Отель «Нантакет»

Глава 7. Плохие отзывы

Грейс с большим интересом наблюдала за тем, как идут дела в отеле и как работают новые сотрудники. Да, можно было счесть ее мнение предвзятым, но она считала, что Зейк, в которого она была влюблена, справлялся просто отлично. На первой неделе он был слегка неуклюж — осваивался с новыми обязанностями. Ему нелегко было тягаться с Адамом, с которым он делил дневные смены, или с Раулем, который работал ночью. Однако одиннадцатого июня, в начале второй недели сезона, Зейк включился в процесс, как подогнанная шестеренка.

К отелю подъехало такси, и из него вышли три очень энергичные дамы возрастом за сорок. Адам подтолкнул Зейка и сказал:

— Ну, вперед, наш жеребец.

Зейк выпрямился и с улыбкой направился к дамам, чтобы проводить их до отеля.

Главная из трех женщин представилась как Даниэлла, а затем повернулась к подругам:

— Девчата, смотрите, какой красавчик!

«Девчата?» — удивилась Грейс. Словечко аж из семьдесят седьмого года! Грейс тут же вспомнила Фэрру Фосетт[25], чирлидеров команды Dallas Cowboys и духи Charlie (которые были у всех, кто останавливался в отеле в тот год).

Старомодную подругу Даниэллы звали Клэр, а хиппи — Элисон. Клэр рассказала Зейку, что они приехали на остров из Флориды «на гулянки» — еще одно слово, которое Грейс уже давным-давно не слышала. Дамы собирались отмечать сразу два события в жизни Даниэллы: пятидесятый день рождения и недавний развод.

— Нахожусь в активном поиске! — громко заявила Даниэлла. — Как и положено женщине, чей муж-стоматолог ушел к матери одного из пациентов!

Даниэлла была высокого роста, рот у нее был широкий, а черные волосы кольцами спадали до самой талии. Внешностью она напоминала певицу Шер.

«О нет», — подумала Грейс. Она чувствовала, что неприятности приближаются к Зейку со скоростью гоночной машины.

Зейк отнес багаж женщин в люкс номер сто семнадцать и рассказал им обо всех удобствах в нем: музыкальном центре, автоматических жалюзи, мини-баре, включенном в стоимость проживания. Даниэлла протянула парню стодолларовую купюру и предложила остаться на баночку пива.

— Спасибо за приглашение, милые дамы, но у меня смена еще пять часов. Давайте в другой раз? — ответил Зейк.

— В другой раз — обязательно, — заметила Даниэлла.

Она схватила его за руку и пощупала бицепсы через рубашку цвета «голубая гортензия».

— Вот это мускулы!

— Даниэлла! — вскрикнула Элисон, женщина с кудрявыми пепельными волосами, одетая в летнее платье в стиле хиппи.

— А ты ничего, — подмигнула Зейку Клэр, на которой были очки и широкие джинсы.

Зейк аж рассмеялся, но поспешил уйти из номера.

К облегчению Грейс, смена Зейка закончилась до того, как три дамы, в довольно веселом настроении после бутылки розового шампанского из «Лазурного бара», отправились ужинать в «Лоле». Клэр захотела пофлиртовать с Раулем и поинтересовалась, не занят ли он. Рауль невозмутимо ответил, что он в браке. Дамы тут же ретировались.

На следующий день Зейк пришел в отель не в форме, а в спортивном костюме. Он направлялся в студию йоги, и Грейс последовала за ним. Восемь или девять женщин разминались перед занятием барре. Йоланда, тренер, заняла свое место в передней части студии, и глаза Зейка влюбленно сверкнули.

«Ага!» — подумала Грейс.

