Охотники за привидениями и машина времени

Глава седьмая ХЭЛЕН И АСТРОНАВТ КОНСТРУИРУЮТ ПАТОЗОНЕР – АППАРАТ ДЛЯ ОБНАРУЖЕНИЯ ГЕОПАТОГЕННЫХ ЗОН. ХЭЛЕН ПОДВЕРГАЕТСЯ НОЧНОМУ НАПАДЕНИЮ ТЕМНЫХ СУЩНОСТЕЙ. В БОРЬБЕ ПРИХОДИТ РЕШЕНИЕ

– Друзья, – произнесла мисс Кэмамил, когда первые эмоции успокоились и охотники расселись вокруг низенького стола с печеньем и кофе, – мистер Олдвин, не успев появиться в поле нашего зрения, уже оказал нам неоценимую услугу. Он обнаружил кое-что загадочное в соборе Омни и подозрительное в его новых обитателях.

Далее мисс Кэмамил сообщила, каким образом она познакомилась с мистером Олдвином, особо выделив его способность улавливать то, чего не чувствуют другие в силу своей неразвитости. Кроме того, она похвасталась новым знакомством.

– То, что забросил ты, Уинстон, придется доводить до конца нам, – закончила она.

– Тетя, а тебе не приходило в голову, что можно исследовать способности мистера Олдвина и создать какой-нибудь аппарат или несколько аппаратов, которые пригодились бы всем нам?

– Джанин, между прочим, права, – поддержал предложение Игон.

– А как такой аппарат, по-твоему, должен действовать? – заинтересовался Питер.

– Действительно, – скептически заметил Уинстон, – как машина будет тебе передавать мысли других или говорить, холодом или теплом веет из ямы?

– Мне кажется, – начал рассуждать Игон, – что она не обязательно будет говорить. Аппарат может служить только для определения положительного или отрицательного воздействия предмета или местности. Например, около собора Омни его стрелка отклонится влево. А там, где все в порядке, стрелка повернется вправо.

– Звучит так, будто ты такое уже делал, – не принимал идею Уинстон. – Счетчик, как ты, наверное, понимаешь, – дело последнее. Ты сконструируешь ту часть, которая должна что- то уловить? Как ты объяснишь прибору, что он должен улавливать, если ты сам не знаешь, что это такое?

– Вот это нетрудно, – вступилась за идею мисс Кэмамил. – Я знаю, что это такое. Я и объясню. Например, мистеру Олдвину. А он, как бывший астронавт, наверняка, разбирается в технике и сможет придумать нечто такое, что вооружит всех нас. Я была бы, Пит, признательна тебе, если бы ты организовал нам встречу с твоим другом, оператором из Института времени. Возможно, у нас будут к нему вопросы. Мне кажется, то, что должны сделать мы, имеет нечто общее со схемой машины времени.

После такого разговора мисс Кэмамил и мистер Олдвин ушли домой к Джанин и просидели в ее кабинете до полуночи.

Вначале они пытались составить список различных реальных и абсурдных предположений о том, что должно лежать в основе прибора. Потом стали по пунктам анализировать каждый вариант. Явно непригодные отметали сразу, к возможным возвращались опять.

Потом новоиспеченные конструкторы-изобретатели пытались установить связи между оставшимися пунктами списка. На это ушло около шести часов.

Уже когда совсем стемнело, вернулась из офиса Джанин, был съеден обед и утрачена последняя надежда на успех, расстроенный мистер Олдвин сел в глубокое мягкое кресло, вытащил из-под свитера небольшой невзрачный камень, висевший на цепочке у него на шее, и без единой эмоции на лице уставился на него.

– Странный у вас талисман, – обратилась к нему Джанин, – похож на обыкновенный камень. Он вам чем-то дорог?

– Это не обыкновенный камень, детка. Это – кусочек Марса. Я привез его оттуда более ста лет назад. Всегда, когда мне грустно или одиноко, я достаю его. Он помогает мне принять решение. Долгие годы он был единственным моим другом и стал за это время моей половиной.

