От Гавайев до Трансвааля

Глава 10

— Серафим Ефимович! В таких адских условиях работать просто невозможно! Я отказываюсь, разрываю контракт и возвращаюсь в Калифорнию!

— Что ещё случилось, Викентий Александрович? Снова самураи взбунтовались? Мяса не хотят, рыбу им подавай?

— Вам всё шуточки-прибауточки, господин полковник, а провод так и не подвезли! А где обещанные три дня тому как, столбы? А за чей счёт простой оплачивать?

— Помилуйте, Викентий Александрович, никто не думает счета выставлять, одно дело делаем.

— Почему тогда контр-адмирал Плещеев грозит урезать премиальные? Флот не обеспечивает своевременную поставку материалов и флот же требует ускорить прокладку линий!

Полковник Кустов понимающе закивал и постарался, как мог, успокоить впечатлительного инженера Дальневосточной Телеграфной Компании Викентия Аккуратова, отвечающего за связь между русскими гарнизонами на некогда японском острове Эдзо-Хоккайдо. Примечательно, что Хоккайдо сей «клочок» земли среди океана, площадью аж в 83 тыщи квадратных километров, именовал исключительно Константин Николаевич. От государя и пошло то название — Хоккайдо, переводимое с японского как «путь к северным морям». Да уж, перекрыли подданным микадо путь на север, надёжно перекрыли.

Началось всё лет как уже двадцать, когда северную часть Хоккайдо без боя заняли моряки Тихоокеанского флота, устроившие там «Станции по предотвращению кораблекрушений и обеспечению безопасного судоходства в опасных водах Лаперузова пролива». На вялые протесты японской стороны его величество приказал «положить с прибором». Европейским же державам ссориться с Петербургом из-за «клочка земли на краю света» ни малейшего резона не было. Плюс ко всему, адмирал Невельской словно Нельсон при Абукире, лихо утопил на рейде Сан-Франциско американскую Тихоокеанскую эскадру, а Российская империя изловчилась и, воспользовавшись наиблагоприятнейшей международной обстановкой, наваляла Северо-Американским Соединённым Штатам на Западе континента, отрезав янки (впрочем, тогда ещё и южане-дикси сражались с северянами в едином строю) от Тихоокеанского побережья…

Видимо та неудачная война и послужила толчком к развалу Союза САСШ, деления страны на Север и Юг и воспоследовавшей засим войны гражданской, в которой Россия поддержала южан. И хотя обе войны шли далече от Японских островов, через Великий океан, но в итоге именно утверждение России в Северной Америке, создало предпосылки для «ползучего захвата» Эдзо-Хоккайдо.

Константин Николаевич приказал не спешить и «зачищать» остров планомерно. Для начала с кланом Мацумаэ заключили соглашение и «арендовали» у князей их лучших самураев, перебросив вояк в Маньчжурию. Выходцев из Хоккайдо направляли на самые опасные участки, а выживших оставляли на службе в Пограничной страже Дальневосточного наместничества, соблазняя высоким жалованьем и возможностью перевезти семью.

Оттого и грядущее «вытеснение» остатков японской администрации, номинально управляющей Хакодате и южной частью острова, не казалось Генерального Штаба полковнику Кустову чем-то сложным и проблемным. Несколько десятков полицейских, вот и всё чем располагал японский губернатор, отлично понимающий, что проводит в ранге управителя Эдзо последние дни. Все ждали отмашки из Константинополя-Тихоокеанского, едва император Константин покинет североамериканский континент, держа курс на Владивосток, сразу же бригада морской пехоты Тихоокеанского флота разоружит «японских городовых» и погрузит немногих оставшихся на острове подданных императора Муцухито в специально подготовленные для важной миссии семь небольших пассажирских пароходов. Тут делов то — перекинуть азиатов на Хонсю, десять морских миль, за день каждый пароход по несколько раз обернётся. Да, мили, вёрсты, километры. Государь, рьяно вводя в империи «французскую» метрическую систему, морские расстояния оставил, всё-таки на флоте вырос, дал поблажку соратникам…