Она не могла его осудить. Йоланде Толентино было двадцать семь лет, и внешностью она напоминала младшую сестренку Крисси Тайген: темные волнистые волосы с рыжим мелированием, идеальная кожа, большие карие глаза и глубокая ямочка на левой щеке. Тело девушки было стройным и гибким. За последние несколько недель Грейс не раз видела Йоланду в холле. Однажды она заговорила с Лизбет и встала в позу дерева — уперлась ступней в колено другой ноги и сложила руки над головой, как ветки. Необычно, но впечатляюще! В другой раз, ожидая лифт, Йоланда сделала идеальный мостик, и мистер Гольдфарб из номера двести два, увидев ее, аж икнул от удивления. Грейс могла поручиться, что в душе́ Йоланда так же красива, как и внешне. А еще она явно хорошо ела — по шесть раз в день наведывалась в кухню «Лазурного бара».

Увидев Зейка, Йоланда подошла к нему и отдала все, что было нужно для занятия: мяч, ленту-эспандер и две сиреневые гантели по килограмму каждая. Зейк в недоумении уставился на последние.

— Кхм… я держал буррито, которые весили больше.

— Если хочешь, возьми потяжелее, — ответила Йоланда. — Но если что, я тебя предупредила. И, к сожалению, у меня нет носков с нескользящей подошвой твоего размера.

— Большие ступни! — раздался женский голос. В студию вошла Даниэлла, а за ней — Элисон и Клэр. — Мы знаем, что это значит, да, девчата?

«Так не пойдет!» — решила Грейс. Она пустила холодный воздух под воротник Даниэллы и почувствовала острый запах текилы, выпитой ею прошлой ночью. Если дама и обратила внимание на холодок, он был ей только в радость.

Заметив Зейка, Клэр и Элисон начали яростно перешептываться. Грейс почувствовала испанский стыд: четырнадцатилетние подростки и то вели себя приличнее.

— Да у Зейка первый раз! На барре, разумеется, — крикнула Даниэлла. — Не волнуйся, я буду сзади — восхищаться твоими формами.

— И я! — добавила Элисон. На ней были легинсы с узором из радуг и пацификов.

— А я встану поближе! — сказала Клэр. Она пришла в футболке с надписью «ВСТРЕЧАЮСЬ СО ВСЕМИ».

Йоланда включила музыку.

— Дамы, давайте сосредоточимся.

Она подняла ногу и скрестила руки перед собой. Зейк повторил движение — правда, у него не получалось поднять ногу так же высоко. А может, он был слишком поглощен Йоландой, чтобы стараться. Та была в майке цвета «голубая гортензия» и белых легинсах, а волосы у нее были заплетены в толстую косу, переброшенную через плечо.

Они перешли к планке на матах, а затем к отжиманиям. С этим Зейк справился без труда. После начались упражнения с опорой.

— Кто готов подкачать бедра? — спросила Йоланда.

— Я! — закричала Даниэлла, подняв обе руки. Зейку открылся вид на ее грудь. Грейс заметила, что женщина вытащила вкладыши из лифчика для йоги, так что у нее просвечивали соски.

— Пятки вместе, носки врозь! — скомандовала Йоланда. — Теперь встаем на носки и опускаемся на шесть дюймов, так, чтобы ноги образовали ромб.

Зейк попытался повторить за ней, но смог поднять пятки лишь на дюйм. Опустившись, он поморщился.

— На дюйм вверх и на дюйм вниз! Не забываем — дюйм размером со скрепку для бумаг.

Под конец упражнения у Зейка жутко дрожали ноги — Грейс давно не видела ничего столь забавного.

— Первый подход закончен! — сказала Йоланда. — Осталось еще два.

Зейк с тоской посмотрел на дверь.

— А теперь берем мячи.

— Вот это другое дело, — цокнула языком Даниэлла.

В конце занятия случилась заминка. Зейк явно хотел поболтать с Йоландой, а Даниэлла, Элисон и Клэр задерживались, чтобы пообщаться с Зейком.

— Всем спасибо, что пришли! — сказала Йоланда. — Пойду перекушу асаи-боулом перед занятием йогой. Пока!

Зейка, стоявшего у опоры для барре, тут же окружили три дамы.

— Сегодня мы будем отмечать мой день рождения! — объявила Даниэлла. — Поужинаем в «Вентюно», а потом пойдем петь в «Клаб Кар» и, может, пропустим по рюмочке в «Перл».

