От Гавайев до Трансвааля

Глава 24

Известие о начале военных действий между Польшей и Германией пришло в Константинополь-Тихоокеанский аккурат в полдень. Телеграфные линии к 1896 году словно змеи расползлись по всему земному шару, по дну океанскому пролегли, по африканским джунглям и саваннам (правда там приходилось охранные патрули запускать от аборигенов и крупного зверья) разве что в Антарктиде кабель отсутствовал, совсем как змея теплолюбивая не желал мёрзнуть…

Наместник Русской Америки, великий князь Николай Константинович обедал с семьёй, когда взволнованный адъютант, полковник Образцов (двоюродный племянник легендарного Сергея Вениаминовича Образцова) деликатно покашливая, выложил перед его высочеством бланк депеши с пометкой МОЛНИЯ.

— Прости, дорогая, дела неотложные, — Николай Константинович чмокнул в щёчку нахмурившуюся половину, мимикой указал младшим детям, чтоб доедали вкусный и полезный омлет, не ковыряли попусту вилками в тарелках и вышел следом за полковником.

— Однако, весёлый денёк предстоит, Вениамин Павлович, — адъютант лишь кивнул, пропуская высокое начальство к блестящему на калифорнийском солнце автомобилю, собранному в цехах судостроительного завода Константинополя-Тихоокеанского и являющемуся точной копией казанской «Волги», так его величество решил назвать серию самобеглых экипажей, завоевавших огромную популярность в Европейской России, ну и в Русской Америке, само собой.

Левши с судостроительного скооперировались с умниками из Калифорнийского университета и создали свою модель, под рабочим названием «Сакраменто», более скоростную (ну, по чертежам так выходило) и «тяговую».

Однако государь вытребовал «автомобилёров» в Казань, заявив — нечего плодить «автомобильное разнокалиберье», хватит бардака в артиллерии.

В российской артиллерии бардака как раз и не было, это Польша разрывалась между Петербургом и Парижем, хватая винтовки и орудия и французские и российские. Да, долгонько готовилась шляхта к драчке с тевтонами и вот, началось…

Великий князь, по правде говоря, даже немного обрадовался «военной» депеше — слава Богу, отец бодр и деятелен, несмотря на 69 лет, и когда НАЧНЁТСЯ, непременно надо чтоб Россия находилась под его мудрым руководством.

Император Константин предрекал скорую мировую бойню и прозорливо считал, что именно поляки и разожгут костёр войны. А кому ещё? Балканы подконтрольны Константинополю-Царьграду, где и проживает император, там хоть и бузят в горах шайки «партизан», но то мелочь. А турки который уже год режутся с греками и армянами, только кому есть дело до войны в азиатском захолустье?

Интересно, что паны начали войну, первый удар нанесли (если судить по скупым фразам шифровки-молнии) используя силы флота. Да, есть свои военно-морские силы у Польши, не имеющий на 1896 год выхода к Балтийскому морю, не говоря уж о Чёрном. Но флотилией катеров на Висле командует «контр-адмирал поперечного плавания» Сигизмунд Порембский, мичманом отличившийся у Корнилова и Нахимова на Миссисипи, когда успехи речной флотилии Конфедерации во многом и предрешили исход той войны, окончательно разделив Северо-Американские Соединённые Штаты на Юг и Север.

Ещё в 1884 году Польша получила клочок территории Триполитании, в качестве компенсации усилий, затраченных польской Экспедицией на Мадагаскаре. Сначала великий князь не понимал отца, надавившего на Рим. Подумаешь, возмечтали поляки о колониях и великих барышах. Но так ведь не сумели паны обустроиться ни в Калифорнии, ни на Мадагаскаре, всё искали народ, достаточно цивилизованный, дабы его покорить и «пенки снимать», ничего не делая, ровно британцы в шлемах пробковых в креслах посиживая.

