Охотники за привидениями и машина времени

Глава шестнадцатая ПАРАЛИЗОВАННЫЕ ОХОТНИКИ ПРИСУТСТВУЮТ НА ЭКЗАМЕНЕ ДИВЕРСАНТОВ-НОВОБРАНЦЕВ НА ЗЕМЛЮ. АСТРОНАВТ ЭДВИН ОЛДВИН ПРОБИРАЕТСЯ В ЦЕНТР. ПАТОЗОНЕР ВОЗВРАЩАЕТ ОХОТНИКАМ СВОБОДУ

Когда утром следующего дня появились охранники, чтобы переправить охотников за привидениями в другое место, те несказанно обрадовались. Здание, где их оставили на ночь, оказалось спецкарцером для непослушных и непонятливых учеников. Температура в нем искусственно опускалась до таких значений, когда даже у привидений захватывало дух и замерзали последние мысли.

Возле выхода охотников погрузили в крытую машину без окон и долго куда-то везли. Остановилась машина около одного из крупнейших в городе зданий. Это был центральный актовый дворец. В нем проводились все массовые собрания, за исключением отправки призраков на Землю.

Несмотря на раннее утро, у входа в центральный актовый зал толпился народ, преимущественно ученики и охранники. Мирно беседуя, в стороне от общей массы небольшой группой стояли учителя.

Ученики выглядели взволнованными и нервными. Многие кривлялись, и гримасничали, принимая невероятные позы, другие ходили из стороны в сторону, повторяя в уме или вслух разного рода заклинания. Были и такие, которые молча стояли друг против друга. Все это напоминало институт во время вступительных или выпускных экзаменов на театральном факультете.

По собственному опыту недолгого обучения в Школе особо секретной важности охотники поняли, что учащиеся повторяют некоторые упражнения из программы, а им сейчас, кажется, придется присутствовать на одном из экзаменов. Судя по тому, что завтра полнолуние, а значит, день отправки новобранцев на Землю, экзамен, вероятно, будет выпускным.

Гул, царивший перед входом во дворец, мгновенно затих, когда пятеро охранников вытащили из машины пять неподвижных тел, взвалили на плечи и понесли к дверям,

– Это наши объекты...

– Вот на них мы будем тренироваться о.» – пронеслось в толпе учеников.

Охотников выстроили вдоль стенки в довольно просторной комнате, где еще стоял длинный стол, несколько мягких стульев по одну сторону стола и жесткий табурет по другую.

Как только охранники покинули комнату, во всех уголках здания зазвенел звонок. Звонок был точь-в-точь, как в психиатрической больнице в Нью-Йорке сто лет назад.

Не успел звонок умолкнуть, как дверь отворилась. В комнату вошли четыре учителя, воплощавшие в себе все возможные пороки человечества. Они лениво расселись за столом. Через пять примерно минут в дверь шумно ворвался сам канцлер Дорри.

– Да, да! Мои дорогие друзья, я не хочу пропустить это зрелище! Если кто-то из вас не успеет сойти с ума за время нашего экзамена, то его навеки заморозят в холодильном карцере, – весело сообщил он, обращаясь к охотникам.

Затем Дорри занял почетное место за столом и приказал охраннику у двери впустить первого претендента на отправку на Землю.

Двуглавое чучело ростом со среднего земного человека нахально ввалилось в комнату. Одно его лицо выражало испуг, подобострастие, готовность унизиться, а второе – непоколебимость веры в свой успех, надменность, заносчивость. Говорили головы хором, создавая при этом забавный стереоэффект.

– Какое твое любимое развлечение? – ласково спросил его канцлер.

– Дурить мозги, запутывать и обманывать! Я обожаю обещать. Я никогда никому не отказываю. Я никогда не держу слово, а глупые, наивные существа постепенно сходят с ума, пытаясь разобраться в моей натуре.

– Что тебя привлекает из практических упражнений?

– Я люблю бросать на чьи-либо головы всевозможные предметы. Чем предметы тяжелее, тем мне веселее.

– Продемонстрируй нам!