— Угадай, что мы подарим Даниэлле? — спросила Клэр.

— Теряюсь в догадках, — ответил Зейк.

— Тебя, конечно! — воскликнула Элисон. — Пойдем с нами, ну пожалуйста! Мы за все заплатим.

— Я бы с радостью, милые дамы, но мне нужно работать, — отказался Зейк.

— Ничего! — выдохнула Даниэлла. — У вечеринки будет и продолжение.

Вечером дамы из номера сто семнадцать вышли в холл, хихикая и источая аромат духов. Они надели платья с пайетками и перьями и туфли с красной подошвой на высоком каблуке. У Даниэллы на голове была диадема.

Зейк, словно кролик перед удавами, глубоко вдохнул. «А он отлично держится!» — подумала Грейс.

— Моя королева-именинница! — улыбнулся Зейк. Он взял женщину за руку и покружил ее, как в танце. — Лабутены что надо.

Дамы завизжали.

— Он знает, что это лабутены!

— Давайте сделаем селфи! — предложила Элисон. — Даниэлла, встань рядом с Зейком.

Даниэлла и Клэр зажали Зейка между собой — одна с правого бока, другая с левого. Элисон встала рядом с Клэр и вытянула руку с телефоном.

— Скажите: «Утка, утка… гу-у-усь!»

Она нажала кнопку, и в ту же секунду Даниэлла и Клэр схватили Зейка за ягодицы и с силой сжали!

— Эй! — возмутился Зейк, выставив перед собой руки и делая шаг назад.

«Что?!» — мысленно вскрикнула Грейс. Видимо, пора было показаться на телефоне Клэр с пассивно-агрессивным выражением лица. Что эти дамы себе позволяли?!

Тут подъехало такси, и дамы быстро забрались внутрь. Уезжая, они махали Зейку руками из опущенного окна.

Грейс надеялась, что к возвращению Даниэллы, Элисон и Клэр Зейк уже закончит работу и пойдет домой спокойно спать. Но за две минуты до полуночи раздались шаги: Даниэлла, спотыкаясь, шла по лестнице на каблуках. За ней босиком брела Клэр, держа лабутены в руках, а Элисон все еще стояла на тротуаре, неистово танцуя под слышимую только ей одной музыку.

«Ну и напились они! Прямо как Далия Бенедикт в старые добрые времена», — подумала Грейс.

— Здравствуйте, дамы, — устало сказал Зейк. — Как прошел день рождения?

Даниэлла обняла Зейка за талию и прильнула к нему.

— У нас к тебе предложение!

Колокола местной церкви пробили полночь.

— Боюсь, предложениям придется подождать до завтра. У меня кончилась смена, я очень устал. Увидимся утром!

— И не отнекивайся! — отрезала Даниэлла уже более агрессивно. — А как же обещанный «другой раз»? Пойдем наверх, выпьем шампанского.

Она потянула его из холла в сторону номеров.

— И не бойся! Мы не кусаемся! — хохотнула Элисон.

— Говори за себя! — ответила Клэр.

Даниэлла достала из кошелька пять стодолларовых купюр.

— Мы тебе и чаевых оставим! За отличное обслуживание.

Зейк выставил вперед ладони.

— Дамы, прошу прощения.

Он шаг за шагом отступал в пустой холл. «Я здесь, Зейк! Я тебя защищу!» — мысленно вскрикнула Грейс.

— Мне пора домой, — продолжил парень. — Всем спокойной ночи, а вас, Даниэлла, еще раз с днем рождения.

— Мне пятьдесят исполнилось! — возразила Даниэлла. — Ну пойдем, на десять минуточек!

«Еще чего!» — подумала Грейс. Пора было звать подкрепление. Осмотревшись, она увидела отличного кандидата (вернее, кандидатку) прямо за дверью «Лазурного бара». Скользнув сквозь стену, Грейс мягко положила ладонь на спину Йоланды.