Но англичане трудяги каких поискать, а шляхта к кропотливой планомерной работе не приспособлена. Порыв, натиск, вот их стихия. На этом и сошлись ляхи с французами, которые даже в армейский устав ввели понятие «порыв»…

Союзники теперь Париж и Варшава, — не разлей вода. Польская военно-морская база в Средиземном море, прикрываемая такими могучими союзниками как Франция и Россия, стала кузницей кадров для будущего военого флота Королевства Польша. Все пароходы получали статус вспомогательных крейсеров, от полудюжины до дюжины скорострельных орудий и треть экипажа состояла непременно на воинской службе, хоть и занималась коммерческими перевозками.

Такую структуру королю Константину подсказал тёзка и дядя император Константин, да и будущий король польский в юности немало времени провёл на кораблях Балтфлота, мечтая завоевать Восточную Пруссию и надёжно укрепиться на Балтике.

Ну а покамест три с лишним десятка пароходов, два крейсера (оба в Триполитании) и до полусотни мелочёвки типа буксиров гордо несли флаг Польши по морям-океанам. Про океаны не шутка — пятитысячник «Старый соболь» выкупленный у российского купца Парамонова, превратился в «Ян Собеский» и сейчас отстаивался на Гавайях, готовясь к переходу в Константинополь-Тихоокеанский. И одинокий польский пароход мог задать изрядно проблем российским дипломатам, ведь в Британской Колумбии с дружественным визитом находился германский крейсер «Данциг».

Наверняка тевтоны захотят перехватить вражеский вспомогательный крейсер, ведь они в курсе, что «Ян Собеский» вот-вот двинет с грузом в порт назначения.

— Марк Витальевич, — едва войдя в штаб наместичества, великий князь обратился к контр-адмиралу Семенцову, командиру константинопольтихоокеанского порта и морского района вокруг столицы Русской Америки, — что известно по польскому пароходу, вышел «Собеский» или пока в архипелаге отстаивается?

— Запрос отправили, ваше высочество, ждём ответа с минуты на минуту.

— Докладывайте все новости по полякам немедленно, знатный анекдот приключится если единственный в этой части света германский военный корабль утопит единственный пароход под польским военно-морским флагом, к тому же зафрахтованный на полгода Российско-Американской компанией. Только германо-польской войны тут не хватало!

— Маловероятно, что «Данциг» отыщет поляков в океане, ваше высочество, скорее командир крейсера обратится к союзникам — у Великобритании в Британской Колумбии всё-таки два дирижабля и полтора десятка самолётов. Лётчики и попытаются навести «Данциг» на пароход.

— Вряд ли, Марк Витальевич, вряд ли британцы начнут явно помогать Германии здесь, в контролируемой российским флотом и армией северной части Тихого океана. Как ни крути, но Польша наш союзник. Да и самолёты у англичан дерьмо! Один бравый сокол капитан Павлюченко все их посбивает за четверть часа.

— Ваше высочество, — контр-адмирал вытянулся перед наместником, — разрешите отправить с «Собеским» в качестве конвоя «Разительный». Им всё равно возвращаться в Константинополь-Тихоокеанский, придут на две недели раньше, ничего страшного.

— Оправляйте, воистину уж лучше перебдеть чем недобдеть. Батюшка зря не скажет.

Над крылатой фразой государя, частенько произносимой Константином Николаевичем когда следовало перестраховаться, вежливо посмеялись и моряк Семенцов и лётчик, полковник Васильев.

Полковник с полгода как переведён в Русскую Америку из первопрестольной, командовал ранее Третьим Московским авиационным полком. Посвящённые сразу понимали — дальняя авиация, тяжёлые самолёты, разрабатываемые в Москве и Казани и совершающие пробные рейсы по цепочке аэродромов подскока (термин придуман его величеством) до Урала.

Вообще появление самолётов разорило множество компаний по постройке и эксплуатации дирижаблей, утерявших, как казалось многим, всякое военное значение.

Однако в Константинополе-Тихоокеанском дирижабли оставались в приоритете, попробуй такую огромную территорию проконтролируй, тем более дружественная Русской Америке Индейская Конфедерация часто фрахтует огромные «пузыри» для патрулирования приграничных с САСШ и КША районов.

