От Гавайев до Трансвааля

Глава 4

В Гавр влетели «на всех парах». Володька, пользуясь правами генерал-адмирала, перевёл на «Адмирала Истомина» двойной комплект комендоров и три десятка лучших пловцов, задачей которым поставил спасение моего величества, ежели не дай бог, флагман налетит на минные банки, выставленные в Канале коварными англичанами.

Не стал препятствовать великому князю, да и край как интересно пронаблюдать за отличниками «Особого водолазного экипажа», прообразом боевых пловцов 20 века. Я только идею подал о формировании такого подразделения, а Владимир Константинович загорелся, творчески её развил и вот — военно-морской спецназ бдит у каюты и у мостика, оттеснив на время морского перехода сыромятовских орлов. Лейтенант Панафидин, командующий «пираньями» (здесь их после намеренной оговорки императора именовали именно так) предъявил «особый комплект» который в чрезвычайном случае должен спасти царя-батюшку, поспособствовать максимально долгое время продержаться на поверхности океана. Молодцы, предусмотрели и пробковый жилет и шоколад и сушёное мясо. Также воды запас, по шкалику водки и коньяка, нож отбиваться от акул и белую панаму, чтоб голову не напекло.

— Прекрасно, лейтенант, прекрасно. Но сколько всего таких комплектов в вашем распоряжении?

— Шесть ваше императорское величество! Каждая пятёрка на руках имеет по пакету со всем необходимым. И те кто у вашей каюты дежурит, и смена наверху, и расчёты в шлюпках.

— Гм, толково, толково. Но если предположить, оказался я в воде и рядом пять пловцов и один комплект на всех. А ребята что пить-есть будут?

— Ваше величество, — похоже, Панафидина «переклинило», — мы все умрём за вас.

— Верю. Только какой прок в пятёрке трупов рядом с императором на волнах? Надо предусмотреть и спасателям флягу с водой, провизию какую. А то лишь нож на поясе. Камикадзе какие-то.

— Кто, простите?

— Это японское ругательство. Не переживай, лейтенант, не обидное. Что-то вроде самураев-смертников.

— А-а, понятно. Распоряжусь, думаю, фляги на пояс командир флагмана выделит.

Подбодрил служаку и двинул на мостик. Командует крейсером без пяти минут адмирал, произведу как в Техас прибудем, опытнейший Николай Николаевич Волконский, сделавший карьеру от мичмана до капитана первого ранга на Атлантической эскадре и какое-то время бывший у адмирала Истомина в порученцах. Теперь вот первый после Бога на красе и гордости флота «Адмирале Истомине».

— Чай с лимоном, два, — озадачил вестового, — Николай Николаевич, составите компанию? А то, может по рюмке коньяку?

— С удовольствием, ваше величество. Но исключительно чай. Служба.

— Что нового?

— С разведчика «Сокола» семафор — идут навстречу французы, полным ходом. Британцев нигде нет. Даже купцы попрятались. Пустой Канал.

— Опасаются джентльмены спровоцировать Большую войну. Из одной только что вылезли, не биты, так стрижены. А против Франции и России не вытянут сэры, нет, не вытянут! Сколько вымпелов у союзников?

— Четыре крейсера типа «Брест» и примерно с десяток больших миноносцев, командир «Сокола» сразу пошёл полным ходом обратно, едва пересчитав основные силы французского флота.

— Правильно и сделал Волконский младший. Отсигнальте-ка Николай Николаевич вашему отпрыску особое монаршее удовольствие за точные сведения.

Офицерские династии я поощрял, и в армии, и на флоте. Но старался «развести» отцов и детей или же братьев по разным частям, мотивируя сохранением хоть кого-то для продолжения славного рода защитников земли русской. Лейтенанта Волконского переведу на Тихий океан, а контр-адмирал послужит на Кубе и Панамском перешейке, который французы отстояли, не то что Суэц, три года находившийся «под англичанкой».