Так вот, те десять миль Сангарским проливом, пароходики дотелепают за час, плюс разгрузка и обратный путь. Управиться можно за пару дней с немногочисленными оставшимися на Эдзо-Хоккайдо японцами и их немудрящим скарбом. Высочайшее указание — «не чинить препятствий в вывозе вещей» Серафим Ефимович собирался исполнять неукоснительно. Хоть камни с Хоккайдо пускай загрузят вынужденные переселенцы. Но таскать тяжести на судно и обратно на причал выгружать, не такое и простое дело.

В ближайшем будущем острову Эдзо надлежит именоваться в память незабвенного Николая Павловича — Николаевским, а главный порт и столица (место только подбирается) в секретных документах обозначен как Николаевск-Тихоокеанский.

Хотя сведения о грядущем «отжиме» территории у микадо и являлись секретными, но то, как говорится, давно уже разошлось «по секрету всему свету». Японцы прекрасно понимали, что по пути в Петербург, замыкая кругосветное путешествие, российский император непременно посетит Эдзо и провозгласит остров территорией Российской империи. Потому и шла тихая эвакуация, немногочисленные отряды армейцев по приказу из Токио вывели заранее, дабы сохранить лицо, дабы не походило переселение на паническое бегство. А полицейским силам страны Восходящего Солнца и делать то нечего, казаки Тихоокеанского казачьего войска, поддерживали должный порядок, обживали остров основательно, уже числясь в официальных документах как «Николаевский отдел Тихоокеанского казачьего войска». Такая вот конспирация, да-с. Сосуществовали и русские и японцы и айны достаточно мирно, массовых конфликтов не случалось, а единичные случаи пресекались «управителем» Кустовым решительно. Драчунов и горлопанов из числа казаков загоняли на Итуруп строить казармы, японцев «досрочно» изгоняли на Хонсю, а айнов отселяли вглубь острова, что для природных рыбаков считалось страшной карой. Как быть с айнами чёткого понимания не было, равно как и подсчитать их численность не представлялось возможным — «темнили» старейшины общин, полагая, что чем больше народу покажут, тем больше налогов взимать станут. Последняя директива из Константинополя-Тихоокеанского указывала на то, что давать айнам какие-то преимущества перед прочими жителями империи его величество считает нецелесообразным. Разве что для поступления во Владивостокское Императорское Училище оставить предполагалось квоту.

Серафим довольно улыбнулся. Пожалуй только он, получивший через курьера пакет с инструкциями от Его Величества, знал о скором образовании Дальневосточного Университета во Владивостоке. Пока же город, заложенный Константином 32 года назад, обходился Морским Училищем, в ранге филиала Морского Корпуса и двумя Императорскими Училищами — Инженерным и Педагогическим. На их базе и будет создан Университет, что, несомненно, послужит во благо огромного края.

А пока главной задачей полковника является соединить опорные пункты, гарнизоны и посёлки(станицы) на острове телеграфной связью. Сложность в том, что айны, ничтоже сумняшеся, грабят линии, растаскивая ценную в хозяйстве проволоку. Репрессии не помогали, а недвусмысленное высочайшее указание: вешать расхитителей прямо на столбах, с куском провода в зубах, Серафим реализовать не спешил. Хотя ясно, быть в перспективе, пусть и отдалённой, острову свободным от айнов, не зря же казаков завозят аж с Кубани. Раньше куда как проще проходило, — верстались крестьяне переселенцы в казаки и все дела. Но с Эдзо-Хоккайдо иная история, велено «посадить на хозяйство» представителей лучших казачьих родов Кубанского войска. Понять императора можно, остров является важнейшим форпостом Российском империи на Тихом океане, прикрывающим Владивосток. А мощная крепость на южной оконечности должна закупорить и Сангарский пролив, не зря во Владике готовится караван из полутора десятков пароходов с дальнобойной артиллерией, флотилией миноносных катеров и тремя батальонами гарнизона. Пока же в Хакодате две с половиной сотни казаков и рота сапёров, плюс «Третий особый отряд Владивостокской эскадры Тихоокеанского флота» адмирала Плещеева. В отряд входят три пожилых, но ещё грозных крейсера пятитысячника и сильнейший среди русских кораблей в Тихом океане броненосец «Князь Суворов», совершивший год назад переход из Балтики, с двумя орудиями в 12 дюймов и дюжиной шестидюймовок.

