Охота на султана

Глава 3

Брут Диксон, ощутив начинающийся приступ головной боли и сухость во рту, полез в нижний ящик стола.

Проклятье! Ведь ему говорили друзья, чтобы прекращал баловаться этой дрянью. А он им уверенно отвечал, что всегда сможет "завязать". Так и втянулся. Да… Когда-то у него были друзья.

Ладно бы, приходилось колоться. Он никогда не любил никаких инородных предметов в своём теле, и иглу тоже не потерпел бы, но эти новые методы инъекции… Это так легко — помазал лоб — и готово.

Этот подонок, Готье, который предложил впервые попробовать, утверждал, что ломка и привыкание бывает только у тех, кто колется. Новые технологии позволяют вводить лекарство сквозь кожу при помощи веществ-носителей. Более того, при введении любого лекарства в кровь, лишь мизерная часть проходит церебральный барьер, который защищает мозг. Приходится применять большие дозы, вот печень и бунтует. В то же время, достаточно нанести капельку лекарства на лоб, виски или темя, и оно беспрепятственно в мозг попадает. Диксон на это купился, и теперь может утверждать, что этот способ не лучше старого, а может быть — даже хуже. Например, наркотики действуют гораздо жёстче, а контроль теряется незаметно.

Брут Диксон, или Б.Диксон, Большой Диксон, как его обычно называла пресса, владел огромной бизнес-империей, уже захватившей несколько планетных и звёздных миров. Его не любили, его боялись. Кое-кто называл его "падальщиком", потому что он снимал сливки с развивающихся фирм, а когда фирма начинала терять темпы роста прибылей, "падать", довольно дорого продавал их. Новые владельцы не оставались в накладе, но доходы, конечно, были уже не те. Брут Диксон не вникал в технологии, развитие науки. Его интересовала только экономика, а практика показала, что этот подход — самый продуктивный. Новые хозяева, иногда, поднимали фирму на новые высоты, но Диксона это уже мало интересовало. Нужно получать выгоду при минимальных затратах.

Диксон помазал лоб возле висков специальным маленьким карандашом. В голове появилось лёгкое приятное опьянение. Боль ушла, зато появилась бодрость, мышцы налились энергией. Они думают, что его организм уже ничто не спасёт. Он им ещё покажет!

На столе лежали отчёты, подготовленные секретарём. Диаграммы, графики, таблицы. Как он проглядел этого выскочку?

Сидел этот Али Мухаммед в своём захолустье, торговал всякой дребеденью с дикарями, и вдруг!… Ни с того, ни с сего, этот безграмотный торгаш, который, наверное, с трудом произносит "мой твоя не понимать", оказался владельцем сети, именно СЕТИ фирм, производящих взаиморасчёты между планетами. Он как-то совершенно незаметно проник в банковские структуры, он теперь ведёт дела так, что ему даже летать никуда не надо — все расчёты по долгам делают с его многочисленными филиалами в разных мирах. Диксон подозревал, что восемьсот миллиардов федеральных солей — только вершина огромного айсберга, которым является эта бурно растущая империя. Попытки других фирм вклиниться в эту систему взаиморасчётов ничего не дали — все предпочитали иметь дело с проверенной структурой, с Мухаммедом Али, которого поддерживал Исламский Банк. Впрочем, возможно, что это Али поддерживал этот банк. А сам Али держался благодаря жёнам. Набрал крутых специалисток, они ему поставили всё дело, советуют, как надо поступать, готовят обзоры, отчёты… Ему только подпись остаётся поставить. Жёны всё делают за него, ещё и в постели ублажают.

Б.Диксон испытывал лютую ненависть к этому инородцу. Всё он делает играючись, с усмешкой. На людях почти всегда в окружении своих сияющих красавиц. Он, Диксон, из шкуры вон лез, чтобы подняться до вершин, не спал ночами, испортил себе здоровье. С ним спать не согласится ни одна нормальная женщина, а у Али… И как это легко у него всё выходит?

Диксон оттолкнул от себя бумаги, и они растворились в воздухе. Он снял ком-очки и откинулся на спинку кресла. Ладно бы этот Али занимался только взаиморасчётами. Но он прибирает к рукам самые ключевые отрасли. Он ставит своих менеджеров, и фирмы продолжают работать, будто у них проснулось второе дыхание. Он даже снижает цены. А что такое снижение цены для предприятия с рентабельностью в несколько процентов? Не-е-ет! Его надо остановить! Глядишь, скоро топ-менеджеры на биржу труда в очередь выстроятся. Али не берёт тех, кто расходится с ним во взглядах на управление. А какие у него самого взгляды — не поймёшь. В интервью какие-то басенки рассказывает. Личные контакты, семья… Впрочем, это всё так и есть. Семья!