— Привет, Зейк! — Йоланда вышла в холл с коробкой еды в руках. Девушка была в облегающем черном спортивном костюме, шляпе с узкими полями и кедах. Махнув дамам, она взяла Зейка под руку.

— Не проводишь меня до машины?

Зейк выдохнул.

— Да, конечно! Я сам уже ухожу. Доброй ночи, дамы!

— Но!.. — начала было Даниэлла.

Игнорируя ее, Зейк и Йоланда вышли на крыльцо. Трем подругам только и оставалось, что смотреть им вслед.

— Спасибо, — шепнул Зейк.

— И провожать меня не нужно, — добавила Йоланда, показывая на винтажный металлически-зеленый Ford Bronco с белой крышей, припаркованный через дорогу. Она улыбнулась, и на ее щеке появилась милая ямочка. — Я просто шикарно поужинала в «Лазурном баре»! Ты уже был там?

— Эм…

Йоланда вздохнула.

— Я без ума влюблена в повара.

— Да? — спросил Зейк.

«Она влюблена в Марио Субьяко?» — удивилась Грейс. Что ж, понятно, почему она постоянно торчала на кухне!

Йоланда вприпрыжку спустилась по лестнице и махнула парню рукой.

— Пока, Зейк!

Она уехала, а Зейк остался стоять на крыльце, провожая машину взглядом. Он обернулся: Даниэлла все еще была в холле и подманила его к себе пальцем. Зейк тут же направился домой.

«Спокойной ночи, мой милый принц!» — мысленно сказала ему Грейс.

А затем направилась в номер сто семнадцать вслед за дамами.

Клэр тут же отключилась на кровати в одной из спален. «Пропустит все веселье!» — огорчилась Грейс.

Элисон заявила, что идет принимать ванну, и наполнила ее горячей водой. Затем она открыла тумбочку рядом с ванной и достала коробок спичек, чтобы зажечь свечу с ароматом лимона и мяты. Спичка тут же погасла! Элисон попробовала другую спичку, но она тоже потухла. То же самое произошло и с третьей, и с четвертой, и с пятой. Сдавшись, Элисон включила свет вокруг зеркала — он тоже создавал приятную атмосферу, — сунула ногу в воду и завизжала. Вода оказалась ледяной.

И в ту же минуту погас свет.

— Даниэлла! — закричала Элисон.

Даниэлла была занята в другой спальне — пыталась опустить автоматические жалюзи. Когда она нажимала на кнопку пульта, они начинали опускаться, а затем, будто передумав, поднимались обратно. Грейс была в восторге! Лилии и пионы букета «Весна у моря» мигом завяли, и лепестки посыпались на стол. Пока Даниэлла приходила в себя, глядя на это, Грейс вздернула жалюзи до самого верха. Даниэлла попыталась позвонить администратору, но связь не работала. Она упала на кровать, не снимая туфель с красной подошвой, и закрыла лицо подушкой. Но Грейс этого было мало. Она забралась в музыкальный центр, и через секунду на весь номер заиграл хеви-метал. Даниэлла тут же подскочила, выпучив глаза, а Грейс хохотала во весь голос. Ей не было так весело с тех пор, когда «девчонки» были «девчатами».

Когда Лизбет пришла на работу шестнадцатого июня, первое, что она увидела, открыв электронную почту, — этот отзыв, пересланный ей Ксавьером. Конечно, она могла и сама проверять «ТурСплетни», но у нее было слишком много дел в самом отеле. К тому же рабочий день Ксавьера начинался на пять часов раньше — несправедливость часового пояса.

Вместе с отзывом Ксавьер отправил ей собственный комментарий.

Лизбет начинала тихо ненавидеть Ксавьера Дарлинга. Да как он смел осуждать ее, сидя в своем Лондоне, пока она просто по уши тонула в делах! Он даже расписание смен посмотрел — возомнил себя Большим братом. Еще чего! Увещевания по электронной почте не помогут Ксавьеру впечатлить ни Шелли Карпентер, ни ту вторую женщину, кем бы она ни была. Лучше бы помог Лизбет найти больше сотрудников и привлечь гостей! И с какой стати он продолжал называть ее Элизабет, хотя она просила его так не делать?!

