Охотники за привидениями и машина времени

Глава восемнадцатая УИНСТОН И МИСТЕР ОЛДВИН ОХРАНЯЮТ ОГНЕННЫЕ ШАРЫ. МИСС ХЭЛЕН И КОСМОНАВТ ЗАКРЫВАЮТ КАНАЛ ТЕЛЕПОРТАЦИИ

Срок карантина истек как раз за сутки до полнолуния. Все охотники страшно нервничали. Мисс Кэмамил и мистер Олдвин, наверное, в десятый раз проверяли план закрытия канала телепортации духов. Дело в том, что во время карантина группа не теряла напрасно времени. Все разрабатывали план последнего мероприятия. Единогласно было решено, что основную часть работы выполнят мисс Хэлен и мистер Олдвин. Они уже не раз прекрасно проявили себя в мероприятиях. непосредственно связанных с собором Омни.

Мисс Кэмамил немного боялась. Она помнила все ужасы той ночи, когда духи с Марса проникли к ней в дом, в сознание и заставляли уничтожить патозонер. Получается, что они или знали, чем для них опасен этот прибор, или предчувствовали. Но страх мисс Кэмамил был не просто чувством, заставлявшим ее опускать руки, совершать ошибки или отказаться вообще от любого действия, как это случается с людьми, имеющими слабую волю. Страх заставлял мисс Кэмамил собрать всю волю в кулак. Она все время напоминала себе о том, что только ее собственная сила и несгибаемость помогли победить чудовищ той памятной ночью.

Все это мисс Кэмамил несколько раз рассказала мистеру Олдвину, чтобы поддержать его боевой дух.

Мистер Олдвин, в свою очередь, волновался от того, что, возможно, они не успеют и некоторые духи проникнут на Землю. Среди них могут оказаться те, с кем учился мистер Олдвин, или, еще хуже, те, кто учил мистера Олдвина на Марсе.

Мисс Кэмамил уверяла, что все это чушь.

– Главное, – повторяла она, – не теряй со мной мысленного контакта, используй мои эмоциональные волны, как свои, если почувствуешь что-то неладное.

Как только охотники за привидениями покинули карантинный изолятор Центра космических исследований, они, не раздумывая, направились в ангар, где стоял их спейсфлайер.

Все это время спейсфлайер тоже находился под карантинным контролем. Каждый день его обливали разными химическими растворами, чтобы уничтожить малейшую возможность сохранения на обшивке и внутри аппарата вредных бактерий.

Внутри спейсфлайера по просьбе путешественников ничего не трогали. Даже машина времени пока оставалась на месте. Она тоже должна была пройти карантин.

Группа в полном составе поднялась на борт, прошла знакомыми путями к камере хранения. Каждый член бывшего экипажа, пытаясь унять волнение, избегал смотреть в глаза товарищей. После полуминутной паузы перед камерой все восемь путешественников нацепили на нос солнцезащитные очки и надели пожарные перчатки. Питер резко открыл дверь камеры. В спейсфлайере установилась гробовая тишина. Спустя некоторое время Джанин спросила слегка охрипшим голосом:

– А вдруг все шары сейчас находятся в камере хранения на тени нашей ракеты на Марсе?

– А может, эти шары вообще существуют только там, где живут привидения, а мы не можем их видеть и ощущать, как не можем видеть и ощущать сами привидения? – предположил Игон.

– А может, Лизун нас обманул? – прошептал Уинстон.

Все замолчали, печально глядя в пустую камеру хранения.

Но в следующий момент произошло чудо. Вся камера вдруг озарилась мягким золотистым светом. Этот свет быстро сгущался в центре пола, и через три секунды там уже лежало, или, точнее, парило над полом, маленькое солнце размером с большой апельсин.

Питер свистнул от неожиданности, мистер Олдвин, мисс Кэмамил, Джанин и Энди раскрыли от удивления рты. Рэйман расплылся в улыбке, Игон запустил пальцы в собственную густую шевелюру, Уинстон чмокнул, сказав:

– Прости, Лизун, я поторопился. Я тебя люблю.

– Смотрите, еще один! – закричала Джанин.

Все с живым интересом смотрели, как рядом с первым, в мерцающих волнах золотого света, появляется еще один огненный шар. Потом возник еще один, потом еще, и еще, и еще, и еще, до тех пор, пока вся камера хранения сверху донизу не оказалась заполненной огненными шарами. Правда, последний из появившихся шаров тут же исчез, но этому никто не придал значения, потому что остальные шары не исчезали, и их было предостаточно.

– Как же мы их перевезем в собор Омни? – сияя улыбкой, поинтересовалась Джанин.

