Охотники за привидениями и машина времени

Глава третья ИСТОРИЯ МИСС ХЭЛЕН КЭМАМИЛ. УИНСТОН ЗАМАЯНА ГОТОВИТСЯ ПОСТУПАТЬ В ШИА. НЕОЖИДАННОЕ ОТКРЫТИЕ УИНСТОНА

Утром следующего дня офис охотников за привидениями пришел в движение задолго до начала рабочего дня.

Во-первых, все видели репортаж по телевидению и знали, что с Рэем случилась неприятность. Во-вторых, приглашение мисс Хэлен Кэмамил привело членов группы в состояние азарта. Им не терпелось узнать, что путного, а может, даже стоящего предложит пожилая леди? К тому же все надеялись, что это действительно будет долгожданная работа.

Питер Вейтман пришел первым. Он очень волновался за здоровье оставленного им на ночь в одиночестве больного Лизуна.

К его удовольствию, Лизун с наслаждением похрапывал в своей полусферической пушистой постели, и, когда Пит пощекотал его пальцем под мышкой, Лизун недовольно скорчился, что-то забормотал и, перевернувшись на другой бок, опять засопел. Он окончательно проснулся только тогда, когда в офис пришли возбужденно шумные Игон Спенглер и Уинстон Замаяна. Они не знали, что в помещении находится больной.

Мисс Хэлен и Джанин заставили себя ждать. Мисс Хэлен – потому что долго что-то искала, а потом читала в своих желтых от старости и потрепанных (явно от частого использования) бумагах, а Джанин – только потому, что, потеряв за последнее время привычку рано вставать, проспала.

Итак, охотники, за исключением Рэя Стэнса, который был в больнице, расселись в холле в мягком углу и уставились в ожидании обещанного важного разговора на тетушку Джанин.

– Друзья, меня зовут Хэлен Кэмамил, – произнесла она. – Я – родная тетя Джанин. Не знаю, часто ли моя племянница рассказывала вам про свою любимую тетю, но это не важно. Думаю, если бы она знала про меня больше, то прожужжала бы вам все уши. По некоторым обстоятельствам я не могла предоставить ей роскошь быть посвященной в то, что происходило со мной. Но сегодня я вижу, что гены, как говорили еще в седой древности, и в Африке – гены. Моя племянница пошла правильным путем. Она выбрала себе замечательных товарищей. Я рада, что буду работать именно с вами.

– Мэм, – перебил ее Игон, – а почему вы так уверены, что путь, которым пошла Джанин, правильный?

– И почему вы так уверены, что будете работать именно с нами? – воспользовался возможностью вставить свое мнение Уинстон.

– У нас, знаете ли, работа очень специфическая, часто сопряжена с физическими и психическими перегрузками. Джанин не всегда выдерживает...

– Милые друзья, – спокойно продолжала мисс Хэлен, – во-первых, называйте меня просто Хэлен. Это будет удобнее всем. Во-вторых, моя племянница идет правильным путем, потому что этот путь лучше, чем путь в противоположном направлении. В- третьих, я буду работать с вами не столько потому, что вы мне нужны, сколько потому, что я нужна вам. И если вы не будете меня перебивать, то мы быстрее дойдем до сути и начнем заниматься делом. Полагаю, что в ближайшем будущем вы будете перебивать меня только для того, чтобы задать уточняющий вопрос, если вы чего-то не поняли. Прошу не высказывать своего недоверия до самого конца моего рассказа.

– Итак, – приступила к самому главному мисс Хэлен, – пятнадцать лет назад, когда я была намного моложе и более подвижной, я любила путешествовать. Моя неугомонность носила меня из страны в страну, из одного конца света в другой. То путешествие, из которого я якобы не вернулась, принеся вам массу горя, Джанин, занесло меня на острова Австралии и Океании.

Это чудеснейшее место. Пышная природа, чудные звери и птицы, любознательные люди. Целых два месяца я и мои друзья перебирались из одного крошечного государства в другое, переплывали с одного острова на другой.

Наконец мы прибыли на небольшой отдаленный островок, всю территорию которого занимало одно государство – Тувалу. Все его население – десять тысяч человек. Я сказала «наконец» не потому, что мы считали этот остров нашей конечной целью, а потому, что сам остров решил нас оставить. Именно там мы жили пятнадцать лет. Столица Тувалу – город Фунафути. В общем, нам, американцам, трудно даже назвать это городом. Судите сами, все население Фунафути составляет только три тысячи человек.