Про индейцев великий князь подумал по ассоциации с поляками. В Европе Польша, а в Северной Америке Индейская Конфедерация, детище российского императора, вбухавшего изрядно средств в «Союз Племён», трансформировавшийся в 1879 во вполне приличное государственное образование с сильной армией милицейского типа — Индейскую Конфедерацию. Так вот, что у поляков, что у индейцев не было выхода к морям и океанам, зато потенциал речных флотилий (по боевой выучке вполне на уровне ведущих морских держав) учитывался разведчиками-генштабистами. Константин Николаевич будучи «в настроении» предрекал выход в Атлантику «дизельных пирог» Индейской Конфедерации по Великим озёрам и реке Святого Лаврентия, а катерам и мониторам Вислянской флотилии пророчил прорыв на балтийское побережье.

И североамериканские аборигены получали от Тихоокеанского флота Российской империи новейшие катера с лихими мичманами, комплектовавшими экипажи по своему разумению, чаще из индейцев, год-два проучившихся в Технических Училищах при Калифорнийском Университете. Ну а сыновья вождей, прослушавшие университетский курс, как правило получали высокие назначения в кавалерийских частях постоянного состава, эдакой «индейской гвардии».

Николай Константинович с момента назначения наместником заокеанских губерний одобрил более сотни браков между русскими солдатами и офицерами и индейскими красотками и примерно десяток «белых» россиянок сочетались законым браком со статными «чингачгуками» (так именовал союзников государь).

Церковь, что старообрядческая, что «никонианская» такое непотребство не поощряла, особенно учитывая лёгкость принятия православия индейцами, после чего продолжалось преспокойно поклонение богам предков, наряду с Христом. И это после таинства крещения и венчания! Попы неистовствовали, но супротив царя-батюшки, благоволящего здешним уроженцам, помалкивали в бороды…

Шифровка из Петербурга (также заверенная и императором из Константинополя-Царьграда) указывала наместнику снабить экипаж «Яна Собеского» морскими артиллерийскими орудиями 102 и 120 миллиметров. Если учесть, что на пароходе и без того установлены две шестидюймовки и четыре трёхдюймовки, налицо переоборудование парохода в океанский рейдер. И великий князь даже предполагал куда двинет «Собеский» за трофеями.

Германия после «ничейной» войны с Францией заинтересовалась помимо Африки и Китаем, точнее тем, что осталось от развалившейся на части империи. Союзники англичане предлагали Вильгельму построить полдюжины океанских крейсеров с большой автономностью и приличным вооружением. Но несмотря на авторитет островитян-кораблестроителей, «михели» взялись за «Восточную эскадру» сами. Четыре пятнадцатитысячника с восемью 203-мм орудиями и парой десятков малокалиберок должны были «поддерживать с моря» Экспедиционный корпус, орудующий в южных провинциях некогда единого Китая, как говаривал кайзер «от Шанхая до Формозы». Немецкий капитал, не сумевший получить право на разработку богатств Трансвааля (только самые доверенные, близкие к кайзеру предприниматели могли представлять интересы Германии в Южной Африке) двинулся на Восток. Две пассажирские линии из Балтийского моря до моря Жёлтого с восемью лайнерами и более трёх десятков грузовых пароходов — Германия вложилась в «китайское наследство» весьма и весьма серьёзно.

Только как единственный польский рейдер, пусть даже и с усиленным артиллерийским вооружением сумеет противостоять Восточной эскадре из двадцати с лишним крейсеров и больших, «океанских» эскадренных миноносцев?

Наверняка поляки получат поддержку Владивостокской эскадры Тихоокеанского флота Российской империи, но чёрт побери, что же делать здесь, в Русской Америке, к какой войне готовиться…

Князь Николай Николаевич Репнин, много лет координировавший и направлявший развитие армии флота и военной промышленности заокеанских губерний, друг фельдмаршала Легостаева и наставник Николая Константиновича на драчку ляхов и тевтонов отреагировал на удивление спокойно.