– Это совсем детская задача по сравнению с тем, что мы все уже сделали, – сияя такой же лучезарной улыбкой, ответил Питер.

– Наверное, до сумерек мы их оставим здесь? – предположил мистер Олдвин. – Я думаю, их лучше забрать непосредственно перед тем, как мы пойдем к собору Омни.

– Да, конечно, – поддержала мисс Кэмамил. – Но ведь мы именно так и договаривались?

– А я никуда до того времени не пойду, – неожиданно для всех заявил Уинстон. – Я останусь здесь. Я намерен их сторожить. Я не уверен в их безопасности, особенно на этом спейсфлайере, который уже подвергался проверке ночных марсианских чудищ. Я так понимаю, что раз шарики появились здесь, значит, там они уже исчезли.

– Да, Лизун говорил именно так, – насторожился Рэйман, подходя поближе к Уинстону.

– Уин, ты полагаешь... – Игон не успел договорить. Уинстон прервал его на полуслове:

– Я не полагаю, черт меня подери! Я уверен, что очень скоро канцлер обнаружит эту ужасную для него потерю. Как вы думаете, сколько времени ему понадобится, чтобы броситься в погоню?

– И как ты представляешь себе нашу функцию по защите этих солнышек? – попыталась выяснить Джанин. – Ведь теперь мы их не увидим, а они нас все равно увидят.

– Уин прав, – бывший астронавт положил руку на плечо Замаяне. – И я останусь с ним до вечера. У меня есть кое-какие соображения. Уин, как ты относишься к тому, чтобы включить патозонер-блокатор и не выключать его вовсе?

– Точно, старина Эдвин! Это стоящая мысль! – Уинстон двумя руками схватил руку мистера Олдвина. – Но я бы еще не отказался от простого патозонера, чтобы по его реакции видеть, пытается ли кто-то к нам подобраться.

– Не проблема! – весело согласился мистер Олдвин. – Зайдите за нами, прежде чем отправитесь в собор

– Ни пуха, ни пера, герои! Я попрошу на службе контроля, чтобы к вам присылали кого-либо время от времени. Мало ли что может случиться. Пока!

Мистер Эдвин и Уинстон остались около шаров.

Когда начало темнеть, Джанин спрятала в багажник машины несколько толстых мешков, куда собиралась перегрузить огненные шары из камеры хранения на время их перевозки в собор.

Мисс Хэлен надела все самое светлое, что только нашла в гардеробе, потому что считала, что к светлому нечисти пристать труднее, чем к темному, повесила на шею амулет, привезенный с острова Тувалу, и сообщила племяннице, что готова идти в бой.

Дамы сели в машину, заскочили в офис, где сообщили о своих намерениях Игону, Рэйману и Питу, и поехали по направлению к космопорту.

У всех, кто недавно участвовал в экспедиции на Марс еще оставались пропуска на спейсфлайер. Обстановка вокруг была спокойная. Мисс Кэмамил и Джанин поднялись на борт.

По всему кораблю гремела музыка. Мистер Олдвин и Уинстон Замаяна непрерывно и немного нервно ходили взад-вперед около открытой камеры хранения.

– У вас что-то случилось? – полюбопытствовала мисс Хэлен.

– Если не считать навязчивых попыток усыпить нас издали, то ничего ровным счетом, – зевая, промямлил Уинстон.

– Хэй, ребята! Не зевайте! – бодро скомандовала Джанин. – Живо разгружайте камеру, наполняйте шариками вот эти мешки, и мы навсегда покидаем этот чудесный спейсфлайер.

Бывший астронавт уже сделал движение, чтобы снять палец с кнопки управления патозонера-блокатора и помочь выгребать шарики, но мисс Хэлен остановила его:

– Мы, Эдвин, справимся сами, а ты побереги наши жизни, не выпускай из рук блокатор.

Через пять минут общими усилиями дело было закончено, камера закрыта, мешки с шариками уложены в машине под ногами Уинстона и мистера Эдвина Олдвина, которые сели на заднем сиденье. Двое охранников шаров беспрерывно зевали во весь рот. Джанин хотела включить радио на всю мощность, но мисс Хэлен придумала другой способ:

– Парни, а ну-ка, расскажите мне, как с вами сражались? Мне, как-никак, через час-другой придется тоже воевать, – спросила она.

Хитрость немного подействовала. Оба засыпающих на заднем сиденье немного встряхнулись и стали сначала вяло, а потом все больше и больше перебивая друг друга рассказывать о событиях прошедшего дня.

