Олигарх желает жениться

Бонусный финал

— Дань, мы с тобой поговорить хотим, — я стиснула задрожавшие от волнения пальцы и зажала их между колен — чтобы не так сильно дергались.

— Да, сын, у нас для тебя важная новость, — Янис перехватил у меня инициативу.

Вчера мы с ним долго обсуждали, как подать Даньке информацию про мое с ним родство.

Я хотела рассказать только в общих чертах, мол так получилось, что ребенка отдали не той матери… Почему-то мне было страшно, что вся правда, вываленная на голову девятилетки плохо отразится на его психике.

Да и авторитет отца может подорвать — все-таки вина Яниса тут была немалая.

Но муж, как всегда, отмел все мои переживания относительно Данькиной нежной натуры.

Спокойно глядя мне в глаза, заявил:

— Мир, я знатно накосячил в этой ситуации — решил, что могу управлять волей другого человека. Прогнуть его под себя и заставить делать то, что хочу я.

Да, в бизнесе это работает. Мало того, без этого сложно построить устойчивую компанию. Но любой мой сотрудник всегда может послать меня лесом и уволиться, если для него мои требования невыносимы.

С близкими людьми все гораздо сложнее. Теперь я точно знаю, что в личной жизни так поступать противопоказано — и наша история тому подтверждение. Даньке стоит с самого детства иметь представление о подобных вещах и понимать, к чему могут привести подобные решения… И не совершать таких ошибок, как его отец…

Так что, все мои доводы о необходимости как-то мягенько преподнести эту историю сыну разбились о непреклонную уверенность Яниса, что правда всегда лучше полулжи.

Услышав про это, я неожиданно для себя решилась и прямым текстом спросила про судьбу его бывшей, устроившей нам всем такую подлянку.

Янис нахмурился, долго молчал, но потом все же ответил:

— Мир, я не знаю, как поступить с Диной. Денег я ее, конечно, лишил. Из квартиры выселил. Что еще сделать, не знаю. Честно.

Можно отдать ее под суд. Но тогда поднимется ворох грязи, и наши имена будут полоскать все, кому не лень. Если бы речь шла только обо мне, то плевать. Но вас с Данькой я в это вмешивать не хочу.

Янис притянул меня к себе. Усадил на колени и уткнулся носом в макушку. Оттуда сказал:

— Но если ты хочешь, то я дам команду открыть против нее дело.

В первое мгновение я была готова ответить, что да, хочу. Хочу, чтобы эта гадина страдала так же, как я по ее вине.

Но потом что-то меня остановило. Вспомнилась старая мудрость, что месть хороша, пока ты её не совершил.

Так что я открыла рот и спросила:

— А Колю ты за что в тюрягу упек?

Ответом мне были совершенно невинный взгляд и практически искреннее удивление в голосе:

— Мир, твой бывший давно приторговывал наркотой. Понемногу, поэтому его пока не трогали. Но тут, совершенно случайно, сверху пришло указание почистить район от мелких дилеров. Вот парень и попал под десять лет. По УДО лет через восемь может выйти.

— И ты здесь совершенно не при чем? — фыркнула я, пряча лицо у него на груди. Чтобы не заметил довольное выражение на моем лице — да, я добрая. Но если найдется кто-то добрее меня, ему несдобровать!

Поэтому я быстренько перевела разговор обратно на наши проблемы с чистосердечным признанием сыну.

Мы еще поспорили, но единственное, о чем договорились — не рассказывать всех технических подробностей Данькиного зачатия. Во всем остальном к согласию так и не пришли. Ну и ладно — как сможем, так и скажем.

И вот мы с Янисом сидели напротив нашего мальчика. Волновались, и оба не знали, с чего начать.

— Дань, — это опять я попыталась что-то сказать, и замолкла, глядя в тревожные зеленые глаза моего рыжего. Он сидел, сгорбившись, и с беспокойством переводил взгляд с меня на отца, и обратно.

— Дань, короче, Мирослава твоя настоящая мама. Это она тебя родила. Потом так случилось, что тебя у нее украли, — рубанул Славинов и хотел продолжать каяться.

Но не успел — Данька перевел на меня взгляд, и тихо-тихо, с какой-то нечеловеческой тоской спросил:

— Вы поэтому поссорились с папой? Вы теперь что, разведетесь?

Я сама не поняла, как подскочила, схватила его в охапку и прижала к себе. Стиснула, зарылась губами в вихрастую макушку и заревела.

Сквозь всхлипы кое-как выговорила:

— Нет, Дань, ты что? Мы наоборот…

— Дань, ты скоро станешь старшим братом, — влез Славинов, решив, видимо, обрубить сразу все пути к отступлению. — Весной у тебя сестренка родится. Или брат.

— Янис! — зашипела я на этого толстокожего — ну куда ребенку сразу столько новостей на голову вываливать?!

Тонкие ручонки обхватили меня за шею. В грудь уткнулась залитая слезами мордаха и мой мальчик вдруг тихонечко прошептал:

— Мамочка… Я так долго ждал тебя…

И знаете, в эту минуту я вдруг одним махом простила всех участников этой истории. Всех, сразу и навсегда.

Потому что, если бы не они, не было бы в моей жизни этого момента. И этого беспредельного, сумасшедшего, разрывающего душу счастья!

Конец