И все же, несмотря на возмущение, Лизбет чувствовала вину и ответственность за случившееся. Та женщина — Фрэнни Йейтс из Траппа, штат Пенсильвания, — прибыла в отель на три часа позже окончания заселения не по своей вине: рейс перенесли из-за тумана. И к тому же появилась во время чрезвычайной ситуации, случившейся из-за Ванды Марш.

Дети семейства Марш чувствовали себя в отеле как дома. Луи каждое утро и вечер спускался в холл с расчесанными на пробор чистыми волосами, в застегнутой на все пуговицы рубашке поло и в забавных маленьких очках. Он садился за одну из шахматных досок и начинал играть сам с собой, ожидая, когда кто-нибудь из гостей обратит на него внимание и присоединится. Луи всегда выигрывал. Он успел стать местным феноменом — шахматный гений, которому нет и семи лет, из холла отеля «Нантакет»! Один из гостей, мистер Брэндон из номера триста один, даже упомянул Луи в отзыве на «ТурСплетнях». «Так здорово было каждое утро играть в шахматы с этим мальчиком, попивая кофе „Ямайка Блю Маунтин“, сваренный в перколяторе!» Пожалуй, Луи был первым кандидатом на премию в тысячу долларов.

Ванда же с радостью исследовала отель. Она всегда носила с собой один из детективов о Нэнси Дрю. Девочка читала их в хронологическом порядке, и из двенадцати купленных ее матерью частей (до «Тайны старого дуба») — она была уже на девятой («Знак витых свечей») — оставалось не так уж и много. В последнее время Ванда часто брала с собой блокнот на спирали и простой карандаш — хотела написать детектив о девочке-сыщице по имени Ванда Марш. Она постоянно спрашивала сотрудников и гостей отеля, не замечали ли они что-то странное и не знали ли каких-то секретов этого места. Однако пока ей удалось обнаружить только тайну исчезающих круассанов с миндалем. Никто не понимал, почему испеченные Беатрис круассаны, наполненные миндальным кремом, так быстро исчезали во время завтрака и почему никогда не делали вторую партию.

Кимбер Марш, в отличие от своих детей, тяжело привыкала к жизни в отеле. На третьи сутки пребывания она спустилась в холл в час ночи. Лизбет все еще была на стойке регистрации.

— У меня хроническая бессонница, — объяснила Кимбер.

Лизбет еле сдержалась, чтобы не попросить ее поменяться: Кимбер бы осталась за стойкой регистрации, а Лизбет бы пошла в номер сто четырнадцать и поспала на кровати императорского размера.

Кимбер налила себе огромную чашку кофе (кофе?) и прислонилась к стойке, явно в настроении поболтать. «Что ж, хорошо, — решила Лизбет. — Хотя бы не засну в оставшийся час смены».

— Муж ушел от меня к нашей няне, которая сейчас ждет от него ребенка. Скажу вам честно: сработало как будильник. — «Да, вы мне уже рассказывали», — подумала Лизбет. В ее жизни тоже случился такой «будильник», но ей не хотелось делиться с Кимбер Марш историей о расставании с Джей-Джеем. По крайней мере, не сейчас: Лизбет так устала, что боялась расплакаться в процессе. — Этим летом я хочу провести время с детьми, — продолжала Кимбер. — Я постоянно была в командировках и почти с ними не виделась. Они всегда были с Дженни — няней. Честно говоря, понимаю, почему Крейг ушел к ней. Я редко бывала дома, вот она и заняла пустое место: стала заменой матери и жены. Поэтому дети постоянно заняты один чтением, другой шахматами — у них в жизни недоставало кое-чего, а именно меня. — Ким отпила кофе и наклонилась вперед, забирая со стойки один из экземпляров «Лазурной книги». — С завтрашнего дня я стану хорошей матерью. Обойду с детьми все места из этого путеводителя.