Уинстон оказался прав. Уже через два часа после ухода охотников из спейсфлайера стрелка патозонера резко рванулась влево, показывая глобальное изменение состояния полей около камеры с огненными шарами. У обоих охранников слегка закружились головы, и они тут же почувствовали, как на них накатывается упругая волна постороннего воздействия.

– Включай блокатор! – заорал Уинстон.

Мистер Олдвин не заставил себя долго ждать. Он уже и сам сообразил, что пора действовать. Блокатор включился вовремя. Еще минуту чужая волна пыталась утвердить свою власть, а потом резко ослабла и исчезла вовсе.

Но мистер Олдвин не собирался выключать блокатор. Он решил держать кнопку до последнего.

Через час или чуть меньше после первой победы захотелось спать. Уинстон даже предложил напарнику дежурить по очереди. Но мистер Эдвин не согласился, заподозрив что-то неладное.

– Я не уверен, что ты проснешься, если заснешь. И вообще мы нормально отоспались за последние два дня. Наше нынешнее состояние – аномалия. Подозреваю, что наши оппоненты там, наверху, устраивают всякие магнитные бури только для нас двоих, чтобы мы тут повалились, отпустили кнопку и – прощайте, огненные шарики – золотые плоды тяжелых побед! Нет уж, Уинстон, ты сам вызывался стоять до конца. Вот и стой. Или ходи. Но не спи!

В таком состоянии и застали Джанин с мисс Хэлен героев предпоследней битвы.

– Отлично, Эдвин, – попробовала сделать некоторые предварительные заключения мисс Хэлен, – теперь я уверена, что нам надо держать патозонер-блокатор включенным.

– Да, а еще надо напиться кофе. Не меньше, чем по пол-литра, – добавил мистер Эдвин.

Обсуждая будущую операцию, они подъехали к офису охотников за привидениями. Было десять часов. До начала операции оставалось меньше полутора часов. Мистер Олдвин и Уинстон Замаяна, едва переступив порог офиса, улеглись валетом на диван и крепко заснули, попросив разбудить их через час. Правда, через двадцать минут их сонливость исчезла, будто ее никогда не было.

Все согласились с тем, что канцлер прекратил попытки усыпить их, потому что это потеряло смысл. Однако это значило, что он перераспределяет силы, готовясь к новым изощренным акциям.

Никто из охотников не знал, что обычно происходит в соборе Омни в ночь полнолуния. Никто, даже мисс Хэлен, которой один раз довелось наблюдать жуткий шабаш злых духов в этом месте, не располагал сведениями о том, выставляют ли накануне этой ночи вокруг собора охрану? Что это за охрана, если она есть: это призраки или кто-то из Школы истории аномалий Кевина Крека? И так далее.

Впрочем, невидимка Дэми Джос, который во время путешествия охотников на Марс терпеливо сидел в Нью-Йорке, ожидая возвращения своих новых друзей, и безумно радовался, когда это произошло, сообщил, что когда он телепортировался на Землю, никакой специальной охраны в соборе не видел – ни людей, ни призраков. Охрана, которая следила за порядком и очередностью, была только в пункте отправки. На Марсе считалось, что с того момента, как призрак ступает на Землю, он получает свободу действий.

Конечно, все призраки следили друг за другом, периодически донося на товарищей. В результате доносов принимались соответствующие меры. Но никого, кто специально распределял бы пришедших, кажется, не было.

Такая информация радовала, но все понимали, что положиться на нее сегодня нельзя, потому что изменилась ситуация. Сегодняшняя телепортация будет находиться под особым контролем.

Пока мисс Хэлен и Джанин ездили за Уинстоном Замаяной и мистером Олдвином в космопорт, Игон, Рэйман и Дэми Джос-невидимка отправились на площадь собора Омни и установили контрольную слежку, чтобы к вечеру хоть приблизительно знать, что может произойти ночью.

На площади все было как всегда. Дети кормили голубей, мамы мирно беседовали, мальчишки бегали, предлагая прохожим газеты, старики продавали открытки с видами Нью-Йорка, шелестели шинами машины, наигрывали веселые и грустные мелодии уличные музыканты.

Двери собора были заперты, потому что занятия в Школе истории аномалий закончились еще до обеда.

Шум на площади стал затихать, как только свет солнца на небе начал медленно гаснуть. Одновременно в соборе Омни, казавшемся до того совершенно одиноким, пустынным и холодным, загорелся свет в одном маленьком дальнем окошке.

Со стороны площади свет был не виден. Игон и Рэйман обнаружили его только потому, что как раз в это время делали обход здания снаружи.

– Рэй, значит, сегодня там кто-то есть.