– А не может быть такого, что это вы стали его половиной? – осторожно поинтересовалась мисс Хэлен.

– Что вы имеете в виду?

– Не может быть того, что именно этот камень помогает вам творить все ваши чудеса?

– Ну что вы! Камень со мной давно. Двадцать лет ничего подобного я за собой не замечал, а этот кусочек Марса всегда висел у меня на шее.

– Вы забываете, что с вами случилось сегодня ночью. Извините, но тот старый мистер Олдвин умер ровно сто лет назад. Вы – перерожденная сущность. Может, поэтому камешек и проявляет новые свойства? Более того, я думаю, что, пронесенный каким-то образом через столетие, – ведь для него вы не искали специальную оболочку, он просто оказался на шее вашего нового тела – он активизировался.

– Какая связь между моей мнимой смертью и марсианским камнем?

– Да самая прямая, – увлеклась новой идей мисс Кэмамил, – и вы знаете это лучше меня. Марс ведь населен не просто людьми, а кем?

– Теми, кто покинул Землю после смерти! – стукнул себя по лбу ладонью бывший астронавт. – Так вот что вы имеете в виду! Вы необыкновенно мудрая женщина.

– Спасибо, спасибо. Но давайте же думать дальше. А лучше пойдем в кабинет, чтобы не засорять разными проблемами голову моей юной племянницы, – шепнула мисс Хэлен на ухо мистеру Олдвину, пока Джанин отвлеклась на телевизионные новости.

Мисс Кэмамил и мистер Олдвин решили для начала пойти по простому пути. Они предположили, что сам камень способен определять дневные и ночные зоны активности неземного мира и что эта активность может иметь что-то общее с магнитным полем. Далее мистер Олдвин смастерил прибор, стрелка которого реагировала на минимальные изменения электромагнитного поля, присоединил его к блоку, куда мисс Кэмамил поместила маленький кусочек марсианского камня. Они не стали использовать весь камень потому, что, во-первых, мистеру Олдвину было жаль расставаться с ним, да это было бы и несправедливо; во-вторых, охотники имели намерение создать несколько таких приборов, значит, надо несколько камней, в-третьих, изобретатели нового прибора сошлись во мнении, что маленькая частичка будет иметь те же свойства, что и весь кусок. Капля духов пахнет так же, как и весь флакон, а крошка хлеба имеет тот же вкус, что и вся буханка. Может, будет чуть меньше сила воздействия. Но для этого можно поставить на стрелку специальный усилитель. Это уже дело техники школьного уровня.

– Предлагаю испытания устроить завтра утром.

– Согласен. Около собора, поскольку там самая активная и яркая, да и единственная обнаруженная на сегодняшний день зона.

– Именно. Но, видимо, не со стороны главного входа. Иначе нас заподозрят и раскроют замысел раньше времени. Тогда мы потеряем след и проиграем, – торжественно подвела итог мисс Кэмамил.

– А как мы его назовем? Может, «Марсианин»?

– «Марсианин» – это другое. Может, «определитель патологических зон»?

– Длинно. Предлагаю сократить до «Патозонер».

– «Патозонер». Ну, пусть будет «Патозонер». Надеюсь, коллега, на завтрашний головокружительный успех. Пока поздравлять не буду. Сейчас мы попросим Джанин приготовить вам комнату и прошу отдыхать.

Комната была уже готова. Изобретатели, уставшие, но довольные результатом, разошлись до утра. Только Мисс Кэмамил не предполагала, что отдохнуть ей сегодня не придется.

Через секунду после того, как мисс Хэлен закрыла глаза, вся комната наполнилась мелкой вибрацией. Еще через пятнадцать секунд появился ровный звук, похожий на комариный писк и стук колес поезда одновременно. От этого звука судорога сводила челюсть. Мисс Хэлен встала и проверила, плотно ли она закрыла окна. Окна были закрыты.

