От Гавайев до Трансвааля

Глава 13

Вот и не верь в судьбу, рок, фатум. Первого марта 1881 года телеграф отстучал страшную новость — в Варшаве от сердечного приступа скончался король польский Александр Романов…

Сашка, брат старший Сашка. Царь-Освободитель моей родной реальности и польский король этого варианта многомирья. И жена иная и дети родились другие и от множества иных женщин и Россией не правил, передав престол мне. Вроде кардинально изменил судьбу, ан нет!

Жандармы землю рыли, но клялись-божились — нет следа злоумышленников, просто не выдержал организм его королевского величества, остановился «пламенный мотор» блистательного Александра Николаевича, «У НАС» больше известного как цесаревич из сериала «Бедная Настя». Шестьдесят три годочка прожил брат и там и тут, день в день ушёл, поневоле задумаешься…

Но нам царям каждый день забот подбрасывает, некогда горевать и депрессовать. Повелел везти тело Александра после прощания «безутешных» поляков с королем, в Петербург. Похороним Сашу в фамильной усыпальнице Романовых, а то поляки любят с мёртвыми воевать, памятники сносить и прочее, лучше перестраховаться. Двадцатилетний наследник престола Царства Польского, Константин Александрович Романов экстренным поездом прибыл к императору.

Обнял осунувшегося, мгновенно повзрослевшего племянника. Да, Сашка столько наплодил внебрачных киндеров, — жуть. Но не бросать же бастардов, своих веду по жизни и племяшей всех пристрою, хотя как раз Костя законнейший-раззаконнейший, от матери полячки «произведённый». Теперь уже вдовствующая королева была подставлена брату магнатами, будучи юной и пылкой графинюшкой, разумеется, как все полячки — ярая патриотка. И что есть сил капала Саше на мозги, «куковала-перекуковывала», всё как в пословицах-поговорках. Детей в браке народилось четверо: Костя старший, а есть ещё Александр (имёна всё ни польские ни русские, ни нашим, ни вашим) и Мария с Александрой. Учили их по большей части польские учителя, но мальчишек по моему приказу забирали на 2–3 месяца «проветриться» на кораблях Балтфлота или же погонять на литерном поезде императора по необъятным российским просторам. Чтоб впечатлились, прониклись, осознали и слушались как вырастут, грозного дядю, а не шептунов придворных.

Сразу после развала империи Габсбургов и освобождения Кракова моя популярность в Польше зашкаливала до неприличия, Гагарин бы обзавидовался. Но сейчас страсти и восторги по обретению древней столицы улеглись и паны привычно бурчат, ждут от Петербурга новых территориальных «подарков»…

Племянник-тёзка частенько гостил в Царском Селе, это мы с братом так решили едва маленький Костик заходил-залопотал, и со мной общался прекрасно. Хотел стать моряком, очень жалел, что не имеет Польша выхода к морю. Ну, теперь-то молодому королю и карты в руки — непременно начнёт бодаться с Германией за балтийские провинции, за Гданьск-Данциг, не зря подростком карты чертил с границами Великой Польши и дяде-императору показывал…

— Рассказывай. Как сам, как мать. Держитесь?

— Держимся, — скупо ответствовал Константин Александрович.

— Оставим лирику и слёзы, племянник. Молодец, что немедля выехал в Петербург, разговор предстоит наисерьёзнейший. По итогам беседы определится путь, по которому пойдёт Польша. Надеюсь под твоим чутким руководством, Костя.

— Дядя, волнений в стране не предвидится, траур по государю объявлен, подданные искренне скорбят. Нет оснований думать, что случится смута. Но захоронить первого польского короля новой династии в Петербурге — политическая ошибка!

— Твоё мнение?