Четыре крейсера, все свои большие корабли «брат» Наполеон двинул в почётный эскорт. Потеряв практически весь флот в недавнем морском противостоянии с Великобританией, французский Морской Штаб принял новую, весьма толковую концепцию строительства военно-морских сил. Первоочередной задачей стало развитие лёгких сил — мореходных миноносцев, способных в дерзкой ночной атаке утопить торпедой большие корабли островитян, а парой дальнобойных трёхдюймовых орудий принудить к остановке «купцов» или обстрелять туманного Альбиона берега, на что англичане реагировали крайне нервно.

А в моря-океаны союзники-галлы отправляли вооружённые пароходы, здраво рассудив, что пока не построен «Большой флот» дёргаться не стоит и следует сосредоточиться не на драке с владычицей морей во всех уголках земного шара, а на форсировании Ла-Манша. Как раз неподалёку от Гавра расквартирована воздухоплавательная бригада, осваивающая дирижабли и бомбометание с них как на морские суда, так и «по площадям». Опять же баржи демонстративно строились, для перевозки через пролив артиллерийского парка. Королева Виктория дёргалась и, по слухам, вот-вот должна была отойти в мир иной. Но я знал, насколько живуча старуха и потому на смерти «сестрёнки Викки» планов не строил.

— Николай Николаевич, что скажете о «Брестах»?

— Хороши, ваше величество, быстры, изрядно вооружены. Малая дальность единственно недостаток, но так и строились они скорее как лидеры миноносных отрядов, а не как крейсера. Для сражений в Ла-Манше лучших кораблей не сыскать.

Французская эскадра, отсалютовав, «прикрыла» союзников, встав между нашей колонной и Островом. Наполеон ждал меня в Гавре, визит русского царя в Париж был отменён по приличной благоглупости, вроде занедужилось Константину. На самом деле не хотелось время терять, мотаясь по прекрасной Франции, а что я в Париже не видел? Башни Эйфеля нет, а поэты да живописцы тамошние мне не интересны, равно как и шалавы парижские. Для союзников сочинили историю о польских террористах-смертниках, финансируемых Лондоном, ждущих сразу двух императоров в Париже с бомбами наперевес. Наполеон, помня о трагической гибели великого князя Михаила Николаевича, с пониманием отнёсся к моей «столицебоязни» и не чинясь прибыл в Гавр с супругой, наследником и генералитетом.

В этой исторической реальности Наполеон Третий «зажился» и на данный момент весьма бодр, натаскивает сына Эжена Луи на управление государством. Принц дважды приезжал в Петербург, подружился с моим Володькой, много внимания уделил обороне Финского залива и переселенческим программам в Сибирь и Русскую Америку, собираясь с учётом нашего опыта приступить к колонизации Африки. Толковый парень, несмотря на годы молодые — выдержан, не сорвиголова. Проект сделать Эжена императором Мексики более не обсуждался, всё-таки Наполеон в годах, скоро семьдесят, надо постепенно передавать бразды правления наследнику.

А весьма вероятная женитьба Эжена и Ольги Константиновны крайне обеспокоила Берлин и Лондон. Сразу же невест для принца империи нашли невероятное количество, лишь бы династический брак не укрепил союз России и Франции. Парижанин неровно дышал к великой княжне, то отмечали и «кумушки» и военная разведка. Однако Ольга в свои 18 лет не спешила становиться замужней дамой, мечтая путешествовать, со мной напрашивалась в кругосветку. Перед отъездом собрал всех пятерых деток, в этой реальности урождённых (в той трое, восемь в сумме) и как грозный родитель раздал указания. Ольга и Мария разревелись, вообразив, что отец прощается навсегда, более не вернётся в Петербург, сгинув где-нибудь в океане или в Северной Америке. Пришлось прикрикнуть, распределить обязанности между Александром и Николаем, а Володька и так меня сопровождает.