Заиграла музыка телефона.

— Что такое, Моррис? — недовольным тоном проворчал Диксон.

— Сэр! Очень интересная информация! — доложил секретарь. — Про Султана Али.

— Что именно?

— Он снова собирается жениться.

— Ну и что? Какое это может иметь отношение к делу? — лёгкость мышления и тела начинала медленно снижаться, и Диксон понимал, что за этим придёт апатия, потом раздражение, иногда переходящее в ярость.

— Султан Али собрался жениться, но ещё не знает, на ком, сэр!

— Хм-м-м! Пусть это будут его проблемы! — Брут Диксон собирался закончить разговор, хотя не допускал мысли, что секретарь стал бы беспокоить его по пустякам.

— Сэр! Эту проблему должны решить мы, и тогда у Султана Али появится множество других проблем.

Моррис молчал, а Диксон обдумывал ситуацию. Ну как он сразу не додумался? Если Али держится за счёт своих жён, то…

— Так-так-так! Моррис, если дело выгорит, то я смогу вас хорошо отблагодарить! Кстати, пригласите мне этого…

— Босуорта?

— Да-да! Его! На…

— В четырнадцать двадцать у вас свободно.

— Да! На четырнадцать двадцать!

— Хорошо, сэр!

Малкольм Босуорт сидел в кресле с напряжённым подобострастным видом и, периодически приглаживая и без того гладкие и блестящие волосы, слушал Диксона. Он был ловким малым, сделавшим свой бизнес на секс-услугах самым высокопоставленным особам. С его участием была организована каждая вторая свадьба среди местного бомонда. Он был уважаемым человеком, хотя, скорее всего, с ним просто боялись портить отношения.

Эти свадьбы приносили Босуорту просто невероятные барышы. Жених согласен был платить огромные деньги за то, чтобы невеста не оставила его с носом, а завистники и конкуренты платили совсем невероятные деньги, чтобы пустить его по миру. И та, и другая сторона знала о действиях противника, и цена услуги росла как на лучших аукционах. Босуорт умудрялся балансировать на лезвии ножа, делая вид, что устраивает дела и тех, и других, во всяком случае, так было до сих пор. Он виртуозно устраивал знакомства, и даже матёрые профессионалы не всегда могли разгадать те ходы, которыми он добивался нужного результата. Потом он устраивал шумные бракоразводные процессы, и обе стороны благодарили Бога и его, Малкольма Босуорта, что так легко отделались.

Разумется, Большой Диксон обратился к нему именно за этим. Во всей Солнечной Федерации только Малкольм Босуорт мог обтяпать такое дельце — женить самого Султана Али! Ладно бы, задурить голову "космическому султану", но нужно было ещё обставить и его гарем. Очень быстро уяснив возможные препятствия, Босуорт перешёл к торгу.

— Вы представляете себе сложность этой задачи? — важно произнёс он. — Султан Али может жениться только при полном согласии всего своего гарема.

— Назовите вашу цену! — небрежно бросил Диксон.

Босуорт усмехнулся про себя. Диксон его раздражал, а сейчас ещё, кажется, и унижает. Он задумался.

— Сложность задачи возрастает пропорционально двойке в степени, где показатель степени — это число принимаемых в расчёт лиц. Если в работе заняты жених-султан, его невеста, она же наша подставная особа, да плюс четырнадцать нынешних жён…

— Короче! — Диксон поморщился от начинающейся головной боли.

"Наркоман чёртов!" — подумал Босуорт, а вслух сказал:

— При моих тарифах, десять тысяч за активную связь, получается ровно 655 миллионов 360 тысяч солей.

Он ожидал, что Большой Диксон откажется, вернее скажет, что подумает над этим предложением, а потом никогда о нём не вспомнит, но тот сказал:

— Вы получите миллиард, если ваша цыпочка поможет мне развалить его империю. Принимайтесь за работу! Представьте калькуляцию необходимых расходов и я их оплачу прямо сейчас.

— Хорошо, сэр! — Босуорт выскользнул из кабинета.