– Почему бы нам не попроситься в гости?

– Да кто тебе откроет? Спросят через дверь, чего надо, и отправят восвояси.

– Так надо придумать веский повод, чтобы открыли.

– А зачем?

– Вот об этом я еще не подумал.

В этот момент друзьям пришлось вздрогнуть от неожиданности, потому что непонятно откуда зазвучал радостный крик:

– А я знаю зачем!!!

– Фу ты, Дэми? Ты что же так пугаешь? Зачем ты разделся?

– И почему покинул наблюдательный пост перед собором?

– Потому что я знаю, что надо сделать дальше. Слушайте. Рэй прав. Надо, чтобы нам открыли. Я не умею проходить сквозь стены и закрытые двери из-за своей соли, вы знаете. Но пройти туда, где меня не ждут, но дверь открыта, я могу. Это вы тоже знаете. На себе пробовали.

– И что ты там забыл?

– Да кто откроет дверь для мисс Хэлен и мистера Олдвина, чтобы они могли там на пол шарики разбросать?

– М-да... Придется тебе там задержаться до вечера. Только как мы заставим их дверь открыть?

– Я, кажется, придумал! – после пяти минут споров и предложений воскликнул Игон. – Давайте разобьем что-нибудь близко от окна или другой шум устроим! Тогда те, кто сидят внутри, пойдут посмотреть. Дэми будет заранее стоять у входа. Как только дверь откроется, он проскользнет.

– Здорово! Только, Дэми, надо условиться, когда ты откроешь дверь для мисс Хэлен и старины Эдвина.

– Я могу ее открыть сразу после того, как ее закроет за собой тот, кто охраняет собор.

– Отлично, но давай договоримся, что это произойдет в одиннадцать часов, и ты будешь следить около двери, чтобы ее не закрыли снова.

– Не вопрос! Кстати, парни, каковы планы по поводу использования патозонера?

– Самые решительные.

– Тогда не обижайтесь, но как только они попадают в собор, я сматываюсь. Не хочу быть блокированным.

– Твое дело.

Для того чтобы наверняка выманить из собора сторожей, Игон и Рэйман сговорились за хорошую плату с музыкантами с площади. Те, устроившись недалеко от окошка, начали репетицию, нарочно делая грубейшие ошибки, издавая жуткие звуки и ругаясь во все горло.

Через десять минут окошко отворилось. В нем показалось бледное лицо главной учительницы Школы Лисы Лирон, подружки администратора, которая сердито высказала недовольство.

Музыканты с ней не согласились и продолжали свои «занятия». Во время второго своего появления Лиса Лирон пообещала вызвать полицию, но еще через десять минут из-за угла здания показалась высокая и крепкая фигура штатного охранника собора.

С ним уличные музыканты спорить не стали. Заметив его еще издали, они схватили свои инструменты и быстро удалились.

А в это время Дэми Джос уже стоял в соборе, прислонившись к стене около тяжелой двери. Рэйман и Игон, убедившись, что план удался, зашагали в офис, чтобы ввести остальных в курс дела.

За час до полнолуния охотники проверили бластеры и ловушки, а мисс Кэмамил и мистер Олдвин – свой мысленный контакт. Затем все уселись вокруг столика и каждый повторил свои обязанности в операции.

К половине двенадцатого ночи на серебряной от лунного света площади никого не было. Залитый сиянием ночного светила собор Омни точь-в-точь был похож на здание, построенное канцлером Фальком Дорри на Марсе. Казалось, что он парит над землей.

Вся в белом, сияющая под луной мисс Хэлен и весь в черном, сам похожий издали на призрака мистер Эдвин быстро подошли ко входу в собор.

Как и обещал Дэми Джос, дверь оказалась открытой. Наружу выплыло прозрачное серебристое существо.

– Боже, что это? – завороженная красотой видения, спросила мисс Хэлен.

– Как?! Дорогая Хэлен, ты меня не узнаешь? Это я, Дэми Джос, привидение!

– Я просто никогда не видела, как ты выглядишь под луной. Я бы хотела после смерти выглядеть так же...

– Об этом поговорите позже, – сердито дернул ее за руку мистер Олдвин. – У нас нет времени!

– Хэй, – крикнул вдогонку невидимка, – там их только двое: Лиса Лирон и здоровенный охранник.

Мистер Олдвин осторожно прикрыл за собой дверь и взял у мисс Хэлен часть мешков с огненными шарами. Пытаясь ступать как можно тише, они прошли в середину собора.

– Хэлен, – прошептал на ухо спутнице астронавт, ставший на время диверсантом, – когда и где надо разбрасывать шары?