— Моё, — вспыхнул Константин Александрович, — матушка считает также, да. Но зря вы, дядя думаете…

— Успокойся, не приписывай мне то, чего я не совершал и о чём не думал. Брата похороню в Питере как великого князя, как цесаревича. А первый настоящий польский король династии Романовых — ты, Костя! Брат работал лишь как «производитель», прости Господи мой цинизм, дабы явить Польше полноценного наследника-шляхтича, пускай и с фамилией Романов. Не спорь, я знаю что говорю, когда мы с Сашей эту комбинацию задумывали, ты лишь в проекте существовал, уж не взыщи.

— Но, дядя…

— Я уже скоро двадцать лет как твой дядя. И отец твой крестный, кстати. Поэтому позволь, выскажусь сначала по старшинству, а засим сам решай как поступать. Итак, в Польше усиливается движение по отделению от Российской империи, во многом это связано с подросшими наследниками короля Александра Первого.

— Отца не отравили, он жаловался на сердце.

— Знаю. Не перебивай. Мы с Сашей ждали когда тебе исполнится 21 год, тогда брат ушёл бы на покой, ты наследовал корону как Константин Первый Романов, а я бы немедля даровал Польше независимость.

— Но я ничего…

— Никто не знал, только я и Саша, — уж врать так врать, с душой и выдумкой. Надо племяша непременно перетянуть на свою сторону, а то начнут в уши гадить молодому монарху прилипалы и подпевалы…

Что делать с Польшей, конечно, задумки были. Году эдак к 1885 брат действительно хотел уйти на покой, перебраться в Ниццу и там доживать «пенсионером имперского значения». А там можно и официально отпустить в «свободное плавание» воинственных шляхтичей, заключив с Королевством Польша и племянником-тёзкой военный союз, дабы не дерзнули тевтоны раздербанить молодое государство с богатой историей. Но смерть Александра спутала все планы. Сейчас предоставить независимость, означает дать слабину, у панов головёнки закружатся от восторга и начнут бравые польские гусары примеряться по кому из соседей ударить, Костю на прочность пробовать решат. Поляки, такие поляки.

— Пойми, ты Романов, мой племянник, хоть и поляк по воспитанию и «половинке» от матери. Но будь ты даже сыном Саши от эфиопской барышни, эдаким милым мулатом, кровное родство превыше всего, так-то, Костик. И я куда более прочих заинтересован видеть во главе независимой и сильной Польши тебя. Всё для этого сделаю. Веришь?

— Верю, дядя.

— Прекрасно, а посему вдовствующую королеву, свою почтенную матушку через месяц-два отправляй на ПМЖ в Париж.

— В Париж на что?

— На постоянное место жительство. Жаргон такой в Питере, не встречался разве сей оборот?

— Париж, Париж… Нелегко будет уговорить маман.

— Объясни и ей и приверженцам королевы, что император Константин вскоре «отпустит» Польшу. Напомни КТО подарил короне Краков и прирастил территорию страны почти вдвое. Долго ждали независимости, подождут ещё пару лет, подготовятся заодно к спорам с Германией. Говоря откровенно, прусаки вас разнесут в две недели, случись война. Границы не обустроены, армия укомплектована по территориальному принципу, крепости в убогом состоянии, артиллерия старая, пехота малочисленна и окапываться не умеет. Польше нужна военная реформа, слышал про пулемёты?

— Конечно, замечательная вещь. Англичане применили их в Африке и Индии, а вы, в Маньчжурии.

— Костя, это не оружие колониальной войны, придуманное для истребления аборигенов с копьями, как пишут в варшавских газетёнках. Десяток таких «машинок» в пару минут выкосит гусарский полк хоть на марше, хоть в атаке. И Германия наладила производство пулемётов, скоро они поступят в приграничные с Польшей районы, дабы стреножить вашу кавалерию. И на хрена такая независимость — чтобы развязать войну, уложить лучшую половину армии, рвущуюся вперёд, в атаку, а потом выплачивать контрибуцию? А Россия не вступится и кредит не даст, зачем подкармливать Берлин русским золотом. Молчи, племянник, всё знаю о планах по расчленению Пруссии одним молодецким ударом. Про то все знают, в том числе и немчура. Потому и говорю — рано вам в самостоятельность ударяться, займитесь армией сначала.

