От Андалусии до Нью-Йорка

Глава пятьдесят первая Евреи находят выход

Есть много легенд о том, как перебрались в Голландию первые евреи (португальские мараны) в конце XVI века. Корабль, на котором они плыли, захватили англичане (в Англии жить евреям тогда запрещали). Мараны сказали, что они бегут из Испании от католицизма, чтобы принять истинную, то есть протестантскую, веру (протестантов инквизиция жгла, как еретиков). Англичане были протестантами и встретили это заявление с восторгом. Они помогли маранам совершить переход в другой толк христианства, и когда мараны потихоньку уже собирались улизнуть, какой-то английский вельможа вдруг влюбился в красавицу-маранку. Наконец, добрались до Амстердама. Тут нашли единоверца — марокканского посла, еврея Шмуэля Палаччи[45]. В его доме начали творить молитвы, ничего не опасаясь. Вдруг ворвалась голландская стража и всех арестовала, кроме посла. Ему, в конце концов, удалось рассеять недоразумение — их приняли за католиков! Представьте, молятся какие-то странные люди на чужом языке — иврит приняли за латынь, на которой молятся католики. Что тут правда, теперь не разберешь. Но так или иначе, с конца XVI века испанские и португальские евреи (т. е. мараны со всего Пиренейского полуострова) начинают нелегально выезжать в Амстердам, и число их там быстро растет. Никто не мешает им возвращаться к вере предков. Никто не обижает. Селятся они в одном квартале, никто их там, конечно, насильно не запирает. В 1612 году торжественно открывается Большая синагога. Евреи называли Амстердам новым Иерусалимом. Эта «капельная эмиграция» в Нидерланды шла десятилетиями.

Голландия в XVII веке была на подъеме, играла роль великой державы. А главное, была, бесспорно, самой свободной страной тогдашнего мира. Эта свобода и экономическое процветание привлекали туда людей самых разных. Там можно было найти и армянскую церковь, и греческую, и какую угодно. Даже католиков, в конце концов, стали терпеть. Одни приезжали, спасаясь от гонений (и не только евреи, но, например, английские «диссиденты» — крайние пуритане), другие — чтобы заработать (среди них было много немцев), третьи — чтобы торговать, четвертые — учиться или учить (в университеты приглашали и иностранных профессоров). Даже в университетских курсах чувствовалась относительная свобода — церковь не давила. (Правда, внутри самой господствовавшей кальвинистской (реформатской) церкви, возникали иногда острые разногласия, выражавшие в то время борьбу партий за власть и приводившие даже к религиозным преследованиям. Но иноверцев это не касалось — они во власть не лезли).

В этом разноликом мире евреи-сефарды в первой половине и середине XVII века, видимо, еще не очень-то выделялись (а нас интересует именно это время). Спиноза был еще подростком и успешно учил раввинистические науки. Скандал вокруг вольнодумца Косты приходится, правда, на это время, но он был мало известен за пределами еврейских кругов[46].

Да и вообще голландцы ни в чьи дела не совались, если только это их не касалось. То, чем голландские евреи-сефарды прославятся на весь мир — искусство обработки алмазов — еще только зарождалось в описываемое время. Относительно немногочисленное еврейское население (сефардов в Голландию въехало, все-таки, значительно меньше, чем в Турцию, а ашкеназы появятся позже) было занято, в основном, в торговле. Кстати, как ни либеральна была Голландия, а государственные должности там были только для кальвинистов. Впрочем, торговля в Голландии считалась достойным делом, нареканий не вызывала. Культурного бойкота евреям не объявляли. Очень богатых евреев тогда было немного. Сохранились списки налогоплательщиков Амстердама в то время. Налог был подоходным. Так что крупнейшие налогоплательщики — богатые жители Амстердама — перечислены в первую очередь. Их было 1500 человек. Евреев среди них — 6. Так что никак нельзя сказать, что евреи правили Голландией. Если на Пиренеях так будут говорить (о том ниже), то это будет типичным «евреи виноваты».

Все вышеуказанное не значит, что жизнь евреев в Голландии в XVII веке была сплошным раем. Даже в либеральном Амстердаме случалось, что конкуренты пытались добиться запрещения для евреев той или иной экономической деятельности. Например, розничной торговли табаком, рафинирования сахара и т. д. Эти попытки или вовсе не имели успеха или давали лишь временный результат. Однако за пределами Амстердама антисемитизм мог проявиться и серьезнее. Так в города Гауда (славился своими трубками, сырами, расписанными изразцами) и Утрехт (славился своим университетом) евреев просто не пустили. О колониальных владениях мы еще поговорим. Но, в целом, жилось евреям в Нидерландах сносно.

Итак, в первой половине XVII века сефарды серьезно обосновались в Голландии участвуя в её экономическом расцвете (об этом см. приложение 2). Что послужило хорошим примером для других земель, например для Гамбурга, Дании. В Англии многовековой запрет на проживание евреев был отменен Кромвелем (не юридически, но фактически) в середине XVII века. Возвращение евреев в англосаксонский мир, началось после знакомства Кромвеля с ученейшим сефардским раввином из Амстердама Менаше бен Исраэлем. Традиция утверждает, что не только экономические доводы, но и религиозные рассуждения раввина произвели впечатление на глубоко веровавшего английского правителя. Сефарды проложили дорогу ашкеназам. Эти последние хлынули в западную Европу в середине XVII века, спасаясь от сабель казаков Хмельницкого. Сефарды встретили их как бедных родственников, каковыми ашкеназы тогда и были. Оказали материальную помощь. В случае нужды помогали получить право на проживание в местах, где сами уже закрепились, но держали их на дистанции.

Для полноты картины остается добавить, что какая-то часть маранов переселилась с Пиренеев в Гиень — юго-западную провинцию Франции пограничную с Испанией. Центр провинции — Бордо. Их считали купцами «португальской нации». Наружно они сохраняли католицизм — евреем жить во Франции запрещалось с конца XIV века. Но хотя тайный иудаизм «португальцев» постепенно перестал быть секретом, их почти не преследовали — считали полезными людьми. Да и внимание французских католиков в позднее Средневековье отвлечено было на гугенотов (протестантов). С конца XVII века «португальцы» постепенно отказываются от христианских обрядов. Расцвет их коммерческой деятельности приходится на XVIII век. Они заметно способствовали тогдашнему экономическому подъёму Бордо, но это лежит за хронологическими рамками этой книги. Ашкеназы в Бордо не селились. До Великой французской революции это был чисто сефардский центр.