— Ваше высочество, не переживайте так, не дерзнут напасть САСШ ни в этом году, ни в следующем. С их то проблемами, когда армия составлена по большей части из уголовных элементов и вчерашних переселенцев, жаждущих хоть как-то утвердиться на новом месте. Да сейчас Юг как-бы не сильнее развит, с нашей помощью и кооперацией с Индейской Конфедерацией, — удачно срифмовал заслуженный генерал.

— Николай Николаевич, разве война Польши и Германии не пролог войны мировой? Его величество, отправляя меня через океан особо инструктировал по грядущей Большой войне. Один из трёх вариантов её начала как раз и есть военное противостояние Варшавы и Берлина, в которое неминуемо втянутся союзники Германии, как-то Великобритания, Северо-Американские Соединённые Штаты, Австрия, Чехия, Словакия, Венгрия, Мексика. За Польшу вступится Франция, Россия, к которым примкнут Дания, Италия, Конфедеративные Штаты Америки, Индейская Конфедерация, Румыния…

— Ах, ваше высочество, — старый генерал тяжело вздохнул, — у Генеральных Штабов, как водится, есть планы на все случаи жизни. Самые причудливые варианты, союзы и коалиции рассчитывают умники в мундирах. Но почему-то упускают из виду неоспоримый факт — война давно идёт. Возьмите Азию, где великие державы разорвали Китай и сейчас совершенно непонятно куда качнутся сотни миллионов человек. А Южная Америка? Вот-вот рванёт в Аргентине, где мигрантов уже на порядок больше чем аборигенов и «ранешних» переселенцев. Попомните моё слово, ваше высочество, мировая война запросто может случиться из-за развала и раздела Серебряного государства на Аргентину немецкую, Аргентину итальянскую и так далее. Семь сильнейших европейских общин готовы начать резню за лучшие области Южно-Американского континента. А Африка? Ладно Россия довольствовалась Мадагаскаром и лакомым куском в Трансваале, но французы залезли в Конго, итальянцы и англичане вырезают, пулемётами изничтожают племена на севере чёрного континента. Сотни тысяч жертв, только о них не принято писать в европейских и североамериканских газетах. Подумаешь, задралась шляхта с немчурой. Да и чёрт с ними. По правде говоря, я бы желал «Собескому» не дойти до Константинополя, а интернироваться на Гавайях. Пушки им ещё подавай. Понятно, против решения государя ничего не попишешь. Но ей же ей — повстречай «Данциг» на переходе «Собеский» да утопи, я б только порадовался.

— Стареете, Николай Николаевич, — улыбнулся великий князь, — а я ведь о рейдах «Летучего полка» читал закрытые донесения. Изрядно полк под вашим командованием тогда крови попил у янки. Это же, получается, больше тридцати лет минуло. Помню, мал совсем был, прибыл в Царское Село Никита Сыромятов и таких чудес нарассказывал про подвиги русских рейнджеров и про лихого орла-командира князя Репнина.

— Не в годах дело, ваше высочество, — Репнин раздраждённо постучал указательным пальцем по разложенной на столе крупномасштабной карте Германии, — не понимаю я такой «странной» войны. Поляки погнали Вислянскую флотилию фактически на убой и лучших своих моряков положили, так и не пробившись к Гданьску-Данцигу. Ну, пошумели, повысаживали небольшие десанты на территории Дойчланда и что? Только на руку Вильгельму сыграли. Ясно, что поляки ни в грош не ставят вашего кузена, короля Константина и творят что хотят, особенно младшие офицеры из родовитых фамилий, кого чином обошли. Но так замазать собственную страну в попытке ужучить поднадоевшего суверена, подпираемого грозным дядюшкой. Думаю, здесь многоходовую комбинацию проворачивают лягушатники, жаждут в Париже втянуть Россию в войну, чтоб как в прошлую «Большую Европейскую» Петербург в стороне не отсиделся и не снял в конце сливки, раздробив, с карты стерев в одночасье империю Габсбургов. Очень на то похоже.

