Охота на султана

Глава 15

— Добро пожаловать, господин прокурор! — произнёс сержант и протянул руку, чтобы взять карточку разового пропуска.

Он сунул карточку в специальную машинку, которая проверила её подлинность и добавила в узор на её поверхности едва уловимые штрихи, означающие, что пропуском воспользовались и больше он для прохода не пригоден. Тюрьма есть тюрьма! Всё строго!

Пока прокурор терпеливо ждал завершения необходимых формальностей, за его спиной громыхнула тяжёлая металлическая дверь, зацокали каблучками лёгкие женские шаги, и волна тонких чарующих духов окатила его. Сержант расплылся в улыбке:

— О, мадам! — он козырнул кому-то.

Прокурор недоумевающе оглянулся. Волшебная фея, в шелках, в золотых украшениях с множеством драгоценных камней, с обворожительной улыбкой положила на столик пакет с ароматными фруктами.

— Угощайтесь, Мопертюи! А кто этот господин? — её живые карие глазки пробежались по фигуре прокурора. — О! Да вы же Шарль Котильон, прокурор!

— Да, мадам! Я к вашему мужу.

— Так идёмте. Вы его уже оформили, сержант?

"Чёрт возьми!" — подумал прокурор. — "Кажется, будто я заключённый, а она — как минимум, комендант". Это безобразие, конечно, но сложившуюся систему сломать за один раз невозможно, и Али этим обстоятельством вовсю пользуется.

Котильон прошёл за женой Али, которая вела себя здесь, как настоящая хозяйка. Она обменялась приветствиями со всеми встречными охранниками. Охранники пропускали её, жену заключённого, но требовали пропуск от него, прокурора!

Ну, конечно, камера у Султана Али тоже была соответствующей. Она вся была задрапирована тканями, устелена коврами, на коврах лежали кучи подушек, а на подушках сидел сам Али в окружении четырёх жён. На женщинах были тонкие шёлковые шальвары, полупрозрачные рубашки с короткими рукавами. На руках — браслеты, на шее — монисто или золотые цепочки. Словом, выглядели они, как настоящие восточные женщины, изнеженные и избалованные.

— Какие люди! — воскликнул Султан Али, всплеснув руками. — Назирэ! Помоги гостю сесть! Хафиза, чаю!

— Сесть я ещё успею, — пробормотал прокурор. — А вот присесть можно.

Он кое-как примостился на подушках, подобрав под себя ноги. Прямо перед ним, словно по мановению волшебной палочки, появился низенький столик с сладостями и фруктами. Чьи-то руки поставили чашечку и налили густой душистый чай. К аромату чая добавился едва заметный, терпкий запах женского тела, и у Шарля Котильона перехватило дыхание. Какая-то полупрозрачная лента скользнула по его руке, и в глазах потемнело. Звучала тихая музыка, будто убаюкивая. Прокурор встряхнулся, отхлебнул немного напитка.

Он знал, что на самом деле жёны Али одеваются почти как все женщины Саммы. Несколько раз на сайте новостей ему встречались их фото в камуфляжной форме. На многих эти фото действовали сильнее, чем танцы стриптизёрш: резкий контраст между нежным женским личиком, которому даже не нужен макияж, и орудиями смерти, которое они держали в руках. А полосы боевой раскраски на лице вообще сводили с ума. Та одежда, в которую жёны Али были одеты сейчас, тоже выполняла определённую роль. Она очаровывала, отвлекала. Невозможно было поверить, что эти воздушные создания способны скрутить кому-то голову или даже просто сказать грубое слово. Но прокурор знал, насколько обманчива их внешность. Удивительно, что они не отбили Али силой прямо в здании суда. Значит, такое положение вещей их устраивает.

Шарль Котильон ещё отхлебнул чаю и протяжно, с присвистом выдохнул, выражая этим своё удовольствие от хорошего напитка. Сидевшая слева от Али старшая жена внимательно на него смотрела, давая понять, что пора начинать разговор.

— Чудесный чай! — произнёс прокурор и чуть отодвинул чашечку. — Вчера я получил ответ из Верховного суда Саммы… Они удовлетворили ваше ходатайство о сокращении срока заключения. И ещё… Истец удовлетворился уплатой ему десятой части требуемой суммы. Завтра вам оформят все необходимые документы и вы можете быть свободны.

Али с улыбкой кивнул.

— Я всегда верил в высшую справедливость и в то, что правосудие возьмёт верх.

В его словах ощущался двойной смысл, но прокурор не стал вникать в тонкости.

— Арест с вашего корабля снят и вы беспрепятственно можете им пользоваться.

Прокурор не знал, что ещё можно было бы сказать. Все его слова — пустая болтовня, формальность. И Али тоже только делает вид, что сидит в тюрьме. Его корабль мог бы проутюжить Самму так, что потребовалось бы вмешательство терраформистов. Али мог бы плюнуть на приговоры любых судов, так нет же — делает вид, что отбывает наказание. Впрочем, он получил в пользование целую планету, вот и тренируется быть справедливым владыкой. "Закон един для всех". Правда, тех, кто его судил, уже успели отправить на пенсию. Он, Котильон, не раз сталкивался с их произволом, но ничего не мог поделать. А Али убрал их играючи, сидя в тюрьме.