В следующее мгновение двуглавое чудище подхватило огромный стол и с размаху опустило его на бедного Уинстона. Когда учителя потребовали поставить стол на место, Уинстон лежал на полу, глядя в потолок ничего не выражающим взглядом,

– Поставь его, – приказал канцлер охраннику. – А вы не пугайтесь, неживой умереть не может. Не вы ли меня этому научили? Ваш дружок скоро очухается.

– Хорошо, – сказал главный преподаватель первому сдававшему экзамен привидению. – Отправление завтра. Сбор в три часа у собора. Зови следующего.

Следующий ненавидел траву, деревья, птиц, зверей. Он напустил в комнату угарный газ такой концентрации, что если бы здесь было хоть одно живое существо без скафандра, оно заснуло бы вечным сном.

Другие призраки демонстрировали свое умение перемещать предметы на расстоянии. Многие умели делать предметы невидимыми в самый неожиданный момент. Каждый из охотников по собственному опыту знал, что козни именно такого рода сильнее всего действуют на нервы.

Наиболее талантливые из претендентов не разменивались на козни бытового характера. Их манили настоящие подвиги. Например, один устроил такую песчаную бурю, так спутал все цвета вокруг и завыл таким леденящим душу голосом, что Джанин от страха и сильного напряжения закрыла глаза. Открыть их снова ей не удалось. Впрочем, это происшествие ее скорее обрадовало, чем огорчило. Она была довольна тем, что больше не видит противных уродливых страшилищ.

Однако, канцлер, заметив, что с ней случилось, посоветовал очередному призраку поупражняться именно на Джанин. Летая стрелой по комнате и не представляя, удастся ли ей избежать столкновения со стеной, Джанин пожалела, что ничего не видит. Затем Джанин на время оставили в покое.

Когда очередь дошла до Уинстона, в комнату вошло нечто бесформенное и почти совсем прозрачное.

– Мое хобби, – произнесло это существо, – лишать человека самостоятельности. Которого можно?

Канцлер указал на Уинстона. В этот момент полупрозрачный студент куда-то исчез, а Фальк Дорри и учителя разразились диким хохотом. Причину веселья охотники поняли чуть позже. На середину комнаты сначала медленно и не очень уверенно, а потом все быстрее и задорнее выходил вдруг оживший Уинстон Замаяна.

Уставший Питер Вейтман сначала обрадовался, решив, что друг чудом смог освободиться, но вдруг Уинстон, одним прыжком подскочил к нему и отвесил увесистый тумак. Пит чуть было не свалился на пол, потеряв равновесие. Затем псевдо-Замаяна щекотал Джанин, пытался поджечь Игона и раскручивал вокруг вертикальной оси Рэймана.

Наигравшись вдоволь, псевдо-Уинстон застыл в нелепой позе посреди комнаты, рядом с ним проявился полупрозрачный бесформенный призрак, а учителя и Канцлер покатывались со смеху.

В тот момент, когда четверо настоящих охотников и Джанин замерли под облучением в машине времени, Лизун на мгновение растворился в пространстве.

– Нужна страховка, нужна страховка, нужна страховка, – затараторил он, летая по комнате, не успев даже как следует проявиться в кабине спейсфлайера.

– Что случилось, Лизун? – спросил астронавт.

– Вот ты и пойдешь. Прямо сейчас. Только, Энди, перекрути свое колесико дальности на день позже того времени, когда охотники ступили на Марс. Слушай меня, Эдвин. Ты должен быть тише воды, ниже травы. Прикидывайся изо всех сил плохим. Если увидишь охотников, не показывай виду. Они уже свое дело сделали. Твоя задача – попасть на выпускной экзамен. Захвати патозонер. На месте поймешь, что делать, – на ходу давая инструкции, Лизун втолкнул охотника в машину времени и махнул Энди, чтобы тот нажал кнопку. Спустя некоторое время бывший астронавт замер.

На ночную территорию мистер Эдвин Олдвин попал почти так же, как охотники. Поселили его с теми, с кем он приехал. Вел он себя смирно. Общался с другими учениками мало. Регулярно ходил на занятия, но делал все спустя рукава. Учитель ругал мистера Олдвина, пугая будущими экзаменами, шумным провалом и позором перед самим канцлером. Однако старина Эдвин знал, что он здесь не для того, чтобы постигать науку унижения себе подобных, поэтому просто молча терпеливо ждал.