Обычно он в душе издевался надо всеми своими клиентами, но в этот раз у него это не получилось. Его ошеломила и задача, и сумма сделки, и возможный гонорар. Босуорт припомнил одну из фраз знакомого русского миллионера: "Это вам не лаптем щи хлебать!"

Разумеется, эта задача потребует от него полной отдачи, она чертовски рискована, но каков итог! И, конечно, будет что вспоминать на заслуженном отдыхе. Босуорт незамедлительно взялся за дело.

Первым делом Босуорт пригласил свою "штурмовую группу". На самом деле эти люди, совсем не похожие на бравых воинов из экранных экшэнов, почти никогда не покидали своих насиженных мест. Они никогда не принимали участия в конкретных делах. Они никого не уговаривали, и никого ни к чему не принуждали. Для этого существовали другие люди. А их технология заключалась в другом.

Группа занималась "мозговым штурмом". В ходе обсуждения, иногда бурного, иногда взвешенно-рассудительного, принимались решения по действиям, которые и должны были привести к желаемому результату. Малкольм собирал этот коллектив по крупицам. Он очень дорожил этими людьми, поскольку именно они и добивались поставленной цели. Здесь были два игрока: в рулетку и преферанс, были психотерапевт и лихой пройдоха-авантюрист, знающий всё про людские устремления и низменные желания… Кроме этих четверых была одна женщина, про которую никто из мужчин ничего не знал, да и не пытался узнать. Каждый очень мало знал о других участниках группы. Дело в том, что Малкольм, когда начинал только заниматься своим делом, потерял одного человека. Его похитили и жестоко пытали, намереваясь узнать о дальнейших планах Босуорта. Он абсолютно ничего не сказал, потому что не знал, и это создало группе репутацию идеальной неподкупности и железной дисциплины.

Один из игроков сказал Малкольму, что человек легко поддаётся манипуляциям, когда не знает о том, что им манипулируют. Если человек знает об этом, ситуация усложняется, но не намного. Просто часть тех, кто об этом узнал, делает всё с точностью наоборот, а другая часть ещё вернее движется в заданном направлении. Знание психологии позволяет разделить и тех, и других. Вы сомневаетесь? Тогда вспомните историю Тесея. Или царя Ирода.

Когда Босуорт объявил собравшимся о цели новой работы, в комнате на несколько минут повисла глубокая тишина.

— Господа! — нарушил молчание один из экспертов. — Задача должна решаться в строжайшей тайне. Если Султан Али узнает о нашем участии, он просто сотрёт нас с лица земли.

— А мы не могли бы использовать утечку информации как способ его раскошелить? — предложил другой.

— В этом нет нужды, — напомнил Малкольм. — Сумма гонорара позволяет не задумываться об этом. К тому же Али, в некотором роде, идеалист. Он может попытаться свести с нами счёты, даже если физическая расправа обойдётся ему дороже откупа.

— Значит… Нам надо обезопасить себя на этот случай.

— Это не помешает. Ходят слухи о том, как Али разделался с пиратским кораблём "Весёлый охотник".

— Болтают! — буркнул кто-то. — Доказательств нет!

— Ну, разумеется, нет! Али не такой профан. У меня есть сведения, что он включал свои термоядерные движки. При осмотре специалисты нашли следы эрозии на элементах конструкции. Возможно, он просто сжёг "Охотника".

Все замолчали.

— Он оборудовал свой корабль как боевой крейсер, — заметил психотерапевт и поёжился. — Может и планету сжечь.

— Скажете тоже! Планету! Город — ещё возможно. А планету — нет! — заверил Босуорт.

— И вы предлагаете устроить ему пакость? — спросил один из игроков.

— Каждый из вас получит не менее ста миллионов! — напомнил Малкольм.

Опять в комнате повисла тишина.

— Да-а-а! — заметила женщина. — Не те пошли нынче мужчины. Была бы я помоложе…

— Сомневаюсь, что ваши чары способны пробить эту многослойную броню, — хмыкнул авантюрист. — Вообще, господа, эта затея мне кажется обречённой на полный провал. А вы, Малкольм, разве другого мнения?

Босуорт хмыкнул.

— Мне предлагают за работу миллиард, и я намерен этот миллиард получить, во что бы то ни стало.

— Это другой разговор! — кивнул головой один из игроков и раскурил сигару.

За столом на пару минут воцарило оживление. Щелчки открываемых портсигаров, гильотинок, отрезающих кончики сигар, зажигалок. Женщина достала из пачки и закурила тонкую ароматную сигарету. Эти элементарные, привычные действия позволили хоть немного собраться с мыслями.

