Олигарх желает жениться

Глава 10

Я вышла из подъезда и на секунду остановилась, напряженно глядя на занявший чуть не половину двора огромный автомобиль.

Что я делаю? Зачем ввязываюсь в эту авантюру с чужим ребенком и его наглым отцом? Я не няня и понятия не имею, как с детьми обращаться. Могла бы иметь понятие, но судьба решила по-своему.

С усилием втянула в себя воздух, пытаясь успокоиться, и сказала сама себе — из-за денег. Ради той оплаты, что пообещал мне Славинов за три дня, проведенных с его сыном. Сумму, равную двухмесячному заработку с обеих моих работ. Мне нужны эти деньги!

Я переступила с ноги на ногу, все так же глядя из-под подъездного козырька на белый, масляно блестевший бок автомобиля, не решаясь шагнуть вперед.

Любые контакты с клиентом вне рабочего кабинета противоречат негласной этике моей профессии. И я всегда, всегда строго придерживалась этого правила, не общаясь ни с одним своим клиентом. Что сейчас изменилось?

Деньги? Да, они, конечно. Но и…

Я вздохнула и переложила сумку в другую руку — что, если я сейчас поверну обратно? Мне нельзя привязываться к этому рыжему мальчишке, а я делаю это. С каждым днем, с каждой встречей он занимает все больше и больше места в моем сердце.

Это неправильно. Непрофессионально. Эмоциональная привязанность к клиенту сильно осложняет работу. Мешает и зачастую делает ее невозможной. Поэтому я не работаю с детьми. Поэтому, и потому что мне больно…

Повернулась к джипу спиной и взялась за ручку подъездной двери — я вернусь домой и позвоню Славинову. Извинюсь и скажу, что не могу. Просто не могу и все… И пусть он думает обо мне, все что угодно. Я знаю, что подведу его, но я не могу…

— Мирослава! — настиг меня звонкий голос, когда я уже потянула на себя дверь.

Я крутнулась на каблуках — из распахнувшейся задней двери белой машины выскочил Даниил Славинов в шортах и серой толстовке с Бэтменом на груди. Высоко вскидывая худые колени, неловко побежал ко мне раскинув руки, словно собираясь обнять.

Добежав, Данька, и правда, на миг прижался ко мне, обняв тонкими руками, и тут же отодвинулся. Запрокинул голову и замер, глядя мне в лицо сияющими глазами.

— Мирослава, пойдем в машину — а то папе скоро в аэропорт надо ехать, у него встреча завтра вечером. А ему еще лететь десять часов. До Сингапура знаешь как далеко? Ты была в Сингапуре?

— Нет, Дань, я не была в Сингапуре. А ты? — я спросила это машинально, не отводя взгляд от высокой мужской фигуры, выбравшейся из водительской двери. — Твой папа тоже за мной приехал?

— Конечно папа за тобой приехал. Мы вместе приехали. А в Сингапуре я тоже не был. Папа говорит, что туда слишком долго лететь для ребенка, — рыжий на секунду повернулся к отцу и тут же потянулся за моей сумкой — Давай, я возьму. Тебе тяжело, наверное. Ты ведь женсчина.

Он так и произнес это слово — «женсчина»

— Даниил, — негромкий голос его отца остановил попытки мальчишки выхватить сумку. — Сядь пока в машину. Я переговорю с Мирославой и мы поедем.

— Па-ап, давай вы дома поговорите?

— Даниил! — холодно припечатал олигарх, заставив меня поежиться.

Данька послушно отошел, и буркнув себе под нос: — «Вечно эти взрослые разговоры!» — спиной вперед, не сводя с меня взгляда, медленно двинулся в сторону машины.

— Под ноги смотри, — посоветовал ему отец и вернулся ко мне. Наклонился и потянул из моих крепко сжатых пальцев ручку сумки:

— Давай мне. Ты ведь, и правда, «женсчина».

— Да неужели? — я попыталась отдернуть сумку, сама не знаю зачем, но только стуканула себя по ногам твердым нижним краем. Зашипела от боли, почему-то виновным в этом назначив олигарха, и разжала пальцы.

— Вроде бы да, судя по твоему досье, — Славинов усмехнулся, замолчал, и опять принялся рассматривать мое лицо.

— Что?! Что вы так смотрите? У меня на лице грязь или рога выросли? — я вскинула голову и независимо выдвинула вперед подбородок. — Мы едем или будем в гляделки играть?

— Я рад, что ты согласилась, Мирослава, — разомкнул губы олигарх и опять молча на меня уставился. Да что ему надо-то?

Он стоял, нависая надо мной своей громадой, и опять, как в тот раз в моем кабинете, на меня начала накатывать паника. Во рту пересохло, и странно, горячо потянуло низ живота.

— Ты боишься меня? — вдруг негромко спросил мужчина.

— Вот еще, — проскрипела я сухим ртом и непроизвольно шагнула назад, к спасительной двери подъезда.

— Трусишка, — он хмыкнул и шагнул ко мне, почти прижимая к двери за моей спиной. — Мирослава, я не обижаю женщин.

— Рада, что в вас есть хоть немного порядочности, — я привалилась к полотну двери, чувствуя, как метал успокаивающе холодит кожу лопаток.

Неожиданно олигарх протолкнул ладонь мне за спину и надавил, вынудив податься к нему. Низко наклонился, и прошептал:

— Мне нравится, что ты говоришь именно то, что думаешь, маленькая психологиня. Радуй меня и дальше, — легонько провел губами по краешку ушной раковины, едва не заставив меня застонать от пронзившего тело горячего спазма. Выпрямился и отступил назад. — Поехали, давай. Нам еще час добираться до дома, а Даньке давно пора спать.

Взял меня, потерявшую способность сопротивляться, под локоть и повел к машине, где из задней двери выглядывала нетерпеливая мальчишеская рожица.

Распахнул передо мной переднюю дверь:

— Садись.

Все еще в обалдении, я помотала головой. Просипела: — «Сяду с Даниилом», — и занырнула на заднее сиденье.

— Мирослава, ты такая хорошая, — стоило сесть, рыжий прижался к моему боку. Примастил голову мне на плечо и затих.

Его отец хмыкнул, закинул на переднее сиденье мою сумку и сел за руль. Поймал в зеркале заднего вида мой взгляд, несколько секунд смотрел, затем завел двигатель.

Громадная машина бесшумно тронулась, аккуратно выруливая с узкого двора. На трассе к нам присоединились два черных джипа, и под равномерные всполохи мигалок на их крышах наша процессия помчалась в сторону выезда из города.