Однако и сил небольшого отряда Плещеева с избытком. Даже клипер-разведчик «Джигит» легко расколошматит весь военный флот Японии, не говоря уже о паре допотопных канонерок с древними пушками, базирующихсяпо ту сторону пролива. Но расслабляться рано, англичане отправили в Токио необычайно многочисленную миссию, больше похожую на засылку полноценного посольства с многочисленными отделениями-консульствами. Наверняка джентльмены постараются сделать самураев своими союзниками в дальневосточном регионе, ведь с развалившимся Китаем у королевы Виктории сплошные проблемы. Лондон надеялся, что Петербург ввяжется во внутренние дрязги распавшейся империи Цин, но его величество приказал принять на службу японских самураев и сформировать корейские стрелковые батальоны. И получившие оружие азиаты начали гнобить азиатов безоружных с таким азартом, что зачастую приходилось стрельбой пресекать «излишние зверства». Да, именно так, «излишние зверства», прорвалось у наместника, Муравьёва-Маньчжурского, в докладе государю. Китайцы в Маньчжурию и заглянуть боялись, как следствие, ломанулись на юг, где и доставили немало проблем просвещённым мореплавателям, выступив переносчиками чумы…

— О чём задумались, Серафим Ефимович, — поинтересовался сидящий за соседним столом в тесном помещении «управы» капитан-лейтенант Степан Макаров, командир губернаторского «яхты-парохода» с грозным названием «Молния».

— Всё о том же, Степан Осипович, — полковник недовольно поморщился, — знать бы точно, когда его величество отправится из Русской Америки.

— Полагаю, всё зависит от готовности Транссибирской магистрали, а ведь на большинстве участков поезда уже пошли. Пока океан пересекут высокие гости из Русской Америки, пока у нас погостят, да во Владивостоке осмотрятся, — ещё месяц набежит. А за месяц на чугунке многое сделать получится, как рассказывал мичман Погодаев, солдаты уже не хуже заправских рабочих рельсы укладывают, даже офицеры в работу включаются, такой порыв!

Кустов согласно кивнул, едва император покинул Санкт-Петербург, весь Дальний Восток «встал на уши». Желание Константина, отметить пятидесятилетие в пути, лично открыв железнодорожное сообщение на линии Владивосток-Петербург, государственные мужи восприняли как высочайшее пожелание. Уже как год с лишним в гарнизонах Сибири и Дальнего Востока службу несут одни больные да выздоравливающие. Батальоны вышли на нитку Великого Пути и отставив винтовки в пирамиды, взялись за ломы, кайло и топоры. Эффект, надо признать, был потрясающий. Солдаты, получая двойную норму мяса и рыбы и сто граммов водки, шесть дней в неделю отрабатывали по десять часов. После работы начиналось личное время без муштры и придирок офицеров. Призванным из села, привычным к труду вчерашним крестьянам такая «служба» очень даже нравилась, а рассказы отцов и старших братьев о тяготах воинского ремесла, казались старческими байками. Единственно, Пограничная служба не хваталась за лопаты и бдила сразу за всех. Ну, так на то они и пограничники, защитники священных рубежей Отечества!