Разрешением дочерям выйти замуж за кого пожелают, решила воспользоваться Мария. У неё уже как второй год бурный роман (пока больше по переписке) с гвардии капитаном Алексеем Сумароковым, копии любовных посланий мне приносят, а привыкший к простейшим решениям Никита уже предлагал отчекрыжить башку гвардейцу, ибо великая княжна домогалась с тем близости, чтоб потом броситься папеньке в ноги, но Алексис героически устоял. Ещё бы — родня у парня многочисленная, страшно подумать, что будет с ними ежели государь осерчает за «порченную» дочку. Велел Сыромятову уняться, Сумарокова выпнул в Казань, уже в чине полковника командовать тамошней пехотной бригадой. Марии же порекомендовал, коль решила перебираться на берега Волги и учинить мезальянс, так сделать это, приличия ради, когда отец океан пересечёт, прибудет в Константинополь-Тихоокеанский, не раньше. А благословение — да пожалуйста!

Тут уж все пятеро киндеров прониклись, решили — прощается с ними папенька, не думает вернуться из Большого Путешествия. Взбодрил деток морской матерной терминологией и разогнал по комнатам, велев позвать генерала Легостаева…

Справедливости ради следует сказать — не только дети посчитали мой отъезд неким «уходом», оставлением России на сыновей, но и в народе пошли толки о решении царя-батюшки сдать державу цесаревичу, а самому сесть на царство в Америке. Офицерский же корпус был уверен в желании самодержца свершить что-то вроде «последнего похода Александра Македонского» и погибнуть со славой, по пути всех врагов сокрушив. Оттого так и рвались в бой моряки, за счастье почитающие заслонить обожаемого монарха от пули вражьей или от утопления в море-окияне…

Но, странное дело, моя хандра улетучилась, едва растаяли в дымке туманной укрепления Кронштадта. Мало ли что 92 годика «по сумме двух жизней» набежало, так «по паспорту» всего 47, а организм вообще как у тридцатилетнего! Перемену, случившуюся в настроении, я тщательно скрывал, отметив лишь, что когда врачи рекомендуют путешествия, чертовски правильно поступают. Но показывать позитив до встречи с Наполеоном Третьим политически неправильно. Вот пообщаемся, тогда и разулыбаюсь, какими бы ни были итоги общения. На страх врагам, так сказать…

— Ваше величество, — потревожил Волконский, — борщ готов. С пылу, с жару.

— Идёмте, Николай Николаевич, разделите трапезу с императором. Вы как предпочитаете, чеснока побольше?

С прежней жизни перешедшее пристрастие к поглощению в больших количествах лука и чеснока, а ещё и черемши, привело к тому, что ещё в подростковые годы генерал-адмирала Константина Романова, на флоте всерьёз озаботились закупкой этих полезнейших, хоть и ядрёных овощей. Маменька даже допытывалась у Литке, кто Костика на флагманской «Авроре» приучил «осквернять дыхание». Фёдор Петрович тогда пересказал разговор с государыней как забавный анекдот, но кок с «Авроры» едва не помер от страха. Да, было дело. Но ничего, «брат» Наполеон потерпит «огнедышащего» союзника, французам без нас тяжко придётся…

Встреча была торжественной и деловой одновременно. Принимающая сторона показушно подняла в воздух все семь дирижаблей, плюс полтора десятка воздушных шаров зависли над проливом, выискивая британские субмарины. Только не верилось в прямолинейность англичан, они уж постараются «достать» так, чтоб отвести все подозрения от себя.

А сдал Наполеон, сдал. Хоть и не случился ТУТ разгром под Седаном и позорный плен, хоть и вполне неплохо идут дела у Франции, вон и Суэц вернули, да ещё с компенсацией, о прорытии Панамского канала задумались, что поставит Париж в крайне привилегированное положение, в случае успеха проекта. Но годы берут своё, укатали сивку и горки и годы.