Ростом жители Тувалу (их, кстати, так и называют – тувалу) около шести футов в среднем, они чуть выше нас, американцев. Сначала я думала, что это из-за чистого воздуха и малого количества стрессов, но позже узнала, что благодаря их удивительной религии. Как раз ради того, чтобы изучить ее, мы и остались на Тувалу, пока не узнали, что нашей стране, впрочем, как и всей Земле, грозит серьезная опасность.

Изучить язык тувалу было сложно, но мы преодолели это препятствие. Потом' мы взялись за их сложное философское учение. Кстати, тувалу широко пользуются телепатией. Овладеть ею нам оказалось трудно. Я, например, могу применить телепатию только в экстремальной ситуации.

Тувалу – убежденные политеисты, то есть верят во множество богов. Такая же вера была и у нас несколько десятков сотен лет назад. Только тувалу, в отличие от нас, никогда ничего не отбрасывали насовсем. Похоже, что на протяжении всей своей истории они только и делали, что накапливали Богов, ритуалы и традиции. Может, в этом им помогла жизнь на отдаленном острове.

Некоторые из божеств тувалу выглядят, как идеальные жители этого государства. Другие же напоминают нечто среднее между человеком и существами, которые живут в наших зоопарках. Но, в сущности, у них просто необычный вид.

Весь мир для тувалу делится на день и ночь. И все божества тоже делятся на дневных и ночных. В среде существ, которым поклоняются тувалу, существует строгая иерархия. Есть главный, есть менее значимые, есть совсем незначительные. Не правда ли, это напоминает наше государственное устройство? Кстати, у тувалу государственность на уровне человека так сильно не развита. У них человек не может стоять над человеком. Над всеми людьми стоят их Боги. То есть их земная жизнь как бы сливается с жизнью божеств. Кстати, это на самом деле так и есть. И в то время как человек-слабее самых примитивных сущностей в религиозном пантеоне, тувалу – что бы вы думали? – общаются со своими божествами. У них есть одна особенность, позволяющая чувствовать присутствие дневных или ночных божеств рядом с собой и даже обмениваться с ними мыслями.

Хочу сразу сказать, что самые низшие существа пантеона – предки самих тувалу, умершие и еще не переродившиеся.

Впрочем, все это напоминает древние верования наших предков, не знаю только, могли ли они общаться с призраками и духами – ведь, по существу, это они и есть – так, как это делают тувалу.

Короче, посещая чудные храмы на том мирном острове и изучая- местную философию и привычки, я тоже научилась общаться с духами, отличать дневных, то есть положительных, от ночных, или отрицательных.

От дневных я узнала массу историй про их появление из человека, про жизнь в непривычных – поначалу, после смерти – условиях, способы адаптации и возможности выживания. Дневные низшие существа божественного пантеона в Тувалу дали мне понять, что их новый дом, так сказать, послесмертное место дислокации, находится недалеко от Земли. Однако, иногда подслушивая болтовню ночных гостей, когда те были уверены, что я сплю непробудно, я узнала кое-что еще. Им надоело место их теперешнего обитания, потому что там не хватает земных прелестей, без которых они страшно скучают и мучаются. Поэтому они под руководством каких-то призраков «ночной стороны», как они сами говорили, готовят нечто грандиозное, чтобы взять Землю под свой полный контроль и превратить людей в полных рабов.

Как вы, наверное, друзья, можете догадаться, научившись общению с духами, мне было нетрудно мысленно присутствовать рядом с моими любимыми родственниками, которые скучали обо мне и не допускали мысли о моей безвременной кончине.

– Тетя, а может, твое незримое присутствие рядом помогало нам преодолевать эти неприятные мысли? – Джанин заерзала в кресле.

– Дорогуша, ты права. Я пыталась помочь вам, как могла. И мое мысленное присутствие рядом с Джанин объясняет наконец, почему я знала, что тут, дома, в Нью-Йорке, мне даже не надо будет искать отважных людей, которые мне поверят. Ведь вы сами чего только не насмотрелись за время своей работы!

Трое мужчин и девушка понимающе заулыбались.

– Хэлен, а как, вы предполагаете, мы будем их искать?

– Главное, где их искать?

– Все дело в том, – тоном, которым ведут серьезные деловые переговоры, сказал шеф команды Питер Вейтман, – что у нас кроме общей информации нету ни единой зацепки.