О том, что Россия «прирастёт» Эдзо-Хоккайдо и будет создана особая, «островная губерния» из Сахалина, островов Курильской гряды и будущего острова «императора Николая Павловича», Серафим узнал от фельдъегерей, доставивших объёмистый пакет из Калифорнии. И скорее всего, именно ему предстоит «воеводствовать» здесь, продолжая славную традицию рода Кустовых. Царю очень нравилось выражение «новое Константиново дворянство», а кто как не казаки-старообрядцы Кустовы отвечали всем требованиям? Отец и брат Дмитрий уже дошли до чинов генеральских, сам Серафим Ефимович — полковник Генерального штаба, по сути, губернатор Хоккайдо. А если ещё прибавится Сахалин с его нефтью и «камешки» Курил, до самой Камчатки дотянувшиеся, хлопот не оберёшься. Бравый капитан-лейтенант Макаров ставший командиром «Молнии» более похожей на исследовательское судно, нежели чем на яхту губернатора, откомандирован в распоряжение полковника личным императорским повелением, не шутка! Всё-таки у «хозяина земли Русской» нюх на толковых людей, подумалось Серафиму. Энергичный моряк за почти полгода совместной службы успел обогнуть остров более десятка раз, особенно интересуясь судоходством между Курильскими «камешками» и в проливах Лаперуза и Сангарском.

— Скажите, Степан Осипович, как по-вашему, КОГДА государь покинет Константинополь-Тихоокеанский и появится в наших палестинах? Пятьдесят лет Константину Николаевичу исполняется через год с лишним, а учитывая «без пяти минут» готовность Транссибирского Пути, вряд ли его величество прикажет тормозить ввод в строй магистрали до юбилейных торжеств.

— Уверен, ради скорейшего начала движения по железной дороге, государь-император тронется в путь в эти дни. О ходе работ он, конечно же извещён из первых рук. Может статься, уже сейчас эскадра готовится к отплытию. Тут ведь Серафим Ефимович, главное не юбилей, а открытие дороги. То величайший проект в истории человечества! Небывалый! Египетские пирамиды и Суэцкий канал и рядом не стоят по объёмам работ и замаху! А то, что в сорок девять лет государь даст отмашку на сквозное движение от Владика до Питера, а не в пятьдесят, так-то строителям в плюс, не в минус.

— Резонно. Но нам от этого не легче. Прокладка телеграфных линий не укладывается в сроки, обустройство гарнизонов, строительство казарм и прочее, также в запустении. А всё потому, что каждая вторая рота «Особой дивизии» шпалы таскает и балласт подсыпает, растянувшись от Владивостока до Читы. А с кого спросит его величество? Наместника за скорый ввод «чугунки», похвалит, на награды не поскупится. Остров же имени батюшки государя, Николая Павловича, приводимый под руку России окажется в небрежении. И кто в ответе, кого крайним назначат?

— Так остров формально принадлежит Японии. Как станет российской территорией, с того дня и начнётся отсчёт благоустройства и развития сей земли под орлом двуглавым. Покамест же — наблюдаем за безопасностью судоходства в здешних водах, проводим караваны судов, исключительно лоцманские услуги оказывая. Какой с нас спрос? — Макаров заразительно рассмеялся.

— Умеете успокоить, капитан-лейтенант, тогда вам и новое задание. Поднимайте пары на «Молнии» завтра утром выход, доставите на Кунашир инженера Аккуратова с артелью. Кабель на палубу отгрузят прямо со «Святого Саввы», краном. Остаётся закрепить ценный груз и вперёд. Аккуратову предстоит связать Кунашир и малую Курильскую гряду с Эдзо подводным кабелем, который затем потянем уже по столбам, разумеется, через весь остров до Хакодате.

— Давно пора, оптического семафора явно недостаточно. Да и погода не способствует, туманы нередки в той части океана.

— И, Степан Осипович, осторожнее с инженером, обойдитесь без военно-морских шуточек, на нервах Викентий Александрович, невеста бросила.

— Ого.

— Вот именно, что ого. Надо же умудриться найти француженку в Константинополе-Тихоокеанском, влюбиться без памяти, уехать сюда, за большими деньгами на свадьбу и обустройство семейного гнёздышка.