— Вам легко говорить, дядя. С таким золотым запасом и промышленностью. А сейчас каждый день, каждый час усиливает Германию, производство вооружений у Круппа растёт ежемесячно. Мы просто не успеваем за дойчами. Не успеваем!

— И оттого столь любезны с «доброжелателями» из Лондона и Парижа, обещающими продать оружие по чрезвычайно выгодным условиям, в рассрочку, на несколько лет. И это при том, что Лондон и Берлин «дружат» против Наполеона Четвёртого. Но устаревшие винтовки полякам подкинуть — наперегонки рвутся.

— Не только оружием обещают помочь. Ещё и концессиями на железные дороги. От вас не дождёшься…

А вот тут племянничек меня уел. Ещё в великих князьях пребывая, только-только из Калифорнии вернувшись, получил от папеньки, Николая Павловича, задание контролировать строительство «чугунки» от Петербурга до Варшавы. И добросовестно саботировал строительство на польской территории. Конечно, в итоге прогресс меня одолел, но железнодорожная «сеть» Польши состояла лишь из пары магистральных линий, работающих по перевалке грузов и доставке пассажиров из Европы в Россию и обратно. А с ответвлениями от тех магистралей возникли проблемы — российские банки не выдавали кредиты под железнодорожное строительство в Царстве Польском, а затем и в Королевстве Польша, сколь брат Саша не ругался. Тут надо оперативно выкручиваться и врать тёзке, в честь меня названному. Эх, стыдоба, но ради благополучия двух держав — надо!

— Ты, конечно, решил, что так Россия тормозит развитие польской промышленности? Знаю, ходят такие разговоры, что император Константин препятствует прокладке новых железнодорожных линий на западных рубежах. Но я исполнял просьбу старшего брата. Да, Костя, не удивляйся, твой отец спорил со мной по вопросам «железки» нарочито, на публику…

— Но, почему?

— Константин! Ты фактически уже король польский. Начинай смотреть не на шаг, не на два, а на три-четыре вперёд. Железные дороги перевозят не только товары и пассажиров, но и солдат. Соответственно, чем гуще железнодорожная сеть в стране, тем быстрее можно провести мобилизацию. И задиры в вашем молодом генштабе азартно рисуют стрелки ударов на Гданьск, на Познань, на Кенигсберг.

— Но если враг изготовится быстрее, тогда поражение неминуемо!

— Окстись, Костя! Враг у Польши на день сегодняшний один — Германия. Но пока королевство в составе империи, Берлин не дерзнёт. Однако ваши удальцы запросто спровоцируют войну, будь у них такая возможность. Возможность быстро отмобилизовать армию для генералов страшный соблазн развязать войну. Это словно мороженое в руках ребёнка — непременно надо употребить. Касаемо же экономики — посчитай, какие проценты придётся платить парижским банкирам. Они же влезут в страну, накинут на Польшу экономическую удавку и высосут все соки.

— Но и сейчас мы не блещем…

— Зато вы и не должны никому. Как государство не должны, разумеется. Конечно, если брать в частном порядке, банкротов среди шляхты многие десятки тысяч. Да, Польша по большей части аграрная страна, дорогой племянник, но совершить рывок она может лишь посредством войны. Большой войны. Ещё точнее — большой и удачной войны. Когда и территориями прирастёте и выход к Балтийскому морю получите и контрибуцией разживётесь. Только не вытянет ваша армия против германцев. Одна не вытянет.

— Дело за малым, — грустно улыбнулся Константин Александрович, — найти союзников. И если это не Россия, то, конечно же, Франция. Получаем огромные кредиты, развиваемся и затем бьём по дойчам с двух сторон, давим прусский орех как щипцами.

— Понятно, стальная ось Варшава-Париж пронзает Германию!