– Я понял, – вмешался Игон, – что недалеко от Земли поселились те, кто когда-то здесь жил. Теперь они тоскуют по родине и хотят захватить то, что теперь им не принадлежит.

– Понятно, неважное дело затевается, – пробормотал Уинстон.

– Плохие делают плохое. Значит, мы должны установить тщательный контроль и ждать, когда произойдет что-то аномальное, причем с отрицательным результатом...

– Постойте! – Игон даже подскочил с дивана. – А как вам нравится такое совпадение: в Нью-Йорке появляется Школа истории аномалий и в тот же день происходит ненормальное, можно даже сказать аномальное, количество травм!

– Ты, кажется, переусердствовал вчера возле телемонитора, – съязвил Уинстон.

– А почему бы не проверить такую версию? – вновь заговорила мисс Хэлен. – Ведь всяческие неприятности – типа перевернуть на себя кастрюлю с горячим супом, потерять вещь именно тогда, когда без нее не обойтись и искать некогда, а потом, через неделю, обнаружить на самом видном месте – это как раз их забавы. Именно забавы! Переломы, ушибы, другие травмы – это уже из области подлостей. Еще они любят вмешиваться в дела и доводить их до развала. Следующая стадия – подталкивание человека под машину, науськивание на самоубийство, провокация неожиданного инфаркта и тому подобные грустные вещи. Так что на повальные травмы стоит обратить внимание.

– Ну, а при чем тут Школа? – Уинстон откинулся на спинку кресла. – Разве можно науку, особенно историю, приравнивать к чьим-то злонамеренным действиям? Лучше, я думаю, пораскинуть мозгами по поводу места дислокации всей этой нечисти.

– Да, – задумчиво протянул Пит, – место их расположения – это, пожалуй, главное.

– А Школу все равно проверить надо, – добавила Джанин.

– Вот пусть Уинстон, как самый неверующий, и отправится туда, – предложила мисс Хэлен. – По-моему, это будет справедливо.

– С какой такой стати будет справедливо отправить туда именно меня? Мне эта Школа не интересна.

– По той причине, мой друг, что ты не станешь предвзято и настойчиво искать факты доказательства их причастности к последним событиям. Ну, а если что-то заподозришь, проверишь и убедишься, то это будет объективный результат.

– Пожалуй, мэм, вы правы. Я проверю, что это за штука такая – история аномалий.

– Кстати, Джанин, ты ведь еще не рассказывала ребятам свою вчерашнюю историю, связанную как раз со Школой, – вспомнил Вейтман.

– И не стану. Я не хочу заранее настраивать Уина на какие-то негативные мысли. К тому же я сама ни в чем не уверена.

– А я и не стану слушать. Я, пожалуй, возьму себе отгулы на время подготовки и сдачи экзаменов. Если вы, конечно, не против.

– Учись, – разрешил доктор Питер Вейтман и пошел готовить кофе, показывая, что данный этап переговоров закончен.

Пока он наливал в стакан кофеварки воду и засыпал в фильтр кофейный порошок, подошла мисс Кэмамил и сказала:

– Питер, у меня есть еще одно соображение. Я не хотела делиться этим со всеми... Я чувствую, что в нашем офисе есть шпион. Некоторые вещи доказывают это. Во-первых, перелом ноги Рэя и особенно то, как это произошло. Он ведь даже не был в состоянии контролировать происходящее. Понимаешь, кто-то внедрился в его сознание. Во-вторых, болезнь Лизуна. Он, как дневное привидение, чувствует или даже видит подобных себе. Возможно, у них произошла стычка. Не знаю, смог ли маленький Лизун победить того, кто вывел из строя крепкого Рэймана. Боюсь, что нет. И думаю, что его прислали сюда, в ваш офис, чтобы заранее знать ваши планы. Ведь не только людям известны ваши подвиги.

– Мисс Хэлен, мне кажется серьезным это предположение. Думаю, мы действительно обязаны...

– Мур-уррр-намы-уррр-карррра-маны-намы... – в кухню ворвался Лизун и резво закружился вокруг Пита, высказывая явное одобрение только что принятому им решению

– Ну, раз ты так думаешь, Лизун, значит, все в порядке. Примем все необходимые меры.

– Пит, ты не брал «Большую Космическую Энциклопедию»? – донесся из библиотечного отсека голос Замаяны. – Я собираюсь прихватить ее вместе с другим полезным чтивом домой, чтобы в спокойной атмосфере готовиться к экзаменам.