— А что же Луиза?

— Кто?

— Ну, раз француженка, то Луиза непременно. Или Жозефина.

— В Новый Орлеан уехала дама сердца, в письме сообщила Викентию, чтоб не искал, не требовал объяснений. Оттого и неистовствует инженер, пьёт вечерами. Уж проследите, чтоб на «Молнии» не перебрал, а то ещё неровен час, утопиться пожелает.

— Присмотрим, как же. Боцману поручу.

Макаров быстро распрощался с начальством и поспешил на пароход. Счастливый человек Степан, ему море дом родной, о женитьбе, семье, даже не думает. С энтузиазмом воспринял план базирования на Хоккайдо отряда дирижаблей, даже рапорт подавал, желая из моряков перейти в пилоты. Но пока с полётами приказано не спешить, в Гатчине и Константинополе-Тихоокеанском идут испытания всё новых моделей «летающих пузырей». Вот когда наберутся опыта изобретатели, когда выдадут на-гора приемлемую конструкцию, тогда и не останется в Сибири и на дальневосточно-тихоокеанских просторах ни единого уголка неисследованного.

Прошлогодний успешный рейс из Калифорнии до Оаху спровоцировал создание десятков акционерных обществ, самыми крупными из которых стали «Воздухоплавательная линия Париж-Санкт-Петербург» и «Общегерманская летательная компания». Конторки помельче яро собирали деньги вкладчиков и вот-вот должны были лопнуть, ибо построить дирижабль не самое сложное. А где взять ангары, всю инфраструктуру, подготовленные экипажи, наконец? Военные пилоты Франции и России с презрением отвергали предложения «купцов» об увольнении со службы и работе на частных перевозчиков.

Кустову младшему немало пришлось вытерпеть подколок и шуток, едва стало известно, что его почтенный родитель, генерал, губернатор Русского Вашингтона, ближайший сподвижник императора по утверждению России в Калифорнии, оказался в составе экипажа дирижабля, свершившего рекордный перелёт до Гавайских островов. Контр-адмирал Плещеев не раз и не два изрекал, бинокль наведя на какое-нибудь особо «живописное» облако: «Ба, Серафим Ефимович, велите самовар ставить, не иначе батюшка ваш решил сына с внучатами навестить»…

Недавно от отца пришло пространное письмо, в котором Ефим Фомич сообщил, что имел разговор о Серафиме с царём, но надёжа государь категорически воспротивился возвращению офицера в Калифорнию, проча полковнику генеральские погоны и блестящие карьерные перспективы именно на Японских островах. Да, перспектива прожить в здешнем захолустье остаток дней не больно то и радовала, особенно после развесёлых шпионских приключений в Нью-Йорке, однако ж, царю-батюшке виднее, тут отец прав. Да и с вхождением Эдзо в состав Российской империи жизнь на этих берегах закипит, совсем как чайник, упущенный денщиком. Разрешив насущный чайный вопрос, генштабист и разведчик обратился к карте. Англичане, занятые в Европе противостоянием с Францией, пусть пока и дипломатическим, но требующим концентрации армии и флота в Канале, тем не менее, решились на установление добрососедских отношений с Токио. Даже нашли сходство географическое у двух наций. Дескать, проживают на островах, нависающих соответственно над Европой и Азией, гордые народы, отважные воители и мореходы, коим едва ли не богами заповедано поделить мир. Одним владычить на Западе, другим на Востоке.