— А всё-таки хорошо, Николай Николаевич, что телеграф даёт возможность отслеживать военные действия, в другом полушарии проходящие, с запозданием всего-то в пару часов.

— Да, ваше высочество, прогресс штука такая. Читаю сводки с театра и недоумеваю, и поляки вперёд не идут и немцы не атакуют. Странная война. Не наша, Николай Константинович, уж точно не наша. Давайте клятого «Собеского» интернируем в «Константинополе-Тихоокеанском, мало ли какие причины отыщутся, более суток не может в нейтральном порту находиться корабль воюющей стороны, а за сутки поляки точно не управятся.

— Чего вы опасаетесь, Николай Николаевич?

— Да двинет рейдер через океан, утопит в Жёлтом море пару-тройку германских пароходов, а британцы тут же предоставят неопровержимые доказательства соучастия России в пиратстве и прочих смертных грехах. А когда «Собеский» будет потоплен германскими крейсерами, уцелевший экипаж наплевав на гордость шляхетскую подробно расскажет как орудия и снаряды получали из морского арсенала Константинополя-Тихоокеанского.

— Приказ его величества — помочь полякам всемерно.

— Что ж, — Репнин словно дитя малое, а не полный генерал, развёл руками, — государю, понятное дело, виднее.

Польский рейдер встречали не только русские корабли, два британских лёгких крейсера перехватили «Собеский» за двести миль до Константинополя-Тихоокеанского и отвалили только когда дальнобойные орудия вышедших навстречу «Орегона» и «Аляски» начали проворачиваться в сторону «просвещённых мореплавателей».

Командовал пароходом — вспомогательным крейсером капитан-лейтенант Казимир Чаплинский, в прошлом бравый мичман российского флота, вышедший в отставку после дуэли. Не теряя ни секунды каплей сбежал по трапу и обратился к встречающему союзника контр-адмиралу Семенцову.

— Ваше превосходительство, какие новости о Вислянской флотилии? Весь переход места себе не находил.

— Увы, практически все катера и вооружённые пароходы потоплены или получили значительные повреждения. Очень большие потери, погиб и командующий флотилией.

— Порембский, старая сволочь! Угробить лучшие кадры польского флота! Будущего морского, океанского флота! Сколько раз Сигизмунд рассказывал как под командованием Корнилова на Миссисипи геройствовал, рассуждал как воевать на реках должно, теорию «глубинного прорыва» и разрыва вражеских коммуникаций излагал. Лавры Нахимова и Корнилова покоя не давали. И так бездарно положить юношей, которые бы сделали Польшу великой морской державой.

— Довольно эмоций, — невежливо перебил Чаплинского контр-адмирал, — дорога каждая минута. За сутки надо успеть подготовить ваш крейсер к переходу через Тихий океан. С заходом и суточной стоянкой на Гавайях, разумеется, там доберёте угля и доустановите орудия. Сейчас же нет времени, у вас трюмы, судя по осадке заполнены?

— Точно так, бросить груз на архипелаге, прийти налегке, значит проявить неуважение к Российско-Американской компании. А мы и так разрываем договор, но уж тут форс-мажор, — война!

— Артели грузчиков готовы приступить прямо сейчас. А вот помочь с установкой орудий, простите, не можем. Равно как и позволить вам заняться этими работами — соглядатаев британских хватает, а мы же не воюем, нейтралитет нарушить не можем.

— Ладно, главное получить пушки, — Чаплинский хищно улыбнулся, — с обуховскими скорострелками я запросто выйду против «Данцига» и расколочу германское корыто!

— Ой ли, — не удержался Семенцов, — всё-таки «Данциг» военный корабль, пусть и лёгкий крейсер, но против бывшего грузового парохода явный фаворит.