— Я всё-таки не представляю, как мы сможем подсунуть Али стерву, которая обведёт его вокруг пальца как последнего лоха, — пуская дым, задумчиво произнёс психотерапевт. — Мы все знаем, что единственная засомневавшаяся жена остановит её матримониальное шествие.

— Ну вы и загнули, мистер! — рассмеялся авантюрист. — Но в целом вы правы.

— Значит, стервой она должна стать уже в процессе, или после женитьбы, — подсказала женщина.

— Скажите, с какой это стати? Она будет довольна своим положением на много лет вперёд! — возразил второй игрок.

— Не факт! — тут же парировал его ход авантюрист. — Люди с авантюрным складом ума и характера не успокоятся на достигнутом. Вы бы успокоились, выиграв миллион? Или даже два? А десять!?

— Чудесно! — пробормотал Босуорт. — Просто чудесно! И где можно найти такого человека? То есть, женщину?

— Ну, хотя бы среди бизнес-леди, — подсказал авантюрист.

— Среди молодых бизнес-леди! — поправил его психотерапевт. — Желательно из неполной семьи, без отца. Куча комплексов, злость на всех мужчин… Но очень глубоко запрятанная, чтобы не сразу проявилась.

— Какая прелесть! — бормотал Босуорт, барабаня пальцами по столу. — Ну, какая прелесть!

— Желательно, чтобы из сельской местности, — добавил первый игрок.

— Деревня? — ужаснулся Малкольм. — Да вы что?

— А разве не деревенские красотки составляют большую часть ваших "невест"? — с усмешкой спросил игрок.

— Да я же беру их из-за тупости. И они послушны, во всяком случае, на первых порах.

— Хм-м-м! А вы меня удивили, — заметил второй игрок. — Это почти классика: провинциалки гораздо более амбициозные, упорные в достижении цели, сильные и выносливые. Достигнув вершин, они не отказывают себе в удовольствии размазать сопли тем, кто раньше измывался над ними. Вы посмотрите, в столице полно бывших провинциалов, которые успешно задвинули аборигенов на задний план. Их тупость — всего лишь результат недостатка информации. Зато чистые, не обременённые информационным хламом мозги впитывают нужные знания, как губка.

— Не уверен, господа! — вздохнул Малкольм. — Это так тривиально, что ни у кого сомнения не будет в нашем вмешательстве. По одному из наших сценариев, женщину обижают, а будущий жених просто обязан будет её защитить, если он не последний негодяй, конечно. В нашем случае это может быть наезд конкурентов.

— Так это же вообще великолепно! — психотерапевт замахал руками от возбуждения. — Она должна быть конкуренткой Большого Диксона!

— Что за ерунда! Какая конкурентка!? Да ещё у Диксона! Никто не поверит. Его конкурентом может быть только Султан Али!

— Значит, надо симитировать! Да так, чтобы поверили!

Все замолчали, глядя на Босуорта, и это был признак всеобщего одобрения. Малкольм задумался на минуту, потом махнул рукой:

— Похоже, что этот вариант нам подойдёт. Кое-что ещё надо обдумать, но как основа — вполне годится. Та-а-ак! Идём дальше! В отличие от всех предыдущих случаев, наша "актриса" не должна догадываться о своём предназначении!

— Конечно! Разумеется! — раздались возгласы одобрения. — Ни в коем случае!

— Значит нам надо обсудить методы воздействия на всех наших персонажей. Их шестнадцать.

— Но у четырнадцати персонажей однотипное поведение. Их можно рассматривать как групповой персонаж с усреднёнными характеристиками.

— Принимается! Средства воздействия на людей!?

— Мэйл! Телефоны! Записки! Рекламные листовки! Газетные объявления!…

— Это только носители!

— Угрозы и обещания! Шантаж!

— Вы с ума сошли! Я ещё пожить хочу!

— Тогда шоу, конкурсы… Под нашей эгидой, конечно.

— Это уже лучше!

Малкольм Босуорт спал этой ночью хорошо как никогда. Его группа не просто разработала план по женитьбе Султана Али. Эти "мозги", возможно, лучшие в Галактике, придумали и ещё несколько вариантов, на случай, если что-то пойдёт не так. Они вместе заработают этот миллиард. Если окажется дураком Али, то за его счёт. А если нет, — за счёт Диксона. Это — всего лишь бизнес, ничего личного.