Ясно, то лишь пропагандистская уловка джентльменов, как же тогда расценивать экспансию Лондона в Южном Китае, в зоне влияния «дорогих союзников»? Что-то незаметно японцев на средиземноморском побережье, а гордые бритты в Азию лезут и лезут. Страшно подумать, что случилось бы, объедини Великобритания и Франция свой потенциал и направь против России, тут за дипломатический гений Константина Николаевича надо во всех храмах свечи пудовые ставить…

Да, и решать, решать вопрос с айнами. Сколько трубили российские газеты об угнетённых айнах, каковых злобные самураи изничтожают, невзирая на пол и возраст. Двадцать почти лет как пришли на Хоккайдо русские солдаты, погнали самураев, тех всего-то горстка и осталась, отсиживаются на юге, на полуострове Осима, поглядывают через пролив, готовясь достойно, лица не теряя, покинуть Эдзо. Но теперь старейшины айнов требуют согласовывать с ними любое строительство на Эдзо-Хоккайдо, считают линии телеграфа общественным имуществом, чинят препятствия командам военным топографов. Те же дирижабли развивать, — не начнут ли палить по ним снаряжённые превосходным русским стрелковым оружием молодые и горячие айны?

А собрать их всех на юге Сахалина, как предлагают иные горячие головы, означает обречь на быстрое вымирание. Не привыкли айны к большим поселениям, простор им нужен. Начать же спаивать туземцев, чем грешат сибирские купцы, тем более одеяла оспой заражённые дарить, как барышники-нелюди из САСШ уничтожали североамериканских индейцев, не пристало русским людям.

— Ваше высокоблагородие, — в присутствие влетел денщик, — адмирал Плещеев идут, кричат самовар ставить.

Шутка адмирала про самовар всем «островитянам» преизрядно надоела, но из уважения к заслугам отчаянного моряка и весельчака-самоучки, на неё реагировали стандартными, чуть вымученными улыбками. И пусть не было самовара, только большой, ведёрный, на 12 литров чайник, полковник кивнул.

— Что ж, самовар так самовар, благо вскипел недавно…

Плещеев явно спешил, а коль идёт контр-адмирал от телеграфа, да и лицо сосредоточенно-суровое, значит получена действительно важная телеграмма. Чёрт, неужели ждать высоких гостей в скором времени. Эх, ещё бы пару-тройку месяцев. Тротуары соорудить от пирса до здания управы, траву скосить. Впрочем, с травой и тротуарами за несколько часов управиться можно, да и не любит император показушничество…

— Слышали новость, Серафим Ефимыч? — Плещеев загрохотал с порога, — скоро прогресс дойдёт и до сих мест убогих!

— Что случилось, Евгений Илларионович?

— Голубицкий выиграл процесс! Вчистую! Величайшая победа России!

— Какой процесс. Кто такой Голубицкий?

— Как, вы не знаете? Павел Голубицкий, отечественный изобретатель, физик.

— Нет, к стыду своему не слышал о таком.

— Гм, неудивительно. Он до последнего времени в Казани, в «Особой лаборатории» работал, а я каперангом будучи, там бывал по делам флотским. Да-с. Так вот, Голубицкий изобрёл аппарат, передающий голоса по проводам и запатентовал сей способ.

— А, так о телефоне речь?! Конечно же, знаю про успех российских учёных. Но что-то замотался по службе, не отслеживал.

— В-о-о-о-от! Вы не отслеживали, а между тем разработки Голубицкого попытались признать плагиатом сволочи янки, подзудив Александра Белла обратиться в суд, хотели принизить российскую науку! Но вот им, — Плещеев показал Кустову, вернее в его лице воображаемым коварным янки, дулю, — хоть и слушалось дело в Лондоне, даже пристрастные англосаксы отдали приоритет Голубицкому!

— Прекрасно.

— И только то? Доставайте коньяк, полковник, отметим победу славного человека Петра Голубицкого, победу России и за торжество прогресса поднимем чарки, разумеется. В скором времени вы по телефону с вашим почтенным батюшкой, Ефимом Фомичём через океан сможете разговаривать, как будто он за столом напротив сидит.

— Бросьте, Евгений Илларионович, тут телеграф на большие расстояния сигналы неточно передаёт, помехи всяческие. А голос человека да по подводному океанскому кабелю без искажений пройдёт? На тысячемильные расстояния?