На следующий день, в четверг, Кимбер с детьми и собакой отправились на долгую прогулку по Тапанси Линкс. Затем они сходили на мастер-класс в детском центре «Барнабис», пообедали в «Самсинг Нэчурал» и провели остаток дня на Детском пляже. Однако уже в пятницу все было как прежде: Кимбер устроилась на шезлонге у бассейна с книгой, Луи играл в шахматы в холле, Ванда опрашивала гостей отеля, а Даг гулял с Зейком. В субботу Кимбер и вовсе не выходила из комнаты до самого вечера. Затем она спустилась в холл с ноутбуком и сказала, что будет писать мемуары. «Ладно!» — подумала Лизбет. Хотя бы так Кимбер сможет присматривать за детьми: они тоже были в холле и занимались каждый любимым делом. Ванда уже дочитывала двенадцатую книгу о Нэнси Дрю.

И все же Лизбет удручало, что семья провела весь день в отеле. Конец июня был лучшим временем туристического сезона на Нантакете: небо было голубым, солнце — ярким, цвели вишня и сирень, и жары и влажности, которые должны были прийти в июле и августе, пока не было. К ее радости, в воскресенье Кимбер вспомнила о своем намерении проводить время с семьей и отвела детей на ферму «Бартлетт» собирать клубнику. Ванда с гордостью принесла обратно полную литровую коробочку ярко-красных ягод. Лизбет была довольна тем, что семья куда-то съездила, но представила, как тяжело будет отстирать клубничный сок с коврика и белоснежного постельного белья. Она предложила помыть клубнику и дать детям полакомиться ей с мягким ванильным мороженым в комнате отдыха для персонала.

Автомат с мороженым впечатлил и Ванду, и Луи.

— Вырасту — буду работать здесь! — заявила Ванда.

Все шло хорошо вплоть до ночи. В десять пятнадцать, когда Лизбет уже клевала носом (она седьмой день подряд работала на две смены), в холл влетела Кимбер Марш, что называется, в состоянии истерики.

— Ванда не в номере! Вы ее не видели? Вы не знаете, где она? — чуть ли не прокричала женщина.

— Нет, — ответила Лизбет.

Она спешно обыскала холл, проверила любимое кресло Ванды, заглянула под рояль (по неизвестной причине девочка иногда любила читать, лежа под ним). Ванды нигде не было.

— Давайте в комнате отдыха посмотрю, — предложила Лизбет. Даже ее каждый день манил автомат с мороженым, что уж говорить о ребенке?

Однако и в комнате отдыха девочки не оказалось.

Лизбет позвала Рауля и попросила его обыскать отель этаж за этажом. Кимбер спросила, нельзя ли выпустить из номера Дага: она была уверена, что тот непременно учует Ванду. Лизбет замешкалась: не хотелось, чтобы по коридорам отеля разгуливал питбуль, — но ситуация была чрезвычайной: восьмилетний ребенок пропал в четверть одиннадцатого. Лизбет согласилась.

Рауль проверил оздоровительный центр и позвонил Лизбет — Ванды не было и там.

— Я думал, она пошла в студию для йоги. Там такой прекрасный фонтан, — объяснил он. — Ладно, теперь — на первый этаж.

— Пожалуйста, загляните во все свободные номера. Вдруг она спряталась там? — попросила Лизбет. В отеле было двадцать семь незанятых номеров, шесть из них люкс-класса, и каждый для Лизбет был как иголка в сердце.

Лизбет попробовала думать как Ванда. Ту, судя по всему, очень интересовала жизнь других гостей. Лизбет решила заглянуть в самое людное на данный момент место в отеле — «Лазурный бар». Вау! Да там просто яблоку негде было упасть! Все места были заняты, под потолком переливался диско-шар, рядом с покрытой пенни стеной посетители танцевали под Tainted Love. Лизбет окинула взглядом толпу, стараясь заметить кого-то ростом с ребенка, и заглянула под столы. Никого похожего на Ванду здесь не было. Зато Лизбет заметила, что многие пили огненно-красные коктейли — «Сердцеедки».