– Она, Уин, должна лежать у меня на столе, – откликнулся Вейтман, расставляя на столе чашечки для кофе. – Ты кофе выпьешь или прямо сейчас начнешь зубрежку?

– Уин, а зачем тебе вообще что-то читать? – Игон высунулся из своего кабинета. – Мне кажется, даже эти преподаватели, или кто они там, не знают лучше тебя, какие и когда на Земле случались аномалии. Ты любому нос утрешь.

– Действительно, Уин, – поддержала друзей Джанин, – тебя только за имя обязаны взять, да еще сказать спасибо, что ты к ним в ученики попросился, а не в преподаватели.

– Спасибо, друзья, за веру в мой скромный талант. Но я и не хочу вступать в бой на этом фронте под своим именем. Зачем вызывать подозрения? Пусть они относятся ко мне так же непредвзято, как и я к ним.

– Какой ты умный, Уинстон Замаяна! – похвалила тетя Хэлен, поднимая над блюдечком чашечку с кофе. – Я не ошиблась в выборе миссии для тебя.

– Но постойте, мэм, – насторожился Уинстон, – что значит «выбрали для меня миссию»? Так что, я, по-вашему, ни на что другое, кроме как на учебу, не способен?!

– Разве я такое говорила? Просто ты способен еще и на учебу...

– Все хором уставились на мисс Хэлен с недоверием.

– Ну-ну-ну! – она подняла руки вверх. – Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь!

Уинстон Замаяна уехал домой, прихватив с собой чуть ли не тонну книг различного содержания. С их помощью можно было приобрести самый широкий спектр знаний – от элементарной хиромантии до тонкостей поведения солнечного ветра. Все эти книги даже не помещались в грузовом отсеке электрокара Уинстона. Большую часть пришлось разместить на заднем сиденье.

Побывав несколько раз на занятиях, Уинстон понял, что аномалии – это не только то, чем занимаются он и его друзья.

116 томов «Справочника необходимых познаний» рассказали ему все о самых больших и самых маленьких городах мира, о невероятных случаях долгожительства человека и животных, о рекордах пребывания под водой, на морозе или без еды. Уинстон побывал в самых опасных для путешественника зонах Земли, посетил самые большие и самые древние аэропорты и космопорты мира, сравнил собственные физические способности с силой самых могучих людей, примерил свои рубашки на людях с самым большим объемом груди, постарался втиснуться в одежду самых худых человечков из тех, что жили когда-либо на планете. Бешеные ураганы, разрушительные землетрясения, ужасные цунами лишь в редких случаях объяснялись воздействием непознанных сил. В основном, как заметил Уинстон, это были просто капризы матушки-природы.

Вот так, копаясь то в одном справочнике, то в другом, Уинстон добрался до «Энциклопедии Мировых Космических Исследований». «Солнце», «Луна», «Световой год», «Ядерное ракетное топливо» – просматривал он одну статью за другой. «Марсианские экспедиции» почему-то задержали внимание Замаяны, и он прочитал:

«Экспедиции на Марс начались в 1998 году. Первая ступившая на Марс экспедиция прибыла на «Аполлоне-41» 21 июля 1999 г. Основной задачей экспедиции была отработка посадки на Марс, старта с Марса, выход экипажа на поверхность, установка на Марсе научных приборов и доставка на Землю образцов марсианского грунта. После отделения на орбите от основного блока «Колумбия» кабины «Игл» командиру Н. Армстронгу пришлось отказаться от автоматического пилотирования и взять управление на себя, чтобы аппарат не попал в кратер, заполненный камнями размером до 3 метров. На дополнительные маневры был израсходован почти весь резервный запас топлива. Армстронг первым ступил на Марс 21 июля 1999 г. в 2 ч 56 мин 20 с со словами: «Это небольшой шаг для человека, но огромный скачок для человечества». Большой интерес представляли передаваемые по радио впечатления космонавтов. После возвращения на Землю космонавтов поместили в карантинный фургон, опасаясь того, что они могут занести на Землю опасные микроорганизмы. Вскоре после экспедиции космонавты вышли в отставку по собственному желанию. Один из них стал священником. Астронавты какое-то время пытались утверждать, что Марс населен живыми разумными существами, но единого портрета они представить не смогли. Исследования же образцов марсианских пород не обнаружили каких-либо микроорганизмов или следов их жизнедеятельности. По-видимому, стерилизованный радиацией и большими температурными перепадами поверхностный грунт лишен жизни, хотя на Земле при наличии благоприятных условий на нем хорошо развиваются растения.»