— Позвольте не согласиться, ваше превосходительство, против шести германских 105 — миллиметровых орудий, даже пара дальнобойных (длина ствола в сорок калибров) русских 120-миллиметровок с тренированными расчётами дают огромный выигрыш. Комендоры и артиллерийский офицер у меня отменные, не хвастаюсь, так и есть, поверьте. Я просто не позволю приблизиться дойчам, нашпигую «Данциг» снарядами на недостижимой для его стволов дистанции.

Дорбрейшей души человек Марк Витальевич Семенцов в начале карьеры дважды брал приз как лучший младший артиллерист Владивостокской эскадры Тихоокеанского флота и очень и очень сомневался в чудо-способностях польских коллег измолотить в хлам полноценный, пусть и лёгкий крейсер. Но природная вежливость и влияние супруги, урождённой Сапеги, удержали адмирала от язвительной реплики.

Выставив старшего офицера отвечать за разгрузку-погрузку, капитан-лейтенант Чаплинский жадно поглощал сводки с полей сражений, не переставая затейливо материть командира Вислянской флотилии Порембского. Лейтенант Фролов, отряжённый начальством в помощь полякам, после рассказал, что со слов командира «Собеского» весь личный состав речной флотилии предназначался вовсе не для глупых прорывов и атак вражеского берега. Отнюдь. Отменно подготовленные младшие офицеры и выпускники унтер-офицерской школы флотилии должны были составить экипажи «пиратских эскадр» в Атлантическом и Тихом океанах. А что сейчас делать прикажете, при захвате двух и более германских пароходов? Топить худший и переходить на лучший? А каков был план — использовать захваченные немецкие суда против немцев же.

Но честолюбец Порембский предпочёл не дожидаться пехотной бригады для переброски на «временно оккупированную немцами территорию», а погнал на убой специалистов войны на океанских просторах. Глупец?! Изменник?!

— Надо же, «польские пираты», — капитан второго ранга Панафидин расхохотался, — про корсаров Ивана Грозного читывали, да. Но чтоб на исходе века девятнадцатого, когда век двадцатый в двери стучится, да во флибустьеров играть.

— Напрасно смеётесь, Андрей Николаевич, — контр-адмирал Семенцов внимательно наблюдал за погрузочным авралом на «Собеском», не выпуская из рук морской бинокль, — если бы личный состав Вислянской флотилии не положили бестолку как обычную пехтуру, а перебросили в Средиземное море да доукомплектовали тамошнюю польскую эскадру, толк бы был. Англичане по вечной привычке отстояться в сторонке не вступились бы за германских союзников, да и Гибралтаром поляки проходили беспрепятственно. А перерезать средиземноморские маршруты, вынудить Германию пустить суда вокруг Африки — одно это результат достойный.

— Да что там в Триполитании за эскадра у ляхов, пара древних малых крейсеров и пяток миноносок. Одним броненосным «Бременом» весь польский военный флот топится за полдня.

— Только «Бремену» надо ещё проскочить в Средиземное море. Немцы кто угодно, но не самоубийцы, запускать свой не такой пока и большой флот в огромное озеро, где Франция и Россия имеют огромадное преимущество, даже британцы сидят на Мальте чинно и смирно. Поляки же из триполитанской базы «Познань» могут свободно выходить что в Атлантический, что в Индийский океан, прикрываемые союзными флотами.

— Зато немцы на Балтике господствуют и там «польским пиратам» уж точно ничего не светит.

— Скажете тоже — господствуют немцы на Балтике. Просто России нет нужды держать сильные эскадры в Финском и Рижском заливах, большие корабли строятся для океанских плаваний.

— Смотрите, господа, британский консул с помощником едут. Наверняка постараются подобраться к «Собескому» поближе и зафиксировать на фотоаппарат загрузку орудий.

— Кто ж им позволит приблизиться, тем более отфотографировать сию процедуру? Охрана порта бдит.