Обнялись, задержал дыхание, чтоб чесноком не вонять совсем уж нагло, прошли в шатёр. Основная часть русской эскадры прибудет через сутки, там и великий князь Владимир Константинович. Знаю, везёт письма от Ольги к Эжену. Чертовски интересно, хоть один династический брак у детишек получится? А то Володька дам света категорически не приемлет, Николай вообще с мещанкой амуры крутит. Да, сломал я традиции, женив цесаревича на «простой дворянке» Чацкой, а оно эва как оборачивается…

Дежурно полюбезничав с императрицей Евгенией, объяснил, что и рад бы дочерей взять с собой, но обстановка тревожная, враг не дремлет, а англичанка гадит. Модница Монтихо понимающе закивала и прошлась по королеве Виктории, не без юмора прошлась. Моё величество изволило расхохотаться и начать расспросы по неспешно перемещающимся в небе дирижаблям. Тут слово взял принц Эжен, раскатавший карту дисклокации воздухоплавательной бригады и чертежи «летающих бочек». Капитан Строгов, из числа российских «летунов» ради такого случая обряженный в адъютантский полковничий мундир и для вида таскающий головной убор самодержца, тактично придерживал уголки карты и небрежно пялился в сверхсекретные бумаги.

Распрощавшись с императрицей, начали «соображать на троих» — Наполеон явно стажирует наследника, выказал союзник дорогой сожаление, дескать великого князя Владимира Константиновича нет сейчас, в море ведёт эскадру. Так-то три ума хорошо, но четыре — всяко лучше. Я разлюбезному «брату» не возражал, тем более Эжен и Володька и вправду сдружились, но по доукомплектованию «Особой Иерусалимской бригады» парой французских батальонов отослал к султану, его компетенция. А вот прикрыть силами Атлантической эскадры перевозку строителей Панамского канала и оборудования — запросто. Тем более незадаром, получит Россия «панамские» акции. Торговались долго, прерывались на обед и продолжили. Удалось с 7 % поднять долю до 11 %. Вроде и прилично, но ты поди, построй ещё канал, океаны соединяющий. Благо, Русская Атлантическая компания гоняет пароходы из Балтики и Чёрного моря до Северной Америки непрерывно, а крейсерам нет особой разницы сколько в конвое судов — 2 или 5.

Заговорили про артиллерию. Увлечение французов дальнобойной пушкой, способной перекидывать снаряды через Ла-Манш сошло на нет, затраты слишком велики на создание орудий-монстров, проще дирижаблей наклепать и выбомбить островитян. Но этим уже займётся Эжен, который уже как год «пашет» в ранге соправителя, вырастает в выдающегося государственного деятеля принц. Так ненавязчиво Наполеон перешёл к вопросу бракосочетания наших деток дорогих. Промямлил в ответ, едва слезу не пустив, что желаю дочери только такой блестящей партии, но если Ольга взбрыкнёт, не силком же её вести под венец?

Тут оба французика, и отец и сын радостно заулыбались. Так, похоже, где-то я прощёлкал клювом, «французская линия» у дочери налажена, а передо мной Ольга Константиновна «кино гнала». Бл… урою знатоков-всезнаек из Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Проморгали канал переписки великой княжны и принца, дармоеды.

Без пяти минут родственнички обещали поддержать Русскую Америку, подогревая антибританские настроения в Квебеке. Англичане от большого ума решили разбавить франкоговорящую провинцию немчурой, но первые два парохода с европейскими переселенцами едва не спровоцировали восстание и в Лондоне пошли на попятный, что только раззадорило жителей Квебека.

— Полагаю, задирать британского льва и попавших в зависимость от Острова янки, не стоит. Вам, французам, лучше сосредоточиться на вопросах преодоления Пролива и строительстве укреплений на границе с Германией. В Новом же Свете обострение обстановки чревато конфликтом, в который непременно втянут наши заокеанские губернии.

— О! Константин! Твои корейцы просто сеют ужас в стане врага. Я читал донесения военного атташе, полковника Миля. Армия САСШ в панике, там называют корейских бойцов «узкоглазыми казаками» и предпочитают с ними не связываться.

— Корейцы воюют не с армией САСШ, там формально орудуют некие банды искателей приключений.

— Ладно, мы прекрасно знаем, как комплектуются такие шайки, с каких сборных пунктов идут наёмники. Получают оружие, лошадей, аванс и стараются прервать линию телеграфа между Большим Солёным озером и Константинополем-Тихоокеанским.