Когда она снова легла в кровать, то почувствовала, как горячая упругая волна прокатилась внутри ее и одновременно снаружи. В следующую секунду этот горячий вал налетел с утроенной силой, заливая все пространство вокруг нее огненными всплесками. Мир в сознании мисс Хэлен Кэмамил взорвался пурпуром, золотом и холодной синевой всепожирающего пламени.

В первый момент она ошалела. Она затаила дыхание и боялась повернуться.

До нее стали доноситься какие-то голоса. Хихикающие поросята, хохочущие во все горло гиены, крякающие лягушки величиной со взрослого дога и таким же длинным, как и у него, но зеленым хвостом начали выползать к ней со всех углов, из-под стола, кресла, кровати, на которой лежала мисс Хэлен. Они тянули к ней свои прыщавые руки, почесывали шеи и подбородки в бородавках и все плотнее смыкали вонючее хрюкающе-крякающее кольцо.

Мисс Хэлен зажмурилась от ужаса. У нее в сознании пульсировала только одна мысль: «За что это наказание?»

– Выбрось прибор...

– Выбрось прибор...

– Выбрось прибор... – разобрала она в этом адском шуме.

«Ага, вы боитесь! Значит, мы идем правильно!» – ликование от этой догадки на мгновение осветило ее всплеском голубовато-зеленого света, и чудовища как будто застыли на мгновение. Но это было только мгновение. В следующую секунду они бросились на нее, схватили своими скользкими лапами и потащили по полу на улицу. Там они связали ей руки веревкой и повели в сопровождении танцующих карликов, прыгающих калек, ползущих русалок на площадь собора Омни.

Площадь выглядела и великолепно, и ужасно. Мурашки пробегали по коже при виде безобразной массы уродов, шевелящейся вокруг монументального, устремленного ввысь собора. Прямо над его шпилем висела небывалых размеров полная розовая Луна. Казалось, что с высоты кто-то светит Огромным театральным невероятно мощным прожектором.

Вонючие, скользкие, безобразные чучела тащили мисс Хэлен прямо ко входу.

Когда они подошли ближе, волосы у мисс Хэлен зашевелились от ужаса. Удовлетворенно поглаживая топор, ее ожидал здоровенный, десяти футов роста палач. По его лицу, плечам, рукам, животу до самой земли лились ручьи крови.

«Так! – скомандовала себе Хэлен. – Ты должна отключить сознание. Ты должна исчезнуть из их поля действия, испариться, раствориться, что угодно. Ты должна вспомнить уроки, пройденные в храмах Тувалу. У тебя, милая, нет ни другого выхода, ни времени на раздумья!»

Мисс Хэлен сжала свое сознание в комок. Она сжимала его и сжимала, пока сознание не стало превращаться в светлое голубовато-зеленое мерцание. Усилием воли она зафиксировала сознание в таком положении и принялась раздувать мерцание. Чем сильнее разгорался этот ее внутренний свет, тем дальше отступали чудища, тем ужаснее становились их лица, изувеченные неожиданными муками. Постепенно свет заполнял все пространство. Стало прохладно. Мягкие нежные волны налетели на площадь. Пять минут они кружили вихрями и смерчами, путаясь с огненнокровавыми горячими струями. Мисс Кэмамил напрягала и напрягала свою силу воли.

Вдруг она увидела, что каракатицы, карлики, летающие жабы, ползающие птицы с железными перьями, калеки и мутанты, давя друг друга, стремятся поскорее войти в собор Омни. Чем больше разливался голубой и зеленый свет, чем мощнее становились прохладные волны, тем больше становилась паника. Многие падали, раздавленные товарищами, и, шипя и пузырясь, испарялись.

Это жуткое действо еще продолжалось, когда волны подхватили мисс Хэлен и стали поднимать выше и выше. Мягкая и прохладная колыбель убаюкивала ее сознание. В конце концов в голове осталась только одна мысль. Она звенела все тише и тише: «Собор – это их дверь» – и наконец совсем затихла.