— Охрана, разумеется бдит. Но просчитать действия капитан-лейтенанта Чаплинского и немцы и англичане способны на раз-два. А потому, Андрей Николаевич часа через два после ухода «Собеского» выходите на своём «Отличнике» следом за «польскими пиратами» и негласно сопровождайте рейдер до Гавайев.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — Панафидин отложил бинокль в который как и адмирал наблюдал за суетой на пароходе-крейсере, — мичман Протасов, согласовал с польским радиотелеграфистом частоты по которым пойдёт связь, только говорит, дрянной аппарат у поляков, макимум на сотню миль передаёт.

— Пустяки, ваше радио мощное, добъёте до парохода, да и далеко не стоит отпускать «Собеский» миль на 15–20 самое большее.

— Не дерзнут немцы напасть в океане, Марк Витальевич. Англичане те б сумели, но рисковать и они не будут, ведь кто знает, сколько российских крейсеров выведено на маршрут. На Гавайях лазутчики к телеграфу доступа не имеют, передать хозяевам сведения о выходе Гавайской эскадры не могут.

— Всё так, Андрей Николаевич, всё так. Но если спущена свыше директива довооружить «Собеский» и сопроводить до Оаху, извольте выполнять. А делее не наша забота, уже Владивостокская эскадра будет задейстована.

— Чего так носятся с этим пароходишкой, не пойму. Невелика ценность. Хотят прервать германское судоходство так чем гонять через океан пароходы не проще ли во Франции фиктивно «купить» несколько быстроходных судов и поднять на них польский прапор.

— А вы не знаете про Чаплинского? Это ж протеже его величества!

— Вот как?

— Да, случай был замечательный. Когда государь двадцать лет назад возвращался из кругосветного путешествия и прибыл во Владивосток, там молодые флотские офицеры перебрали на банкете и повздорили из-за какой-то ерунды. Про мощь флотов вроде спорили и посмеялись над мичманом Чаплинским, мол никогда Польша не станет морской державой. В том взыграл шляхетский гонор и вызвал пан мичман сразу троих насмешников. Один против трёх. Оппоненты предложили Чаплинскому самому выбрать оружие, как же, их трое, могут позволить. А Чаплинский, захотел в парадной форме, при кортиках выйти на шлюпке в залив Петра Великого, там со шлюпки булькнуться в воду, прямо при полном параде и начать резаться на кортиках. Морские же офицеры, не пехота какая!

— Как же, слышал, так вот кто автор той гасконады.

— О чём и речь. Государь когда узнал, вышиб всю четвёрку с флота, но Чаплинского запомнил и обещал поспособствовать выходу Польши к Балтийскому морю.

— Занятный анекдот. Но ведь дуэлянты все живы остались?

— Живёхоньки. Порезались немного, но по мелочи, без тяжёлых ранений обошлось. Фехтовать на кортиках, при этом утопая, мало у кого выйдет. А вот утонуть могли, да секунданты молодцы — трёх ныряльщиков заранее взяли, те и вытянули господ офицеров, каковые на дно шли при полном параде.

— Теперь понятно с чего такое внимание заурядному пароходу. Командир на «Собеском» незаурядный.

— Да уж, коль его величество следит за карьерой Чаплинского, пусть и в польском флоте, понятно желание высокого начальства помочь бретёру, не дать немцам утопить «Собеский» в самом «начале славных дел».

— Как думаете, ваше превосходительство, после Гавайев куда пойдёт рейдер? На Владивосток, где забункеруется и довооружится? Или через Хоккайдо и пролив Цугару проскользнёт в Японское море?

— М-да, неудачно остров переназвали, — адмирал недовольно поморщился, — даже офицеры императорского флота именуют остров его величества Николая Павловича по старинке Эдзо или Хоккайдо, или же вовсе по простонародному — «Николаевский остров». А уже сколько лет прошло после присоединения к России…

— Виноват, ваше превосходительство.

— То-то же, виноват. Ступайте на «Отличник», Андрей Николаевич. Я же пока понаблюдаю за телодвижениями консула Великобритании, ишь как изворачивается дипломат божиею милостию, пытаясь поближе подобраться к причалу.