Что надо делать, мистер Олдвин понял, когда, стоя перед входом в центральный актовый дворец, увидел, как охранники достают из машины пятерых неподвижных охотников за привидениями и несут их, как кукол, в здание.

Мистер Олдвин тут же бросился в холл, пытаясь втиснуться в очередь на сдачу экзаменов как можно ближе к началу. Он услышал, что сегодня на экзамене будут предоставлены какие- то особые возможности для опытов и практики. Увидев друзей в таком состоянии, бывший астронавт понял, что это означает. Поэтому он и торопился попасть в комнату как можно быстрее.

Несмотря на все усилия, мистер Олдвин не смог попасть на экзамен в числе первых. Когда он взялся за ручку входной двери, экзамен шел уже четыре часа и двадцать семь минут. Все это время Эдвин Олдвин вынужден был выслушивать невероятные истории про то, как сдавшие экзамен мастерски измывались над стоящими в углу манекенами. Мистер Олдвин был невероятно зол и полон решительности.

– Я поступил в Школу и учился в ней для того, чтобы положить конец тем безобразиям, которые сейчас происходят на Земле! – сказал он, сверкая от гнева глазами.

– Великолепные слова! – воскликнул канцлер, решив, что вошедший подразумевает под словом «безобразия» реальную жизнь на Земле, жизнь, пока не поддающуюся контролю призраков ночной стороны Марса. – Браво! Мы занесем эту фразу в золотой фонд нашего заведения! Это будет девизом каждого ученика! Что ты можешь нам продемонстрировать?

– Сейчас, господин канцлер, – язвительно произнес мистер Эдвин, доставая из-за пазухи маленький патозонер, предназначенный для блокировки отрицательных по отношению к человеку влияний. – И с великим удовольствием продемонстрирую. Вы такого еще не видели. Думаю, вам понравится.

Он быстро включил патозонер и направил его в первую очередь на учительский стол. Никто из сидевших в зоне действия даже не успел сообразить, что происходит. Они обмякли и упали на стол. Некоторые повалились на пол.

Уловив краешком глаза движение со стороны двери, мистер Олдвин резко повернулся туда, не выпуская патозонер из рук. Черный охранник со сверкающими желтым, оранжевым и красным глазами, как и его хозяева, обмяк и бесшумно опустился на пол.

Мистер Олдвин вздрогнул от неожиданности, когда сзади его обхватили несколько рук. Он попытался вырваться, чтобы защищаться дальше, но не смог и, сдавшись, опустил руки. Тут что-то влажное и теплое прикоснулось к его щеке. Он повернул голову и увидел, что стоит в объятиях счастливых охотников, а поцелуй принадлежал благодарной Джанин.

– Как вы здесь оказались?

– Узнаете все позже! Надо отсюда выбираться!

– Всех, кто валяется за тем столом, мы можем связать, но охранник требует особого внимания, – сказал Питер, потирая онемевшую шею. – Как только он очнется, то передаст всем другим охранникам по своей телепатической связи тревогу, и мы не сможем дойти даже до угла этого здания.

– Мы должны идти, Пит! – воскликнул Уинстон.

– Больше здесь оставаться нельзя, – подтвердили Игон и Рэйман.

– Пит, мы уже знаем намного больше, чем нам нужно и чем я лично хотела бы, – произнесла Джанин.

– Правда, Пит, давай попробуем прорваться любой ценой, – Уинстон с силой растирал шишку на голове. – Никогда не было так отвратительно на душе, как сейчас.

– Да разве я имею что-то против? – почти закричал Питер. – Но я не хочу опять оказаться в той же ситуации. Боюсь, что на этот раз никто на помощь не придет. И единственный патозонер, способный блокировать и нейтрализовать их силу, направленную против нас, будет у них в руках! Вы представьте, сколько там за дверью тварей, мечтающих разорвать вас на кусочки!

– Пит, успокойся. Ты сам прекрасно знаешь, что делать: Ты сам сказал: «Патозонер». Он-то нам и поможет, – сказал астронавт.

– Правда, – сообразил Рэй, – ведь если мы пойдем со включенным аппаратом, все вокруг будут падать к нашим ногам!

