Олигарх желает жениться

Глава 21

— Ты слышишь, маленькая психологиня? — позвал ее, когда кое-как заставил себя разорвать поцелуй. Мирослава стояла с ошалелым видом и туманным взглядом.

Не удержался, опять потянулся к ней. Пока она не пришла в себя, снова легко коснулся ее губ. И еще раз. Наваждение какое-то с этой Мирославой!

Она все так же смотрела на меня размытым взглядом, тяжело дышала и даже не пыталась уворачиваться.

— Если вы такой великий контролер, почему ваши служащие позволяют себе обижать ребенка? — пробормотала, с трудом фокусируя на мне взгляд.

— Никто его особо не обижает — позавчера был первый такой случай, — говорил, а сам не мог оторвать взгляд от ее губ. — Со всеми участницами уже разобрались и все понесли наказание.

— Хотя после того, как с ними побеседовала одна маленькая скромная Мирослава, можно было и не добавлять ничего, — пошутил я.

— Но, в любом случае, Даньке нужно учиться и самому выживать. В таких ситуациях папочка не всегда сможет подстелить ему соломку. Не стоит делать из него неженку, постоянно бегающего за помощью, — протянул руку и быстро, пока не оттолкнула, погладил ежика по щеке. Не удержался…

С удовольствием поймал ее яростный взгляд и продолжил объяснять, как вижу эту ситуацию:

— Моя задача вырастить из сына мужчину, а не беспомощного хлюпика, плачущего от любого резкого слова. Он должен уметь защищать себя самостоятельно, без моей помощи. И давать сдачи при необходимости. Ты в курсе, что мальчиков воспитывают не так, как девочек, Мирослава?

— Откуда мне знать такие тонкости, — процедила ежик. Стояла, кусала распухшие от поцелуев губы и смотрела на меня вроде как с ненавистью. Но что-то в ее взгляде было такое, что мои джинсы просто распирало возбуждением. Точно у пацана озабоченного…

Да уж, попал, так попал — не ожидал я, что она окажется такой… сладкой. Предлагая психологине контракт был уверен, что она рыба снулая. Закомплексованная и правильная до тошноты. Синий чулок, вечно в рамочках приличий и морали. А оно вон как… Так на мои поцелуи, пожалуй, никто никогда не реагировал. Ни одна моя любовница. Даже Дина…

Вспомнив бывшую жену, стиснул зубы — вроде давно все прошло, но досада до сих пор присутствует. Нет-нет, да и кольнет неприятно, стоит вспомнить, что произошло восемь лет назад.

Еще и стояк на психологиню с ее губами и розовыми девчачьими трусами не дает спокойно мыслить — взбудоражила она меня знатно. Может поэтому и наехал на нее так резко. Она-то ни в чем не виновата, на самом деле. Ни в Данькиных слезах, ни в моем состоянии.

— … он посмелее вас будет. Эти грымзы на него напали, потому что он за меня заступился, — в мои мысли вдруг пробился голос Мирославы.

О чем она говорит?

— Вы ему наобещали ерунды всякой, он и поверил вам. И как вы, такой идеальный отец, теперь будете перед сыном оправдываться?

— Я никогда не обещаю того, в чем не уверен, Мирослава. Если ты имеешь в виду нашу женитьбу, то тебе лучше быстрее согласиться. Этим ты сбережешь и себе и мне кучу времени, которое мы можем потратить с бо́льшим удовольствием, — ответил, надеясь, что правильно понял, о чем она толкует.

— Я вам все вчера сказала, — процедила она, презрительно сморщив нос. О, значит правильно догадался — кто о чем, а Мирослава о своем протесте против моего предложения.

— Ни одного серьезного аргумента, — отбил я. — Мир, ну сама подумай, сколько выгоды тебе лично принесет наш брак.

— Да зачем мне выгода?! Я отлично живу без вас и ваших богатств. И считаю, что замуж можно выходить только…

— …по любви. Ты говорила, помню, — кивнул я. — Но чем наши поцелуи хуже поцелуев по любви, а?

Она смутилась на секунду и выпалила:

— Да вы даже ухаживать за мной не пытались! Сразу назвали сумму и условия контракта. Так зачем эти поцелуи, если вы, по сути, предлагаете мне работать на вас. Работать мамой вашего сына! Зачем все это?!