— Скептик вы, однако, Серафим Ефимыч. Совсем на Японском архипелаге мхом поросли. Встряхнитесь, вспомните годы молодые! Я то знаю за что Георгия получили, как наводили подводные лодки на броненосцы северян в Нью-Йорской гавани!

— Представьте, только недавно вспоминал ту эпопею.

— Да, успех был колоссальный. Я на эскадре Истомина тогда обретался, сопровождали лодки крейсерским отрядом. Высочайший приказ когда зачитали, — всем погибать, но «ныряющие керосинки» отстоять любой ценой, так матросы как рявкнули ответно, — у корабельного попа кадило выпало. А узнали о победе доблестных орлов из подводного отряда, это было нечто! Неделю гуляли, хитрецы южане только и знай, наливали, подпаивали холостяков. Десятка полтора свадеб засим случилось на эскадре — мичманцы перебирали и решительно объяснялись с красотками из Конфедеративных Штатов. А плантаторы не зевали, — хватали парочку и под венец, дочек мигом в православие перекрещивали, да, было время золотое.

— Время и сейчас неплохое, смотрите, железная дорога от края до края материка практически построена! В три недели из Владивостока до столиц добраться можно, как подсчитали путейцы. А потом и быстрее, только войдут в строй новые, мощные локомотивы.

— Ба! А главную то новость и не сообщил! — Плещеев картинно всплеснул руками, — из Владивостока получил депешу. Возвращаются морячки на корабли. Следом и солдатики проедутся в вагонах по местам дислокации. Не всю, конечно, дорогу, но часть пути прокатят с комфортом. А от станций то ещё потопают, не без того.

— Интересно, означает ли это завершение работ на строительстве Транссиба, или же флот получает полный комплект экипажей, чтобы встретить эскадру его величества в полной готовности.

— Чего не знаю, того не знаю. Однако самодержца сопроводят наиболее боеспособные суда Калифорнийской эскадры, это понятно. А знаете, Серафим Ефимович, каков анекдот? После успехов в пилотировании дирижаблей до Гавайев, сами посудите уже за десяток испытательных рейсов и только одна незначительная авария, пошли слухи о прибытии Константина Николаевича воздушным путём.

— Глупости, фантазии. Государь человек отважный, но попусту рисковать, когда за спиной Россия, не станет. Не таков.

— Да понятно. Но можно же с эскадрой пустить пару дирижаблей, случись поломка — транспорт примет экипаж и соберёт оболочку. В случае же успеха — Россия вновь посрамит прочие великие державы.

Далее адмирал пустился в рассуждения о необходимости привлечь филологов из Владивостока, или даже из университетского Томска выписать, для переименования гор и рек Эдзо-Хоккайдо на русский лад. Основные объекты уже были вчерне «поименованы», так самый большой вулкан острова (Асахи) значился как «Константиновская сопка». Но «мелочёвки» набиралось — тысячи и тысячи. Кустов, выросший в долине Сакраменто и видевший как наносятся на карту и старые и новые названия, считал — казаки, коль уж именно ими, да ещё и кубанцами решено заселить остров, сами назовут ручьи и горы близь хуторов и станиц. Быть озёрам Круглым, сопкам Крутым, речкам Рыбным, перевалам Орлиным и урочищам Хмурым и чёрт его ещё знает каким…

Кстати, почему именно кубанцы избраны для колонизации острова? Наверное оттого, что Донское Войско традиционно уже «завязалось» с Амурским, считая амурцев отпочковавшимися донцами. Более тридцати лет на Амур переселяются с Хопра и Дона, с Воронежа казачьи семьи. Сперва младших сыновей отправляли в сторонушку чужедальнюю, да бедные казаки ехали, чтоб хозяевами стать на новом месте, да невесты-вековухи счастья искали. Ну а сейчас поток переселенцев ого какой, что же начнётся, как заработает Транссибирский Великий Путь?