Оставалось только согласиться с Наполеоном и отметить высокую осведомлённость Парижа в делах североамериканских. Но тут с «дорогим братом» всё понятно — очень хочется ему ухватить хоть немного территории за океаном. Потеряла Франция все свои владения в Новом Свете, а плацдарм ой как нужен.

Попросил Эжена продемонстрировать работу противолодочных сил. По отмашке два дирижабля выдвинулись на пару миль от берега и провели бомбометание по заранее приготовленным двум старым шхунам. Накрыли обе цели, правда, вторую с третьей попытки. Воспользовался тем, что «без пяти минут тесть» и выпросил образчики бомб, в том числе и глубинных. В ответ предложил забирать всю Северную Африку, а итальяшки перебьются. Такой широкий жест мне ничего не стоил, но Наполеон с Римом ссориться не желает категорически. Оно и правильно. Мало ли как дальше повернётся, а всегда лучше иметь двух союзников, чем одного, пусть даже и Российскую империю. Петербургу тесный союз Италии и Франции не мешает, наоборот — спокойствие и порядок в Средиземном море, через которое идёт огромный грузо и пассажиропоток в Северную Америку нам крайне необходимы. Благодаря «калифорнийскому транзиту» попёрли переселенцы из вечно голодающего Нечерноземья не только в далёкую Калифорнию, но и в южные губернии. Соответственно заработала промышленность, Донбасс из-за которого столько копий было сломано в 2014, когда я «перебросился» в Константина, ЗДЕСЬ уже выдаёт на гора и отменный уголь и руду и металлопрокат.

Прав, прав был, жёстко ограничив поездки «на воды» в Европу. Большая часть не промотанных там денег влилась в отечественную промышленность, одним бы калифорнийским золотом не вытянули. Сейчас, к 1875 году, все мало-мальски желающие жить не впроголодь крестьяне обустроены, из совсем неурожайных уездов население организованно переселялось, медицина опять таки получила немало денег, образование в приоритете. И, главное, рождаемость прёт! Прекрасно помню, как при Ельцине-Путине прогнозы неутешительные шли о вымирании и замещении русского этноса то ли кавказцами, то ли китайцами. А ЗДЕСЬ самая динамично растущая нация — МЫ! Пять-шесть ребятишек — средняя семья. Главное чтоб не сгинули «цыплята» от эпидемии какой — не зря фельдшеров выпускаем и выпускаем в Императорских Технических Училищах. Казалось бы, ещё год-другой и перекроем нужду в специалистах среднего звена, что в школах, что в больницах. Но медицина и здравоохранение воистину бездонная кадровая бочка — «пожирающая» выпускников и ещё и ещё требующая. Один бы уже не вытянул, но, слава Богу, подтянулись меценаты уездного и губернского масштаба, держат Училища «именные» исключительно чести ради и похвального Адреса от императора.

По моей негласной «указивке» уездные начальники распределяют молодых специалистов по приходам, к которым условно «приписаны» школы и фельдшерские пункты, по гендерному принципу. Если учитель мужчина холостой, значит фельдшером туда послать непременно барышню интересную. Ну и совместные выпускные балы педагогов и медиков много способствуют образованию «учёных» семей. А медаль «Мать-Героиня» учредил едва на престол взошёл, двадцать лет как уже. Так женщин, вырастивших до 16-летнего возраста 10 и более детей, оказалось далеко за сто тысяч.

Наполеон Третий планирует загонять колонистов в Африку, жадно выспрашивает все подробности освоения Сибири и Русской Америки. Очень хочет съездить в Петербург, пообщаться с цесаревичем по вопросам колонизации. Ведь Александр Константинович десять считай, лет в Сибири прожил, семью там создал.