— Я помню дядя, что ко всем талантам вы ещё и поэт отменный. Но сейчас, право не до песен. Смерть отца обнажила множество проблем в королевстве. Да что далеко ходить за примерами — двор короля Польши, оказывается, содержался за счёт российской казны.

— То были мои личные средства, передаваемые брату на «представительские расходы». Пойми, Костя, архиважно цивилизованно «развести» Россию и Польшу. Слишком много взаимных обид накопилось у двух стран друг к дружке за сотни лет. Ты лучше скажи, какая партия в королевстве сильнее, на твой монарший взгляд — французская или английская?

Беседовали с племянником долго, но таки пришли к консенсусу. Константин Александрович владычит над Речью Посполитой, наплевав на мнение аристократии и могучей кучки магнатов, опираясь на грозного дядю, засевшего в Царском Селе, а в марте 1882 года Польша становится независимым государством. И тут самое главное — наиболее буйных шляхтичей «переключить», направить их на славный остров Мадагаскар, колонизацией коего третий год как занята Экспедиция графа Востокова. В этой реальности Франция и Англия изрядно пустили друг другу кровушки и не столь активно гоняли эскадры по свету белому. Французы более рьяно охраняли Суэцкий канал, а британцы свой Ла-Манш напичкали береговыми батареями и огромным Флотом Канала. Грех было не воспользоваться благоприятной ситуацией и Олег Константинович Востоков на пути в Африку «застрял» на замечательном острове Мадагаскар. Прикрытие получилось идеальное — «в европах» посчитали, что российский император старшего сына решился таки сделать королём и выбрал далёкую островную территорию, к которой прочие великие державы точно цепляться не будут и конфронтации не случится. Про южноафриканское золото «пикейные жилеты» версий не задвигали и это уже хорошо. Но островные аборигены предсказуемо сопротивлялись чужакам, потому ещё с братом придумали комбинацию, когда Польша получает пару гаваней на острове, помогает усмирить бунтующих туземцев и помимо обкатки войск становится морской державой, заводит военный флот. И пускай тот флот преимущественно из вооружённых пароходов состоит, кадры моряков для будущего военного и торгового флота можно готовить. Но брат подвёл, досрочно «сдал пост» Константину Александровичу, которому по молодости чертовски хочется повоевать (горячая матушкина кровушка) и напугать тевтонов не только лихостью польской кавалерии, но и мощью калибров крейсеров и броненосцев.

Пожалуй, германо-польская заварухе не за горами, эх, Саша, Саша, мало твоих горячих поданных немцы лупцевали…

Долю брата в совместных предприятиях оценил навскидку миллионов в 45–48 рублей золотом, точно не скажу, может и до 50 дойдёт. Племянник загорелся получить причитающуюся ему часть новёхонькими «сибирскими» паровозами, выпускаемыми в Казани. Сибирскими их молва окрестила из-за того, что поставляются они пока исключительно на Великую Сибирскую Магистраль, там перегоны большие, и соответственно должны быть мощные и надёжные локомотивы.

Еле убедил Костика «не путать личную шерсть с государственной» и деньги семьи не вкладывать в сомнительные национальные проекты. Тем более поляки народ непредсказуемый, случись какой рокош, переворот — побегут племяши под дядино крыло, в Петербург, а паровозы национализируют ляхи и никто слова доброго не скажет. Но всё-таки три парохода под «польский флот» подарил от себя лично. Пускай паны натаскивают команды, тем более отставной капитан первого ранга Матецкий — готовый командующий! А если морскому волку и адмирала присвоить — вообще с мостика сходить не будет.