— Ваше высокоблагородие господин полковник Серафим Ефимыч, — молоденький солдатик, смешав всё в кучу, влетел в кабинет к «управляющему Эдзо», — там это, английский пароход приплыл за япошками. Господин поручик велел мигом до вас обернуться и доложить как оно есть.

— Доложил? Молодец! Беги обратно.

Пятитысячник «Индус», согласно характеристике Плещеева — «дерьмо а не ходок» швартовался на третьем «японском» пирсе. Пароход с месяц как стоял в Аомори, отговариваясь необходимостью провести то незначительный ремонт, то покраску, то капитан приболел. Капитан, бочкообразный крепыш Джеймс Ватсон, проспиртованный так, что любая бацилла, оказавшаяся вблизи морского волка, дохла от перегара, издали приветствовал Кустова.

— О, господин губернатор! Пришли проводить узкоглазых?! А я как раз намеревался заскочить к вам с визитом вежливости.

— Наконец-то нашли фрахт, Джеймс?

— Да, подрядился перебросить через пролив макак, перед визитом вашего царя япошки решили покинуть русскую территорию.

— Официально России не заявляла претензии на Эдзо…

— Бросьте, господин губернатор. Не завтра, так послезавтра Константин окажется здесь и вы, именно вы, губернатор Кустоффф поднимите русский штандарт с орлом о двух головах.

— Вам поручено перевезти всех оставшихся на острове подданных Японской империи?

— Да, чёрт побери. Но им недалеко предстоит переехать, поселятся через пролив, на северной оконечности Хонсю и начнут строить планы по возвращению на землю предков.

— Вообще-то Эдзо, — земля народа айнов.

— Ха-ха-ха, можно подумать когда мы пришли в Индию, а вы в Мексику, то увидев, что место занято, раскланялись и удалились. Нет, господин губернатор, лучшие земли получает сильнейший. Я посетил Владивосток полгода назад — прекрасный современный город, а не отправься ваш царь тогда на Восток, осталась бы та земля у Китая? Нет конечно, или мы, или лягушатники, но непременно забрали бы европейцы залив, названный в честь императора Петра. Да, Россия сегодня сильна и по праву сильного отняла у япошек Эдзо. Но азиаты мстительны и умеют ждать. Берегитесь, господин губернатор, пройдёт лет 20–30 и из потомков самураев и гейш сложится новая нация, приобщённая к достижениям европейской цивилизации. И тогда придётся туго, вам здесь и в Маньчжурии, а нам в Шанхае. Недаром Наполеон предостерегал будить китайцев. А японцы ещё злее, да. Но царь Константин молодец, наплодил бастардов от кореянок и теперь переселит из Кореи на ваш остров сотни тысяч трудолюбивых крестьян и рыбаков. И солдаты из корейцев славные, сколько раз навешивали хвастунам янки. Да, я внимательно читал газеты во время войны Севера с Югом и Россией!

Серафим не прерывал подвыпившего шкипера, поддакивал, соглашаясь, иногда несогласно покачивал головой, что побуждало Ватсона приводить всё новые и новые примеры коварства азиатов. Что ж, похоже англичане решились на «большую игру» с Россией, для чего лордам потребовался стойкий солдат в Азии, подобно Германии в Европе. Но как далеко готовы зайти лондонские стратеги в накачивании Японии деньгами и технологиями? Понятно, что Ватсон, даже связанный (это установленный факт) с разведкой Министерства иностранных дел Великобритании, ничего серьёзного не знает. Но его инструктировали сведущие люди, настроив определенным образом.

— Жаль, что старший брат вашего царя, Александр, не женился на королеве Виктории. Этот брак обеспечил бы мир и процветание Британии и России на долгие годы, а пруссаки и лягушатники сидели бы в своих болотах и квакнуть боялись.

— Джеймс, я понимаю, что погрузкой вполне может руководить и помощник, не пропустить ли по стакану доброго напитка?

— О, русская водка? Не откажусь!