Так. Звоночек…

Какого хрена старому аферисту делать в Питере, когда я болтаюсь по свету белому? Засирать уши Александру, предлагать «поделить мир»? М-да. Хорошо не сожрал ничего у «брата», отговорившись язвой и питием исключительно целебного сбитня из бутылочки, заботливо подаваемой Никитой. Как знал. Ведь скушай какой хрени, дающей отдалённый эффект, всё спишут на происки англичан и сыновья запросто могут учинить мировую бойню…

Вечером на борту «Адмирала Истомина» принимал посла и военного атташе во Франции. С дипломатом вопросы порешал за час, а с разведчиком засиделись. Полковник Клестов из молодых но ранних. Потерял правую руку под Луисвиллем, командуя ротой добровольцев, но выучился писать левой, подал документы в Академию Генерального Штаба и прошение на высочайшее имя с просьбой восстановить на армейской службе. Когда Иван сдавал экзамены, я ненавязчиво интересовался итогами. Сдал, конечно, Клестов, с таким то болельщиком. Отучился, показал себя прекрасно в Стокгольме и поехал в Париж главой военной миссии.

— Рассказывай. Иван Николаевич, что в городке Парижске происходит. Доклады читаю, но нюансы интересны.

— Нюансов множество, ваше величество. Главное — французы уверовали в своё особое предназначение. Причём все: высший свет, буржуа, пролетарии. Считают себя «хозяевами Европы», отдавая нам, русским друзьям, титул «хозяев Азии»…

— Мало их Мольтке потрепал, мало. И ладно, пускай мнят себя кем угодно. Что говорят о вероятной женитьбе принца Эжена на Ольге Константиновне?

— Считают это делом решённым и весьма выгодным для Франции.

— Ага, так мы и разбежались впрягаться за их интересы как Сивки-Бурки неразумные. Ещё что у галлов?

— Опасаются, что в случае войны с Великобританией Россия захватит все «лакомые куски» колониальной империи неприятеля, в то время как Франция, не обладая большим океанским флотом, все силы затратит на преодоление Ла-Манша и кровопролитные бои на Острове.

— Ай да стратеги в парижских кафе и салонах. Это общие тенденции? В верхах и низах одинаково мыслят?

— Так точно, ваше величество.

— Вот что, полковник, начинай отслеживать в здешнем бомонде все слухи, сплетни, мнения о великих князьях. Да, всех трёх. И что про дочек говорят, тоже фиксируй. Кто сказал, про кого, когда, почему. Сложная задачка, но и ты не прост, подумай как лучше всё устроить.

— Ваше величество, простите. Вы намерены расстроить возможный брак Ольги Константиновны с наследником французского престола?

— Нет, с чего взял? А имеешь таковую возможность?

— Ещё раз простите, ваше величество, но если таковая задача была бы поставлена, попытался бы.

— Ого, излагай.

— У моего помощника, капитана Лапочкина, обширные знакомства среди журналистов и редакторов. Капитан знает обо всех финансовых затруднениях французских друзей, был свидетелем, как они продавали редакционные тайны за пару сотен франков и ставили заведомо ложные материалы за 200–500 франков.

— Так, продолжай, полковник, продолжай.

— Если представить, что в одной из газет появляется пасквиль, очерняющий одну знатную особу, и этот пасквиль перепечатывает несколько других изданий, вполне можно заполучить повод выставить дипломатическую ноту Парижу, с ультимативным требованием жестоко и показательно покарать зарвавшихся писак. Зная как кичится здешнее общество так называемой «свободой слова», можно предполагать затруднение верховной власти обуздать газетчиков, промедление с наказанием. Что можно использовать для расстройства помолвки.

— Экий ты, Иван Николаевич иезуит. Молодец, красивый замысел. Но я как-то к этому брачному вопросу равнодушен. Решат пожениться — их дело, не моё, точно. Для самодержца интересы державы на первом месте, а у детей выросших, своя жизнь. И коль они её с Россией не связывают, что ж, се ля ви… Что ещё интересного накопал, разведчик?

Похвалиться Клестову было чем. Вся техническая документация новейшей гаубицы, вот, пожалуйста, ваше величество — изучайте! А в ближайшее время пойдёт информация из отряда миноносных сил, готовых в любой момент выскочить в Пролив и устроить знатное кровопускание англичанам. Нас в первую очередь интересуют глубинные бомбы, которыми миноносники «глушат» английские подводные лодки.