– И не будет иметь никакого значения, если охранники свяжутся между собой и передадут информацию о нас, – добавил Игон. – Пит, все упадут к нашим ногам, а мы пойдем, гордо переступая через эти мерзкие тела.

Питер улыбнулся, обвел всех внимательным взглядом и произнес:

– Пошли! У нас дорога одна – только вперед.

– С Богом, – выдохнула Джанин, и друзья, распахнув дверь, предстали перед изумленными и испуганными призраками.

Изумление длилось недолго. Следующей реакцией была попытка дружно наброситься на недавних «подопытных кроликов» и доставить их обратно в класс на радость великого канцлера. Некоторые даже предположили, что это своеобразный испытательный трюк, мол, надо перебороть чувство растерянности и быстро уничтожить противника.

Однако как только первые из самых отважных будущих диверсантов упали плотным полупрозрачным слоем на пол вокруг охотников за привидениями, продолжающих двигаться к выходу, азарт в рядах новобранцев поуменьшился. Некоторые, не поняв, что лучше – сдаться или удрать, еще пытались напустить на неожиданных врагов порчу или дурман, чтобы внести смуту в малочисленные ряды противника» Но и они легли штабелями вслед за своими предшественниками.

Еще не все призраки – бывшие ученики и будущие диверсанты разбежались по углам, а в главные двери здания уже ломились огромные черные фигуры, сверкая желто-красными переливами разъяренных глаз.

И они падали без движения, как только приближались к охотникам на определенное расстояние. Но, в отличие от призраков-учеников, эти не желали понимать, что сопротивление бесполезно. С упорством баранов лезли они под лучи патозонера, все больше захламляя своими телами путь к свободе.

В конце концов охотники оказались на улице. Пока Уинстон пытался разобраться в системе управления местным транспортом (несколько машин стояло у входа, в том числе машина канцлера), Игон и Рэйман отыскали внушительные по размерам прочные палки и подперли ими все выходы из центрального актового дворца.

Джанин тем временем протыкала шины стоящих рядом машин и самоходов, надеясь, что и это поможет предотвратить погоню.

Питер и мистер Эдвин Олдвин отражали все нарастающие атаки охранников. Оказалось, что их здесь огромное количество. Возможно, больше, чем самих учащихся. Только непонятно, где они прятались до этого.

Наконец машина завелась. Друзья вскочили – кто в кабину, кто в кузов. Уинстон нажал кнопки, и машина поехала.

Патозонер не успевал блокировать всех, кто попадался на дороге. Охотники увидели за собой погоню. Зато спереди напор нападающих сначала ослаб, а потом и совсем исчез.

Машина с охотниками за привидениями и мистером Олдвином летела по главной городской улице, не встречая преград.

Впереди показалась высокая черная стена. Охотники выпрыгнули из машины, едва Уинстон сбавил скорость. Они бросились на стену, пытаясь отодвинуть в воротах хоть один засов. Засовы оказались ловушкой для непосвященных. Дверь открывалась каким-то иным способом. Никто из охотников его не знал. Спросить было не у кого.

Тем временем погоня приближалась. В темноте черных тел видно не было, зато огнем горели глаза – сначала мелкими крапинками. Неумолимо этот огненный поток приближался. Казалось, через секунду он сметет все, что стояло или двигалось, но не было частью этой волны.

– Я хочу домой! – в ужасе и панике закричала Джанин, поднимая руки к небу и закрывая глаза.

– Не кричи так громко! – услышала она чей-то голос. – Ждать осталось совсем ничего – только обратный полет от Марса до Земли.

Это говорил Лизун. Джанин открыла глаза и завизжала от радости. Через желтое защитное стекло на нее смотрели Энди, Лизун и тетушка Хэлен. Джанин стояла на борту спейсфлайера. И не было рядом ни канцлера, ни охранников, ни учеников с учителями. В это трудно было поверить, но это было счастливой реальностью.

В следующее мгновение зашевелились Питер, Уинстон, Игон, Рэйман и мистер Эдвин Олдвин.

Первое, что произнес Питер, открыв глаза и поняв, где он находится, было следующее:

– Радоваться нечему. Мы не выполнили миссию. Мы должны идти назад. Мы не принесли огненные шары...

Все замерли, уставившись на Питера с немой мольбой о пощаде.