— Вы не откажетесь разделить с нами ужин? — вдруг спросил Али. — Такой повод грех не отметить!

Котильон глянул на наручные часы. В принципе, рабочий день уже окончен и, если кого-нибудь не убьют на улице, он мог бы быть свободен.

— Не откажусь! — кивнул он головой.

— Натача! — ворчливым тоном произнёс Али. — Может быть хватит играть в древний Восток? У меня уже ноги затекли.

Женщины вспорхнули, как бабочки, освобождая место. Откуда-то появился довольно большой стол, нормальные стулья, скатерть, тарелки, вилки и ложки, керамические рюмочки. Посредине стола появился высокий сосуд с тонким горлышком. Али взял сосуд и налил его содержимое прокурору и себе. В воздухе запахло хорошим коньяком.

Жёны Али тоже уселись за стол. Старшая жена побарабанила пальцами по поверхности стола. Её прищуренные глаза смотрели на мужа.

— Али! Дамам наливают в первую очередь!

Али поиграл с женой в гляделки, потом с некоторой неохотой налил и жёнам. Котильон на миг ощутил себя мухой, попавшей между половинками динамического кузнечного молота. Натача прекратила барабанить пальцами, и это чувство прошло.

— За справедливость! — сказала старшая жена, поднимая свою рюмку. — В смысле: чтобы она восторжествовала!

— А разве… — Али глянул на Натачу, — нет?

— Ещё всё впереди! — образ загадочной восточной женщины испарился. Теперь это был командир боевого подразделения, только почему-то одетый в шёлковые полупрозрачные одежды. Эта полупрозрачность создавала иллюзию, будто сквозь ткань видно тело. На самом деле даже контуры были размыты, но воображение дорисовывало недостающие детали. Шарль Котильон старался не смотреть на жён Али. Это стоило ему больших усилий. Коллеги рассказывали историю, что кто-то из мужчин слишком откровенно разглядывал Натачу, и она через полминуты, взяв его одной рукой за галстук, прошипела "А в глаз?!" Заигрывать с жёнами Али было равносильно заигрыванию с кобрами.

Собственно, ему, прокурору, намекнули, что этим визитом он засвидетельствует своё хорошее отношение к Султану и сможет убедиться, что неожиданное "счастье" в виде преждевременной пенсии ему не грозит.

Прокурор задержался у Али допоздна. Приходил начальник охраны, начал требовать, чтобы прокурор соблюдал режим. Одна из жён объявила ему, что Али завтра выходит, угостила коньяком и дала с собой ещё несколько бутылок. Начальник сразу сильно подобрел и заявил, что прокурор может сидеть сколько ему угодно, после чего рассмеялся, довольный своей шутке. Уходя по коридору, он напевал какую-то весёлую мелодию.

Котильон покидал тюрьму уже в глубоких сумерках. Два сержанта провожали его до ворот. Они тоже были навеселе, но в пределах приличия. А прокурор шёл только благодаря двум плечам, на которые мог опираться. Эти два мордоворота казались ему необыкновенно симпатичными и он сочувствовал тому, что им досталась такая неблагодарная работа. И его потянуло с ними пооткровенничать:

— Представляете, ребята? Этот Али, в сущности, такой же простой человек, как и мы. Вы знаете, он рассказал мне интересный анекдот… Идёт патруль по городу и встречает пьяного…

Малкольм Босуорт опять сидел в кабинете Брута Диксона. Тот опять был в плохом настроении, уже не стесняясь мазал себе лоб наркотическим карандашом, и постоянно бурчал:

— Я почти на нуле. Мне пришлось согласиться на выплату Султаном Али десятой части того, что положено по решению суда. Марго исчезла, но её предприятия исправно увеличивают оборот и свои доходы. Они теснят меня с рынка. Они давят меня, как пресс давит сок из яблок. Я только в прошлом месяце уволил десять процентов своих работников. Я близок к катастрофе! А вы требуете с меня плату за работу, которая принесла мне пшик. Скажите, за что вы требуете плату?

— Мы с вами договорились, — стараясь сдержать раздражение, напоминал Босуорт, — что я устраняю Королеву Марго. Ваши условия были такими. Я должен был её устранить и ничего более!

— Но я по-прежнему падаю в пропасть! — запричитал Диксон. — Из под меня выдернули стул, как из под висельника!

— А это уже ваши проблемы! — огрызнулся Босуорт. — Меня не интересует, зачем вам нужно устранять Марго. Я выполнил свою задачу. Заплатите мне за выполненную работу!

Диксон насупился.

— Её собственность до конца года будет под надзором суда. Только после этого можно будет отсудить какую-то долю по искам. Тогда вы и получите оговоренную сумму.