В свою очередь французы из кожи вон лезут, дабы получить сведения о новейшей русской 7,5-мм магазинной винтовке. По сути это «мосинка», только слегка «округлённого» калибра. Решил бороться с английскими мерами, переводить всё на единый стандарт, на метрическую систему, вот и получил «ответочку» от собственных конструкторов. Сначала вообще предлагали до 10-мм ствол расточить, но тут уже пришлось волевым решением указать Левшам, что округлять следует в разумных пределах.

Второй день переговоров прошёл на «Адмирале Истомине». Команда расстаралась, организовала экскурсию для высоких гостей с перетягиванием каната и песнями-плясками. Не проводить же артиллерийские учения на якорной стоянке. Наполеон продолжил призывать к разрушению и раздроблению Германии, хищника, куда более опасного, чем Великобритания. Если сейчас, с двух сторон ударить по бошам, то половина их армии, из южных германских земель, ещё не спаянных прусской железной дисциплиной, воевать за Гогенцоллернов не будет — руки поднимет враз. А пройдёт лет двадцать и «нашим детям» придётся столкнуться с отлаженной, совершенной немецкой военной машиной.

Согласился с «братом» по германскому вопросу, но посетовал, мол сейчас Россия вроде и могучей со стороны смотрится, только вот «в раскоряку» стоим, перевозя сотни тысяч народа на американский материк. Армия и флот также под эти перевозки заточены и нет возможности начинать приготовления к большой войне, не похерив переселенческую программу. Вот лет через пять, к 1880 году как вдарим по Берлину и Кёнигсбергу!

Наполеон загрустил, упомянув впервые о проблемах со здоровьем, ранее всегда бодрился. Дескать, через пять лет буду с Наполеоном Четвёртым бить тевтонов…

В гавань зашли ещё три российских крейсера, Володька доложил, что эскадра образцово продолжает переход и направляется в Виго, где, погостив у друзей испанцев пару дней, двинет через океан.

— Письма от Ольги французу везёшь? Чего морду воротишь? В глаза смотри! Дай сюда!

— Но! Папа!

— Шляпа! Хорошо хоть не папА величаешь. Всё вам весело, всё хиханьки да хаханьки, а два Наполеона и нынешний Третий и будущий Четвёртый уже партию расписывают, где Россией правит Александр, а я куда-то «испаряюсь». Как думаешь, кто в таком тандеме кем вертеть будет, Париж Петербургом или наоборот?

— Что?!

— То! Сиди в каюте. Не дёргайся. Сейчас письма перефотографируют, отдашь их Эжену, прокатишься с принцем до ангаров с дирижаблями. Там немножко пошпионишь. Да не криви рожу, не ты, какой с тебя разведчик. В свите будут нужные люди, в морской форме, всё как положено для сопровождения генерал-адмирала. И да, Эжен не при чём, это его папаша перед смертью комбинации крутит, старый жулик. Надеюсь, он первым сдохнет, а я ему с превеликим удовольствием в ад дорогу уступлю.

— Отец!

— Молодец твой отец! А ты чего раскраснелся? Использовать династические браки в своих интересах — святое дело. Наполеон думает Россию заставить на него поработать, но мы должны переиграть старпёра. Понятно теперь?

— Понятно. Только что такое старпёр?

— Не что, а кто. То старый пердун, Володька, обыкновенный старый пердун!

Никаких тайн в переписке дочери с Эженом я обнаружить не надеялся, но интересно с высоты лет прожитых отсмотреть, что из себя ныне представляет Ольга Константиновна, с детства отличавшаяся стервозным и скрытным характером. Окажется такая на французском троне и начнёт брата Александра в Петербурге понужать сработать в интересах Франции. А что, запросто. Дочь, как гласит мудрость народная — отрезанный ломоть. Где хозяйкой стала, где детей завела, там её и дом и Отечество.

Так что контроль, контроль и ещё раз контроль! А то, может и придётся воспользоваться идеями полковника Клестова…