Кстати, «сибирские» паровозы появились из-за наплыва «туристов», желающих с ветерком и комфортом прокатиться до Тихого океана и обратно. Ушлые казанские железнодорожники давно проектировали большой магистральный паровоз и когда вслед за царём батюшкой, свершившим таки кругосветку, по «железке» покатили высшие сановники империи, дабы «прочувствовать масштаб и просторы державы», тут казанский «Байкал» и востребован оказался. Паровоз скоростной, надёжный, «цепочка» таких локомотивов доставляет пассажирские поезда «Владивосток-Томск-Москва-Петербург» с Тихого океана до «брегов Невы» за две недели. Железнодорожники божатся, что уже сейчас могут в 12 дней уложиться, ежели немного поднапрячься. А там и до 10 суток сократится время в пути…

Тема интересная, сейчас дальние скоростные пассажирские поезда перевозят только пассажиров первого и второго класса, а товарно-пассажирские, те хоть и медленно катят на восток, зато специально обустроенный вагон отдаётся под одну большую или две малых переселенческих семьи. К 1880 году почти всех «живчиков» перевезли в Русскую Америку или же в Сибирь и на Амур и без железной дороги, но народу там по прежнему дико не хватает. Может по «чугунке» поедут лежебоки из пресловутого «российского Нечерноземья»?

Триумфальное возвращение Константина Первого из Америки, да ещё по новооткрытой трансконтинентальной магистрали обрастало слухами, вымыслами и домыслами. Так, поначалу «знатоки» утверждали, что случится смена правящей династии в Корее и граф Востоков при поддержке папаши возглавит Страну Утренней Свежести. Позже, по прибытии трёх «царских» поездов в Томск пошли слухи, что Константин Николаевич передаст престол цесаревичу, благо Александр Константинович весьма поднаторел в государственном управлении. Сам же император по одной версии уходил скитальцем по Руси, словно какой-то Фёдор Кузьмич, по другой — в греческий Афон уезжал, молиться за люд православный. Совсем народ разбаловался, страх потерял, всякую чушь сочиняет, вот что значит пятилетку никого показательно не репрессировать.

От Владика до Питера добирались почти три месяца. В каждом крупном городе непременно остановка, инспекция главных улиц, традиционное фотографирование с «лучшими людьми», посещение Императорских Технических (Медицинских и Педагогических) Училищ. Когда подъезжали к Красноярску, сначала не мог понять, из окошка вагона выглядывая — что за стройка идёт на правобережье. Оказалось, земляки творчески приняли мои пожелания о заселении правого берега и спешно отстраивали проспект. Разумеется Константиновский, а не «имени газеты Красноярский рабочий»…

Главное, всё в точности исполнили, что «набрасывал» в прошлый приезд. Представьте, кто бывал в городе на Енисее — от КрасТЭЦ до железнодорожного моста прямущая нитка улицы-проспекта. Причём дома в сторону Енисея исключительно присутственные учреждения, с парадными фасадами на две стороны. И на реку и на проспект. А ну как царю батюшке на пароходе захочется прокатиться. Конечно, захотелось и на пароходе. Две недели провёл в Красноярске, если считать с конным переходом до Енисейска. Тамошнее купечество качественно поработало над Казачинскими порогами — затратили изрядно взрывчатки, но проложили более-менее приличный путь для пароходов. За что и удостоились похвалы монарха и наград высоких. Александр, хоть и в Петербурге находился во время моего заокеанского вояжа, но ситуацию в Сибири контролировал. Енисейским промышленникам несколько раз отказывали в строительстве железной дороги что до Красноярска, что до Томска, упирая на чрезмерные затраты и малую отдачу, рекомендовали в пароходы вкладываться и Северный Морской Путь осваивать. Но те всё не унимались. Хотелось большого Дела сибирякам. Сейчас вот проект представили моста через Енисей в районе, соответственно, Енисейска, который будет строиться одновременно с железной дорогой до Томска. И провели ведь разведку по маршруту предполагаемой магистрали Енисейск-Якутск, и угля месторождения обнаружили и серебра и свинца с графитом и оловом.

Вспомнился фильм «Сибириада», тот эпизод когда мужик от силушки дурной, от энергии неизбытой в одного рубил просеку в тайге, чисто для души, чтоб куда-то дорога шла. А дороги, они же по сути нити, человеческие общины связующие.