К удивлению Диксона, Босуорт кивнул головой и встал, чтобы попрощаться. Когда дверь за ним закрылась, Диксон вздохнул. У него не было сомнений, что Босуорт будет одним из первых, кто подтолкнёт его к краю пропасти. Он достал из стола заветный карандашик и провёл им по лбу. Он ощутил облегчение и даже какую-то радость. На остальное ему было наплевать.

— Али! С тобой хочет поговорить Малкольм Босуорт, — голос вахтенной Эллиды прозвучал в телефонах ком-очков.

— О-о-о? Соединяй! — Али отодвинулся от стола-планшета, на котором он рассматривал маршрут движения лайнера, вместе с которым исчезла Марго.

Босуорт появился в виртуальном пространстве его очков. Он выглядел именно так, как Али привык его видеть в электронном досье: прилизанный, в белом пиджаке с цветастым узором. Правда, в досье Босуорт выглядел подобострастным и угодливым. Сейчас он имел вид рассудительного предпринимателя. И он сразу начал с главного.

— Здравствуйте, Али! Я приношу вам свои извинения, поскольку был вынужден согласно договору играть против вас. Но эта игра давно вышла за рамки дозволенного…

— Вам не заплатили? — в лоб спросил Али.

Босуорт на пару секунд замешкался, затем продолжил:

— Мой наниматель меня нагло кинул. Я готов предоставить вам всю информацию по данному делу. Не бесплатно, конечно…

— И какого типа эта информация?

— Имя заказчика…

— Я его знаю! — осадил его Али.

— Цель и характер действий…

— Я это тоже знаю!

Босуорт решил сильнее раскрыть карты:

— Но вы, наверное, не знаете, что Маргарита Рошфор не имела против вас злого умысла. Это наши действия создали иллюзию, будто она играла против вас. И…, - Босуорт на несколько секунд запнулся, — мне кажется, что она искренне вас любит.

Али, выслушав эти слова, погрузился в размышления. Затем спросил:

— Её исчезновение — ваших рук дело?

— Да! Мой агент вывел из строя навигационную аппаратуру. Скачок в пространстве привёл лайнер в непредусмотренный район Галактики. Вернее — в предусмотренный.

— Могу примерно представить, в какой, — хмыкнул Али. — Район, откуда они не могут послать сообщение по гиперсвязи. Вотчина одного из пары тысяч царьков или князьков местного масштаба, не подчиняющихся Солнечной Федерации.

— Совершенно верно! — Босуорт замолчал, давая возможность созреть мыслям собеседника.

— И во сколько вы оцениваете свои сведения о нынешнем положении лайнера?

— М-м-м! — Босуорт сделал вид, что раздумывает, хотя сумма уже давно приобрела законченный вид. — Я полагаю, что 500 миллионов солей для вас не будут в тягость?

Али думал недолго, чем убедил Босуорта, что не только Марго влюблена в Али. Впрочем, если он делает это из мести, то это уже не его, Босуорта, проблема.

— Меня устраивает ваша сумма, — на лице Султана Али невозможно было прочесть каких-либо эмоций. — Так где же это место?

— Не могли бы вы показать мне карточку, на которой числилась бы названная мною сумма?

— Я могу перебросить её на ваш электронный кошелёк. Может, вас это больше устроит? — Али набрал необходимые данные на своём кошельке.

— Ну хорошо! — согласился Босуорт. — Вы уважаемый человек. Не то, что Диксон. Я назову вам это место. Марго вместе с лайнером оказалась в плену на Лурре.

Несколько секунд длилось затишье, а потом…

— У-у-у! — взвыл Али. — Ах, ты, мерзавец! Подлый шакал! О-о-о! Если бы я не обещал тебе эту сумму… Но я не обещал тебе сохранить твою гнусную жизнь!

У Босуорта душа провалилась в пятки. Али — не тот человек, угрозами которого можно пренебречь. Но судьба смилостивилась над ним. Али сглотнул воздух и сказал:

— Впрочем, если Марго окажется жива и здорова, я пощажу тебя! — он натиснул кнопку перевода денег и отключил связь.

Босуорт перевёл дыхание, осознавая то, что произошло. Прозвучал сигнал: это кошелёк показал, что деньги приняты. Ровно пол-миллиарда. Будет, на что отдохнуть полсотни лет.

Босуорт призадумался. А ведь Али тоже любит Марго. Дай Бог, чтобы он успел её вызволить! Будет тогда, что рассказывать внукам. Не каждому выпадает такая честь — женить Султана Али, да ещё дважды. Если всё обернётся благополучно, то второй свадьбы не миновать. А Босуорту, почему-то казалось, что всё окончится благополучно. Сейчас, когда его жажда наживы оказалась удовлетворённой, он сочувствовал и Али, и Марго. Нет! Он не будет больше так рисковать! Всего минуту назад его жизнь висела на волоске. Не стоит испытывать божье терпение дважды.

На следующий день он сходил в церковь на исповедь, передал настоятелю аж целых две тысячи на приюты для нуждающихся и решил, что с этого дня у него началась новая жизнь.