Вернувшись в холл, Лизбет увидела там полную женщину средних лет. На ней были очки в темной оправе с квадратными стеклами и поясная сумка. Она напоминала пожилую версию Велмы из «Скуби-Ду».

— Ну наконец-то, — пробурчала женщина.

— Прошу прощения. Вы, должно быть, мисс Йейтс?

— Я тут уже больше пяти минут, и вы первая, кого я встретила!

Лизбет села за компьютер, и тут в холл почти вбежал Рауль.

— Иду на второй этаж.

Лизбет подняла в ответ большие пальцы — боялась, что если заговорит, то просто сорвется.

«В отеле потерялась девочка. А может, она уже не в отеле. Стоит ли позвонить в полицию?»

— Мисс Йейтс, пожалуйста, предоставьте удостоверение личности и банковскую карту.

Фрэнни Йейтс вынула водительское удостоверение и карту Mastercard из поясной сумки.

— Путешествуете налегке? — заметила Лизбет.

— Мои вещи стоят на тротуаре! — возмутилась Фрэнни. — Чемоданы слишком тяжелые, я не смогу занести их сама. Глупо с моей стороны было думать, что в столь дорогом отеле есть швейцар, не правда ли?!

— У нас есть швейцар, но сейчас он обслуживает другого гостя. Могу сама помочь вам донести чемоданы.

— Вы не поднимете его по лестнице, — ответила Фрэнни.

— Вы не видели, как я управляюсь с гирями, — подмигнула ей Лизбет.

Лизбет вышла на улицу и взглянула на тротуар. Там стояло три черных чемодана, каждый такого размера, что в него бы запросто уместился человек. Фрэнни Йейтс приехала всего на трое суток! Зачем ей столько вещей?!

Лизбет вернулась в холл.

— Прошу прощения, вы были правы. Давайте дождемся Рауля.

— А когда он придет? — Фрэнни проверила время на телефоне. — Я устала и очень хочу спать.

— Понимаю, — кивнула Лизбет.

В ту же секунду ей позвонил Рауль.

— На втором этаже Ванды нет. Кимбер с Дагом проверили третий и тоже ее не нашли. Пойду на четвертый. Вы же заглядывали в бассейны, верно?

— Бассейны? — прошептала Лизбет. Ее пробрала дрожь. — Нет…

— О нет, — вздохнул Рауль.

Лизбет повесила трубку и, сложив руки в умоляющем жесте, повернулась к Фрэнни.

— Извините, скоро вернусь.

— А в каком номере я буду жить? А мой ключ? И чемоданы всё еще на улице! Вдруг их кто-то украдет?!

— Мы на Нантакете. Никто не тронет ваши чемоданы — тем более они такие тяжелые, что просто так их не унести. Дам вам ключи, как только…

Лизбет, не закончив фразу, поспешила к выходу в бассейн. Как она боялась, что увидит на поверхности маленькое тело лицом вниз… Она покачала головой, напомнив себе, что и Ванда, и Луи умели плавать. Лизбет включила свет в бассейне.

Ванды там не было.

Женщина с облегчением выдохнула — и тут вспомнила о бассейне для взрослых и джакузи на нижнем этаже. Ванду очень интересовала тайна джакузи: почему туда пускали только с четырнадцати лет?

Лизбет побежала обратно, пересекая холл и минуя Фрэнни Йейтс. Та, скрестив ноги, села прямо на пол перед стойкой регистрации. Вероятно, это был знак протеста: в полутора метрах стояли кресла и пуфики.

— Скоро вернусь… — бросила на ходу Лизбет.

Она спустилась по лестнице, пересекла оздоровительный центр и вышла к бассейну. Было темно и до ужаса тихо.

— Ванда? — прошептала Лизбет, заглядывая в джакузи. Она чувствовала себя словно героиня ужастика, которую вот-вот постигнет кошмарная участь.

В джакузи никого не было.