И сей проект тащить не в одиночку предстоит инициатору, почётному гражданину Енисейска Ивану Грабарю, команда единомышленников подобралась замечательная. Тут и купчины старой закваски и инженеры уже моего «Константинова призыва». То ли эмоции возобладали, то ли выпил чрезмерно, но дал высочайшее согласие и на мост и на магистраль до Томска. Однако особо предупредил — сроки не гнать, работать на качество, использовать только лучшие материалы. И полтора миллиона из личных средств на мост — бах! Впрочем, если вспомнить как всё начиналось у великого князя Константина Николаевича, так именно енисейские золотопромышленники и напитали тридцать пять лет назад ту Экспедицию необходимыми средствами, позволившими не просто до Амура и Сахалина дойти, но и закупиться в Китае провиантом, «застолбить» за Россией славный град Владивосток на два десятка лет ранее и потом дерзнуть ввязаться в калифорнийскую авантюру. Не было б тогда «презентов» от золотоискателей бородатых, сложно сказать — погнал фрегаты через океан или же удовольствовался Владивостоком…

Помимо финансов помог «Енисейскому проекту» и личным участием — в стиле Петра Первого на месте будущего мостового перехода, повыёживался с лопатой и тачкой перед фотоаппаратами, заложил первый камень и рассказал о важности волонтёрства, пардон помощи всем миром народной стройке, даже изобрёл и внедрил систему трудодней. У кого из сибиряков нет возможности деньгами помочь, так пускай киркой или лопатой помашет и запишется тот трудодень в специальный журнал. Вот, самодержец трудодень отработал и обязуется минимум десять за год отвкалывать на «стройке века». Ну а если по времени не получится подъехать в Енисейск, дела государственные в столице удержат, найдётся поди сподвижник, отработает смену и на царя-батюшку запишет трудовой тот подвиг десятник. Дескать Иван Пупкин свой трудодень отработал на строительстве моста с зачётом Константину Николаевичу Романову. И в газете чтоб про то обязательно известили — мне в Питере приятно прочитать будет, какие замечательные верноподданные в далеке сибирском проживают. За два года более семи тысяч трудодней записано на трудовой счёт Константина Романова. Некоторые «особо энергичные» по два-три дня в месяц трудились «за царя». То ли истовые патриоты, то ли хитрожопцы, а может и не вполне адекваты, но «процесс пошёл», томичи потянули рельсы на восток, а енисейцы сосредоточились на переходе через великую сибирскую реку. Надо что-то делать людям, энергию куда то девать…

В Томске презентовали новенький, «с иголочки» паровозоремонтный завод, вторая очередь которого позволит и вагоны строить и паровозы собирать. Что ошарашило — в рамках общения государя с народом побывал на футбольном матче (соратники цесаревича завезли игру в Сибирь) местных команд. Угадайте, кто играл? Конечно же «Томь» и «Чулым». А в Красноярске футбол не прижился, там «заокеанская забава» хоккей с мячом, мною же в 1846 году разрекламированная как игра индейцев Канады (правда по правилам нашего ХСМ) на первом месте.

«Золотое десятилетие», каковым российские газетчики, а вслед за ними и остальные окрестили время с 1870 года, когда ни войн, ни больших неурожаев не случилось, а если где и не уродился хлебушек, там наконец-то научились работать губернские чрезвычайные комиссии, вскрывавшие склады с регулярно обновляемым резервом, подрасслабило народ. Что заметил, когда русскому человеку «жить хорошо» он начинает всякой ерундой заниматься. Одни пьют безбожно и запойно, другие превращаются в Обломовых-Лоханкиных, чего-то рассуждая и рассусоливая, третьи подаются в бомбисты или разбойники. А потому после кругосветного путешествия, всю страну проехав — проинспектировав, наконец решился взять на шпагу Константинополь. Именно тот, не Тихоокеанский, а который Царьград. Момент наиблагоприятнейший — турки снова режут болгар, но на сей раз как-то особенно цинично, масштабно и бесстыдно, даже не пытаясь скрыть злодеяния. А кто их разбаловал? Увы, увы. Оборзели башибузуки, считают, что Россия не впишется за «братУшек», смолчит как много раз до того.