«Интересно, каких таких живых разумных существ встретили астронавты на Марсе сотню лет назад? – задумался Уинстон, оторвавшись от книги и уставившись в вечернюю темноту за окном. – Почему мы все до сих пор ничего об этом не знаем? По-моему, подобное незнание и есть самая большая аномалия из тех, про которые я узнал за последние три дня. А почему капитан корабля решил стать именно священником? Уж не встретил ли он там пантеон Богов из государства Тувалу?» – усмехнулся новоиспеченный исследователь аномальных явлений.

– А что, если да? – возбужденно перешел на рассуждения вслух Замаяна. – Марс – один из ближайших к Земле объектов, с которого удобно не только наблюдать нашу красавицу, но и устроить нападение. К тому же командир стал именно священником. Не ботаником, не биологом, а священником. Возможно, как раз потому, что увиденное им на Марсе не имеет отношения ни к ботанике, ни к биологии. Но имеет отношение к чему-то типа духа, ведь именно это – область интереса религии?

Уинстон схватил телефонную трубку и нетерпеливо набрал номер Вейтмана.

– Пит, есть классная версия! Есть мысль о том, где находится искомая база! Пит, ты не представляешь, как все может быть просто.

– Уин, это ты уже в школе за партой прошел?

– Брось издеваться! Я даже не вспоминал в эти дни про вашу школу. Я просто глотал классную информацию. Кстати, советую тебе подзаняться тем же, пока ты в простое.

– Да ладно, не обижайся. Я просто соскучился. Ты хоть заметил, что отсутствовал целых три дня? И ни слуху, ни духу. Мы было решили, что ты тоже смылся в этот, как его, город Фунафути. Смешное, елки-палки, название!

– Знаешь, Пит, вы почти правильно решили. То есть история об этом городишке помогла мне выйти на одну дорожку. Не знаю, что из этого получится, но, думаю, обмозговать стоит. Лучше что-то, чем ничего. А может, вы на что-то новенькое наткнулись?

– Нет, старина. У нас ничего нет. Разве что в твою Школу вчера состоялись экзамены. Да еще количество травмированных растет с той же скоростью, что и в первый день.

– Да ну их, те экзамены вместе с этой дурацкой Школой. Некогда будет учиться.

– Ну, так говори, что за чудное открытие осветило твою мудрую голову?

– Ты прекратишь свои дурацкие приколы?

– Почему приколы? Если идея стоящая, то она чудная и освещает все вокруг. Говори, не томи больше. Мы уже пять минут болтаем. А за окном ночь, между прочим.

– То-то и оно. Нам именно с ней, с ночью, биться придется. Ты не забыл?

– Нет.

– Ладно, Пит. Я, кажется, нашел тут кое-что. Ты слышал когда-либо о первом полете на Марс?

– Да, Уин. Но мало. Не интересовался, потому что это не по нашей части.

– Как раз по нашей, кажется. Сто лет назад астронавты «Аполлона-41» встретили на Марсе, по их словам, живых разумных существ. Им, естественно, не поверили, поэтому все сто лет об этом – ни звука. Командир корабля, между прочим, по собственному желанию пошел в священники. Понимаешь? Вспомни про объекты религиозного поклонения, живущие недалеко от Земли. Пит, я понимаю, что это не железная версия, но, может, мы ее как-то проверим?

– Да, Уинстон. Может, она и-не Железная, но звучит неплохо. У тебя есть идеи насчет того, как проверить?

– Нет, босс. Об этом подумать я не успел. Может, – хихикнул Замаяна, – выписать командировочку в двадцатый век да самого Армстронга расспросить?

– Уин, ты сегодня в ударе! Несмотря на то, что ты прогулял уже три дня, я считаю их потраченными на дело и даю тебе еще день на заслуженный отгул. Время выберешь сам. А я завтра нанесу визит одному старому приятелю в одном чудном заведении. Глядишь, не завтра, так послезавтра ты поведешь меня знакомиться с Армстронгом. Прикинь пока, где мы будем его искать в двадцатом веке.

– Пит, ты что, серьезно? Я же вроде как пошутил.

– Профессор Замаяна, у нас нет другого пути. Завтра я тебя найду.

Голос Питера в трубке заменили короткие мелодичные гудки. Уинстон озадаченно почесал затылок.

– Ну вот, понеслось, – сказал он своему отражению в зеркале и отправился спать.