Шмыгнула носом, точно, как Данька недавно. Собрала пальцы в кулачок и с силой шарахнула меня по груди:

— Не смейте меня трогать! Слышите! Из-за вас у меня проблемы.

— Мир, ну не кипятись, — попытался успокоить ее. Поймал ударивший меня кулачок и попытался погладить ее пальчики. Не далась, вырвала руку и спрятала за спину.

Ладно, переживу.

Предложил:

— Давай так — я пока не пристаю к тебе с поцелуями. Ты продолжаешь работать с Данькой как психолог. А про наш контракт мы позже поговорим.

— Подожди! — остановил, видя, что она опять принимает позу кобры перед атакой. — Помнишь, я обещал помочь с твоей мамой? Я оплачу ее лечение, сколько бы оно не стоило. Это будет сверх суммы контракта за твои услуги.

— Мир, ты нужна нам с Данькой, — видя, что она еще больше напряглась, добавил просящей мягкости в голос.

В конце концов, не только мой сын мастер вызывать сочувствие в женских сердцах, я тоже так могу.

— Я даже буду за тобой ухаживать, если для тебя это важно. Завтра заеду к тебе после работы — вместе поужинаем и…

— Не надо, Янис Альбертович, — она тихонько вздохнула. Глянула на меня со спокойной уверенностью, которой минуту назад у нее еще не было. — Правда, не надо. Я серьезно. Деньги для мамы я постараюсь найти и без вашего предложения. И пожалуйста, сами объясните Дане, что больше мы с ним не будем… встречаться у меня в кабинете. Все зашло слишком далеко.

— Мирослава…

— Нет, не перебивайте, — она больше не отводила от меня взгляд. Смотрела совершенно спокойно и говорила так, что было понятно, что это не каприз и не истерика.

— Я поступила очень непрофессионально, перейдя в отношениях с клиентом определенную черту. Поэтому, будет неправильно продолжать работу с Даниилом. А с вами видеться я просто не хочу. Вы мне… неприятны. Прощайте, — повернулась, и взбежав по потертым деревянным ступенькам, заскочила в дом.

Я еще некоторое время смотрел на закрывшуюся за ней дверь, затем повернулся и пошел к машине.

Данька сидел, уткнувшись в окно, и даже не повернул в мою сторону голову, когда я опустился рядом с ним на сиденье. Ну хоть не рыдает, и то хорошо. Утешать его сейчас нет возможности — мне надо крепко подумать.

— Поехали, — скомандовал водителю и откинулся затылком на подголовник.

Негромко заурчал двигатель. Машина плавно тронулась, выруливая в узкий проезд между заборов из штакетника. Джипы сопровождения плавно пристроились сзади, перемигнувшись фарами.

Я прикрыл глаза и задумался — похоже, впервые за многие годы я просчитался. Не будет Мирослава со мной иметь дело за деньги и дорогие шмотки. Может за лечение для матери согласится, но этим я не стану ее шантажировать — уж совсем днище будет.

Ну что-же, кроме денег, существует еще масса вариантов, и какой-нибудь из них обязательно сработает. Мне не привыкать добиваться своего любым способом.

И ты тоже будешь моей, Мирослава Юрьевна. Вся целиком, вместе со своим вредным характером и сладкими губами… И своими розовыми трусами, упорно не идущими у меня из головы…

— Останови, — скомандовал водителю. Машина послушно замедлила ход и свернула к обочине.

Я повернулся к Данькиной спине:

— Сын, сейчас ты поедешь домой. Один, без меня. С охраной, конечно. Там приехала Нелли с Катькой, они погостят у нас, пока няня не поправится. Твоя обязанность в мое отсутствие слушаться тетю и не драться с кузиной, понял? И помни, что после меня ты старший мужчина в доме.

Данька резко развернулся и уставился на меня все еще полными сырости глазами:

— Они что, специально приехали к нам из своего Петроп…, - запнулся.

— Петропавловска-Камчатского, — подсказал я, морщась. Если бы ты знал, сын, что мне пришлось пообещать младшей сестрице, чтобы она оторвалась от любимого мужа и прилетела к нам. — Да, я попросил Нелли пожить у нас.

— А ты куда поедешь? — в зеленых, с темным ободком глазах словно лампочка, вспыхнула надежда. Данька запрокинул голову и не мигая смотрел мне в лицо.

Я усмехнулся:

— Никуда не поеду. У меня дело к Мирославе.