И смолчали бы, но нет сейчас нужды терпеть и дипломатничать, Россия «нагуляла жирок», промышленность на подъёме, но на селе начинает спиваться мужик, а в армии и на флоте офицеры дурят от безделья, начинают заговаривать о правах и конституциях.

Решено! Как только пройдут похороны Александра Николаевича, отправляюсь в Севастополь для инспекции Черноморской эскадры. Одновременно с этим направляю султану телеграмму примирительно-строгого характера. Мол, брат мой по крови владыческой, уйми своих бандюганов, пускай не терзают так славян-христиан и армян, до кучи. А то Россия ого-го как рассердится! Разумеется, предводитель всех правоверных вежливо ответит на «братское» послание, выразит понимание, проявит озабоченность и пообещает приструнить наиболее ретивых. А то и даже — наказать!

Такими письмами мы обменивались раз в три-четыре года точно, по моему, послания даже и не переписывались, так, разве что пара слов переставлялась, да география менялась. Но сейчас, в одна тыща восемьсот восемьдесят первом году от Рождества Христова всё случится всерьёз.

Лет пять спокойной жизни ещё можно выиграть, но тогда ко времени начала Большой Войны (думаю всё-таки схлестнёмся в 1885–1890 с англичанами и САСШ) армия будет в полуразобранном состоянии. Наросли младшие офицеры не принимавшие участие в боевых действиях, абсолютно необстрелянные. Вот на кошках, то есть на янычарах, пускай и потренируются. Это на первый взгляд кажется, что с турками можно с наскока совладать. На самом деле османы крепкая региональная держава, твёрдо удерживают балканские государства и не думают распадаться, сколь им не пророчат европейские пикейные жилеты. Если бы не коррупция, не повальное воровство и торговля офицерскими чинами, пришлось бы изрядно повозиться с армией Блистательной Порты. Но на сегодня флот у нехристей вроде есть, но в то же время его по сути и нет, оборона Проливов чисто номинальная, тренировки расчётов орудий по полгода не проводятся. И ладно бы из столицы средства все разворовывались, нет, примерно половина доходит до адресата. Но там уже стараются отцы-командиры…

План компании простой как штык суворовского чудо богатыря. Черноморская эскадра выходит на учения, одновременно с этим посол в Константинополе Станислав Саблин вручает султану ультиматум и примерно через 10–12 часов пять броненосных кораблей, три крейсера и полтора десятка «больших», в триста тонн миноносцев, входят в Мраморное море, по пути высаживая команды морских пехотинцев на батареях. Задача морпехов — предотвратить обстрел наших кораблей. А потом и разломать-расколошматить турецкие пушки, ибо нам тот металлолом на хрен не нужен. Далее броненосная эскадра движется к Дарданеллам и атакует батареи и прикрывающие их части с тыла. В это время Босфор форсирует караван транспортов с пехотой и полевой артиллерией. Орудия береговой обороны перевозятся на пароходе с развесёлым названием «Варнак Сибирский» для установки в узостях Дарданелл. Абсолютное превосходство нашего флота и внезапность дают такую фору, что времени как-то помешать черноморцам не будет. Ну а потом флот пресекает возможность подвоза подкреплений из Малой Азии, сербы и болгары, не имея за спиной Австро-Венгрии атакуют европейские владения Османской империи, к ним наверняка присоединятся греки, мечтающие о Смирне и Салониках. Сербия, приобретя Боснию и Герцеговину, получив выход к Адриатическому морю да заключив союз с Черногорией станет сильнейшим государством на Балканах. Хотя, хорваты, словенцы и болгары могут это и оспорить…

Подошёл к окну, посмотрел на сугробы в одночасье опавшие, «обрюзгшие», достал литровую бутыль из книжного шкафа. Эх, Саша, Саша…