Лизбет поднялась обратно в холл. У нее словно огромный камень с души упал — Ванда не утонула! И все же беспокойство женщины только нарастало. Куда пропала девочка?

— Сейчас передам вам ключи, — обратилась Лизбет к Фрэнни Йейтс. — За ваше терпение мы повысим категорию номера. Вам в люкс номер двести четырнадцать. Поднимитесь на второй этаж по лестнице или на лифте и пройдите влево до конца коридора.

— А как же мой багаж?

— Как только швейцар освободится, он принесет его вам.

— Я хочу спать!

— Мисс Йейтс, пожалуйста, поймите нас. Здесь такая ситуация…

— И заключается она в том, что ваш отель отвратительный! — заявила Фрэнни Йейтс и направилась в номер.

Лизбет замерла, не зная, как поступить дальше. Может, попробовать самой дотащить чемоданы по лестнице? Или подняться на четвертый этаж и помочь поискам Ванды? А может, позвонить в полицию? Все-таки пропал ребенок. Лизбет не была матерью, но понимала, насколько серьезной была ситуация. Она вышла на улицу и посмотрела в обе стороны. Ванды нигде не было.

В холле зазвонил телефон, и Лизбет побежала обратно, перепрыгивая через ступеньки лестницы. Когда она схватила трубку, сердце у нее стучало так громко, что отдавалось в ушах.

— Алло?

— Мы нашли ее! — сказал Рауль. — Ванда бродила по четвертому этажу.

— Слава богу, — выдохнула Лизбет и задумалась. — А зачем она туда пошла?

На четвертом этаже были маленькие окна, а потолок поднимался под странным углом. Все изменения в архитектуре, которые могли быть заметны снаружи, нужно было согласовывать с Историческим обществом, поэтому Ксавьер Дарлинг решил пока оставить эту часть отеля как есть. Лизбет забиралась туда только однажды — по сути, это был огромный пыльный чердак.

— Она сказала, что искала призрака, — ответил Рауль.

«И снова этот призрак!» — подумала Лизбет.

Она тщательно следила за собой и никогда даже не упоминала призрака, особенно если рядом была Ванда. Может, Зейк проболтался?

Лизбет вспомнила о Фрэнни Йейтс и сменила тему:

— В номер двести четырнадцать только что заселилась женщина, и она очень просила поскорее занести ее вещи. Она нервничает. На улице три чемодана; я бы сама их занесла, но каждый размером с небольшой дом…

— Уберусь здесь и тут же спущусь, — ответил Рауль.

— Уберетесь?

— Даг так обрадовался, когда увидел Ванду, что у него случился казус.

Лизбет со вздохом закрыла глаза.

Зазвонил второй телефон — вызов из номера двести четырнадцать.

— Рауль, пожалуйста, принесите вещи в номер двести четырнадцать. Прямо сейчас.

— Но собака!..

— Рауль, умоляю!

— Слушаюсь, — сдался Рауль.

Лизбет взяла вторую трубку.

— Ваши вещи уже несут, мисс Йейтс.

— Вы лжете! — завопила Фрэнни Йейтс. — Они всё еще на улице! Я все вижу из окна!!!

Если оценивать отзыв Фрэнни Йейтс без контекста, то она была права. Рауль принес ее вещи только через полчаса. И он, и Лизбет постоянно бегали и отвлекались, и, возможно, Лизбет вела себя несколько грубо. Но было ли заселение «настоящим кошмаром»? Нет. Настоящий кошмар бы случился, если бы Ванда так и не нашлась или ее обнаружили мертвой.

Кроме того, Лизбет компенсировала Фрэнни Йейтс все расходы в «Лазурном баре» (три вечера, двести шестьдесят долларов). Почему в отзыве об этом не было ни слова?

Лизбет закрыла письмо и ненадолго легла головой на стол. Было семь тридцать утра, а она уже так устала, что готова была проспать целые сутки. Она чувствовала себя настолько изможденной, что хотелось плакать. Или признать, что у нее ничего не получится.

Ей был просто необходим ночной аудитор.