– Сейчас без пятнадцати двенадцать. Наверное, уже можно, но, может, лучше посидеть тихо, чтобы не встревожить сторожей. Думаю, через десять минут будет как раз. А по поводу места я вот что думаю: в тот раз я видела, что от Луны на собор опускается яркий луч. Может, этот луч будет виден где-то тут, на полу? Тогда мы бы туда шары и выбросили.

– Хэлен, – мистер Олдвин подозрительно огляделся по сторонам, – не нравится мне здесь.

– Еще бы!

– Я о другом. Я чувствую нарастание противоестественных всему сущему энергий. Может, шары уже теперь разбросаем?

– Рано. Я думаю, все так и должно быть. Подключись лучше ко мне. Я попытаюсь создать для нас защитное поле.

Как только мисс Кэмамил сосредоточилась и, собрав силу воли в единый комок, начала лепить из него шар голубого цвета, под сводами собора раздались раскаты хохота:

– Ха-ха-ха, жалкие старикашки! Вы вознамерились силой своего духа победить меня, Великого Канцлера Всего Мира!!! Жалкие черви!.. А ты, предатель, получишь особое удовольствие от смертных пыток. Я даже не буду предлагать вам жизнь за огненные шары. Вы слишком слабы, чтобы я с вами торговался.

– Черт возьми, Фальк Дорри, как ты тут оказался?! – совершенно без страха, но с невольным восхищением спросил мистер Олдвин.

– Тебя интересует механика этого пустяка?

– Я удивлен! Я полагал, что ты перемещаешься только в полнолуние, но сейчас еще рано.

– Ты решил, букашка-таракашка, приравнять меня к мелким привиденьишкам, которых я, как беспомощных муравьев, зашвыриваю куда захочу? Ха-ха-ха-ха-ха! Я гуляю самостоятельно. Мне достаточно одного огненного шарика, вот такого! – канцлер вытянул вперед руку, держа в ладони золотой переливающийся шар. Он торжествовал, наслаждаясь своим величием и предвкушая легкую победу. – Вы, грязные червяки, удобрение планеты, на которой с сегодняшнего дня буду править Я! Отдайте свои мешочки с шариками слугам настоящего их хозяина. Мои слуги у вас за спинами!

Мисс Кэмамил оглянулась и ахнула от ужаса. В десяти шагах от нее, преграждая выход, стояли три высокие черные фигуры с горящими оранжево-красными глазами.

– Да, пожалуйста, – пожал плечами мистер Олдвин и высыпал огненные шары из одного мешка на пол, туда, где стал проявляться едва заметный след лунного луча. В это же мгновение с улицы донесся приглушенный первый удар городских часов.

– Мои шары!!! – завопил канцлер, бросаясь вниз. На пятом ударе он был уже в круге лунного света. Фальк Дорри схватил с пола шар и вдруг вытаращил глаза, не понимая, что с ним происходит.

– Хэлен, выбрасывай все, что у тебя есть! – закричал мистер Олдвин, чтобы привести в сознание перепуганную до полусмерти мисс Кэмамил.

Мисс Кэмамил очнулась и быстро высыпала около десятка шаров под ноги канцлеру.

Золотистый мерцающий свет шаров упругой волной ударил снизу на лунный серебряный свет, струящийся со свода собора. Канцлер, попавший в поле этого свечения, заколебался, как водоросль под напором бегущего потока и, растворяясь в воздухе, стал медленно подниматься вверх с холодящим душу криком:

– Не-е-ет! Это не-воз-мож-но! Так- не-мо-жет-быть!!! Я не хочу-у-у!

Черные охранники сделали угрожающий шаг по направлению к мистеру Олдвину и мисс Хэлен. Мисс Хэлен подхватила последний мешок с огненными шарами и высыпала их под ноги чудищам с горящими глазами.

Через секунду они уже наблюдали, как три высокие черные фигуры закачались, стали светлеть, и черный дымок от них потянулся вверх к тому месту между сводами собора, откуда недавно упал лунный луч.

Свет от огненных шаров становился сильнее с каждой секундой. С последним ударом городских часов он заполнил все внутреннее пространство старинного сооружения. В самом углу на полу что-то лежало.

Мистер Олдвин осторожно подошел ближе.

– Хэлен, это Лиса Лирон, Кевин Крек и бывший сторож собора. Они не дышат.

– Видимо, они были оборотнями, – вздохнула мисс Кэмамил и пошла открывать дверь.

Затаившиеся в засаде охотники увидели в дверном проеме ее белоснежную фигуру, залитую золотым солнечным светом, который вырывался наружу упругим потоком.