — промурлыкала она, — Ты спас меня от этого убийцы.

— Не стоит благодарности, — сказал Пэсспоут, делая ещё один глоток и пытаясь восстановить самообладание.

Во всей таверне стаяла мертвецкая тишина, изредка нарушаемая храпом Воло, который был слышан даже на первом этаже.

— Я рада, что у нас появилась возможность остаться один на один, — продолжала наступать она.

— Я тоже, — ответил Пэсспоут, пытаясь не глазеть на девушку.

— Так ты на самом деле драматург?

Пэсспоут удивился.

— Я говорил это и не раз.

— Просто я никогда не была знакома с богатым актёром. А ты, судя по всему, очень богат.

Она прижалась к нему и, почему-то, Пэсспоут почувствовал себя крайне неудобно.

— С чего ты взяла, что я богат?

— Ну, ты постоянно теряешь драгоценные камни и даже не замечаешь этого, — она протянула руку, и на раскрытой ладони лежало около семи красных драгоценных камней.